Децема 1,5

Глава 38

Хорошо, по крайней мере он не заявил, что хочет меня увидеть в его собственных подарках, ведь, небо свидетель, я не была к этому готова. И вряд ли когда-нибудь буду. Что касается платья — там должно быть чуть больше ткани и меньше прозрачности. Думаю, я выдержу это испытание.

Да, особенно если учесть, что я была не стеснена временными рамками.

Первую неделю я лишь привыкала к мысли о необходимости приобретения обновок. Приглядывалась к безупречно элегантной Мадлен и очаровательным «горничным». Перебирала в памяти героинь фильмов и их прекрасные наряды.

Пока в один прекрасный день не отважилась положить конец этой неопределенности, отправившись за покупками.

О том, чтобы получать от этого наслаждение, я даже думать не думала. Ведь в модных бутиках я чувствовала себя еще более неуместной, чем когда впервые оказалась под сводами особняка Нойран.

Я взяла себе в сообщники лишь Лайза. Садясь в машину, я упрямо молчала, игнорируя вопросительный взгляд телохранителя. Расположившись на водительском месте, Псих с неубедительной беззаботностью поинтересовался:

— Это какая-то тайная миссия? Мы направляемся на закрытую вечеринку? Если да, вам следовало бы сказать об этом заранее. Я бы лучше подготовился.

— Да нет, — протянула я, глядя за окно. — Так… простая прогулка.

— П-прогулка?!

— Ну да. Мороженое, карусельки, покупки. Прогулка, понимаешь?

— Чтоб меня, — прошептал Лайз, явно переживая в тот момент сильнейший шок. — Эта ваша прогулка как-то поразительно похожа на свидание. Не находите?

— Называй, как хочешь. Может, поедем уже?

Я потратила почти целый день. Лайз находил это логичным, даже похвальным, твердя всю дорогу о моей молодости и необходимости время от времени делать перерывы в изнуряющей работе. Мне же пункт «д» виделся вопиюще недопустимой тратой времени. Оскорблением. Насмешкой.

Оставив Лайза у входа в бутик, я ступила на территорию исключительно женского царства, утонув в обилии аксессуаров, обуви, нарядов, белья разной степени непристойности. Я растерялась, словно ребёнок, обнаруживший себя в непролазной чаще. Но, чёрт возьми, деньги творят чудеса: угодливые консультантки возникли передо мной как из воздуха, готовые сориентировать меня в незнакомом мире.

Определённо, время там соблюдало свои собственные законы. Когда я вышла, Лайз казался мне едва ли не постаревшим.

— Я думал, что помру здесь, — проворчал он негодующе, когда я вручила ему многочисленные пакеты. — А вы даже не удосужились показаться мне хотя бы в одной из этих замечательных вещичек, босс. Может, это моя мечта — увидеть вас в платье.

— Как-нибудь в другой раз, — кисло улыбнулась я, глубоко запихивая трясущиеся как у неврастеника руки в карманы штанов.

Мне казалось, что, когда я уходила от стеклянных дверей блистательного магазина, все присутствующие в нём женщины смотрели мне вслед. И, может быть, даже показывали пальцами. Ещё бы, вряд ли на своём веку они когданибудь видели девушку, которой платье идёт в той же степени, в какой корове — седло.

Лицезреть себя в исключительно женственном образе было настолько непривычно, что мне потребовалось ещё несколько недель, чтобы при взгляде на своё отражение перестать мучительно закрывать глаза.

О первых успехах в освоении новой роли я хотела сообщить своему «доктору». Но в последнее время между нами вклинилось очевидное напряжение: Десница меньше смотрел на меня, его фразы стали скупыми, речь — сухой, наши отношения потеряли естественность. Потому я не торопилась с радостными новостями, надеясь, что когда-нибудь он осведомится о достижениях сам.

Но прошёл месяц, а Дис, кажется, забыл о своей ответственной работе, а ведь прогресс мог обернуться регрессом. Я вернусь к исходной точке, если он так и продолжит меня игнорировать. А может, его «генератор идей» накрылся?

Как бы там ни было, настал момент, когда я решила всё взять в свои руки.

Это был как будто бы обычный рабочий день. Привыкнув коротать ночи в кабинете, я и в тот раз задержалась дольше обычного. Было уже давно за полночь, когда Десница покинул кабинет. Его выносливость в очередной раз поражала: несмотря на то, что Дис не проходил модификацию, он мог не спать дня три и при этом работать с неизменной продуктивностью.

Когда он выходил за дверь, я глядела ему в спину. Я верила, что сегодня-то он точно спросит… хотя в последнее время я так думала постоянно. Тогда, возможно, завтра…

Однако совершенно необъяснимо на смену отчаянию пришла злость, и я, сорвавшись с места, ринулась в свою комнату. Оказавшись в покоях, я, скидывая одежду прямо на ходу, направилась в гардеробную и достала платье.

