Да здравствует королева!

Глава 22

В спальне Аделика поселилась ночь. Брат лежал неподвижно, не издал ни звука, когда я вошла, но всё-таки не спал. Я села на кровать, как и прежде, надеясь привлечь его взгляд.

— Аделик, — позвала осторожно. — Ты слышишь меня?

Тогда он повернул голову, тихо, безучастно. Сердце испуганно сжалось: смогу ли я достучаться до него? Подобрать нужные слова, сейчас…

Когда сама слаба?

— Мы нашли предателя, — сказала просто.

Эта новость заставила брата двинуть губами.

— Не шутишь?

И я стала спокойно, неторопливо всё объяснять. Как мы нашли книгу, подозревали Сарена и услышали от нашего младшего брата про дурман. Как прочитали письмо от его величества Дархема и пытались задержать Сирхема. Как узнали про Неллера… в конце концов я рассказала, что советник мёртв.

Глаза Аделика теперь расширились, странно блестели и казались прозрачными. Он выдохнул слабо:

— Боги, Лиата. Вы за один вечер разобрались со всем. Стоило мне отойти в сторону и не мешать…

Я закусила губы. Не совсем то, что хотелось передать!

— Аделик, пожалуйста, послушай. Это всё проклятье. Оно виновато!.. — Я не могла забыть чувства, накрывшие недавно в холле. Робко ворочавшиеся в груди и сейчас. Ощущение полной беспомощности, ужас, слёзы в глазах… А я ведь не пила гадких зелий и провела под действием чар от силы полчаса!

Вздох почти сорвался с губ — но вместо него я заставила себя улыбнуться. Мягко сжала руку брата и коснулась другой его светлых волос. Провела, перебирая мягкие пряди — как постоянно делала в детстве.

— Ты один из лучших людей, которых я знаю. То есть… лучше, наверное, только Шинар, но и то не всегда. — Улыбка стала смущённой, но я не знала, как сказать иначе. — Мой идеальный брат. Прекрасный, добрый, светлый… тебя любят друзья, обожаем мы с Сареном, советники отдадут за тебя жизнь! И народ… народ тоже души в тебе чаять не будет!

На миг губы Ала дрогнули — но он не успел ответить.

Шинар впервые зашёл именно в этот момент — явно не выдержав ожидания. Наверное… беспокоился, что оставлять двух проклятых, неуверенных в себе людей наедине — решение опасное. Встал рядом с нами, строго взглянул на нынешнего короля.

— Леди Лиата объяснила вам про проклятье?

— Да… в общих чертах.

— Значит, вы должны понять, что обязаны ему своим дурным самочувствием. В первую очередь душевным. И вам придётся перетерпеть несколько ближайших дней, хорошо отдохнуть и забыть о плохом. Но скоро станет лучше, вот увидите.

Удивительно, но это подействовало едва ли не вернее моих слов.

— И прошу прощения, что доставлял вам немало проблем, — всё же вздохнул Шинар, — Пожалуй, иногда не меньше Сирхема. Если бы я знал сразу, то вёл бы себя иначе. Отчасти. Не могу гарантировать, что сильно.

Я усмехнулась — невольно, искренне. Кажется, это чувство передалось и брату.

— Спасибо, что позаботились о моей сестре, — серьёзно ответил Ал.

Жених кивнул. И оставил нас снова. Я погладила руку в ладонях и вернулась к собственным убеждениям:

— Ты станешь замечательным королём — если захочешь.

— Лиата, я отрёкся, — поморщился Аделик. — Все видели, они не забудут…

— Они поймут, что ты был под чарами! Уже поняли — Шинар сразу сказал, как только осмотрел тебя, новость разнеслась по двору.

Он скривился сильнее, будто снова погружаясь в пучину отчаяния, и помотал головой:

— Я не хочу. Может, это единственное верное, что я сделал за последние дни.

О Боги!

— Ладно, — отступила я. — Хорошо. Мы что-нибудь придумаем. Мы теперь вольны делать, что желаем — понимаешь? Всё будет прекрасно, всё обязательно наладится! У нас впереди ещё много-много светлых дней, у тебя и у меня, и у Сарена тоже… Мы будем поддерживать друг друга, мы всё преодолеем вместе, обещаю. Да и сколько хороших людей вокруг!

Тогда… кажется, впервые за бесконечный вечер Аделик попытался слабо, но вполне от чистого сердца улыбнуться.

— В этом ты права.

— Ты ведь всегда защищал меня, — продолжила я. — Всегда был рядом, когда нужно. О, да и если бы со мной одной!

И я говорила, вспоминая раз за разом весь тот свет, который он приносил в мою жизнь. И в другие. Как он мирил нас с Сареном, был опорой отцу, всегда с теплотой относился к придворным и помогал знакомым, ничуть не задирая нос. Вызывал заслуженные восторги у женщин…

Наверное, я пыталась наверстать то, что к щемящему стыду упустила за последний месяц. Для чего — как же зря! — не могла найти времени в безнадёжной круговерти проблем. Обнимала брата, позволяла себе улыбаться шире и перебирала те добрые дни, к которым так надеялась вернуться.

Пусть даже теперь с нами нет отца. Пусть даже теперь всё будет по-другому.

Шинар заходил проведать нас ещё не раз, но старался уже не вмешиваться в разговор. Только следил за мной — иногда прямо, иногда искоса. И за это я тоже была ему благодарна.

Не знаю, сколько прошло времени — может, час, а может и несколько… Пока мне стало казаться, что Аделика действительно удалось растормошить. Он сумел присесть на кровати, отвечал на вопросы подробнее и охотнее, улыбки и усмешки уже звучали почти весело, без налёта прежней тоски.

— Спасибо, Лиата, — сказал он наконец тепло. — Не волнуйся за меня, ладно? Если твой жених говорит, что проклятье уйдёт, я постараюсь не мешать процессу. Думаю, на это я способен.

Ещё одна улыбка — лёгкая, почти невесомая.

— Тебе нужно поспать, — решила я, разглядывая родное лицо.

Он согласился. Я обняла брата напоследок перед уходом — и закрыла глаза, когда почувствовала, как его руки тоже сжимаются на плечах.

— Отдыхай, — пожелала от души. — Я обязательно вернусь завтра.

Когда Шинар довёл меня до спальни, я всё же не сдержалась:

— Думаешь, с ним всё будет хорошо?

Жених раздумывал недолго. Он аккуратно положил ладони мне на ключицы — я невольно вздохнула, когда горячие пальцы коснулись кожи, мягко провели по шее.

— Да. На самом деле… я даже немного удивлён его успехам. Ты молодец, Лиата, постарайся не переживать.

Он словно сам пытался уберечь меня от любых тревог.

— Что будет, если Аделик действительно отречётся? — задала я следующий волнующий вопрос.

— Ты станешь королевой. Всё как я хотел.

От странной, немного грустной усмешки в его голосе меня прошибло волнение.

— Говори серьёзно, прошу!

Вздох.

— Лиата, — Глаза Шинара казались необычайно глубокими и тёплыми. — Хочешь услышать, что я думаю? Ты отлично знаешь и так. Твой брат мог бы править — и даже неплохо, если помогут нужные люди. Но если ты действительно окажешься у власти… Литании повезёт по-настоящему. Не стоит полагаться на моё мнение — спроси советников, придворных — всех, кто наблюдал за тобой в последний месяц.

— Но..? — уточнила я с замиранием сердца. Потому что чувствовала во всех интонациях это «но».

— Но мой отец будет взволнован, и он не даст мне отказаться от прав на маларский престол.

Я провела языком по губам.

— Значит…

— В твоих словах был смысл, как и в речах Неллера. Нам всем придётся принять серьёзное и очень не простое решение. Либо рассчитывать на Аделика, либо… на тебя. И тогда нужно понять, что делать с нашим браком.

