Черный принц

«ВЫКОЛОТЬ ЕМУ ГЛАЗА»

Артур ехал по дороге, окруженный конвоирами. Как не хватало ему матери! Где сейчас Ги? Ах, если бы рядом была Элеанора! Но нет, Артур был совсем один, среди чужих людей, среди врагов.

Юноша все пытался разобраться в причинах столь позорного поражения. Надо было не тратить в Миребо время попусту, а брать бабку в плен и следовать дальше. Тогда победа была бы на его стороне. Как он мог совершить такую ошибку! Вина целиком лежит на нем самом — ведь это он приказал прервать штурм. Конечно, солдаты такому приказу обрадовались, ведь они устали после долгого марша и хотели отдохнуть… А какой чудесный был миг, когда он, Артур, стоял во дворе и руководил приступом, а бабка смотрела на него из окна. Наверняка в ту минуту она пожалела, что оказала поддержку не внуку, а своему никчемному сыну.

И вдруг в мгновение ока все перевернулось. Победители превратились в побежденных, в пленников, униженных и опозоренных. Никогда Артур не простит дяде той крестьянской телеги.

Впереди показались стены замка Фалез, знаменитого тем, что здесь появился на свет великий предок Артура Вильгельм Завоеватель. Должно быть, именно поэтому Джон приказал заточить племянника в Фалезе — пусть на него давит тень прославленного предка.

Комендант замка Вильям де Браоз и его жена Матильда ждали Артура во дворе. Вильям почтительно придержал стремя, помогая принцу спуститься.

— Надеюсь, милорд, ваша поездка была не слишком утомительной, — произнес он так почтительно, что Артур немного приободрился. — Я и моя жена сделаем все возможное, чтобы ваше пребывание в замке было приятным, милорд.

Матильда низко поклонилась Артуру. Это была высокая женщина с волевым лицом и глубоким звучным голосом.

Она сказала, что покои для его милости готовы, она сама позаботилась, чтобы он ни в чем не знал нужды.

После разговора с дядей Артур рассчитывал на куда менее любезный прием.

Комендант провел его вверх по спиральной лестнице; шествие замыкала Матильда.

Спальня, отведенная Артуру, была просторной; о том, что здесь тюрьма, напоминало лишь зарешеченное окно.

Вильям де Браоз извиняющимся тоном сказал:

— Увы, милорд, король приказал, чтобы вас содержали под стражей. За дверью все время будет часовой, а еще один, уж извините, должен спать в вашей комнате. Я понимаю, как это неудобно, но поделать ничего не могу.

— Поймите, милорд, — подхватила Матильда. — Мы хотели бы, чтобы вам в Фалезе жилось хорошо. Если вам что-нибудь понадобится, говорите нам, и мы по возможности выполним ваше пожелание.

Артур поблагодарил обоих супругов:

— Я и не ожидал встретить столь теплый прием. Дядя обошелся со мной куда суровей.

— Многие сожалеют, что все так получилось, — вздохнул Вильям. — Но приказ есть приказ, его нужно выполнять.

— Я не забуду вашей доброты, — пообещал Артур.

Убедившись, что в комнате есть все необходимое, комендант и его жена удалились, и тогда Артур рухнул на кровать.

Ему снилось, что он сбежал из Фалеза и едет на коне во главе войска. Рядом с ним мать и сестра. Они говорят:

— Мы знали, что ты недолго протомишься в плену. Скоро ты будешь свободен.

Проснувшись, Артур почувствовал себя гораздо лучше. Заточение продлится недолго, это очевидно. Добрые бретонцы не позволят, чтобы их юного герцога держали в тюрьме. Да, он потерпел поражение, но не в настоящей битве — просто так уж сложились обстоятельства. Покинь он Миребо на несколько часов раньше, и вся Европа говорила бы о его блестящем успехе. Полдела было бы сделано, корона оказалась бы почти в его руках… Ничего, даже Вильгельму Завоевателю в жизни не все удавалось.

Нельзя отчаиваться. Слава Богу, он попал к хорошим людям, которые не станут пользоваться его униженным положением. Вильям де Браоз и его жена Артуру понравились.

Тем временем комендант и его жена обсуждали пленника.

— Он совсем ребенок, — вздохнула Матильда.

— Но Джон его боится, а вам известно, на что способен король, когда им владеет страх.

— Неужто вы думаете, что он прикажет вам убить мальчика?

— Я не сделаю этого, даже если такой приказ поступит. Но, говоря между нами, я вполне допускаю, что король на это способен.

— Тогда против него обратится весь мир!

— Когда на Джона находит ярость, он не думает о последствиях. — Как жаль, что король Ричард погиб.

— Что верно, то верно.

Вильям погрузился в раздумья. Он отличался непомерным честолюбием. Предки де Браоз были захудалыми баронами, владевшими маленьким городком Браоз в Нормандии. Вместе с Вильгельмом Завоевателем они переправились в Англию и получили земли в Сассексе, Девоне и Уэльсе. Вильям доблестно сражался на уэльсской границе, где подружился с Ричардом Львиное Сердце. Де Браоз был рядом с королем, когда того поразила стрела во время штурма замка Шалуз.

У Вильяма были далеко идущие планы — он хотел стать первым среди английских баронов. После гибели Ричарда де Браоз тщательно взвесил все «за» и «против» и встал на сторону Джона — не потому, что ему нравился этот человек, а потому, что у брата короля было больше шансов на успех, чем у племянника. Когда Вильям Маршал поддержал Джона, это стало сигналом, чьей стороны следует держаться, для многих людей, подобных де Браозу. Вильям Маршал был прав: в Англии Артура не приняли бы. Джон при всех его недостатках казался ставкой более надежной. В политической игре можно потерять все, если поставить не на ту фигуру. Матильда одобрила выбор мужа. Сильная, мудрая женщина — именно такая жена и нужна честолюбивому человеку.

Джон относился к де Браозу с полнейшим доверием, ибо знал, что Вильям служил Ричарду верой и правдой. Вот почему король решил доверить Артура именно коменданту Фалеза.

Такое поручение было для Вильяма высокой честью, однако он надеялся, что пробудет в этой должности недолго. Его не прельщала перспектива просуществовать всю жизнь в качестве тюремщика, у барона были другие планы. Тем не менее назначение свидетельствовало о доверии короля, и этому де Браоз был рад. Правда, Джон непредсказуем: сегодня ты у него в почете, а завтра в опале. Нужно будет позаботиться, чтобы с ним этого не случилось, думал Вильям.

Однако нелишне и подстраховаться: ведь Джон может потерпеть поражение, поэтому с пленником лучше обращаться как можно почтительней. Если Артур когда-нибудь достигнет высшей власти, он не должен относиться к своему бывшему тюремщику враждебно.