Бросив его на кровать, я бегло оглядела нежно-лиловый наряд, который мне так советовали знатоки женской красоты.

Не слишком броское, невычурного покроя, не открывающее лишнего, но… весьма обтягивающее.

Ну вот и посмотрим, с каким успехом он будет игнорировать меня после этого.

Поймав себя на этой мысли, я удивлённо качнула головой. Образ моего мышления меняется вместе с привычками? Я становлюсь слишком женственной.

Приводя себя в порядок, я успокаивалась тем, что в случае чего у меня имеется оправдание. Да, для всего этого маскарада есть причина, так что пусть Дис не принимает мои старания на свой счет.

Украсив шею и запястье россыпью драгоценных камней, распустив волосы и встав на каблуки, я спешным шагом направилась обратно в кабинет. Нервничая при этом так, словно впереди меня ждёт боевое крещение.

Расчистив низкий журнальный столик от завалов аппаратуры и документации, я водрузила на него две стопки и неоткрытую бутылку «Роял Пэйс» — изысканного представителя, пожалуй, самой дорогой алкогольной марки в Эндакапее. Помню, такой пили во здравие Иберии на его днях рождения.

Чем мы хуже?

Пригладив волосы и ткань платья, я взяла передатчик. Кажется, мой звонок застал Диса в душе, и я, растерявшись, не сразу придумала причину, по которой ему нужно было бы заглянуть в кабинет.

Новость вроде «я надела для тебя платье и, стоя здесь в одиночестве, чувствую себя как последняя дура» достойная, но такая… непроизносимая.

Не додумавшись до чего-нибудь более оригинального, я просто поинтересовалась:

— Ты не мог бы… вернуться в кабинет? На минутку? Нет, ничего серьёзного… только посоветоваться. Узнать твоё мнение по поводу одного дела.

Просто тащи сюда свою задницу!

Закончив разговор, я судорожно сглотнула, продолжая нервно поправлять украшения, платье и волосы. Как много сейчас происходит со мной в первый раз. Видит небо, умничать на Советах, собирающих важнейших людей страны, было проще, чем просто выстоять пять минут, пока Дис не окажется в кабинете.

Замирая. Смотря. Храня гробовое молчание.

Кто бы мог подумать, что такое непоколебимое чудовище растеряется от лицезрения столь жалкой картины. Я никогда не видела Диса настолько… дезориентированным. Он слегка нахмурился, его губы чуть приоткрылись, пока взгляд лениво скользил по мне. В его глазах не было ни капли узнавания.

— Ладно, может, ты уже что-нибудь скажешь? — неловко пробормотала я, проводя ладонями по своей талии и бёдрам. Прикупила его месяц назад. Даже не знаю, я… сейчас чувствую себя настоящей идиоткой. Ты же знаешь, я в этом совершенно не разбираюсь. Попросила консультанток подсобить… я так и сказала, что мне нужно что-нибудь в меру женственное, но не слишком вызывающее. И не розовое. Терпеть не могу розовый…

— Не прикасайся к себе, — едва слышно прохрипел Дис.

— Ч-что?

— Ты можешь себя не трогать?! — прозвучало с неожиданной резкостью, и я поспешила убрать руки с живота. — Это платье… кто-нибудь ещё видел тебя в нём?

— Если ты имеешь в виду публику, то, естественно, ты — первый, кому я решилась показаться в этом… образе.

— Хорошо, — выдохнул он, а его взгляд задержался на моих обнаженных коленках.

Всё настолько плохо?

Молчание было почти ощутимым, перекрывая дыхание. Особенно невыносимым оно стало, когда Десница двинулся вперед, медленно обходя меня. Запустив руку в растрепанные, влажные волосы, мужчина что-то неслышно пробормотал.

— Ну так… пункт «д»… я справилась? Как я выгляжу?

— Ответить тебе честно? — ухмыльнулся он невесело, проходя к столику, чтобы открыть бутылку. Без всяких торжественных вступлений.

Я нахмурилась, чуя недоброе.

— Конечно. Честно.

— Так, что я не понимаю, какого дьявола Индра согласился ждать три года. Придурок долбаный, — заключил сухо Дис, разливая алкоголь по бокалам. — Будь я на его месте, мы бы с тобой уже не разговаривали.

А вот это — самый настоящий намёк.

— Это значит… не так уж плохо?

— Для кого как.

Протянув мне стопку, Дис осушил свою залпом. Даже не пытаясь узнать, в честь чего здесь оказалась эта бутылка и вся из себя я.