Я сжала губы. Мысли застлали взор.

Где-то на грани сознания мелькнуло то, что я так долго гнала прочь: Литания… мой дом. Я убеждала себя, что хочу лишь найти убийцу отца, помочь Аделику и верным короне людям. А потом смогу уехать и не возвращаться. Но так ли это, на самом деле?

Оставить брата одного. У власти, которой он никогда не желал. С короной на голове, которая грозит свести его с ума…

Я ведь полночи говорила Аделику, что он хорош каков есть — и не обязан становиться иным, чтобы оправдать чужие ожидания.

А потом, вновь глядя на Шинара, я поняла и другую вещь: все подозрения на свете не стоят и капли его крови — той, что он готов был пролить и проливал за меня. Я ничему. Никогда и ни за что. Не позволю забрать у меня этого мужчину.

— Знаешь, — сказала я, обхватывая его ладонь, — Неллер был прав только в одном. Я влюблена в тебя — уже давно.

Не думала, что очевидная правда повлияет на него… так.

— Я тоже люблю тебя, — произнёс он едва слышно. — По крайней мере, не знаю, как по-другому это назвать.

И мы смотрели друг на друга в гудящей ночной тишине, пока его рука скользила к моим волосам и убирала непослушные пряди.

— Не знаешь?

— Мне никогда не было так легко с женщиной. Ты первая, с кем я могу общаться на равных. Умная, сильная, искренняя… и слишком красивая.

Я подалась вперёд сама — и в следующий миг весь свет исчез в поцелуе. Его губы впивались в мои, я обвивала руками его шею. Прижималась к груди, сквозь одежду добираясь до столь желанного тепла, растворяясь в обещаниях нежности.

— Ты говоришь это, чтобы мне было легче? — шепнула на выдохе.

— Может быть. Но думаю — явно не чтобы тебе угодить.

Тогда я рассмеялась — тихо и нервно, чувствуя, как дрожит всё внутри.

— Ложись, тебе нужно отдохнуть, — посоветовал жених. — Хорошо, крепко выспаться.

— Не уходи.

— Даже если бы ты кричала «убирайся прочь», я бы сегодня остался.

— Шинар…

И всё происходило само собой. Не было больше ни страхов, ни сомнений. Только его руки, что вдруг схватили меня — за спину… и под колени. В следующий миг жених оторвал меня от пола.

Я успела ахнуть и схватиться за крепкую шею слабеющими руками.

Он просто отнёс меня в спальню, усадил на кровать. Моё сердце стучало как огромный колокол, терпкий вкус его кожи заполнял сознание. Надёжные руки расшнуровали мой корсет — осторожно в этот раз. Скользнули под платье, нестерпимым огнём опаляя грудь. Затем оказались под юбкой, стянули чулки — так же аккуратно.

Поначалу на каждом движении Шинар замедлялся. Мне кажется — готов был отстраниться и просто лечь рядом. Хранить мой покой. Но странно, после изматывающего вечера и попыток сойти с ума, покой — вовсе не то, чего я хотела.

Я хотела сгореть в его обьятьях, умереть и родиться вновь. Хотела — и не отрываясь следила, как он срывает теперь собственную одежду, поднимала неверные руки, чтобы коснуться мышц на обнажённом животе.

Когда мы оказались нагими оба, когда его пальцы в первый раз провели между моих бёдер, даря только предвкушение, я едва сдержала крик.

А потом… потом были минуты, слившиеся в бесконечный горячий поток. Чёрные волосы, ласкавшие мою распалённую кожу, светлые глаза, в которых я видела весь мир. Сладкая тяжесть внизу живота. Краткий миг острой боли…

Мои стоны тонули в его поцелуях, моё дыхание оставалось на его лице. Он сам был тем огнём, что сжигал всё плохое внутри меня, неотвратимо — но удивительно нежно. Я сливалась с ним, откликаясь на каждое движение, я шептала его имя, когда пламя блаженства охватывало тело от живота до кончиков пальцев.

