Цвет небес

Глава 34

— Неважно, — сказала я. — Просто поехали.

Мы молча двинулись на запад по Централ-стрит. Время от времени Мэтт поглядывал на меня. В темном автомобиле я встретилась с ним глазами и подумала, что мы похожи на преступников, убегающих с места преступления куда глаза глядят.

Я застучала каблуком по полу машины — тук-тук-тук — и вцепилась в сумочку, которую держала на коленях. Я вертела её, гнула, сжимала.

— Что мы делаем, Кора? — наконец задал вопрос Мэтт, когда мы выехали на темный участок дороги, освещенный лишь фарами нашего автомобиля.

— Не знаю. — Определенной цели у нас не было, и от этого происходящее казалось неправильным. — Может быть, стоит просто остановиться.

Он свернул на обочину. Шины зашуршали по гравию, а затем Мэтт отключил свет и выключил двигатель.

Мир вокруг и хаотичные мысли в голове внезапно успокоились. Мэтт опустил стекло и положил руку на дверцу машины. Внутрь проникла ночная прохлада, и я глубоко вдохнула свежий воздух. В придорожной канаве стрекотали сверчки и квакали лягушки. Сквозь лобовое стекло лился лунный свет. Нас окружали деревья.

— Почему тогда, в школе, ты перестал общаться со мной и Питером? — спросила я, внезапно разозлившись. Убрала волосы от лица. — Что было такого особенного в Дуге Джонсе и его старом пикапе? Неужели с ним было интереснее, чем с нами? С нами ты скучал?

Этот вопрос я давно хотела прояснить. Много лет назад я засунула своё раздражение в бутылку, заткнула её пробкой и спрятала подальше. Но теперь пробка вылетела.

Мэтт снял руку с руля и повернулся ко мне.

— Не скучал. Я просто знал, что отличаюсь от вас. Я был сыт по горло, и хотел нажить проблем. Без меня вам было лучше.

— Мы в это не верили. По крайней мере, я. Мы дружили несмотря ни на что, и если бы ты остался с нами, то не влип бы в неприятности, и тебе не пришлось бы… — Я осеклась.

— Не пришлось бы что? Уезжать из города? — Он уставился в ночь. — Мне требовалось побыть одному, вот и всё. Уехать от отца, который получал какое-то извращенное наслаждение, пытаясь выбить из меня все дерьмо. — Мэтт замолчал. — Я просто не мог оставаться частью той компании, в какую мы превратились.

— Но присоединился к другой — компании Дуга и его идиота-дружка. Я даже не помню, как его звали.

Мэтт покачал головой, глядя перед собой невыразительным взглядом.

— Они оба были придурками. Я всегда так думал.

— Так почему дружил с ними, а не с нами?

Боже, я говорю как жалкая отвергнутая любовница. Как будто Мэтт изменил мне и бросил. Но я не была его любовницей. Между нами никогда не возникало ничего подобного.

Но что между нами вообще было? Такое невозможно описать словами. До сих пор.

Я прикрыла лоб рукой и закрыла глаза:

— Прости меня, Мэтт. Веду себя как дура. Неважно, что случилось тогда. Это было сто лет назад.

— Ты ошибаешься. Это важно. Именно поэтому я и приехал: сказать тебе, что вел себя как придурок, и причина крылась не в вас, а во мне. Я ненавидел свою жизнь, своего отца, и просто хотел вырваться оттуда. Проблема была в том, что вы вынуждали меня хотеть остаться в этом городе, который высасывал из меня жизнь.

Горечь в его голосе была почти осязаемой.

— Не знала, что всё было настолько плохо.

— Это всего лишь опрометчивый порыв. На самом деле, не настолько. Я был просто молодым и глупым. Мог бы и учиться лучше, если бы постарался. И с отцом обращаться иначе, но я только и делал, что бросал ему вызовы, тем самым только ещё больше провоцируя его, и потому вынужден был уехать. Я всегда был озлоблен. — Он потянулся ко мне и взял за руку, чем удивил меня. — Но мне не следовало уезжать не попрощавшись. Нужно было поддерживать связь. Не то чтобы я не думал о тебе. Думал. Постоянно.

— И я думала о тебе.

Мимо промчалась машина. Рев её двигателя заглушил стрекот сверчков, а затем красные габаритные огни скрылись за поворотом, и вновь воцарилась тишина.

— Иногда, — продолжил Мэтт, глядя на наши сомкнутые ладони, — мне снились сны о тебе, и они казались настолько реальными, что я был готов, проснувшись, увидеть тебя рядом. Дни напролет я не мог выбросить мысли о тебе из головы.

У меня закружилась голова, словно волна подняла нас и вновь швырнула в бездну.

Он скучал по мне. Я ему снилась.

И он жалеет, что уехал.

Поразительно, как два настолько простых слова — «прости меня» — излечивают такую сильную боль от чего-то столь незначительного. Мы же говорили о том, что происходило в школьные дни, когда в половине случаев никто даже не ведал, что творит.

