Дай мне больше (ЛП)

Правило № 18:Хорошие люди всегда помнят о кокосах

Изабель

— Где мы? — спрашиваю я, просыпаясь от дремоты, растянувшись на заднем сиденье и используя толстовку Хантера в качестве импровизированной подушки.

— Где-то в Кентукки, — отвечает Дрейк. Хантер сидит за рулем, что забавно, потому что он точно был на пассажирском сиденье, когда я заснула. Должно быть, я действительно была не в себе. Наверное, сон с двумя мужчинами выбивает из колеи.

Кто я?

Если бы меня сейчас видели родители, — со смехом думаю я, краснея уже в десятый раз за сегодняшний день при воспоминании о прошлой ночи. Я даже не знала, что я из тех девушек, у которых два парня за одну ночь. Или это просто люди так меня воспринимают? Может, я просто привыкла считать себя скромной и тихой, потому что меня так воспитали?

Мои родители были скромными бухгалтерами из высшего среднего класса, и я была их единственным ребенком. Но я думаю, что даже во мне была доля сожаления, потому что в детстве я чувствовала, что меня в основном игнорируют и отмахиваются от меня. Никогда не отличавшаяся чрезмерной лаской и вниманием, я нашла свои образцы любви и привязанности в романах. То, что начиналось с "Маленьких женщин" и "Эммы", быстро превратилось в "Цветы на чердаке" и "Притязания Спящей красавицы". Все мои злые любопытства и грязные мысли были запрятаны глубоко внутри меня, а пространство между кроватью и матрасом скрывало больше развратных любовных романов, чем я могла сосчитать.

Все считали меня такой знающей и проницательной из-за моих бесчисленных походов в библиотеку и букинистические магазины, но только библиотекарь знала правду. О, я была очень осведомлена. Я разбиралась во множестве эклектичных терминов, используемых для описания эрегированного пениса.

В тот день, когда я впервые проходила мимо "Хантера и Дрейка", я возвращала книги с третьей по седьмую из популярной серии романов в надежде, что у них есть книги с восьмой по шестнадцатую. Я была похожа на наркомана, отчаянно нуждающегося в дозе.

А потом я встретила своего альфу. Мужчина, который мог показать мне все, что я когда-либо хотела узнать, и при этом не заставлял меня чувствовать себя изгоем, если я этого хотела. Даже если на первых порах он вел себя раздражающе, как джентльмен. Мне было всего семнадцать, когда мы познакомились, и хотя он начал разговаривать со мной в то время, он заставил меня ждать четыре месяца между тем и моим восемнадцатилетием, прежде чем он прикоснется ко мне.

А потом еще полгода, прежде чем он займется со мной сексом. Я была для него извращенкой. И я думаю, что ему нравилось заставлять меня ждать в качестве пытки. Хантеру не всегда нравится причинять боль, но он любит контролировать ситуацию.

Многое из этого пришло из его детства. Я знаю, что его домашняя жизнь была не такой комфортной, как моя. Он рассказывал мне о своем жестоком отце. Мы с Хантером отчаянно нуждались в стабильном, любящем доме, но не по совершенно разным причинам. Нам повезло, что мы нашли друг друга, и мы смогли разделить любовь и внимание, которых так жаждали в детстве.

Но я замечаю вещи. Я была бы слепа, если бы не замечала. То, как он иногда смотрит на Дрейка. Как он сжимает челюсти, когда Дрейк упоминает о том, что у него есть другой мужчина. Долгое время я отмахивалась от этого, считая, что мне немного не по себе от открытой сексуальности его друга, но теперь я вижу все по-другому. Мне так и хочется указать мужу на то, что, возможно, это раздражение происходит не от осуждения, а от ревности.

Зависть к Дрейку за то, что он может жить так свободно. Или даже зависть к мужчинам, которым достается часть его лучшей подруги, которую он никогда не сможет иметь.

Что, если Хантер все это время играл роль фасада? Он подавлял эти чувства, чтобы защитить себя. Он не может исследовать свою сексуальность, если он женат.

Но я хочу, чтобы он это сделал. Я имею в виду… у меня был секс с его лучшим другом, ради всего святого.

— Если и было время открыть эту дверь, хотя бы для того, чтобы просто заглянуть в нее, то сейчас самое время.

Дрейк говорит что-то, от чего Хантер смеется, и они обмениваются быстрым взглядом, но глаза Хантера задерживаются на лице Дрейка — как это часто бывает.