Имя идеального мужчины, чьей невестой мне повезло оказаться.

Мужчины, с которым в ту ночь я соединилась окончательно.

Проснулась я поздним днём, когда солнце пробивалось сквозь щёлки в шторах. Слабо потянулась, ещё толком не осознавая реальности. Лежать было непривычно, но отчего-то приятно…

— Как ты себя чувствуешь?

Вопрос Шинара заставил резко повернуться. И встретиться с женихом взглядом. Рука мужчины двинулась под шеей, обхватила спину чуть сильнее, позволяя разом вспомнить прошедший день… И ночь.

Кажется, я покраснела тут же.

— Отлично, — прошептала, даже не привирая.

Он был… так близко. Почему-то сейчас, несмотря на недавнюю страсть, это удивительно волновало. Не мешало даже то, что жених оказался одет — в отличие от меня. Дублет покоился на спинке стула, но рубашка чётко давала понять, что принц наверняка уже вставал с утра. Я хотела было спросить… Но блаженно прикрыла глаза, когда его пальцы зарылись в мои распущенные волосы, перебрали пряди. Несколько секунд Шинар изучал меня, словно проверяя на искренность, затем взял за подбородок и с чувством поцеловал.

— Долго я спала? — удалось шепнуть наконец.

Жених объяснил, что прилично: он действительно успел подняться раньше, проведать Аделика и поговорить с несколькими людьми во дворце…

— И как брат?

— По-моему, тоже прекрасно. Пойдёшь к нему?

Вырываться из его рук казалось неправильным, горьким, почти кощунственным поступком… но тревожные мысли прошлого дня всё-таки нашли путь к душе, и пришлось с сожалением кивнуть.

Сборы и путь к брату минули быстро, и скоро я уже стояла в королевском кабинете.

Там меня встретил улыбающийся Балуар.

— Леди Лиата, как ваше здоровье? Признаться, я ждал вас, чтобы поговорить — но, разумеется, не буду мешать вам сначала проведать его величество.

Я поблагодарила, выслушала сочувствия и несколько серьёзных слов по поводу Неллера, а затем подалась в спальню.

Сам Аделик сидел на кровати — и разговаривал с Маас.

Перемены с ночи я заметила сразу. Они заставили сердце биться быстрее. Брат тоже оделся, вполне по-королевски, его глаза живо стрельнули в мою сторону. Принцесса же смутилась и вспорхнула с кресла как никогда быстро.

— Ваше высочество…

Я отвечала ей тепло. Что-то тронуло меня в её взгляде и этой неожиданной картине. И то, что Аделик снова улыбался…

Мы обменялись лишь приветствиями, асхемка сбежала — но я ещё несколько секунд глядела ей вслед.

— Как ты? — спросила затем брата.

— Лучше, спасибо. Надеюсь, по мне видно. — Он подобрался на кровати и вдруг беспокойно сжал губы: — Почему ты не сказала, что тоже… проклята?

А я аккуратно присела, не отрывая взгляда от его лица. Это…

— Потому что наши положения нельзя сравнивать. За меня не волнуйся.

Он нахмурился. Совсем по-прежнему, как в старые времена, когда отчитывал меня за какую-нибудь опасную глупость! Например, когда я решила лезть в кабинет Шинара… Слишком много чувств вызвали мысли и об Але, и о женихе — к щекам вновь прилил жар, и я опустила голову против воли.

Мне даже показалось, что мы сейчас начнём спорить. Но в дверь внезапно постучали. Следом заглянул, а затем и зашёл, не спрашивая особого разрешения, святейший.