Вот почему жизнь Артура в замке Фалез оказалась не такой уж тягостной. О том, что Артур — пленник, напоминало лишь постоянное присутствие стражников.

Вильям часто играл с юным герцогом в шахматы, а Матильда относилась к нему по-матерински. Иногда ее заботливость даже казалась Артуру чрезмерной, но юноша не сетовал — ведь ему так не хватало матери.

Тем временем в Кан к королю явился Вильям де Рош.

Джон принял его с видом скучающим и рассеянным, однако это не смутило де Роша, который был человеком гордым и самоуверенным.

Джон все еще кичился своим успехом при Миребо. Ему нравилось купаться в лучах славы. Конечно, королю там повезло, думал Вильям, однако успех этот временный и вряд ли обезопасит континентальные владения Джона на долгий срок. В конце концов, речь идет всего лишь об удачной стычке. Однако король совершенно успокоился и вновь с головой погрузился в жизнь, полную удовольствий.

Вильям де Рош был человеком целеустремленным и честолюбивым — этим он напоминал своего тезку Вильяма де Браоза. Оба умели вовремя оказаться на стороне победителя. Однако если победитель оказывался недостаточно благодарен за поддержку, вполне можно поискать счастья и в противоположном лагере.

В свое время де Рош командовал бретанским войском, однако потом рассорился с королем Филиппом. Дело в том, что французские войска разрушили замок, принадлежащий Артуру, — там укрепились мятежники, не пожелавшие сдаться.

Вильям де Рош заявил Филиппу протест, однако король ответил ему в довольно резкой форме — заявил, что сам решает, как ему действовать в собственных владениях.

Де Рош обиделся и решил расторгнуть союз с французами.

Разгневавшись, Вильям отправился к королю Джону и пообещал ему, что устроит перемирие между ним и Констанцией. Выполнить эту задачу было непросто, ибо герцогиня относилась к Джону с неприкрытой враждебностью. И все же, как известно, де Рош своего добился.

После этого он продолжал поддерживать тесные отношения с Джоном. Когда стало известно, что юный герцог Бретанский осаждает замок Миребо, Вильям де Рош вместе с Джоном поскакал на выручку королевы-матери.

— Если мы захватим Артура в плен, — сказал рыцарь, — обещайте, милорд, что я приму участие в решении судьбы юного герцога.

Джон обещал.

Однако в Фалез к Вильяму де Браозу король отправил Артура, даже не поставив об этом в известность де Роша.

Тот возмутился и потребовал аудиенции у короля.

— Милорд, поздравляю. Артур — ваш пленник, — начал рыцарь, стараясь сохранять хладнокровие.

Джон рассмеялся:

— Вы бы видели физиономию мальчишки, когда я пригрозил его кастрировать. Он поверил, представляете! Любопытно, конечно, было бы лишить его тех удовольствий, о которых по молодости лет он еще не имеет понятия. Мамочка держала его в строгости, так что у племянника вряд ли имеется опыт любовных похождений.

— Надеюсь, молодой герцог здоров?

— Да, но несостоявшийся король превратился в перепуганного птенца.

— Бедный мальчик. Я прошу у вас позволения взять его под свою опеку.

Джон приподнял бровь:

— О нем позаботятся и без вас. Можете не беспокоиться.

— Я рад, что о принце заботятся. Однако мне сказали, что он в Фалезе у де Браоза.

— Де Браоз — славный малый. Я ему полностью доверяю. Он был верным другом моего брата, а теперь преданно служит мне. Конечно, де Браоз не из тех, кто служит бесплатно, но в данном случае наши с ним интересы совпадают.

— Я готов немедленно отправиться в Фалез.

— В этом нет нужды, дружище.

— Нет, милорд, нужда есть. Вы забыли о данном обещании. Я помирил вас с Артуром, я сражался бок о бок с вами, и вы сказали, что в награду вверите Артура моему попечению.

— В награду?! — возопил Джон. — Те, кто служит мне, не смеют рассчитывать на награду.

— Однако, уверяю вас, все о ней думают, — дерзко возразил де Рош.

В глазах Джона зажглись злые огоньки. Де Рош заметил это, однако уступать не собирался.

— Это так. Однако мои слуги слишком почтительны… Или, возможно, слишком осторожны, — со значением добавил Джон, — чтобы беседовать со мной на эту тему.

— Может быть, мне последовать их примеру?

— Вы умный человек, Вильям. Всегда делаете правильный выбор.

— Благодарю за комплимент, милорд.

— Не за что.

Джон дал понять, что устал от этого разговора, и Вильям де Рош был вынужден удалиться.

— Осторожней, — сказал король ему вслед. — Не ошибитесь в выборе.

Однако оскорблять такого человека, как де Рош, было в высшей степени неразумно — рыцарь был человеком энергичным, решительным и влиятельным.

Покинув Джона, он немедленно создал лигу баронов Бретани и захватил несколько замков, отрезав Джона от южных провинций.

Вновь начиналась смута. Победа Джона при Миребо быстро забылась. Лузиньяны горели желанием отомстить за оскорбление, нанесенное главе их рода; король Французский ждал удобного момента, чтобы нанести удар; многочисленные враги Джона точили мечи, и позиции английского короля на континенте делались слабее день ото дня.

Однако Джон отказывался видеть очевидное. После короткой разлуки с женой он вновь, с удвоенным пылом, предался любовным утехам.

Сторонники Джона забеспокоились. Им казалось, что прекрасная Изабелла околдовала короля злыми чарами. Он выходил из ее опочивальни лишь к середине дня, да такой измотанный, что не желал заниматься государственными делами. Короля занимало только одно — скоро ли наступит следующая ночь.

Изабелла часто думала о Юге, томящемся в сырой темнице. Как он к ней теперь относится? Ведь она не виновата в случившемся. Понимает ли он это? Все решили ее родители и король.

Когда до Изабеллы дошли слухи о страшных делах, происходящих в замке Корф, она затрепетала от ужаса. Все пленники, отправленные в Дорсет, умерли от голода — им перестали давать пищу.

Люди втихомолку роптали, говоря, что так не поступают с благородными пленниками. Ведь они не совершили никакого преступления, лишь верой и правдой служили своему господину.

Дело в том, что пленники подняли мятеж и пытались устроить побег, а когда их план не удался, король Джон приказал заморить всех голодом, чтобы другим неповадно было.

Изабелла часами лежала в постели, думая о том, сколько ужасных вещей происходит вокруг. Король страшен, когда впадает в ярость. На нее он, правда, никогда не гневался, но несколько раз был близок к этому. Что будет, если она заведет любовника? Честно говоря, это было бы очень интересно. Устройство Изабеллы было таково, что она не могла спокойно смотреть на красивых мужчин — каждого она представляла в качестве возлюбленного. Мужчины обжигали ее вожделенными взглядами, они понимали Изабеллу без слов. Как легко и просто было бы стать жертвой искушения. Но что потом сделает Джон?