— О, смотрите, две кровати, — шутит Дрейк, исчезая во второй спальне нашей квартиры в Нэшвилле. Мы отказались от гостиниц на оставшуюся часть поездки, поскольку аренда квартиры кажется более выгодным вариантом. Хотя, как по мне… спать между этими двумя было не так уж и плохо.

— Я устал, — отвечает Хантер, опускаясь на плюшевый диван и откидывая голову на спинку.

— А я нет, — с нетерпением отвечаю я.

— Конечно, нет. Ты проспала всю дорогу сюда.

Только потому, что вы двое изрядно потренировали меня прошлой ночью… — хочу я сказать. Но не хочу. Мы не можем пока говорить о том, что произошло, так просто. Кроме того, если говорить такие вещи, то это будет казаться нормальным, как будто мы делаем это постоянно, а это не так. Это не отношения. Это просто фантазия.

Но, глядя в окно этой городской квартиры на втором этаже, я на минуту задумалась о том, как бы это выглядело. Дрейк в нашем браке. Мы больше не будем просыпаться рядом с Хантером, а будем просыпаться рядом с ними обоими. Каждую ночь и каждый день мы могли бы быть втроем.

— Пойдем, займемся чем-нибудь интересным. Мне скучно, — хнычу я, подходя к полусонному Хантеру на диване.

Он закрывает лицо рукой и издает слабый стон, но я точно знаю, как его расшевелить, поэтому я сажусь на его бедра и слегка прижимаюсь к нему.

— Что ты делаешь? — пробормотал он из-под руки.

— Пытаюсь разбудить тебя.

Из его груди доносится низкий гул, когда я начинаю теребить его чуть сильнее.

— Ты когда-нибудь бываешь не в настроении? — спрашивает он.

Я наклоняюсь и зарываюсь лицом в его шею. — Нет.

Он наконец отводит руку от лица и проводит ладонями по моей спине.

Затем мы слышим, как хлопает дверь в спальню, где скрылся Дрейк.

— Что за хрень? — кричит он.

Я поспешно сажусь и в страхе оглядываю спальню. Мои худшие опасения связаны с тараканами или скрытыми камерами, но, к моему удивлению, Хантер только смеется.

Моя голова снова поворачивается в его сторону. — Что смешного?

Дрейк наконец появляется в дверном проеме с широко раскрытыми глазами и открытым ртом.

— Какого черта ты сделал? — спрашивает он, уставившись на Хантера.

Смех Хантера только усиливается. — Что ты нашел, Дрейк?

Моя голова пляшет между ними двумя, пока я жду разъяснений.

— Да так… просто случайно заметил странные крючки на стене и очень интересную скамейку.

Хантер уже практически воет, и я вскакиваю с дивана и бегу в комнату Дрейка. Конечно, в углу стоит большая кожаная скамья с высокой частью посередине и нижним выступом по обе стороны.

— Иди и открой шкаф, — говорит Дрейк, и я практически бегом пересекаю комнату к большому шкафу у стены. Он выглядит как что-то из IKEA, белый и современный, с красивой бумагой с цветочным узором, покрывающей матовое стекло. Определенно, это не то, что можно было ожидать, когда в нем хранится множество хлыстов, веревок и наручников.

— Хантер, ты арендовал секс-темницу? — спросил Дрейк, и мои щеки заалели. спрашивает Дрейк, и мои щеки мгновенно вспыхивают ярким красным цветом при виде этого зрелища. И в то же время мои бедра сжимаются от осознания того, что следующие две ночи я проведу здесь… с этими двумя мужчинами.

— Подземелье? — спрашиваю я, встречая их в гостиной. — Это не похоже на темницу. Здесь так красиво.

— Да, я так и думал, что тебе понравится, — отвечает Хантер, прекратив смеяться. Он поднимается с дивана и подходит ко мне, обнимая за талию. — Я не мог удержаться. Я увидел объявление и подумал, что это может быть полезно для бизнеса… для исследований.

— Исследования, — отвечаю я ему с недоуменной улыбкой.

— О, ребята, у вас тут качели! — окликает Дрейк из хозяйской спальни, и я быстро бегу по коридору, чтобы посмотреть. Посреди комнаты болтаются большие черные секс-качели. На стене висит крест Святого Андрея, а в углу стоит небольшое кресло с дыркой.

