Девушка, которая не любила Рождество

13

В гостинице царила праздничная атмосфера. В каждой комнате звучала песня Silver bells. На потолках, благодаря проекторам, теперь мерцали звезды.

Уж не знаю как, но Анжелика нашла способ добавить еще украшений, превратив гостиную в нечто среднее между мастерской Санты и планетарием.

Анжелика указала на одно из созвездий.

– Вон твоя звезда.

– У меня что, теперь есть звезда?

– Это созвездие Близнецов.

Я пожал плечами.

– Ничего не понимаю в астрологии.

– Близнецы никогда не бывают одиноки. Близнец всегда находится в поисках своего двойника, он общителен, обаятелен, весел и обладает лидерскими качествами…

Трудно представить кого-нибудь, более не похожего на меня.

Я рассмеялся.

– Ну вылитый я!

– А еще он очень чувствителен, обидчив и скрытен.

Это уже ближе к истине. Анжелика нежно положила руку мне на плечо.

– Вы – все это одновременно. Пусть даже пока и не осознаете этого.

Кристаль поддержала ее громким писком. Хозяйка погладила ее, и свинка издала чирикающий звук.

Анжелика снова наклонилась ко мне и прошептала:

– Это Рождество будет особенным.

Мне оставалось лишь кивнуть. Оно уже было особенным. Я застрял в каком-то городишке и вынужден выполнять безумные задания, чтобы совершенно незнакомая мне девушка вновь полюбила Рождество. Кстати, а где Лали?

Мы ведь договорились вместе пойти на церемонию зажигания огней…

Я решил подождать ее на улице. В канареечно-желтом пуховике я мог не бояться мороза. Днем выпал снег, и тонкая белая пелена сделала все вокруг сказочным. Даже такой ворчун, как я, вынужден был это признать. Мерцающие гирлянды отбрасывали тысячи разноцветных отблесков.

Я уже начал думать, что моя миссия вот-вот будет провалена, но вдруг услышал конское ржание. Обернувшись, я увидел карету с откинутым верхом. Поводья держала Лали, она махнула мне рукой, приглашая сесть рядом. Вероятно, чтобы любоваться моим новым пуховиком. Увидев его, она прищурилась и прикрыла глаза рукой.

– Где вы это откопали? Можно было и предупредить, я бы захватила солнечные очки.

– Ха-ха, как смешно. В магазине оставался только этот.

– Значит, мэру наконец удалось от него избавиться… Планируете заниматься дорожными работами?

Я одернул коротковатые рукава пуховика.

– Мой пуховик шафраново-желтый, это более изысканный цвет, чем…

Лали усмехнулась и протянула мне руку.

– Так вы садитесь?

– Сюда?

– Это называется коляска.

Я помрачнел.

– Знаю… Но я думал, мы поедем смотреть, как на елке включат иллюминацию.

– Мы туда и едем.

– В коляске?

– Смотрю, вы все схватываете на лету.

И прежде чем я успел что-то сказать, Лали продолжила:

– А почему нет? У вас были другие планы?

Я подошел к коляске и погладил коня. Его шея была теплой, несмотря на несколько снежинок, опустившихся на нее. Собравшись с духом, я поставил ногу на подножку. И конечно же, в этот самый момент конь решил двинуться с места. Я плюхнулся на сиденье, как тюлень, выпрыгнувший из воды на льдину.

– Какая грация! – рассмеялась Лали.

Укрыв наши колени теплым пологом, она слегка тряхнула поводьями, и конь побежал быстрее. Коляска катила вперед, ровно покачиваясь. Вокруг было так тихо… Я привык к городскому шуму, но сейчас наслаждался покоем.

Конское фырканье, скрип колес, кативших по снегу, звуки ночных птиц… Я не был настроен поддерживать беседу, да и Лали тоже. Она, очевидно, была вполне самодостаточной. Не испытывала потребности заполнять пустоту словами. Я, как любой застенчивый человек, высоко ценил это качество. Редко удается просто посидеть рядом с кем-то, не чувствуя себя обязанным вести ничего не значащий разговор. Мы молчали как люди, которые умеют наслаждаться моментом.

Я чувствовал тепло сидевшей рядом Лали и думал о том, что наконец понял значение выражения «на одной волне»: это возможность молчать вдвоем.

Когда впереди показались огни на главной площади, я признался:

– Я еще никогда не видел, как зажигают огни на елке.

– Вы не любите Рождество.

Еще один из ее вопросов-утверждений. Интересно, как она догадалась, что я не люблю это время года? Я ведь так старался скрыть это.

Я объяснил:

– Моя собака умерла на Рождество.

Лали печально кивнула.

– Очень грустно.

– Моя кошка умерла на Рождество.

– И кошка тоже?!

– Моя золотая рыбка умерла на Рождество.

Она широко раскрыла глаза.

– Вы что, убили их?

– Нет! Как вам такое вообще в голову пришло?

– Согласитесь, очень странно, что все умирают в одно и то же время…

– Я не виноват, что все, кого я люблю, умирают на Рождество!

– Возможно, вам просто чертовски не везет. Анжелика сказала бы, что это карма. Должно быть, в прошлой жизни вы были очень плохим человеком.

Я повернулся к ней. Разноцветные огоньки отражались в ее глазах радужным блеском.

– А вы? Что об этом сказали бы вы?

– Что вы, скорее всего, психопат.

Увидев растерянное выражение моего лица, она расхохоталась и энергично хлопнула меня по плечу.

– Да я шучу! Вы просто один из тех, с кем жизнь обошлась сурово. Я считаю, что все люди делятся на две категории: счастливчики – и все остальные.

– Остальные? То есть невезучие?

– Нет, если вам не везет, это не значит, что вы невезучий.

– Вообще-то, «невезучий» именно это и значит.

– Далай-лама[7] говорит, что никто не рождается под плохой звездой. Но есть люди, которые не умеют читать написанное на небесах.

– Значит, я вообще не умею читать.

Она улыбнулась.

– Я тоже.

Снова наступила тишина. Снег хрустел под копытами лошади, из ее ноздрей вырывались облачка пара. Коляска мерно покачивалась, покрывало, наброшенное на ноги, согревало нас, мы сидели так близко друг к другу… Возможно, поэтому мне захотелось открыть Лали истинную причину моей нелюбви к Рождеству.

– Мои родители умерли на Рождество.

Я впервые заговорил об этом. Обычно я держу это в дальнем уголке памяти, запретом на все замки. Но сегодня я сделал исключение и протянул ей ключи.

– Они попали в аварию в канун праздника. Мне было пять лет.

– Мне так жаль…

Это было все, что она сказала, но я понял, что ей знакома боль от потери близкого человека. Лали молчала, ожидая, когда я снова заговорю.

– После этого мне пришлось сменить несколько приемных семей.

– Несколько?

– Нельзя надолго оставаться в одной и той же. Иначе можно к кому-нибудь привязаться.

Лали взяла меня за руку. Она слушала, как человек, который знает, что значит страдать. И я решился продолжить: