Девушка, которая не любила Рождество

5

Я подошел к дому, на котором украшений было столько, сколько я в жизни не видел. Мэр сказал правду: Рождество здесь любили, и передо мной был апофеоз этой любви. Если бы у Деда Мороза был еще один дом и находился бы он в Верхней Вьенне, то наверняка им оказался бы именно тот, перед которым я сейчас стоял.

Огромное количество гирлянд и фонарей подчеркивало все ниши и выступ этого симпатичного дома. Окружавшие его ели были в лучшем своем убранстве. Вход в дом охраняли два гигантских щелкунчика. Эльфы, звезды, коробки с подарками, северные олени и даже белые медведи двигались и мигали, повинуясь великолепно отлаженным механизмам.

Разумеется, мне тут же захотелось пуститься наутек. Но не для того я проделал весь этот путь, едва не потерял подошву ботинка и, самое главное, рисковал потерять работу, чтобы в последний момент отступить из логова Санты.

Глубоко вздохнув, я позвонил в дверь. «It’s beginning to look a lot like Christmas», – раздалось в ответ. Но меня это не впечатлило. Дверь открылась, лишь когда зазвучал второй куплет.

Никто не вышел ко мне навстречу. Так что я шагнул в коридор и пошел вперед, поскальзываясь на искусственном снеге. Наш автор, очевидно, застенчив. Застенчивый поклонник Рождества. Такого я не ожидал, но это говорило о гибкости натуры. Что с того, что ему нравится это время года? Никто не идеален.

Я остановился перед полуоткрытой дверью, вдыхая кисловатый запах яблок, ощущая аромат корицы и имбирных пряников. Рай для любителя рождественских блюд. Ад для меня. Я огляделся. Да, здесь был персидский ковер, но ни следа черновиков, скатанных в шар. Хотя в шарах – красных, зеленых, золотых – недостатка не было… Гирлянды из еловых ветвей в прихожей были украшены пунцовыми бархатными бантами.

Перри Комо уступил место Бингу Кросби с его Here Comes Santa Claus.

Против воли я двинулся вперед, подстегиваемый странным любопытством.

Кто мог здесь жить? Эльф? Наш автор, должно быть, указал не тот адрес. Он не живет в Почтограбске. Кажется, мне все-таки стоило поехать в Штраф-Наплюйск.

Атмосфера в гостиной была уютной, располагающей к сосредоточенной работе. Здесь стоял великолепный дубовый письменный стол. Неужели я все-таки там, где и должен быть? В углу, возле камина мерцала огнями чудовищно огромная ель. Запах горящих поленьев смешивался с запахом выпечки.

– Чем я могу вам помочь?

Я вздрогнул, опрокинул декоративного оленя, коварно притаившегося рядом, и рухнул на диван.

Передо мной стоял мужчина. Он был немолод, с белыми волнистыми волосами, с длинной белой бородой и в тонких круглых очках в металлической оправе. Настоящий Санта-Клаус! Вот только одет он был не как Санта – не в красную с белым шубу, а в малиновый кашемировый джемпер и бежевые вельветовые брюки, поверх которых был повязан кухонный фартук в шотландскую клетку с вышивкой, изображающей заснеженный пейзаж.

Я вскочил на ноги.

– Простите, я вовсе не собирался входить без разрешения, но дверь была открыта и…

Взмахом руки он остановил поток моих извинений.

– Клянусь рождественскими эльфами! Вы выглядите очень напряженным.

Властно надавив на мое плечо, он заставил меня снова сесть и… ушел. И что я должен был делать? Пойти за ним? Остаться? Сфотографировать тут все для следующего выпуска журнала «Искусство и дизайн», посвященного Рождеству?

Вскоре мужчина вернулся. В руках он держал красивый позолоченный поднос, на котором стояли две прозрачные стеклянные кружки. Напиток в них был яично-кремового цвета, поверх громоздилась гора посыпанных шоколадом взбитых сливок. Вместо ложки в них была воткнута палочка корицы. И наконец, как будто жирности этого сооружения было недостаточно, рядом лежали печенья в форме звездочек и елок.

