Дай мне больше (ЛП)

Правило № 32: Если ты уже даже не узнаешь себя, то, скорее всего, у тебя все плохо

Дрейк

— Эй, я узнаю этого огромного сексуального блондина.

Что-то странно знакомое в голосе, раздавшемся позади меня, когда я проходил через вестибюль клуба. Я останавливаюсь и поворачиваюсь, чтобы увидеть вздорную и очаровательную красавицу с соболиными волосами из Нового Орлеана.

— Силла? — говорю я с улыбкой, раскрывая руки для объятий.

Она входит в мои объятия и крепко сжимает меня за середину. Отстранившись, она качает головой в мою сторону. — Дай угадаю — твой парень не сказал тебе, что пригласил меня.

Я смеюсь. — Ладно, во-первых… конечно, сказал. Просто я не ожидала тебя сегодня увидеть. И… он не мой парень.

Она подмигивает. — Конечно. Вы втроем хорошо провели время в той комнате, которую я сняла.

— Ты дала мне ключ, — с энтузиазмом отвечаю я.

— Я знаю. Я знаю. Я хорошо влияю.

Я кладу руку ей за спину. — Пойдем. Я отведу тебя в помещение для мастерской. Мы закончили его на этой неделе.

Помахав хозяйке, я провожу Силлу через занавеску в основную комнату, а затем в правый коридор, где две задние комнаты были объединены в одно большое помещение, которое мы можем использовать как комнату для аренды, так и место для занятий.

— О, очень впечатляет, — с улыбкой говорит Силла, когда я показываю ей помещение. Мы установили небольшую сцену в передней части и достаточно места для столов, которые и будут стоять сегодня. Она подходит к низкому помосту, чтобы осмотреть веревки, которые мы подвесили для демонстрации.

— Ты только посмотри, мистер строитель. Итак… ты практиковал шибари со своим парнем после нашего занятия?

Я покраснел. — Опять же, не с моим парнем. И нет, не занимались.

— Ой, да ладно…, — хнычет она, откинув голову назад. — Вы, ребята, были так хороши!

Усмехнувшись, я покачал головой. — Мы не были так хороши.

— Детка, я могла бы смотреть, как он тебя связывает, весь день. Это было круто. А еще лучше, — говорит она, выглядя возбужденной. — Ты свяжешь его.

— Не думаю, что ему это понравится, — отвечаю я, прислонившись к одному из столов.

— О, его нужно связать, — говорит она со смехом. Мне нравится Силла. С ней просто легко находиться рядом. Не так часто я оказываюсь в компании людей, которых я не пытаюсь активно трахнуть… или которые не пытаются трахнуть меня. Поначалу, конечно, пыталась, но как только мы установили, что я вроде как завязал, она отпустила.

— Итак…, — говорит она легким тоном.

— Ну…? — отвечаю я.

— Так ты в итоге проиграл… или выиграл?

Я недоверчиво смотрю на нее, нахмурив брови. — Я не понимаю.

— В прошлый раз, когда мы разговаривали, ты боялся запутаться в своих сексуальных штучках со своими друзьями, потому что боялся их потерять, а я сказала тебе, что с такой же вероятностью ты их приобретешь. Возможно, ты не знаешь этого, но я очень мудрая…

Мой легкий смешок эхом разносится по пустой комнате, когда она улыбается мне своей широкой яркой улыбкой.

— Очевидно, — шучу я.

— Так кто же это был?

Моя улыбка начинает ослабевать по мере того, как я думаю об этом. Какой именно? Я не совсем потерял их, но приобрел ли я их? Когда я вспоминаю все, что произошло с тех пор, как я впервые встретил Силлу, в это трудно поверить.

— О… я знаю, что означает это лицо. Разливай.

Сопротивляться бессмысленно, поэтому я сдаюсь и рассказываю ей все. Странно, что эта женщина только что вошла в клуб, а я знаю ее всего около двух часов, но с ней легко разговаривать, а мне нужно с кем-то поговорить о таких вещах.

К концу разговора ее глаза расширились, и она долго смотрела на меня, прежде чем наконец что-то сказать. — Итак… ты хочешь быть с ними? Быть с ними обоими в постоянных, полисексуальных отношениях?

— Да.

Ответ выскользнул у меня изо рта легко. Так же легко, как дыхание. Потому что я хочу. И я думала, что мысль об обязательствах будет пугающей и страшной, но с ними это не так. Все происходит легко и непринужденно. Я ничего не теряю и все приобретаю.