Так что он все-таки сделает? Иногда Изабеллу охватывало жгучее любопытство, и она готова была рискнуть. Однако, видя, каков король в скверном расположении духа, приходила в ужас от собственного безрассудства.

Беспокоило ее и то, что Джону наверняка тоже приходит в голову мысль о супружеской измене.

Король в последнее время был неспокоен — он знал, что его рыцари ропщут. Вильям де Рош накапливал силы. Это был серьезный противник, и Джон почувствовал, что его благодушие сходит на нет. Французский король мог в любой момент воспользоваться удобной ситуацией и перейти к решительным действиям.

С огромным сожалением Джон оторвался от молодой супруги и отправился в поездку по своим владениям. Изабеллу пришлось отправить в Шинон.

Враги короля, открыто потешавшиеся над влюбленным Джоном, решили, что такую возможность упускать нельзя. Что, если взять Изабеллу в плен? За королеву можно будет получить любой выкуп.

Когда Изабелла прибыла в Шинон, ей сообщили, что на замок идут мятежные бароны, чтобы захватить ее в плен. Примерно в то же время тревожная весть дошла и до Джона. Король пришел в ужас и хотел немедленно броситься на выручку. Никогда больше он не допустит, чтобы их разлучили.

Однако приближенные посоветовали Джону воздержаться от опрометчивого поступка — вполне возможно, что все это западня, ловушка, в которую короля заманивают враги. Тогда Джон послал за Изабеллой большой отряд наемников. Всадники мчались к Шинону во весь опор и по дороге встретили кортеж королевы, преследуемый врагом.

Изабеллу благополучно доставили к Джону.

Увидев ее, он чуть не разрыдался от облегчения, подхватил жену на руки и унес в опочивальню.

Она от души посмеялась над его страхом.

— Ну и что было бы, если бы они взяли меня в плен? Что бы вы сделали?

— Я не успокоился бы до тех пор, пока не вернул бы тебя обратно. — А как же ваше королевство? Ведь вы могли бы его лишиться.

— Никогда! — закричал Джон. — Они бы не посмели! А если бы я и отказался от короны, то немедленно забрал бы ее назад.

— Вы многим рискуете.

— Все, что утрачено, будет возвращено.

— Когда?

— Когда наступит время.

— А точнее?

— Когда ты перестанешь отвлекать меня от государственных дел.

— Неужели такое возможно?

— Разумеется. Но еще не сейчас.

— Мне кажется, вы сомневаетесь в моей преданности, — сказала Изабелла.

— Отнюдь. Ты нуждаешься во мне не меньше, чем я в тебе.

— Это правда, но люди могут подумать иначе.

— Почему?

— Все видят, что вы ревнуете к Югу Коричневому.

— С чего ты взяла?

— Но ведь он сидит закованный в цепи.

— Да, это наказание за его грехи.

— Вы держите его в тюрьме, как и Артура. Почему вам опасен Артур, мне понятно. Но с какой стати вы должны бояться Юга?

— Бояться?! Какая чушь!

— Зачем же тогда держать его в оковах? Или это наказание за то, что он когда-то любил меня?

— Нет, просто он мой враг.

— А люди говорят, что вы его боитесь. Боитесь, что он уведет у вас жену.

— Кто смеет говорить такое? Я вырежу ему язык!

— Об этом все перешептываются. Слишком много придется резать языков. Вы что, хотите, чтобы вам прислуживали безъязыкие слуги? Лучше всего положить конец этим сплетням, освободив его.

— Кого? Юга де Лузиньяна?

— А почему бы и нет? Тем самым вы выкажете ему свое презрение.

Король призадумался.

— Мелкий барончик, он не посмеет мне противостоять. Вряд ли ему понравилась поездка в грязной телеге. Уверяю тебя, Изабелла, это было ему мучительней, чем сотня плетей.

— Не сомневаюсь. Если вы освободите его, он будет унижен еще больше. Он подумает: «Джон презирает меня, иначе он ни за что бы меня не выпустил».

— Это женская логика, — рассмеялся Джон. — Это правильная логика. Чего это ты вдруг так интересуешься его судьбой? — подозрительно осведомился король.

— Вовсе я ею не интересуюсь. Просто мне не нравится, что люди думают, будто вы его боитесь, — зевнула Изабелла. — И вообще, мне надоело разговаривать об этом человеке.

Она поцеловала Джона, но тот думал о Лузиньяне.

Может быть, и в самом деле выпустить его? Все скажут, что король не держит на Юга зла. А с какой стати Джону на него злиться? Пускай Юг злится, он кругом проиграл. Не отослать ли его обратно в Лузиньян? Тем самым Джон покажет, что не придает этому жалкому дворянчику никакого значения.

Вильям Маршал попросил аудиенции у короля. Джон встретил старого рыцаря весьма любезно, помня, что именно Маршалу обязан короной.

— Правда ли, милорд, что вы отправили послание Лузиньянам?

— Да, правда.

Маршал недоверчиво приподнял брови, а король поспешно пояснил:

— На юге неспокойно, у меня там слишком много врагов. Мне нужно обзавестись в тех краях союзниками. Если Лузиньяны перестанут враждовать со мной, вся ситуация изменится.

— Но они ваши злейшие враги, милорд.

— Даже врагов можно сделать друзьями. Вы сами это знаете.

— Кому нужны такие друзья?

— Но Лузиньяны когда-то были союзниками английской короны. Мой брат их высоко ценил.

— Ваша женитьба, милорд, навсегда испортила отношения с Лузиньянами.

— Не думаю. И именно поэтому я решил освободить Юга Коричневого и его людей. Взамен я потребую от них некоторых обязательств. Они должны защищать мои южные границы. В залог я возьму несколько замков и земельные угодья. Пусть Лузиньяны управляют от моего имени графством Ла-Марш. Это значительно укрепит мои позиции.

— Милорд, одумайтесь!

— Решение уже принято.

— Но вы доверяете Лузиньянам важнейший стратегический пункт!

— Я знаю это.

— Неужто вы верите, что они станут служить вам?

— Я возьму с них присягу на верность. Пусть знают, что я Лузиньянов не боюсь. Презренный Юг Коричневый мне не страшен.

— Из этого ничего не выйдет!

— Вы слишком упрямы, Маршал.

— Как бы вам не пожалеть о своем решении, милорд.

— Погодите, вы еще убедитесь, что я прав.

— Хотелось бы верить. Это меня порадовало бы.

— Ничего, все будет хорошо.

