Девушка с Острова Ураганов

Глава четвертая

Они покинули Клорк через два дня. Жюль умолял Афиру подождать ещё неделю и плыть вместе с ним — он тоже собирался в Мертон, но на вопрос зачем, только подмигнул и сказал, что это секрет. У неё тоже были свои секреты. Она не могла сказать Жюлю, что плывёт не одна.

Ксавье подгонял её, похоже, мечтая оказаться как можно дальше от острова. Было ли дело в желание оставить тюрьму и всё, что с ней связано, позади или в тех странных существах, Афира точно сказать не могла. После первого нападения они их больше не видели.

Корабль уходил из самого большого города на острове — порта Ле-Тэм. До него ещё предстояло добраться. Шли они пешком, на экипаж денег не хватало, а от предложения Жюля подвезти её, Афира отказалась. Как бы она объяснила ему присутствие Ксавье?

К счастью, остров, хоть и был больше того, на котором выросла Афира, всё ещё оставался маленьким. Они добрались до Ле-Тэма за полтора дня пути. Совсем недавно она удивлялась количеству людей в Клорке, а тут их было в несколько раз больше. Афира с интересом смотрела по сторонам. Здесь встречались люди совершенно разной внешности, и ни она, ни Ксавье не выделялись.

В Ле-Тэме улицы были гораздо чище и красивее, чем в Клорке. Они прошли мимо множества домиков, выкрашенных в белый, с жёлтыми и красными крышами и маленькими садиками за низкими деревянными оградами. Были тут и улицы с обшарпанными деревянными домами в три-четыре этажа, со стен которых облупилась белая и голубая краска. В одном из таких домов Ксавье снял для них комнату на оставшиеся деньги: корабль отплывал только на следующее утро, а они устали после почти двух дней пути.

Потратив последние монеты на еду, которой должно было хватить на время плавания — Ксавье сказал, что еда, которую продают на борту, стоит почти в два раза дороже и лучше закупиться заранее — они вернулись в свою небольшую комнату и по очереди приняли ванну. Афира сидела на скрипучей кровати в панталонах и тонкой нижней рубашке с короткими рукавами. Ксавье на соседней койке вообще был в одних только панталонах. Всю свою одежду — грязную и пропотевшую — они выстирали, и развесели в комнате. Воздух тут же стал неприятно влажным и Афира поморщилась. Жаль, что нижнее бельё не постираешь, запасного комплекта у неё не было.

Она достала содержимое своих бесконечных карманов и как раз проделывала в счастливой ракушке дырочку, чтобы можно было повесить на шею, когда Ксавье, покосившись на неё, заговорил.

— Ты ведь в курсе, что это абсолютно неприлично, правда?

Афира удивлённо подняла на него глаза.

— Что неприлично?

— Что мы тут сидим наедине, в одном белье.

— Ну и что? — Афира пожала плечами. — Мы же не голые.

Ксавье возвёл глаза к потолку, словно прося своего Святого даровать ему терпения.

— Похоже, мне придётся прочитать тебе лекцию об этикете и хороших манерах. Меня всё это не волнует, но отправившись на Драконьи игры, и особенно если станешь всадницей, ты окажешься в высшем обществе. Возможно, даже встретишься с королевской семьёй. И вести себя должна соответствующе. Конечно, они кричат о том, что стать всадником может каждый, — он фыркнул, — но правда такова, что, кроме силы и ума, которые ты должна продемонстрировать на Драконьих играх, желательно ещё обладать выдающей родословной, симпатичным лицом и прекрасными манерами. Второе у тебя есть, а третьему можно научиться. Всё это, вместе с умом и силой, которые ты, надеюсь, продемонстрируешь, должно перевесить твоё происхождение. Как правило, в каждый новый набор они делают всадником хотя бы одного «выходца из народа», чтобы поддерживать видимость честности и справедливости игр. Нам нужно, чтобы в этот раз этим выходцем стала ты.

Афира внимательно слушала, при этом не отрываясь от своего занятия. Закончив, она продела в дырочку шнурок и надела ракушку на шею.

— А ты хорошо знаешь весь этот… этикет?

Ксавье хмыкнул.

— Я, может, и не отпрыск известной фамилии и родословной похвастаться не могу, но лучшего учителя тебе не найти. А ещё я живой пример того, что при должном старании этому может научиться каждый. И первый урок: не раздевайся до исподнего при человеке, особенно мужчине, которого встретила неделю назад.