Не то чтобы сейчас я знала, что делаю. По правде говоря, в двадцать один год я сомневалась в себе даже больше, чем в школьные годы, потому что была вынуждена выбирать путь, по которому буду следовать до конца жизни. Когда-то я чувствовала, что передо мной открыт весь мир, и есть сотни путей, которые можно выбирать, и я всегда буду свободна, чтобы познать так много, как захочу.

А позже все мои чувства превратились в одно — напряженность. Давление с целью выбрать один путь — самый очевидный, — встать на него и жить с ним всю жизнь.

Я сжала руку Мэтта.

— Хорошо. Имеет значение лишь то, что ты вернулся, чтобы сказать мне об этом. Я рада, что ты так поступил.

— Как и я.

Рука, крепко держащая мою, была сильной и теплой. Она напомнила мне о вечерах на берегу, когда мы были детьми.

— Так что происходит сейчас? — неуверенно спросила я, проглотив начавший формироваться в горле ком. — Ты нашел меня, и мы расставили точки над i. Теперь ты вернешься в Чикаго?

Я не хотела, чтобы он ответил утвердительно. Хотела, чтобы он остался здесь.

Мэтт перевернул мою руку и погладил ладошку подушечкой большого пальца. От этого в горле снова вырос упрямый ком.

— Наверное, — ответил он. — Теперь, когда я увидел тебя и извинился, я могу поставить галочку напротив этого пункта в списке своих раскаяний и двинуться дальше.

— Надеюсь, список не слишком длинный. — Я пыталась говорить непринужденным голосом, хотя на самом деле чувствовала себя далеко не беззаботно.

— Он становится все короче, — ответил Мэтт. — Я уже разобрался с некоторыми пунктами, например, с отцом. Мы поговорили, и наши отношения улучшились. Но то, что случилось между нами, то, как я уехал, не попрощавшись… Это нужно было исправить.

Я даже на миг не могла отрицать, что мне было приятно, что Мэтт считает меня важной частью своей жизни. В эту секунду казалось, что больше ничего вокруг не существует.

Мы ещё долго сидели в умиротворяющей ночной тишине.

— Мне следует отвезти тебя назад. — Мэтт потянулся за ключами и завел двигатель. — Не хочу, чтобы из-за меня у тебя начались неприятности.

Он улыбнулся мне, но его глаза остались грустными.

Через несколько минут Мэтт высадил меня у двери.

— И это всё? — спросила я, ещё не желая выходить из машины. — До твоего отъезда мы больше не увидимся?

Он смущенно заерзал.

— Наверное, нет.

Мне было невыносимо думать, что он приехал лишь затем, чтобы извиниться, и мы больше никогда не увидимся.

— Ты уверен? Если ты до конца недели будешь здесь, мы можем провести время вместе. Я могу доехать до Бостона на автобусе. Можем где-нибудь пересечься.

Он смотрел сквозь лобовое стекло.

— Не думаю, что это хорошая идея.

— Из-за Питера? — быстро спросила я.

В его глазах появилось странное и непонятное выражение. Хотелось бы мне разгадать его.

— Да.

— Он не станет возражать, — заверила Мэтта я. — Я скажу ему, что ты в городе. Он поймет.

— Дело не только в этом. — Мэтт разжал пальцы и снова вцепился в руль.

— Так а в чем? Ты должен встретиться с кем-то ещё?

— Нет, — ответил он. — Я просто не хочу усложнять твою жизнь.

— А как ты её усложнишь? Мы старые друзья, и ты приехал навестить меня. Мне кажется, всё очень просто.

Но Мэтт всё равно сомневался, и я поняла, что давлю на него, умоляя подарить мне ещё один совместный дружеский день, который ему совершенно точно не был нужен.

— О, забудь, — беспечно сказала я, желая провалиться сквозь виниловые сидения и исчезнуть с глаз долой. — Мне и так предстоит суматошная неделя. — Я потянулась к дверной ручке. — Но я рада, что ты вырвался повидаться, Мэтт. Я отлично провела время, и если ты как-нибудь заглянешь в Кэмден, прошу, не стесняйся зайти к нам.

Я уже собиралась выйти из машины, когда он схватил меня за запястье.

— Подожди.

Я замерла.

— Когда? — спросил он. — Когда ты хочешь встретиться?

Несколько безумных секунд я даже не могла пошевелить губами, но потом наконец заговорила.

— Послезавтра? По вторникам у меня только одна пара, и я могу её прогулять.

— Как насчет утра? Я заеду за тобой в десять.

Я подумала, не обидится ли на меня за это Питер, но поспешила выкинуть эту мысль из головы.

— Хорошо.

Мэтт отпустил мою руку, и я вышла из машины. Мэтт перегнулся через только что освобожденное мною сиденье и теперь выглядывал из окна темной машины, хмуро смотря на меня.

— Значит, до вторника?

Я кивнула и захлопнула дверь. Секунду спустя он отъехал, и я поняла, что даже после этой ночи он всё ещё держится на расстоянии.

И я хотела узнать, почему.