— Так ваше решение остается в силе, милорд?

— Да.

Вильям Маршал удалился, опечаленный и встревоженный. Неужели король повредился в рассудке? Его губит сластолюбие, подтачивает физические и духовные силы. Так говорят люди, и, похоже, они правы.

Разумеется, опасения Вильяма Маршала оправдались. Получив свободу и вернувшись в свои владения, Юг де Лузиньян тут же отказался от данной присяги.

— Присяга, данная человеку, у которого нет чести, ровным счетом ничего не значит, — объявил он. — Джон — чудовище. Нужно лишить его короны, а для этого любые средства хороши. Я не успокоюсь до тех пор, пока Иоанн Английский вновь не станет Иоанном Безземельным. Наша страна не может быть счастлива с таким государем.

Джон впал в неистовство, поняв, что его оставили в дураках. О, что он сделает с Лузиньяном, если тот когда-нибудь снова попадет в плен! Король сыпал страшными ругательствами, его выпученные глаза, казалось, вот-вот выскочат из орбит.

Какой же он дурак! Зачем он послушался Изабеллу? Неспроста заступилась она за Юга! И все же план был неплох: если бы Юг сдержал слово, южная граница была бы надежно защищена.

Но Юг, увы, проявил вероломство. Теперь он затевает новую смуту, а Филипп Французский тем временем собирает большое войско.

Джон вспомнил о пленнике замка Фалез и помрачнел. Что будет, если Артура освободят? Его усадят на английский престол!

Нужно как-то решить эту проблему. Положение складывается угрожающее: Вильям де Рош взялся за оружие, Лузиньяны снова подняли мятеж.

Но главную опасность представляет юный Артур.

С Артуром нужно было что-то делать. Подумать только, сколько хлопот из-за глупого мальчишки! Единственное утешение, что враг находится во власти Джона. Будь он фигурой попроще, можно было бы по-тихому убрать его, и дело с концом. Но из-за убийства принца поднимется скандал на всю Европу. Начнут кричать, что Джон злодейски умертвил подростка, почти ребенка. Можно себе представить, как воспользуется ситуацией коварный Филипп. И все же сидеть сложа руки нельзя.

Проблема Артура отравляла королю жизнь. Даже по ночам он не находил себе покоя — вдруг мальчишка сбежит? Вдруг он окажется на свободе, у себя в Бретани или при французском дворе? То-то враги воодушевятся.

Здесь без верного, надежного человека не обойтись. И Джон вспомнил о Хьюберте де Бурге, племяннике лорда, который служил стюардом при Генрихе II и пользовался милостью короля. Король Ричард приблизил к себе Хьюберта, а Джон доверил ему возглавить посольство к португальскому двору, когда нужно было предпринять обходной маневр перед женитьбой на Изабелле.

Послы оказались в весьма затруднительном положении — ведь разгневанный португальский король мог отыграться на них за нанесенное оскорбление. Такое случалось и прежде, посему послы приготовились к худшему. Однако португальский король проявил выдержку и не стал срывать зло на невинных. Посольству было позволено беспрепятственно вернуться в Англию.

Джон отметил, что Хьюберт де Бург ни словом не упрекнул своего монарха, хотя вообще-то слыл человеком не робкого десятка. Главным своим долгом этот рыцарь считал служение стране и престолу. При этом, если поведение короля казалось ему неправильным, он прямо высказывал недовольство. Отец и брат Джона ценили людей честных и открытых, да и сам Джон в глубине души понимал, что лишь таким слугам можно по-настоящему доверять. Вильям Маршал принадлежал к той же породе. Он сразу заявил, что возражает против освобождения Юга де Лузиньяна — как показали последующие события, Маршал был прав. Впрочем, Джон и поныне считал, что в освобождении Юга был свой смысл. Король продемонстрировал всем, что не придает Лузиньяну ни малейшего значения, почитает ниже своего достоинства ревновать к незадачливому сопернику. Теперь никто не станет болтать, что Джон терзается завистью к такому красавцу. Публичное унижение, которому он подверг Лузиньяна после пленения, было воспринято многими именно как проявление слабости Джона. Конечно, Вильям Маршал сказал бы, что Джон руководствовался не государственными, а личными соображениями, но разве старику понять, как много значит для настоящего мужчины женщина, подобная Изабелле?

Но хватит думать об Изабелле, есть важное государственное дело, требующее разрешения. Итак, Хьюберт де Бург. Этот человек сделает что угодно ради блага своего короля и своей страны.

Джон послал за де Бургом. Разговор проходил с глазу на глаз — король специально позаботился о том, чтобы поблизости не было посторонних ушей.

— Хьюберт, друг мой, рад вас видеть.

— А я рад видеть вас, милорд. Надеюсь, вы в добром здравии.

— Можете убедиться в этом сами. Я послал за вами, потому что настали тревожные времена, а я знаю, что вы верой и правдой служили моему брату. Вы — человек, которому я могу доверять.

— Благодарю, милорд.

— Выполняя мои приказы, вы принесете пользу не только мне, но и своей стране.

— Ради этого я и живу, милорд, — искренне сказал Хьюберт.

— Вам известно, в каком сложном положении мы сейчас находимся.

— Да, но… — Хьюберт запнулся.

Не скажешь же королю, что легких времен для монарха не бывает. Английским государям всегда приходилось прилагать немало усилий, чтобы сохранить свои заморские владения. Если дни напролет валяться в постели, можно всего лишиться. Нужно взять в руки меч, и тогда дело пойдет на лад.

— Есть человек, представляющий собой огромную опасность, — продолжил Джон. — Он — знамя, вокруг которого в любой момент могут объединиться все мои враги. Я говорю о герцоге Бретанском, которого так ловко использует Филипп в своей игре.

— Вы правы, милорд. Принц Артур и в самом деле вам враг, но теперь он ваш пленник, а сэр Вильям де Браоз и его супруга позаботятся о том, чтобы герцога надежно охраняли.

— Знаю, знаю. Но мне нужна ваша помощь, Хьюберт. Вы должны отправиться в Фалез и взять на себя охрану Артура.

— Вы недовольны Вильямом де Браозом?

— Вовсе нет. Но теперь ваш черед сменить его на этом ответственном посту.

Хьюберт был озадачен. Ему казалось, что чета де Браозов подходит на эту роль идеальным образом.

— Мне нужно избавиться от Артура, — медленно произнес Джон.

Де Бург вздрогнул, и король быстро продолжил:

— Нет-нет, я не хочу, чтоб вы его убивали, это было бы глупостью.

— А также страшным злодеянием, милорд.

Джон нахмурился. Итак, де Бург оказался человеком совестливым или изображает из себя праведника.

— Вам ведь случалось убивать людей, не правда ли? — осведомился король.