— Прошу прощения, что нарушаю ваш покой, — он повторно поклонился. — Однако… Леди Лиата, видите ли… мы тут недавно разговаривали с милордом Аделиком, довольно плодотворно. И с принцем Шинаром тоже. Теперь я бы хотел обсудить с вами двоими… очень важное дело, с которым нам скоро придётся разобраться.

— О чём вы? — Я насторожилась. Аделика это вмешательство и впрямь не удивило, а вот меня заставило разглядывать обоих мужчин. И почувствовать вдруг, что я проспала нечто важное.

Очень!

— Я говорю о вопросе престолонаследия.

Что?..

— Вы… уверены, что сейчас подходящее время и место? — Только и смогла выдавить я. Вчерашние мысли внезапно хлынули в разум — проблема, для которой нет толком решения, и…

— Ваше высочество, да. Я бы не стал спешить, но мне почему-то кажется, что этот вопрос сильно влияет на вас, как и на самочувствие его величества. Поэтому послушайте, пожалуйста, что я скажу.

Он прочистил горло. А я сжала руки.

— Милорд Аделик, начнём с вас. Повторюсь, я безмерно вас уважаю. Очень рад, что вы идёте на поправку, и считаю, что вы стали бы достойным правителем… при определённых обстоятельствах. Но, как я и упоминал, ваши проблемы со здоровьем сейчас беспокоят и меня, и других. И в этой ситуации желание передать права наследнику… может только восхищать. — Балуар оглядел нас с братом. Я не понимала, как серьёзные слова вяжутся с улыбкой в его голосе! — Увы, принц Сарен совершил преступление против короля, в котором ему, видимо, придётся сознаться. Что оставит его без прав на престол, а нас в сложной ситуации… тем удивительнее, что из неё есть столь заманчивый выход.

— Заманчивый? — повторила я нервно. Всё внутри свилось в тугую струну. Нет. Я не позволю. Если он хотя бы заикнётся, что Шинар мне теперь плохая пара…

Но святейший кивнул — и произнёс то, чего я не ожидала никак:

— Ваш отец хотел заключить союзы. Не просто на уровне браков, он мечтал о по-настоящему дружеских отношениях, стирающих границы и предотвращающих… в общем-то, те распри между соседями, которые свалились на наши головы сейчас. Увы, боюсь, его величество Этар не понимал до конца, как этого добиться. И наши связи с Асхемом пока что далеки от идеальных, но с Маларией…

Он выдержал паузу, и я невольно затаила дыхание.

— То, что я скажу, отчасти схоже с мыслями, на которые упирал герцог Неллер. — Старец помрачнел и вздохнул. — Насколько мне рассказали. Но… прошу, леди Лиата, взгляните на ситуацию под другим углом. Если на миг представить, что вы действительно стали бы правящей королевой и вышли при этом замуж за наследника Маларии… знаете, это ведь отнюдь не плохо. Напротив, я с замиранием сердца представляю, какие горизонты это могло бы открыть для Литании.

Горизонты?..

Он… Я двинула губами. Но в горле пересохло, и единственное, что получилось выдохнуть:

— Продолжайте.

— Речь пока не идёт об объединении стран как таковом. — Балуар поднял руку и раскрыл книгу, которую неизменно принёс под мышкой. — Минутку. Вот, посмотрите, с чего начиналась история Бергула. Договор, да… Союз, у которого есть король и королева. Когда принцесса Альмари унаследовала родные земли, её супруг, Зариан Второй, назвал себя главой двух государств. Он стал править в Бертолии, отвечать за её внутреннюю политику. При этом в Гулнаре распоряжался его родной брат — практически независимо. И тоже именовал себя королём. Но кроме этого в руках Зариана оказались все внешние вопросы союза — отношения с соседями, дипломатия и армия… понимаете?

А также что делать с Сареном.

Показательный суд над принцем — не то, о чём мечтали главные лорды Литании. И всё же, решение по его делу мне — или Аделику — предстояло огласить прилюдно. А сейчас мы пытались его принять. Сара привели сюда же на правах заключённого: уже не в кандалах, но под охраной, и он рассказал свою историю. Суховато, в этот раз без особых чувств и глядя в основном на меня.