Вдруг я замечаю в этой квартире то, чего не заметил, когда мы вошли. Шезлонг в гостиной явно не предназначен для чтения, а причудливые крючки на стенах не являются декоративными.

Salacious работает всего несколько месяцев, и уже мало что может заставить меня покраснеть, но вдруг оказаться в тихой комнате с этими двумя… моя кровь может закипеть.

Мы молча стоим втроем, разглядывая хорошо укомплектованную и мастерски спроектированную секс-темницу, и мне кажется, что это уже слишком.

— Каковы шансы, что мы сможем немного поесть… и, может быть, выпить, прежде чем начнем… исследовать? — спрашиваю я, и Хантер отвечает мне улыбкой. Прижав меня к своей груди, он целует меня в висок.

— Давай поужинаем, Рыжая. Тебе понадобится энергия позже.

Мы отправляем Дрейка на вынос, а Хантер засыпает на диване, который, как оказалось, самый обычный, без всяких сексуальных модификаций. Я занята тем, что осматриваю квартиру. Я даже не знала, что существуют извращенные Airbnbs. Я уже вижу Salacious BnB в будущем компании. Целый извращенный курорт, полный таких комнат, куда пары могут приезжать не на час, а на неделю.

Я как раз просматриваю различные веревки, которые лежат у них в ящике, когда открывается входная дверь. Я чувствую запах индийской еды в руках Дрейка еще до того, как он поставил ее на стол. В его руке еще один пакет, подозрительно похожий на спиртное.

— Я умираю с голоду, — говорю я, открывая пакет с теплой, вкусно пахнущей едой на вынос.

— Здесь три коробки. Только не бери ту, на которой написано X, — отвечает он, доставая бутылку текилы и бутылку зеленой смеси для маргариты.

— Маргарита? — спрашиваю я со смехом.

— Ты же не любишь ее в чистом виде. А это не подходит? — отвечает он, читая бутылку. — Это органический продукт.

Я сдерживаю ухмылку, когда беру бутылку. — Это для меня?

— Да, — говорит он, пожимая плечами. — Мы с Хантом просто выпьем по паре рюмок.

— Спасибо, — отвечаю я, пытаясь скрыть внезапно вспыхнувший на щеках румянец. Делал ли Дрейк подобные вещи для меня раньше? Неужели я только сейчас заметила, насколько он внимателен?

Что бы это ни было, мне приятно.

С бесстыдной ухмылкой на лице я делаю себе "Маргариту" со льдом, используя смесь, которую Дрейк приготовил для меня. Затем я беру белый пенопластовый контейнер и вилку и начинаю есть. Я не ела с самого завтрака, и это карри пахнет просто божественно.

Но не успеваю я поднести ко рту вилку, покрытую рисом, как Дрейк выхватывает ее у меня из рук. Рис разлетается по всей стойке, и я в шоке смотрю на него.

— Какого черта это было? — кричу я.

— Я сказал, не коробка с крестиком! — сердито отвечает он.

— Боже, прости, — заикаюсь я, чувствуя себя неловко. Он никогда раньше не кричал на меня, и счастливая ухмылка, которая была на мне минуту назад, исчезла. Позади себя я слышу, как Хантер поднимается с дивана.

— Что случилось? — спрашивает он.

— Из, в нем есть кокосовое молоко, — говорит Дрейк.

И тут же я приостанавливаюсь, на полпути к коробке с пометкой "не X". Мои глаза поднимаются к Дрейку.

— Откуда ты знаешь, что у меня аллергия на кокосовое молоко?

Его выражение лица меняется на такое, будто я его обидела. — Я всегда знал. Ты сказала мне об этом, когда мы впервые ели вместе. Мне пришлось перестать заказывать пирог с кокосовым кремом в закусочной, потому что ты всегда воровал корочку. Неужели ты думала, что я забыл об этом?

Я застыла на месте, уставившись на него, и вдруг что-то заклокотало у меня в горле — и это не аллергическая реакция.

— Я… прости, — заикаюсь я, быстро опуская взгляд на безопасный для употребления карри, лежащий передо мной. — Наверное, я забыла, что ты об этом знаешь.

На мгновение я напрягаюсь, и чувствую руку Хантера на своей спине, когда он берет другое блюдо, не кокосовое. Он посылает мне быструю, натянутую улыбку, но я не могу избавиться от ощущения, что что-то было здесь все это время… и я только сейчас начинаю это ясно видеть.