— Да, но в сражении. Это совсем другое дело. На хладнокровное убийство беззащитного человека я ни за что не пойду.

— Я и сам о подобном не помышляю, — с благочестивым видом возразил король.

Он знал, что репутация человека жестокого и беспощадного немало вредит ему в глазах окружающих, и потому старался, хотя бы на словах, выступать поборником нравственности.

— Мой славный Хьюберт, неужели вы думаете, что я мог бы спокойно спать по ночам, если бы отяготил свою совесть убийством мальчика, да к тому же еще родного племянника?

Де Бург вздохнул с облегчением.

— Если так, милорд, то я готов сменить на посту коменданта сэра Вильяма де Браоза.

— Вот-вот, отправляйтесь. Но знайте, что вашего короля крайне заботит ситуация, в которой все мы оказались. Возможно, вам кажется, что я проявляю непростительную пассивность. Нет-нет, не возражайте мне!

Хьюберт и не пытался возражать, ибо именно такого мнения и придерживался.

— Мне невыносима мысль о том, что столько достойных людей гибнет из-за алчности баронов, которым хочется расширить свои владения… Сколько несчастных вдов, сколько сирот! Мысль о них не дает мне покоя.

«А как же пленники замка Корфу? — подумал Хьюберт. — Они вашу совесть не тяготят?»

— Я хочу положить конец войне, — продолжил король. — Моя страна должна жить в мире, мои владения — процветать. Вы честный рыцарь, Хьюберт. Ведь я в вас не ошибаюсь?

— Не ошибаетесь, милорд.

— Ну вот, значит, мы заодно. Однако война не прекратится до тех пор, пока имеется претендент на престол. Стоит Артуру сбежать, и все наши враги сразу же поднимут головы. Война будет продолжаться до бесконечности…

Хьюберт печально кивнул.

— Если же Артура не будет… — Джон не договорил, увидев, что де Бург упрямо сжал губы. Нет, этот человек мальчишку не убьет. По-своему он прав — убийство Артура может слишком дорого обойтись. Достаточно вспомнить, как Генрих II расправился с Томасом Беккетом. Джон передернулся, вспомнив, какой унизительной церемонии покаяния должен был подвергнуться его отец за это преступление. «От меня они такого не добьются, — подумал Джон. — Ни за что на свете».

— Пока есть Артур, остается опасность войны, — сказал он вслух. — Я хочу эту опасность устранить, и вы должны мне помочь — ради мира, ради блага нашей страны.

— Ради этого я готов на что угодно, милорд.

— Хорошо сказано, Хьюберт. Итак, вы дали мне слово, а я знаю, что вы — человек чести и не пойдете на попятный. Итак, отправляйтесь в Фалез. Не спускайте с пленника глаз, а когда наступит час, поступите с ним так, чтобы он больше не представлял угрозы для нашей страны.

— Что для этого нужно сделать, милорд?

— Выколоть ему глаза и оскопить его. Никто не захочет жить под властью слепого короля, который к тому же не может иметь потомства. Артур превратится в полнейшее ничтожество.

Хьюберт побледнел.

— Это все, что я хотел вам сказать, — заявил Джон. — Можете идти. Отправляйтесь в Фалез, примите командование над гарнизоном, а недель через пять-шесть я отправлю вам приказ, и вы сделаете то, что я вам сказал. Тем самым вы сотворите для своей страны великое благо.

— Но милорд…

— В любом случае я в долгу не останусь, — засмеялся Джон. — Вы ведь меня знаете. Если честно выполните приказ, вас ждет награда.

Де Бург вышел из комнаты, пошатываясь, словно пьяный.

По дороге в Фалез рыцарь попытался собраться с мыслями.

— Что мне делать? У меня всего пять или шесть недель. Слава Богу, приказ не нужно выполнять прямо сейчас. Нужно прийти в себя, принять правильное решение.

Как зловеще блеснули глаза короля, когда он сказал, что в долгу не останется. Это была прямая угроза: мол, не выполнишь приказ, пеняй на себя. Король Англии — настоящее чудовище.

Но он прав. Если бы не Артур, страна могла бы наслаждаться миром и покоем. Все враги Англии готовы объединиться вокруг претендента на престол. Исчезни Артур, и в стране наступит мир, ценой одной жизни будут спасены тысячи и тысячи.

И потом, Артур ведь останется в живых. Однако Хьюберт содрогнулся, представив себе несчастного, слепого мальчика, шарящего руками по сырой стене темницы. А приказ об этом чудовищном преступлении должен отдать он, рыцарь де Бург.

«Разве я могу это сделать? — спрашивал себя рыцарь. И отвечал вопросом же: — Разве могу я этого не сделать?»

Так, в сомнениях, добрался он до Фалеза.

Сэр Вильям де Браоз и его властная супруга уже поджидали нового коменданта.

— Почему король решил произвести замену? — сразу же спросила Матильда.

— Не знаю, — ответил Хьюберт.

Он и сам не понимал, почему такое темное дело доверено именно ему, а не де Браозу. Интересно, как повел бы себя сэр Вильям, поручи ему король такое. Жаль, спросить нельзя. Об этом деле следует помалкивать, однако тошнотворная мысль не давала Хьюберту покоя, возвращалась вновь и вновь.

— Вы рады, что освобождаетесь от столь тягостной обязанности? — спросил он вслух.

— Да, быть тюремщиком при принце королевской крови — занятие малоприятное, — ответил сэр Вильям.

— В душе он совсем еще ребенок, — нежно сказала Матильда. — Мне уже кажется, что он один из моих детей. Мальчик нуждается в материнской ласке. Он был бы куда счастливее, если бы не гонялся за химерами, а учился бы и играл, как всякий нормальный подросток его происхождения.

— Я вижу, вы относитесь к нему по-доброму.

— Кто знает, — многозначительно заметил сэр Вильям, — как все обернется в будущем.

Хьюберт знал, что так же думают многие. Однако дело было не только в холодном расчете — люди вообще испытывали нежность к юным созданиям.

Нового коменданта отвели в покои пленника, и сэр Вильям представил рыцаря Артуру.

— Это Хьюберт де Бург, который сменит меня в должности коменданта.

Мальчик окинул высокомерным взглядом своего нового тюремщика. Бедняга ты, бедняга, подумал Хьюберт, если б ты знал, какая судьба тебе уготована. Сердце рыцаря сжалось от сострадания — он разглядел за надменными манерами перепуганного мальчишку, который изо всех сил старался сохранять лицо. «Как же я сделаю с ним такое? — вновь спросил себя Хьюберт. — Ведь он совсем ребенок! Мог бы я поступить подобным образом с закоренелым злодеем? Возможно. Но с подростком… Помоги мне, Господи».

