Цвет небес

Глава 19

Через девять месяцев после смерти нашего ребенка Майкл пришел домой с работы, усадил меня на кожаный диван в гостиной и сказал, что уходит от меня.

Он объяснил, что больше не может выносить моих слез, что я больше не та женщина, на которой он женился, и что он заслуживает более счастливого будущего.

Когда я сидела там и смотрела на его невозможно красивое лицо, с годами лишь становившееся краше, я ничего не поняла. Я не разрыдалась. Думаю, у меня просто не осталось ни капли слез.

Но я не могла вымолвить ни слова. Не то чтобы я удивилась, нет. Когда-то мы были родственными душами, до безумия влюбленными друг в друга, но эти времена теперь казались безвозвратно ушедшими. Они были словно где-то в другой жизни. Теперь мне тридцать шесть, и со дней ужинов в ресторанах и страстного секса на ковре в гостиной минуло много лет.

Он был прав. Я больше не та, на ком он женился. Я больше не восходящая звездой издательского мира Нью-Йорка. Не ношу юбок и обуви на каблуках. Я стала эмоционально опустошенной, пораженной горем матерью-домоседкой, которая и матерью-то больше не являлась, потому что лишь недавно зарыла дочь в сырую землю.

Мы оба знали, что связь между нами разорвана. Мы больше не чувствовали одного и того же, а наши мысли о будущем сильно разнились.

Мы больше не любили друг друга.

— Возможно, нам лишь требуется время, — покорно предложила я, предприняв последнюю попытку сохранить наш брак, поскольку никогда не пасовала перед трудностями, и, если честно, мысль о потере ещё одного близкого человека вызвала у меня тошноту. — Прошло всего девять месяцев.

Он покачал головой:

— Все было не в порядке и до этого, и тебе это известно так же, как и мне. Не думаю, что существует способ всё наладить.

— Но я не хочу просто сдаваться, — возразила я. — Ты правда веришь, что в одиночестве станешь счастливее? Когда-то мы были командой. Может быть, у нас снова получится ею стать.

Он наклонился вперед, упершись локтями в колени. Посмотрел на свои руки и потер ладонь большим пальцем.

— Я не останусь один, — объяснил он. Затем надолго замолчал, а потом наконец посмотрел в мои ошарашенные глаза. — Я люблю другую, Софи, и она беременна.

На несколько секунд комната перед моими глазами подернулась дымкой, и мир потерял цвета, но затем всё вернулось в норму.

Откинувшись на кожаную спинку дивана, я сделала глубокий вдох и выдохнула, пытаясь принять тот факт, что я больше ничего не могу сказать или сделать, чтобы уберечь свой брак. Слишком поздно. Любовь умерла. У Майкла ребенок от другой женщины. Он пережил смерть Меган и продолжает жить, тогда как мое сердце всё ещё в трауре.

Я слишком долго боролась. Больше не могу. По меньшей мере за то, чтобы удержать мужа.

Но всё же развод был радикальной мерой. Я тоже наклонилась вперед, поставив локти на колени, и посмотрела Майклу прямо в глаза.

— Лучше не пытайся поиметь меня, Майкл. Если ты попытаешься это сделать, клянусь, я размажу тебя по стенке.

Он несколько секунд помолчал, обдумывая мои слова, а затем встал и кивнул мне.

— Не сомневаюсь. И мне жаль, Софи. Правда, жаль.

И не сказав больше ни слова, он вышел за дверь.

В конце концов при разводе Майкл повел себя очень великодушно и уступчиво. Он не только оставил мне дом на Вашингтон-сквер, но и перевел на мой счет крупную сумму, на которую я купила новую машину (потому что «БМВ» он оставил себе), а также обеспечил мне ежемесячные алименты до того дня, когда я вновь не выйду замуж.

Думаю, он чувствовал вину за то, что изменял мне, пока я заботилась об умирающей дочери.

Я не пыталась облегчить его положение, а позволила ему чувствовать себя виноватым.

Одним солнечным утром я ехала на новой машине за покупками, и увидела их вместе — Майкла и его симпатичную юную невесту, идущих по Седьмой авеню. Они держались за руки и выглядели безгранично счастливыми.

Её звали Люси Райт. Она работала стажером в его юридической фирме. Её волосы были светлыми и кудрявыми, а надела она сарафан по колено с желтыми подсолнухами на юбке и босоножки на платформе.

Она была изумительно хороша, и не имело смысла это отрицать. В ней была изюминка. Та самая, какой когда-то обладала и я, до утомительного и подрывающего силы коллапса моей жизни. Именно это в самом начале привлекло Майкла ко мне.

Проезжая мимо, я заметила её округлившийся живот, и внезапно меня пронзила вспышка ревности. Не за то, что Люси отняла у меня мужа и теперь делит с ним постель. Майкл не имел отношения к моим чувствам, и в ту секунду я поняла, что уже не жалею о расставании с ним.

Я завидовала её оптимизму. Она с нетерпением предвкушала радости материнства без какого-либо ужаса или страха, который испытывала бы на её месте я.

В тот момент я осознала, что никогда снова не буду чувствовать такого безмятежного оптимизма. Мне не хватит смелости родить ещё одного ребенка.

Я даже не была уверена, что осмелюсь полюбить кого-то ещё, и при этой мысли направила машину к обочине и долго-долго сидела в тишине.