Рано утром «Русалка» отплыла от причала Ле-Тэма. Афира стояла на палубе. Рядом Ксавье перегнулся через борт и смотрел, как город медленно удаляется и исчезает. Когда берег скрылся из виду, он довольно подался назад.

— Прощай «Морская Звезда», надеюсь, больше я в подобном месте не окажусь.

Как и обещал, он принялся учить её этикету и хорошим манерам, от которых у Афиры скоро закружилась голова. Но она обладала хорошей памятью, идеальной осанкой и невыразительной мимикой. Почему Ксавье записал последнюю в плюсы, осталось для неё загадкой.

Иногда Афира сбегала от изматывающих занятий на палубу. Ксавье, страдающий морской болезнью, за всё время пути ни разу на неё не поднялся. А она разглядывала людей, к которым уже привыкла, и гадала, выбирая себе новую цель, кто этот человек и куда плывёт.

Во время очередного своего побега — Ксавье пытался ругать её, но она подозревала, что он только рад остаться в одиночестве и отдохнуть — Афира стояла у борта, для разнообразия разглядывая море, а не людей, и думала о том, что Валла и Шаа были бы ей очень недовольны. С каждым днём, проведённым на Сосновых Островах, её ненависть и предубеждение к людям испарялись. Могла ли она ненавидеть Ксавье? Или Жюля? Или Монти, который дал ей работу? Ну а какое отношение все эти люди вокруг неё имели к трагедии, произошедшей тысячелетия назад? Валла влепила бы ей пощёчину, выскажи Афира такие мысли при ней.

Услышав рядом шаги, она не обратила на них внимания. На палубе, несмотря на достаточно поздний час, было много народу. Небо было чистым — редкая для марта вещь — и люди вышли посмотреть на звёзды. Но шаги всё приближались и, повернув голову, Афира увидела, что рядом с ней остановился человек. Он был похож на Ксавье — светлокожий блондин — и примерно его возраста, но волосы у него были короче, лицо изящнее, а глаза очень светлого оттенка серого. Облокотившись на перила, он повернулся к ней и сказал:

— Будь мы здесь несколько тысяч лет назад, могли бы полюбоваться тем, как рядом с кораблём плывут драконы.

Афира замерла. Она понятия не имела, что ответить на такое внезапное заявление, поэтому просто пожала плечами.

— Ну, нам не повезло, мы здесь сейчас.

— Разве? — Он мягко улыбнулся. — Драконы всё ещё существуют, может, когда-нибудь их снова станет много, и они будут плавать в океане.

Афира промычал в ответ что-то нечленораздельное, боясь, что излишней горячностью в отношении драконов навлечёт на себя подозрения.

— Ты много знаешь о драконах?

Конечно же, Афира узнала о драконах всё, что было возможно узнать от лэтанов и Иоланты на Острове Ураганов. Но она не спешила афишировать свои знания. Лучше послушает, что он сам скажет.

— А ты?

Его улыбка стала немного печальной.

— Моя мать очень любила драконов, ездила несколько раз в Мертон, чтобы посмотреть на Всадников. Она рассказывала мне сказки о драконах на ночь, когда я был ребёнком. Сама их придумывала. Неудивительно, что мне передалась её любовь к драконам. Я узнал о них всё, что мог узнать в Ле-Тэме, а теперь надеюсь узнать больше в столице.

Афира вгляделась в этого человека повнимательнее.

— И что же такого особенного в драконах?

— Моя мать верила в то, что они разумны. Она говорила, что лэтаны умели разговаривать с драконами.

«Не лэтаны», — с горечью подумала Афира. Но не было ничего удивительного в том, что о существовании хафани давно забыли.

— Они жили небольшими стаями, по пять-восемь особей. И среди них всегда был только один самец, самцы были почти в три раза больше самок. Хрусталь — единственный оставшийся в живых самец дракона.

«Хрусталь, — имя отозвалось дрожью где-то внутри, — должно быть, один из драконов Всадников». Как же сильно она хотела с ними поговорить!

— Королевские учёные проводили множество экспериментов, чтобы заставить драконов размножаться, но у них ничего не получилось. Так что, скорее всего, если они так и не смогут найти способ, эти шестеро будут последними.

Афире стало почти физически плохо от этих слов. Она наверняка сказала бы в ответ какую-нибудь грубость, но, к счастью, её прервал женский голос.

— Себастьян!

Рядом с ними появилась девушка, тоже светлокожая и с волосами цвета сливочного масла. Она выглядела недовольной, а за ней, безмятежно улыбаясь, шёл высокий парень с золотистой кожей и собранными в высокий хвост каштановыми волосами.

— Опять ты мучаешь людей историями о драконах? — Спросила она.

— Не лучший выбор, если хочешь понравиться девушке, — усмехнулся её спутник.

Себастьян извиняюще улыбнулся.

— Но ей тоже нравятся драконы.

— В самом деле? Ну, тогда ты нашёл свою судьбу.

Афира нахмурилась, а девушка, взглянув на неё, тут же ткнула товарища локтем под рёбра.

— Не смущай девушку, придурок! — Она повернулась к Афире. — Я Клодин, а это Тео, не обращай на него внимания, он не очень умный.

За её спиной Тео закатил глаза.

— Себастьян у нас немного не от мира сего, — продолжала Клодин, — и иногда говорит странности.

— Ну, тогда они точно отлично поладят, — раздался ещё один голос.

На палубу, вероятно, в поисках Афиры, поднялся Ксавье и теперь с интересом разглядывал её новых знакомых. Его лицо в свете ламп выглядело очень бледным, и она подозревала, что сегодняшний ужин у него в желудке не задержался.

Вспомнив о правилах приличия, которым научилась несколько часов назад, она сказала:

— Меня зовут Афира, а это — Ксавье.

— Морская болезнь замучила? — Участливо спросил Тео, оглядев её несчастного спутника с головы до ног.

Ксавье скривился и махнул рукой по направлению к каютам.

— Если хотите поболтать, то, может, спустимся вниз?

Они впятером набились в маленькую каюту, едва рассчитанную на двоих, но перед этим Клодин отправила Тео сбегать к ним за едой. «Мамаша собрала мне аж две сумки, я буду чертовски благодарна, если вы поможете с этим разобраться!» И теперь Афира, Себастьян, Клодин и Тео устроили ночной перекус, а Ксавье смотрел на еду так, словно она была его злейшим врагом.

Оказалось, что встреченная Афирой троица, жила в Ле-Тэме и дружила с детства. Когда Клодин исполнилось восемнадцать, и она решила попытать счастья и попробовать пройти отбор в королевскую стражу в Мертоне, Себастьян и Тео тоже решили отправиться в столицу. В свою очередь, Ксавье рассказал, что они с Афирой — его троюродной сестрой — решили отправиться посмотреть Сосновые Острова, устав от жизни в фермерском городишке.

— Теперь очередь Мертона, — говорил он, — я был там однажды пару дней, на ярмарке скота, но толком ничего и не видел, постоянно был занят.

— Мы были там в детстве, — сказала Клодин, — наши родители решили устроить совместную поездку на зимние праздники. Но я практически ничего не помню.

— Я помню, как Себастьян свалился в пруд, когда пытался покормить карпов, — хмыкнул Тео и заработал ещё один тычок от подруги.

Афира повернулась к Себастьяну и тот, поймав её взгляд, ответил мягкой улыбкой.

Ксавье, похоже, был только рад появлению у них новых знакомых. Должно быть, при его общительной натуре было тяжело днями сидеть в четырёх стенах, особенно в те часы, когда Афира выбиралась на палубу. Теперь у него было с кем поговорить. Они с Тео неплохо сдружились и, возвращаясь в каюту, Афира почти всегда находила там эту парочку.

К чему она была не готова, так это к неожиданному уколу ревности, когда видела этих двоих смеющимися и увлечённо что-то обсуждающими. Пришлось напомнить себе, что заводить друзей в её положение сомнительная идея, да и Ксавье помогает ей только из чувства благодарности.

Пару недель назад сама мысль о том, что у неё могут быть друзья среди людей — что ей захочется, чтобы они у неё были — показалась бы Афире почти унизительной.

Сама она больше общалась с Себастьяном и Клодин. Девушка рассказывала ей о жизни в Ле-Тэме, и Афира внимательно слушала, стараясь не упустить ни одной подробности человеческого быта — это могло пригодиться. Себастьян по большей части говорил с ней об истории, религии и драконах, когда понял, что эта тема ей действительно интересна.

Конечно, в основном он говорил то, что Афира и так знала, но кое-какие сведения были неоценимы — рассказы о драконах. Их имена, их внешность, то, что было известно об их характерах, и что происходило с ними за много лет службы людям. Чаще всего во время этих разговоров её сердце сжималось от боли, но иногда Себастьян заставлял её смеяться.

Афира понимала, что он и его друзья не те великосветские особы, к встрече с которыми старался подготовить её Ксавье, но на них тоже можно было тренировать свои навыки в общение с людьми. Чем она и занималась.

«Русалка» совершала множество остановок в разных портах, огибая Королевский остров и снова возвращаясь в Ле-Тэм. Прельс — место, откуда им предстояло добираться до столицы, был вторым портом, в который заходил корабль. Первой остановкой был Лисс. Ксавье сказал, что это большой порт и важный торговый город. И Афире, которая пока что не видела города больше Ле-Тэма (с населением пять тысяч человек, как выяснилось), очень хотелось на него посмотреть.

Они прибыли туда ночью. Афира поднялась на палубу и, поёжившись, застегнула пуговицы на куртке. Весна не спешила радовать их теплом, и ночью было особенно холодно. Она спустилась по трапу на причал. Афира не собиралась уходить от корабля дальше, чем метров на сто. Не хватало ещё потеряться в незнакомом городе, когда корабль отплывает через несколько часов.

Афира вышла на набережную и остановилась, разглядывая ближайшие здания. И людей. Несмотря на самую середину ночи, их было много. В основном, как она поняла, матросов. А город… Столько зданий, да ещё и таких высоких, Афире видеть не приходилось. Впервые она задумалась о том, что хорошо было бы как следует осмотреть Мертон, когда они приедут, узнать о нём больше.

Раньше такие мысли ей в голову не приходили. Афира видела перед собой только одну цель — освободить драконов. Цель не изменилась, но изменилось кое-что другое. Может, ещё не до конца, но Афира чувствовала, как оно меняется. Её отношение к людям, ко всему, что они создали. Она не могла слепо ненавидеть Клорк, Ле-Тэм, Лисс и даже Мертон, который раньше представлялся ей этаким главным штабом злой армии.

Но разве Себастьян, Тео и Клодин были похожи на злую армию? А Жюль и Монти? Ксавье был преступником, вором и убийцей, но она спасла ему жизнь, и он в ответ помогает ей с такой самоотверженностью. Разве не было в этом того, чему её учили Лэ и Валла? Честности, смелости, благородства — главных лэтанских ценностей. Люди могли быть на это способны.

Её философские рассуждения были довольно грубо прерваны руками, которые легли ей на глаза. Афира вздрогнула, схватила одну из этих рук и хорошо заученным приёмом перебросила человека через плечо, на ходу доставая кинжал.

Но замерла, увидев стонущего на земле Себастьяна, силящегося подняться. Отругав себя за излишнюю поспешность, Афира убрала кинжал, подошла и помогла ему встать.

— А с тобой шутки плохи, да?

Он снова улыбнулся, но на этот раз улыбка заметно дрожала. Похоже, ему было по-настоящему больно. Неудивительно, он был сантиметров на десять ниже Афиры и в мышечной массе явно ей уступал.

— Прости, — искренне извинилась она, — это был рефлекс.

Себастьян покачал головой.

— Нет, это ты извини, мне не стоило подкрадываться к тебе сзади, когда ты одна, ещё и ночью. То есть, вообще не стоило подкрадываться к тебе сзади, но особенно, потому что сейчас ночь и ты одна.

И когда он это сказал, Афира поняла, что не слышала его шагов и дыхания. Неужели настолько погрузилась в свои мысли? Определённо философствования её до добра не доведут.

— Что ты здесь делаешь?

— Увидел, что ты тоже не спишь, и хотел предложить прогуляться по городу.

Афира бросила взгляд на далёкие здания, озарённые фонарями и светом в окнах. Они манили её. По рассказам Ксавье она знала, что в больших городах существует и ночная жизнь. Их главные улицы и площади всегда бурлят и кипят, как вода над огнём. Афира думала, что впервые посмотрит на эту необычную жизнь в Мертоне, а рядом будет Ксавье, чтобы всё показать и объяснить. Но почему бы и не пойти сейчас с Себастьяном? Вряд ли это может привести к проблемам. Они просто пройдутся по улицам и вернутся к «Русалке» задолго до отплытия.

— Не бойся, — добавил Себастьян, когда она, погружённая в раздумья, не ответила, — я неплохо знаю Лисс, и мы только прогуляемся по главным улицам. Я покажу тебе парк, он тут очень красивый. А на Площади Лилий есть женщина, которая готовит потрясающе вкусные пироги с мясом.