Два дня спустя чета де Браозов покинула замок.

Хьюберт решил, что ему следует сойтись с пленником поближе — может быть, он сможет дать Артуру понять, какая страшная судьба ему уготована. Они подолгу сидели вместе, разговаривали, рыцарь смотрел в юное лицо, заглядывал в ясные голубые глаза и представлял себе, что на их месте пустые глазницы.

Артур привязался к новому коменданту еще больше, чем к де Браозам. Сэр Вильям казался ему человеком себе на уме, Матильда слишком подавляла его своей властностью. Однако рыцарь де Бург сразу же пришелся принцу по душе затаенной грустью, читавшейся в его взоре. Голос Хьюберта был то мягок, то внезапно делался суровым и гневным, словно коменданта раздражало само присутствие Артура. Однако сразу же вслед за этим де Бург терялся и опять переходил на ласковый, как бы извиняющийся тон. Артур не мог понять, чем вызвано такое поведение. Впервые за время пленения юноша не чувствовал себя одиноким.

Хьюберт заметил, что принц стал чаще смеяться, движения его сделались свободными и раскованными. Как-то раз Артур сказал:

— Я очень рад, что вы, Хьюберт, со мной.

— Это еще почему? — насупился рыцарь. — Разве сэр Вильям был плохим комендантом?

— Вы не просто комендант, Хьюберт, вы мой друг. Знаете, у меня никогда еще не было друга. Человеку моего происхождения трудно обзавестись настоящими друзьями. Всегда кажется, что окружающим от тебя что-то нужно. Но ведь вам от меня ничего не может быть нужно, верно? Я ваш пленник… Однако с тех пор, как вы появились в замке, заточение перестало быть мне в тягость.

«О Господи, спаси меня и помилуй, — мысленно взмолился рыцарь. — Я не смогу это сделать».

— У вас в глазах слезы, Хьюберт. Вот уж не ожидал.

— Это все проклятый ревматизм.

Артур громко расхохотался и крепко обхватил Хьюберта за плечи.

— Вы лжете, мессир. Я знаю, вы человек чувствительный, и вам тоже приятно, что мы стали друзьями. Ну, признавайтесь.

— Возможно, однако…

— Все, больше ничего не говорите, — смеялся Артур. — Идемте-ка, я обыграю вас в шахматы. Нужно отомстить за прошлую партию.

И они склонились над шахматной доской.

Какие ясные у него глаза, думал Хьюберт и вспоминал ужасающие раны и увечья тех, кто навлек на свою голову гнев королей и могущественных лордов.

«Однако это необходимо сделать ради блага моей страны», — тут же напомнил себе де Бург.

— Нет-нет, — вырвалось у него вслух. — У меня не получится!

— Это точно, — оживился Артур. — Еще один ход, и вам мат.

Его смеющиеся глаза смотрели прямо на Хьюберта.

«Если он будет смотреть на меня ТАК, у меня не хватит сил», — подумал де Бург.

Они часами беседовали о всякой всячине. Артур рассказывал де Бургу о детстве, о постоянных переездах из одного замка в другой.

— Я с ранних лет понял, что я — важная персона. И еще я понял, что мне постоянно угрожает опасность. Сколько раз я мечтал о том, чтобы стать обычным, таким же, как все.

— Да уж, лучше не быть слишком важной персоной, — согласился Хьюберт.

— Иначе обязательно найдутся люди, которые захотят отнять у тебя то, чем ты владеешь по праву. Как вам нравится мой дядя Джон?

— Он — король.

— А многие считают, что он не должен быть королем. Но я знаю, Хьюберт, что вы его слуга, и не пытаюсь склонить вас к измене. Я хотел лишь спросить, нравится ли он вам как человек?

— Я знаю его лишь как монарха.

— Говорят, у него жестокий нрав. Должен признаться, я здорово перепугался, когда разговаривал с ним с глазу на глаз. Признаюсь в этом только вам. Мне рассказывали о нем страшные истории, просто страшные.

— Когда король в гневе, он может быть жестоким, — кивнул Хьюберт, — даже по отношению к самому себе.

— Надеюсь, когда-нибудь он расшибет себе голову, — с надеждой вымолвил Артур. — Поскорей бы уж. Как вы думаете, это возможно?

— Не знаю.

— Жаль, что я не могу увидеться с сестрой. Что он с ней сделал? Она тоже в тюрьме?

— Я слышал, что принцесса живет в Бристольском замке, где с ней обращаются весьма почтительно.

— Рад слышать это. Элеанора не опасна Джону — во всяком случае, пока я жив. Ах, Хьюберт, мне только что пришло в голову: если я погибну, то право престолонаследия перейдет к Элеаноре. Что же тогда будет?

— Вы слишком молоды, милорд, чтобы говорить о смерти.

— Однако положение мое таково, что моя жизнь может в любой момент оборваться.

— Этого не произойдет, пока я отвечаю за вашу охрану.

— Меня утешает эта мысль, Хьюберт. Иногда я лежу ночью в постели и не могу сомкнуть глаз от страха. Мне все кажется, что дверь распахнется и в спальню ворвутся убийцы, подосланные королем Джоном. Это вполне может произойти, ведь я мешаю ему, я опасен. Слишком многие хотели бы видеть на престоле не его, а меня. Но потом я говорю себе: «Со мной Хьюберт, он защитит меня», — и на душе делается спокойней.

— Да, — кивнул де Бург. — Я сумею вас защитить.

— Потом я засыпаю, а утром смеюсь над своими страхами. Однако ночью мне приятно думать, что вы неподалеку. И еще я много размышляю об Элеаноре. Она старше, чем я. Когда мы были маленькими, она обо мне заботилась, мне нравилось находиться с ней вместе. Жаль, что нам запрещено общаться друг с другом. Как я был бы рад, если бы она тоже жила в Фалезе. Вам бы понравилась Элеанора. Она спокойная, уравновешенная, не то что я. Но ведь она и старше. Знаете, она никогда не завидовала мне из-за того, что я… мальчик. А мать без конца повторяла, что самый главный в семье — я. Однако Элеанора — следующая после меня в порядке престолонаследия, и это меня тревожит. Если по справедливости, то даже у нее больше прав на престол, чем у Джона.

— Прямой порядок престолонаследования не закреплен законом, — возразил Хьюберт. — Люди привыкли к тому, что на престол восходит старший сын короля, однако если он почему-либо считается недостойным такой чести, корону передают следующему. Ваша сестра — женщина, и потому ее шансы на корону весьма незначительны.

— Да, вы правы. Настоящий наследник — я, а за мной последуют мои сыновья. Я бы хотел, чтоб у меня было много сыновей. Интересно, какими они вырастут?

Хьюберт закрыл глаза. «Нет, это выше моих сил, думал он. — И с каждым днем все трудней».

— Что с вами, Хьюберт? Вы устали?

— Нет, я не устал.

— Я вижу, у вас опять плохое настроение. Развеселитесь. Мне больше нравится, когда вы веселый.

Дни летели быстро, пленник и тюремщик сближались все больше.

Было ясно, что бретонцы не успокоятся, пока их герцог в плену. В Фалез то и дело поступали сообщения, что бретанские бароны один за другим совершают набеги на Нормандию, разыскивая своего герцога.

Артура эти вести радовали, ибо Хьюберт не считал нужным утаивать от своего подопечного содержание донесений. Часто они стояли вдвоем у окна, глядя вдаль.

— Иногда мне кажется, сэр, что вы были бы рады, если бы мои друзья захватили замок, — сказал Артур.

— Как вы можете говорить такие вещи?

— Я хорошо изучил вас. Я чувствую, в какое волнение приводит вас эта мысль. Что произойдет, если замок окружат мои люди?

— Будет осада.

— Тогда мы с вами превратимся во врагов? Вы будете защищаться, я же молить Бога, чтобы мои вассалы победили. Ах, Хьюберт, как это досадно! Мы с вами должны быть заодно. Надеюсь, когда-нибудь так и будет. Когда я добьюсь того, что принадлежит мне по праву, вы станете моим главным советником. И мы всегда будем вместе. Вы — мой лучший друг, и я никогда не забуду дни, проведенные в Фалезе. Из-за вас плен превратился в радость.

Рыцарь молчал, делая вид, что разглядывает окрестности.

Но бретонцы до замка так и не добрались. Король Джон в кои-то веки проявил расторопность и отогнал вражеские отряды за пределы Нормандии.

Хьюберту доложили, что прибыл посланец от короля, требующий разговора с комендантом с глазу на глаз. У рыцаря упало сердце, он догадался, какую весть привез гонец.

Слугу короля Хьюберт принял у себя в спальне, предварительно плотно закрыв дверь.

— Ну, что у вас? — спросил он.

— Король приказал, чтобы я передал его слова только вам и больше никому. Первое: герцога Бретанского следует заковать в кандалы.

— В кандалы? Но он и так под надежной охраной. Я не спускаю с него глаз.

— Приказ есть приказ. И это еще не все. Король велел передать, что вы должны исполнить его волю. О выполнении доложить немедленно.

Хьюберт склонил голову.

Час, которого он так страшился, настал.

— Зачем нужны эти кандалы?

— Таков приказ короля.

— Но раньше в этом не было необходимости.

— Вы же знаете, что ваши сторонники пытаются вас освободить.

— Ага, так король испуган!

— Возможно.

— Но кандалы — это уж слишком! Я ведь принц, меня это унижает.

— Цепи унижают любого, — ответил Хьюберт, — не только принцев.

— Однако чем выше происходит человек, тем острее он чувствует оскорбление.

— Мы сделаем вот что, — сказал комендант. — Когда я с вами наедине, кандалы будем снимать.

— Я вижу, эти новшества нравятся вам не больше, чем мне.

— Конечно, они мне не нравятся.

— Ведь в глубине души вы желаете мне блага, верно? Уверен, что вы были бы рады, если бы мои друзья меня освободили.

Хьюберт сглотнул и ничего не сказал.

— Признайтесь, что я прав! — воскликнул Артур.

— Да, я был бы рад — за вас.

— Ах, милый Хьюберт! Я много думал об этом. Что сделает с вами Джон, если меня освободят? Ведь вся вина ляжет на вас. Я не могу допустить, чтобы король срывал на вас гнев, ведь Джон так жесток. Он безжалостно расправляется с теми, кто вызвал его неудовольствие. И я придумал. Я взял бы вас с собой. Я бы сказал своим людям: свяжите Хьюберта де Бурга, он мой пленник. Тогда мы с вами поменялись бы местами, но все равно остались бы друзьями.

— Увы, этого не произошло, — вздохнул Хьюберт.

А мысленно добавил: жаль, очень жаль.

В Фалез прибыл новый гонец. Он спросил, есть ли у Хьюберта де Бурга известие для короля.

— Еще не время, — ответил Хьюберт.

— Король проявляет нетерпение. Он требует, чтобы вы как можно скорее доложили об исполнении приказа.

— Скоро доложу, — коротко ответил Хьюберт.

Он стоял у окна и смотрел, как королевский посланец удаляется от замка.

Тянуть больше было невозможно. Оставалось только найти исполнителей и проследить за тем, как они сделают свое дело.

Рыцарь заперся у себя в спальне, бросился на колени и стал взывать к Господу, чтобы Всевышний избавил его от страшной обязанности. Но выхода не было. И тогда де Бург принялся убеждать себя, что король, в сущности, прав. Артура следует убить или искалечить, чтобы никто, даже его верные бретонцы, не помышляли о возведении своего герцога на английский престол. Иначе не будет в королевстве ни мира, ни покоя.

Но было бы лучше, если бы мальчика просто убили. В тысячу раз лучше.

Увы, приказ есть приказ. Его нужно выполнять.

Комендант вызвал к себе двоих слуг, людей бывалых и несентиментальных, готовых ради денег на что угодно. Де Бург знал, что этим молодцам случалось и прежде выполнять подобные задания, за которые они брались весьма охотно, даже с удовольствием.

Такие мерзавцы сделают работу качественно и, главное, быстро.

Де Бург поговорил с ними, объяснил, в чем состоит королевский приказ.

— Все ясно, милорд, — воскликнул один из слуг. — Я ничуточки не удивлен. Давно пора было бы это сделать.

— Когда работа будет выполнена, — сказал Хьюберт, — вы оба уберетесь отсюда. О происшедшем никому ни слова. Сами знаете, что с вами будет, если проболтаетесь.

— Мы будем немы, как могила, милорд. Когда приступать?

— Скоро. Чем скорее, тем лучше.

— Думаю, милорд, тут лучше действовать раскаленным железом.

Хьюберт передернулся и, отвернувшись, буркнул:

— Убирайтесь. Приготовьтесь и ждите, когда я вас вызову.

Он вновь заперся в спальне, принялся молить Господа, чтобы Он дал ему сил.

— Лучше бы я умер, — прошептал рыцарь.

Затем решительно поднялся и отправился в камеру к Артуру. Вскоре здесь должна была произойти непоправимая трагедия, страшное злодеяние, которое — де Бург знал это — будет преследовать его до конца дней.

— Это вы, Хьюберт! — обрадовался Артур. — Снимите с меня скорее эти цепи. Что, сыграем в шахматы? Какой у вас, однако, странный сегодня вид.

— Мне сегодня нездоровится, мой мальчик.