— Налей себе ещё, — попросила я, пригубив крепкий напиток.

— Да уж, мне не помешает, — приглушенно согласился он, исполняя просьбу.

Приблизившись к Деснице, я легонько тронула его бокал своим, нарушая тишину хрупким стеклянным звоном. Избегая встречи с пристальным взглядом, я рассматривала круглое донышко сквозь слой янтарно-золотой выпивки.

— Сегодня наш день рождения, помнишь? Я никогда не считала этот день особенным. Было время, когда я надеялась о нём забыть. Всё-таки эту дату едва ли стоит называть праздником, да? Наше рождение никому счастья не принесло.

Ни окружающим, ни нам самим. И всё же теперь… когда мы с тобой встретились, кое-что начинает обретать смысл.

Если бы я чуть больше верила в судьбу, я бы сказала, что… — мы созданы друг для друга?! — …нам было суждено встретиться. В любом случае, я хотела сказать, что… что рада нашей встрече. Несмотря на то, что нас свели не самые благополучные обстоятельства.

Сделав скупой глоток, я поджала губы. Атмосфера стала откровенно траурной, и это вполне объяснимо. В эту самую минуту в наших мыслях скопились худшие воспоминания. Воспоминания о тех событиях, которые в итоге привели нас сюда.

— Да. Я помню, — ответил в конце концов Дис.

— Меня ещё никогда не поздравляли с днём рождения, — зачем-то отметила я.

— Даже Индра?

— Да, даже он.

— С днём рождения.

Вероятно, Десница чувствовал себя сейчас не так уж плохо, как хотел это представить. Он стал первым во многом, если речь шла обо мне. И это должно было ему льстить.

— И тебя.

Я слышала, как он тяжело вздыхает, словно решаясь на откровенность.

— Ты справилась отлично.

Я привыкла к критике, а не к похвале, потому его слова распространяли по телу ласковое тепло. И я недоумевала: Дис никогда не вязался в моих мыслях с чем-то настолько приятным. Но с другой стороны, он талантлив, потому должен быть способен на что-то, кроме производства и доставки боли.

— Спа…

— Перейдём к пункту «е»?

— Да, коне…

— Пей.

Его слова и жест несколько ошеломили: Дис протягивал мне свою стопку, на дне которой искрилась пара капель элитного алкоголя. Очевидно, в его намерения входило не напоить меня. Пункт «е» подразумевал собой то, что сентиментальные парочки называют «непрямым поцелуем». Мой рот должен соприкоснуться со стеклянным краем в том самом месте, где теплый след оставили мужские губы.

Принимая из его руки бокал, я думала над тем, почему перспектива столь невинного поступка превращает всё тело в сплошную судорогу.

Я видела, как прищуриваются невероятно яркие глаза, наблюдая мою покорность с вызывающим дрожь вниманием.

Сделав короткий глоток, я поставила стопку на стол. Губы саднило. От алкоголя или призрачного прикосновения?

— Знаешь… твоя фантазия просто поражает, — заметила я, чуть охмелев. — По тебе и не скажешь, что ты такой выдумщик.

Дис насмешливо скопировал мою улыбку.

— Ещё какой. Нас впереди ждёт очень богатая и занимательная программа, обещаю.

— Правда? Я рада, что ты подошел к этому делу столь обстоятельно. Я даже могу… как насчет следующего пункта?

Сейчас? Расскажешь мне?

— Да, почему бы и нет.

— Хорошо. Что я должна сделать на этот раз?

Наклонившись так близко, что мне едва удалось взять себя в руки и просто оставаться на месте, Дис хрипло зашептал мне на ухо:

— Довести себя до оргазма после того, как медленно и подробно изучишь собственное тело. Хочу, чтобы ты рассказала мне после этого о том, где тебе особенно приятно чувствовать прикосновения.

Внезапное. Кислородное. Голодание.

— Ч-что? Как… каким образом… я не…

Мою уверенность изгнала мысль о необходимости делать с собой что-то подобное. Непозволительно постыдное.

Невероятно развратное. Даже грязное.

Боги, что же он со мной делает?..

— Ты прекрасно знаешь, каким образом, — его горячее дыхание касалось щеки и шеи, заставляя жутко нервничать. Можешь сделать это рукой, а можешь — подручными средствами. Внимательно изучи своё тело, пойми, что ему нравится. Не жалей на это времени. Ты же старательная ученица, Эла? Я верю, что ты и на этот раз справишься со всем идеально.

— Ты… ты не шутишь? — уточнила я срывающимся голосом.

— А похоже, что шучу?

Отступив от Диса на шаг, я заглянула в его горящие глаза.

Нет, не похоже.