У Афиры денег не было — все сбережения, а осталось их совсем немного, хранились у Ксавье. Но она ничего об этом не сказала, только кивнула.

— Хорошо, пошли.

Лисс очаровал Афиру с первого взгляда. Она почти не слушала о чём-то болтающего Себастьяна, а смотрела по сторонам: впитывала звуки, запахи и открывающиеся виды. Для её чувствительных ушей город был слишком шумным, но с этим можно было смириться. Неплохая тренировка перед Мертоном, где людей и звуков будет ещё больше.

Они проходили мимо забегаловок, полных пьяных матросов и мимо тихих улиц, где все уже спали, и наконец, достигли сердца города — Площади Водяных Лилий или, для краткости, просто Площади Лилий. Здесь бурлила ни на минуту не замирающая жизнь. Все ближайшие улицы и сама площадь полнились людьми. Отовсюду на Афиру смотрели разноцветные вывески, некоторые даже светились. Часть из них была на привычном общем языке, а часть — на человеческом и она не могла их прочитать.

В центре площади находился большой пруд с плавающими на поверхности белыми и жёлтыми водяными лилиями. При взгляде на них Афира вспомнила голубые, росшие у берегов Острова Ураганов. Ими Лина украшала её лодку. В горле встал комок, и впервые с тех пор, как отчалила от родного берега, она почувствовала тоску по дому.

Прогнав непрошеные грустные мысли, она наклонилась к пруду и разглядела в его глубине белых карпов. Себастьян дотронулся до её плеча, и Афира повернулась к нему. Он держал в каждой руке по мясному пирогу и обеспокоенно, внимательно смотрел на неё.

Она даже не заметила, что он отходил, но, стоило взглянуть на пироги, и Афира поняла, что проголодалась. Им с Ксавье приходилось экономить еду, хотя тот божился, что стоит им добраться до Мертона, и он мигом поправит их бедственное финансовое положение. А пока Афира поблагодарила Себастьяна и взяла у него из рук пирог. Тот оказался очень вкусным, мягким и сочным.

Они стояли у фонтана и ели, а вокруг сновали люди, ездили кареты, кричали зазывалы и лоточники расхваливали свой товар. Где-то была слышна музыка, очень приятная. Афира посмотрела в ту сторону, откуда она доносилась. Себастьян проследил за её взглядом.

— Это мюзик-холл, там сейчас представление.

Она сделала в уме пометку: узнать у Ксавье, что такое мюзик-холл.

Потом, как и обещал, Себастьян повёл её в парк. Афира не знала, что ожидала увидеть, но точно не несколько акров земли, засаженных сплошь лиственными деревьями. И не одной сосны. Она не удержалась от вопроса:

— Но откуда?

Себастьян повернулся к ней с улыбкой.

— Я и сам точно не знаю. На Королевском острове есть заповедники, где сохранились лиственные деревья. Может, часть привезли оттуда. Но, говорят, даже там нет такого разнообразия видов. Люди приезжают в Лисс специально, чтобы увидеть этот парк и прогуляться среди деревьев, которые не сосны, — он усмехнулся.

Афира улыбнулась в ответ и выбрала одну из ведущих вглубь парка дорожек. Главные аллеи и дороги и были освещены, но тут царила темнота. Казалось, будто они в сердце леса, хотя несколько минут ходьбы, и перед ними всеми красками заиграет центр города. Они как будто использовали древнюю магию, чтобы перенестись на многие километры за минуту.

Афира заворожённо разглядывала деревья. На них ещё не было листьев, только почки, но прямо сейчас это ничуть не портило впечатления. В темноте всё казалось волшебным, ветки нависали над головой, как руки невиданных существ, тянущиеся к ней. Она потянулась в ответ, с её ростом достать до нижних веток не составляло труда. Афира сорвала одну маленькую веточку с набухшей почкой и вставила в прорезь для верхней пуговицы.

Себастьян с интересом наблюдал за ней, а потом аккуратно взял за запястье и потянул куда-то дальше, ещё глубже в парк.

— Я хочу показать тебе кое-что, — говорил он, пока Афира вспоминала, прилично ли то, что они делают и не должна ли она вырвать руку.