— Ты думаешь, она любит?

— Да, — говорю я, не в силах сдержать легкую ухмылку, растянувшуюся на моем лице. Мы с Изабель сблизились так, что теперь уже ничего не поделаешь. Она нужна мне так, что я не могу от нее уйти. Я не могу вернуться назад.

— Но так ли это?

Этот ответ не так легко слетает с моих губ. С Хантером все гораздо сложнее. Дело не в том, что он не хочет быть со мной. Дело в том, что ему предстоит преодолеть еще много гор, прежде чем он сможет с полным правом заявить, что хочет нас обоих. А пока он этого не сделает, мы застрянем на месте.

— Хорошо… следующий вопрос. Как долго ты готова ждать, пока он примет решение?

— Я не знаю, — пробормотал я.

— Мне кажется, что ему нужен ультиматум, потому что сейчас ты даешь ему все, что он хочет, не требуя ничего взамен. Кто-то из вас должен заставить его принять решение, потому что никто из вас не заслуживает того, чтобы ждать, пока кто-то признается вам в любви.

Ну, черт возьми. Девушка права.

И я бы хотел, чтобы все было так просто, но я слишком боюсь, что если мы подтолкнем Хантера, он улетит. Это как приближаться к птице, которую пытаешься поймать. Слишком быстрое движение — и она улетит.

Что это может означать для Изабель? Это не совсем тот риск, на который я готов пойти.

Боже, послушайте, как я пытаюсь уговорить кого-то на серьезные отношения. Кто я такой? Потому что раньше я был негодяем. Раньше я хотел только трахаться, а теперь я хочу большего. Потому что эти двое — исключение. Они всегда были исключением.

Заметив, что я глубоко задумался, Силла подходит ко мне и кладет руку на мою руку. — Я оставлю тебя с этими большими вопросами, которые крутятся в твоей прекрасной голове. Но знаешь… если ничего не выйдет, ты всегда можешь пригодиться нам в клубе Crescent City. Это просто мысль.

Я напряженно улыбаюсь и киваю. — Спасибо.

С этими словами она направляется к двери. Вдалеке я слышу, как Хантер находит ее, тепло и по-деловому приветствуя. Я слышу, как они произносят мое имя, но остаюсь в комнате одна на несколько минут.

Мне нужно еще немного времени, чтобы подумать.

Каждый четверг владельцы “Клуба непристойных игроков” собираются в баре, чтобы немного отдохнуть, не занимаясь никакими делами. Я всегда присоединяюсь, потому что… конечно же, присоединяюсь.

Сегодня я сижу за столиком между Хантером и Изабель и смотрю на свое пиво, в голове у меня слишком много мыслей. Все вокруг смеются и улыбаются, и я ненавижу себя за то, что я не в себе.

Напротив меня я чувствую, как невеста Гаррета, Мия, обеспокоенно смотрит на меня. После того, как мы с ней преодолели неловкость, связанную с тем, что Гаррет использовал мое имя, чтобы подстеречь ее в приложении "Девушка с камерой", что сделало нашу первую встречу немного… напряженной, мы стали довольно хорошими друзьями. В основном потому, что она стала главной сумасшедшей идейной девушкой в клубе. А это значит, что я первый, к кому она обращается, когда у нее появляется идея, которую нужно воплотить в жизнь.

Дрейк, мы можем поставить джакузи в VIP-комнате?

Дрейк, ты можешь сделать одну из комнат похожей на туристическую тропу?

Дрейк, ты можешь построить для меня стропила, на которых я смогу висеть, чтобы мастурбировать в воздухе?

Она чертовски сумасшедшая, но она мне нравится. Только не сейчас, потому что она выглядит так, будто читает мои мысли, а мне это не нравится.

Обычно я сидел бы в баре, задерживаясь возле одиноких женщин, которые выглядят так, будто им нужна компания, но, конечно, сегодня я не могу этого сделать. И я никому не могу сказать, почему.

— Все в порядке, Дрейк? — спросил Гарретт с другого конца стола. Его рука обнимает Мию за плечи, пока она потягивает свой фруктово-красный напиток. — Обычно ты не сидишь с нами так долго.

Он улыбается своей шутке, и я принужденно смеюсь.

Но что, блядь, я могу сказать? Я, возможно, трахаюсь или не трахаюсь исключительно с моим лучшим другом и его женой. Хотя не совсем эксклюзивно, потому что мы просто не говорим об этом.

Да… такой ответ просто слетает с языка.