– Я всегда рад гостям, – сказал он и, усевшись в кресло-качалку, стоявшее напротив дивана, протянул мне одну из кружек.

– Гоголь-моголь. Это пойдет вам на пользу.

Я взял кружку, он поднял свою и провозгласил:

– Ну, с Новым годом и Рождеством!

Я был готов услышать «Хо! Хо! Хо!», но возгласа не последовало. Теплая кружка согревала ладони. Любому известно, что нельзя принимать гоголь-моголь из рук незнакомца. Однако здесь было так спокойно, а этот человек казался таким добрым… Я поудобнее устроился на диване и поднес кружку к губам.

Взрыв сладких вкусов! Молоко, сахар, мускатный орех, еще сахар, привкус выдержанного рома, снова сахар…

День был чудесный, пахло печеньем, дрова в камине успокаивающе потрескивали, ром слегка туманил голову.

Мужчина подождал, пока я выпью половину, и заговорил, как будто мы были старыми знакомыми.

– Легко добрались?

– Я приехал на поезде.

– Прекрасно!

– А потом на такси.

– Значит, уже познакомились с нашим мэром?

– Да.

– Чудесный человек.

Я кивнул и добавил:

– Очень разносторонний.

Я сделал еще глоток. Запах мускатного ореха щекотал ноздри. Что я здесь делаю? Болтаю с Санта-Клаусом из Почтограбска? Что-то в моей жизни все время шло не так. Я всегда старался сделать правильный выбор, но постоянно терпел неудачу. Я хотел управлять своей судьбой, а оказалось, что я, уж извините за каламбур, правлю запряженными в сани оленями.

Я вдруг понял! Что, если все это ловушка? Ну, конечно! Как мог такой прекрасный роман, как «Примирение», оказаться на моем столе? Теперь всему нашлось объяснение: и равнодушию Шанти, и тому, что рукопись была не подписана… И еще это название – Почтограбск… Меня развели как младенца! Вот я болван!

А этот бедняга встретил меня так, словно я был его родственником. Он снова обратился ко мне.

– Вы приехали к нам на праздники?

– Нет, я здесь по делам.

– А кем вы работаете?

– Я редактор. Вернее, помощник редактора… Я работаю в издательстве «Деламар».

Его глаза блеснули, но он ничего не сказал. Я продолжил:

– Наверно, точнее было бы сказать, что я работал в «Деламар».

– А теперь не работаете?

– Я сам не знаю.

Он загадочно улыбнулся и поудобнее устроился в кресле-качалке, сунув за спину подушку с вышитым эльфом.

– Как это вышло?

– Я надеялся встретить здесь автора великолепного романа.

– И что же?..

– Кажется, я все неправильно понял.

– Почему вы так думаете?

– Очевидно, что это был розыгрыш. Очень скверный розыгрыш.

Он надкусил печенье, что, по-моему, было не очень хорошей идеей, учитывая размеры его живота.

– Вы уверены?

– Абсолютно! Вот скажите, есть ли в Почтограбске писатель? Существуй он на самом деле, вы бы его знали, правда?

– Да.

– Да? Что значит да? Да – писатель тут есть?

– Нет. И да, я бы знал, если бы он тут был.

Мне оставалось только топить свою печаль на дне кружки гоголь-моголя.

– Значит, писателя в вашем городке нет.

Он разочарованно покачал головой.

– Нет.

– И вы никогда не слышали о рукописи под названием «Примирение»?

Он не ответил, но в его глазах что-то мелькнуло, и я решил проявить настойчивость.

– Так вам что-то известно… – Это был и вопрос, и утверждение.

– Хотите еще печенья?

Он знал! Он знал моего писателя, но не хотел мне говорить. Я смотрел на него. Он казался веселым, доброжелательным, принимал меня с таким гостеприимством… Буквально лучился добротой.

Но я еще не знал, что Санта окажется шантажистом.