Но в этот раз чужое прикосновение было приятным. У Ксавье руки всегда были холодные, а пальцы — цепкие. Афира мысленно сравнивала его кисти с морскими пауками. У Себастьяна ладонь оказалась сухой и тёплой, она приятно грела её запястье в холоде мартовской ночи. Да и держал он её едва-едва — легчайшее прикосновение. При желании освободить руку было бы легче лёгкого.

Дорожка, по которой Себастьян вёл Афиру, умело скрывалась среди высоких, густых кустов и деревьев с развесистыми, низкими кронами. Такую тропу случайно не найдёшь. Должно быть, большинство гуляющих проходили мимо, не заметив её, даже когда тропа была всего в двух шагах от них. Да и забирались ли они так далеко в парк или предпочитали удобные и широкие главные аллеи? Но Себастьян каким-то образом эту тропу отыскал и теперь вёл Афиру всё дальше и дальше сквозь темноту.

Впереди замерцали огоньки. Сначала она подумала, что там горят фонарики, но зачем устанавливать их так далеко от главных дорог? Да и свет был странный — насыщенного синего цвета. Любопытство подгоняло Афиру, и она ускорила шаг, обогнав Себастьяна.

— Осторожней! — Воскликнул он. — Смотри под ноги!

Предупреждение пришлось как раз вовремя, а то она шагнула бы прямо в овраг.

Отступив, Афира разглядывала открывшуюся перед ней картину. Овраг густо порос цветами, напоминающими лилии — не водяные, а обычные — но они были разных оттенков голубого и синего и светились таким ярким светом, что легко могли заменить фонари.

Себастьян догнал её и первым спустился в овраг, потом протянул руку Афире. Ей не нужна была его помощь, но она запомнила уроки вежливости, которые давал ей Ксавье, поэтому приняла протянутую руку и легко спрыгнула вниз.

— Что это за цветы? — Спросила она, присаживаясь на корточки и касаясь пальцами лепестков. — Впервые такие вижу.

— Я тоже не знаю, — ответил Себастьян, — с виду похожи на лилии. Если прийти сюда днём, то так и подумаешь. Но в темноте они светятся, как сейчас. Красиво, правда?

Афира улыбнулась. На Острове Ураганов не росло ничего подобного. Она вспомнила легенду Иоланты. О том, что она дочь фермера, которая отправилась в путешествие по Сосновым Островам после того, как её отец разорился. Пожалуй, кое-что правдивое в этой легенде было. У неё есть дело, важное дело и она от него не отступится. Но что мешает наслаждаться маленькими моментами, такими как этот? Дома Афира никогда бы не увидела этот овраг, полный синего света. Подумать только, светящиеся цветы.

Что-то холодное и влажное коснулось её щеки. Афира вздрогнула и повернула голову. Прямо перед её глазами была самая большая синяя лилия из тех, что она тут видела. Она прищурила глаза и встала. Себастьян, держащий цветок, улыбнулся.

— Поверни голову.

Афира растерянно посмотрела на него.

— Что ты собираешься делать?

Он фыркнул, и у неё промелькнула мысль, что так Себастьян похож на недовольного кота. До этого он только и делал, что улыбался своей мягкой улыбкой и изредка смеялся — очень вежливо, тихо и прикрывая рот рукой. Поэтому слышать это кошачье фырканье было странно. Афира подумала, что ведь совсем его не знает, познакомилась на корабле всего-то пару дней назад.

И что она вообще делает здесь с ним?

Но несмотря на все доводы рассудка, она не жалела, что пошла. Не жалела, что увидела город с его разноцветными вывесками, услышала музыку, доносящуюся из мюзик-холла, и съела пирог с мясом. Увидела этот парк, сплошь состоящий из лиственных деревьев, и эти светящиеся цветы.

Афира повернула голову. Себастьян аккуратно заправил лилию ей за ухо и поправил волосы. Ощущение было странное. Раньше такое с ней проделывала разве что Цан. На секунду накатила такая сильная волна тоски по дому, по приёмной матери и лучшей подруге, что Афира чуть не заплакала. Но сдержалась, поднялась наверх, к тропинке. Обернулась.

— Давай возвращаться на корабль.

Себастьян всё ещё стоял там, среди светящихся цветов. Но даже несмотря на их свет, она не могла разобрать выражение его лица. Она ведь не сделала ничего грубого, верно?

Пока они выбирались из парковых дебрей, лилия освещала Афире путь. Когда они оказались на улицах города, она вытащила её из волос и зажала стебель в кулаке.