— Наверное, я просто не в настроении сегодня, — отвечаю я, что вызывает смех не только у него, но и у всех окружающих. Всех, кроме Мэгги, которая слишком увлечена своим телефоном, чтобы обращать на это внимание.

Ну, и еще пары, сидящей рядом со мной, которая начинает выглядеть слишком неловко, чтобы присоединиться к веселью.

— Дрейк не в настроении? — Гарретт смеется. — Я говорю чушь. Я думаю, ты с кем-то встречаешься.

— Маленькая птичка сказала мне, что у кого-то было свидание с Гео на прошлой неделе, — сообщает Чарли с конца стола. Она нагло улыбается, опираясь на локти.

— Оооо, — отвечает Мия.

Черт побери. Теперь они все смотрят на меня.

— Это было одно свидание, — отвечаю я.

— Ага… — добавляет Гаррет.

Я замечаю Хантера, который так сильно сжимает в руке свой стакан, что кажется, он может его разбить.

— Вы двое ужасно молчаливы. Что вы знаете? — спрашивает Гаррет, и Изабель отвечает ему застенчивой улыбкой и пожимает плечами.

— Мы ничего не знаем, — говорит она, и вдруг я понимаю, насколько все это неловко, и все это видят. С таким же успехом на нас можно было бы нацепить гигантские знаки "что-то случилось".

Теперь все смотрят на нас, но с насупленными бровями и пристальными взглядами. Какая-то часть меня хочет просто выплеснуть это признание наружу, но я не могу.

Честно говоря, почему мы вообще храним этот секрет? Это буквально группа людей, которые ведут самую извращенную жизнь. Гарретт трахается со своей сводной сестрой. Эмерсон состоит в очень серьезных отношениях с бывшей девушкой своего сына. Ни один из них даже глазом не моргнул бы, если бы мы сказали, что каждую ночь занимаемся грязным сексом втроем. Черт, да они, наверное, думают, что мы занимались этим все это время. Так почему же я вдруг чувствую себя грязной тайной? Когда разговор, наконец, переходит в другое русло и косящие глаза отводятся от меня, я бросаю взгляд в сторону Хантера и вижу, что он наблюдает за мной. Я сжимаю челюсть и опрокидываю в себя остатки своего напитка.

Мне вдруг захотелось уйти отсюда. Поэтому я не объявляю об этом, ставя бокал и поднимаясь из-за стола. Изабель наблюдает за мной, но ее взгляд раскалывает мою жесткую внешность.

— Я просто иду в туалет, — мягко говорю я, когда она улыбается мне.

Серьезно, если бы кто-нибудь обратил внимание и увидел, как она просто смотрит на меня, кот бы уже вылез из мешка. Но их нет, а я все еще раздражен, поэтому я, нахмурившись, иду в сторону туалета в задней части бара.

И все это время я в ярости… из-за чего, я даже не знаю. Слова Силлы засели в моей голове. Не говоря уже о том, что мы с Хантером трахались, по-настоящему трахались, два-три дня назад, но мы просто не говорим об этом. Так что да… я могу быть немного раздражительной сейчас.

Да, да, да… может быть, это вкус моего собственного лекарства. Сколько людей я трахал и избегал? Никогда не звонил им, хотя они давали мне свой номер. Откровенно флиртовал с кем-то другим у них на глазах. Заставлял их ждать обязательств, которые я никогда бы им не дал.

Но для Хантера я не просто кто-то. Я его лучший друг, что на данный момент звучит слишком банально для того, чем мы являемся. И то, что мы делали в гостевой комнате той ночью, не было бессмысленным перепихом.

Это даже нельзя назвать трахом. Это было… Боже, я ненавижу себя за то, что признаю это или даже думаю об этом, но то, что мы делали той ночью… было занятием любовью.

Я никогда в жизни не был так близок с другим человеком, и секс, которым мы занимались, был в другой лиге, нет, на другой планете, и даже близко не был похож на то, чем я сотни раз занимался с бесчисленными незнакомцами.

Единственное, что могло бы сделать эту ночь лучше, — это присутствие Изабель рядом с нами. Вместо того, чтобы молча таиться в коридоре, где она, очевидно, и находилась.

Я мыла руки, когда Хантер неизбежно вошел, как я и знала. И так же, как я знала, он щелкает замком на двери общественного туалета, давая нам по крайней мере минуту, прежде чем кто-то начнет стучать, чтобы войти.