— Вы заболели?

— Нет, случилось что-то ужасное.

— Вас снимают с должности, да? Я вас больше не увижу?

Хьюберт опустился на стул, закрыл лицо руками.

— Так это правда! — вскричал Артур. — Я ни за что на это не соглашусь. Давайте убежим вдвоем. В Бретани вас ждут высокие почести. Мы забудем и о короне, и о Джоне, будем просто друзьями.

Де Бург молчал.

— Хьюберт, взгляните же на меня.

Артур взял Хьюберта за руки, заглянул ему в лицо и содрогнулся:

— Я никогда еще не видел вас таким…

Рыцарь отпрянул, хлопнул в ладоши, и в комнату вошли двое мужчин с жаровней и какими-то железными инструментами.

— Что это значит?! — пронзительно вскричал Артур.

Хьюберт молчал, по его лицу стекали слезы.

— О, Господи, сжалься надо мной! — ахнул Артур. — Хьюберт, они же собираются выжечь мне глаза!

— Можно приступать, милорд? — спросил один из слуг.

— Нет, — быстро ответил Хьюберт. — Немного погодя.

Принц рухнул на колени, обхватил Хьюберта за ноги.

— Хьюберт, мой добрый друг! Вы не позволите, чтобы они так со мной обошлись. Ведь вы мой друг!

— Артур…

— Что, Хьюберт, что?!

— Это приказ короля. Я обязан его исполнить.

— Только не это! Если вы так поступите со мной, вы погубите себя! Вам этого не снести, вы убьете себя, сброситесь с башни. Лучше уж возьмите меня с собой… Ни вы, ни я после такого жить не сможем!

— Возможно, вы правы. Я-то уж точно этого не вынесу… Но долг есть долг.

— Нет, Хьюберт! Нет!

— Железо раскалено, милорд, — вмешался один из слуг. — Хорошо бы его связать, а то начнет трепыхаться, только усложнит нам работу.

Рыцарь жестом велел ему замолчать, а сам опустился на колени перед Артуром. Принц схватил его за руку:

— Посмотри мне в глаза, Хьюберт. Не отводи взгляд! Ведь ты меня любишь, я знаю! Не допусти, чтобы они сделали со мной это. Я бы ни за что так с тобой не поступил, клянусь тебе! Пусть уж лучше убьют меня, только не троньте мои глаза! Представь себе, Хьюберт, каково это — никогда больше не увидеть неба, травы, стен, солнца? Я не смогу увидеть твоего лица, твоей улыбки. Неужто ты способен лишить меня всего этого?

— Но это мой долг! — пронзительно вскричал Хьюберт.

— Я знаю тебя, ты на такое не способен. Ты этого не сделаешь.

В камере воцарилось гробовое молчание. Потом Хьюберт де Бург расправил плечи и зычным голосом приказал:

— Уберите отсюда эти железки. Они нам не понадобятся.

Слуги, привыкшие к безоговорочному повиновению, немедленно убрались, прихватив с собой жаровню.

В следующее мгновение Артур и его тюремщик, разрыдавшись, бросились друг другу в объятия.

— Нужно придумать, как действовать дальше, — сказал Хьюберт.

— Ах, мой дорогой друг, — всхлипнул принц.

— Вы знаете, что нам угрожает опасность. Слава Богу, что король поручил это гнусное дело мне, а не кому-нибудь другому. Сначала я был этим расстроен, а теперь даже рад. Если б на моем месте оказался кто-то другой…

Артур содрогнулся.

— Только у вас, друг мой, могло хватить смелости ослушаться короля, — гордо сказал он.

— И все же приказ нарушен. Король не должен об этом знать.

Принц схватил Хьюберта за руку:

— Я так боюсь его. Раньше я хвастался, делал вид, что он мне совсем не страшен. Но я испытываю перед ним ужас. По-моему, Сатана — и тот милосердней, чем мой дядя.

— Тут вы правы, милорд. Придется мне сообщить королю, что его приказ выполнен, и чем скорее, тем лучше.

— А если он приедет проверить? Он наверняка приедет, я его знаю. Ему доставит удовольствие поиздеваться над калекой.

— Я подумал об этом. Я доложу королю, что вы не вынесли истязания и умерли. А вас мы спрячем. Какое-то время поживете в укрытии, а потом можно будет вас освободить.

— Но где вы меня спрячете?

— Лучше всего спрятать вас прямо здесь, в замке. Если я останусь комендантом — а почему бы и нет? — никто не узнает о нашей тайне.

— Так и сделаем.

— Королю же сообщу, что вы умерли и похоронены.

— Похоронен? Где?

— Что-нибудь придумаем. Пока же я должен подкупить этих негодяев, заплатить им за молчание.

— А им можно доверять?

— Если им хорошенько заплатить да как следует припугнуть, они будут держать язык за зубами. Ведь они так ничего и не совершили. По-моему, план неплох. У меня есть друзья среди монахов цистерианского аббатства, расположенного неподалеку. Скажу королю, что вы похоронены в этой обители.

— Да, так и сделаем! — взволнованно воскликнул Артур.

— У нас нет иного выхода.

Хьюберт поместил своего юного друга в одной из комнат подземелья. Ключ от этого помещения имелся только у коменданта. Де Бург старался почаще навещать Артура, и никто, кроме нескольких самых близких друзей рыцаря, не знал, что принц еще жив.

Пустой гроб, в котором якобы находилось тело герцога Бретанского, был вывезен из замка и тайно захоронен в цистерианском монастыре.

Рыцарь рассудил, что о случившемся лучше доложить Джону лично, а не доверять столь важную весть бумаге.

Король ждал де Бурга с нетерпением.

— Ну, что там? — сразу же спросил он. — Дело сделано?

— Да, милорд.

— Значит, теперь Артур слеп и не может иметь потомства!

— К сожалению, милорд, мальчик не вынес этой процедуры.

Джон ахнул:

— То есть как? Ваши люди действовали неуклюже?

— Он сопротивлялся. Так часто бывает… В общем, Артур мертв.

— Что ж, это судьба, — философски кивнул головой король. — Что вы сделали с телом?

— Захоронили в тайном месте.

— Быть посему.

— Милорд, будет лучше, если я поскорее вернусь в Фалез. Наверняка поднимется шум, но со временем все уляжется.

— Да, возвращайтесь в замок. Будем пока держать смерть Артура в тайне.

— Прощайте, милорд.

«Итак, на первом этапе хитрость удалась. Но долго ли удастся сохранять тайну? — спрашивал себя де Бург. — И что будет со мной?» Как это ни странно, последний вопрос занимал его меньше всего. Рыцарь чувствовал себя счастливым — впервые с тех пор, как король приказал ему искалечить Артура.