Этот вердикт пререканий не вызвал — советники согласились за несколько минут.

Я нашла брата после, в покоях — где его охраняли, вытащив из тюрьмы. Сар сидел и писал что-то за столом, посреди бардака, который устроили накануне и ещё не прибрали толком. Поднялся, кивнул мне. Я остановилась рядом.

А потом сказала то, что требовалось:

— Сарен. Пусть отчасти по незнанию, отчасти из не худших побуждений, но ты навредил отцу. Оступился… и должен понести наказание. Нам кажется, будет справедливо, если ты лишиться прав на престол и нынешнего титула — и отправишься в собственное имение. Где проведёшь пару лет вдали от государственных дел и… сможешь распоряжаться своей жизнью так, как захочешь.

На лице брата отразилась смесь эмоций, которую я с трудом прочитала. Он двинул губами, шагнул вперёд…

А следом я вдруг поняла, что сегодня — день объятий.

И, наверное, это всё-таки очень хороший день.

— Позволишь мне убедиться, что Аделик поправится? — шепнул он.

— Конечно, — отвечала я, сжимая его крепче. — И при дворе буду рада видеть снова — когда пройдёт срок. Надеюсь, с женой. И на нашу свадьбу с Шинаром ты обязательно должен приехать!

Потом мы ещё долго говорили — о Неллере и вчерашних событиях, о том, насколько серьёзен был наш старший брат, когда кидал тиару на трон. Немного — о прошлом, об отце. А также о будущем, которое может нас обоих ждать.

Только вечером мы с Шинаром остались наедине.

Диларий проводил принца ко мне, улыбнулся, пообещал как всегда проследить за охраной. Мне казалось, что по всему дворцу добрые стражи теперь расступались передо мной быстро, особенно почтительно — будто… слова Балуара уже каким-то образом проникли в их умы.

Наверное, чудилось. И стоило благодарить предыдущий вечер, развенчание Неллера, присягу, которую я приняла…

Но важней было то, что мы с женихом наконец застыли друг рядом с другом. Я думала, что стану волноваться — но почему-то рассматривая лицо Шинара, скользя взглядом по его шее, плечам, почувствовала себя… уверенно. Почти спокойно.

Тем не менее, я набрала воздуха в грудь, напустила серьёзности — и всё рассказала. О том, что услышала днём от Балуара, о том, что терзало меня саму. О новых тревогах, новом предложении… новой надежде.

Мой принц слушал, не перебивая, будто отлично представлял все доводы святейшего и сомнения, которые они могут породить.

Потом странно улыбнулся.

— Сам не знаю, настолько ли я честолюбив, — сказал, всё заметнее изгибая губы. — Отец, конечно, вцепится в эту идею обеими руками, но хлопот не избежать. Бесконечные договоры и убеждения, ворох дел, которые мы даже не представляем сейчас. Нас всех — не только тебя и меня — ждут интересные времена.

— И всё же, что ты думаешь?

— Думаю, из этой затеи действительно может вырасти нечто очень хорошее, — ответил жених просто.

Я кивнула — и ненадолго отвернулась, чтобы поглядеть в окно. Створки были раскрыты, свежий воздух слегка трепал занавески, а вдалеке в заходящем солнце тонули деревья и ближайшие дома города. Антреи. Моего дорогого дома.

Шинар подошёл сзади и сомкнул руки у меня на талии — тепло накатило новой волной, неожиданной и сильной.

— Мы справимся, Лиата. Со всем на свете. Даю слово.

Вместо ответа я накрыла его ладони своими и вжалась спиной в крепкую грудь. Мы долго стояли, глядя на закат и ничего больше не говоря. Вдвоём.

Вместе.

…А после было ещё немало дней — беспокойных, но всё-таки наполненных счастьем.