— Это было неудобно…, — бормочет он, сокращая расстояние между нами. Он тянется ко мне, но я отстраняюсь, и его игривая улыбка быстро исчезает. — Что я сделал?

— Как долго мы будем этим заниматься, Хантер?

— Что делать? — спрашивает он, и это еще больше меня злит. Как он вообще смеет вести себя так, будто это вопрос.

— Это! — огрызаюсь я. — Эта тайная штука… эта неопределимая штука, где мы трахаем друг друга и делаем вид, что ничего не происходит.

— О, так ты хочешь закончить сейчас? Тогда вперед, Дрейк. Подцепи какую-нибудь цыпочку в баре, если это действительно то, чего ты хочешь.

Я закатываю глаза, отворачиваясь. — Это не то, чего я хочу.

— Тогда чего же ты хочешь? — огрызается он, каким-то образом беря бразды правления этим разговором в свои руки, как будто я ему что-то должен.

— Я хочу поговорить о том, что произошло прошлой ночью. Я хочу, чтобы ты признал, что ты бисексуал и что тебя это устраивает.

Он насмехается, выглядит обиженным, как будто я только что обвинил его в том, что он именно такой, какой он есть.

— Я хочу, чтобы ты сказал мне, что, черт возьми, происходит, Хантер. Если ты хочешь, чтобы я был только с тобой и Изабель, я так и сделаю.

— Правда? Ты будешь исключительным? Никаких других людей?

С моих губ сорвался раздраженный смешок. — Да, хочешь верь, хочешь нет, но я могу перестать быть такой шлюхой для тебя.

— Ты же знаешь, я не это имела в виду.

— Да, ты имел в виду, но это нормально. Потому что всю нашу жизнь я следовал за тобой. Я оставался рядом с тобой, никому не уделяла больше своего времени, потому что сам этого хотел. И теперь, когда ты действительно получил меня… всю меня, что ты собираешься делать?

Его ноздри раздуваются, когда он смотрит на меня, выглядя одновременно нервным и расстроенным, слишком много демонов внутри него, чтобы позволить ему быть таким.

— Ты ведь понимаешь, что все гораздо сложнее, Дрейк? Мы с Изабель женаты. Это не значит, что мы можем просто…

Я смеюсь. — Что просто? Начать трахать своего лучшего друга и ожидать, что он будет посвящать себя только тебе, ничего не получая взамен.

— Дрейк, прекрати.

— Нет. Это херня какая-то. Я понял. Ты не хочешь, чтобы я трахал других людей и одновременно трахал твою жену, но это не значит, что я тоже принадлежу тебе.

Моя кровь закипает, и я чувствую, что готов взорваться. Я чувствую, что меня загоняют в угол по сценарию, который заставляет меня чувствовать, что я как-то не так поступаю, что я вообще злюсь.

— Тогда скажи мне, что делать, — говорит он с таким видом, будто может сдаться. И на мгновение мне становится жаль его, моего сломленного, испуганного друга. Когда Хантеру трудно, он борется. Я знаю это о нем, но сейчас мне нужно, чтобы он боролся за меня.

Я минуту не отвечаю, потому что… я не должен ему говорить. Изабель разбирается в этом гораздо лучше меня. Она точно знает, что сказать и как заставить его встретить ее на полпути, а я — нет.

— Скажи мне, что делать, Дрейк, — говорит он на этот раз немного громче.

Я опускаю взгляд, и меня охватывает осознание. Я мог бы дать Хантеру точные инструкции и вложить слова в его уста, но что тогда? Он не изменится, если я сделаю это за него.

Я ненавижу то, что это значит. Это меня убивает. Но Силла была права. Хантер живет за стеной, которая обеспечивает его безопасность, но не делает уязвимым. И пока он не выйдет из-за этой стены, он никогда не освободит место для меня в своей жизни. Не так.

Я превратился из его лучшего друга в его дружка-трахаря.

Раздается стук в дверь. Если мы не будем осторожны, то привлечем подозрения. Поэтому я отпираю дверь и смотрю на Хантера. Он все еще ждет ответа, но у меня для него ничего нет. Эта часть за ним.

— Я не знаю, — говорю я, открывая дверь, и мимо меня проходит незнакомый мужчина. — Просто исправь это.

И с этим я выхожу из ванной. Затем, быстро попрощавшись со столиком и обеспокоенной Изабель, я выхожу из бара.

Но это недостаточно далеко. Что-то подсказывает мне, что даже новая квартира и новая работа все равно не помогут избежать того ущерба, который мы нанесли.