Дикая связь

Глава 7

Как только двигатель заглох, Атлас направился к машине, остановившись только тогда, когда Грифон оказался перед ним. Я вижу, как шевелятся его губы, но ни один звук не доносится до меня через машину.

Нокс бормочет мне: — Больше проблем, чем ты стоишь, Яд.

Я не пытаюсь ответить ему, нет смысла, потому что он не умеет слушать, но когда мои глаза ловят взгляд Норта, смотрящего на меня через тонированное окно, я сглатываю. У него убийственный вид, и я понятия не имею, что я могла сделать, чтобы он так на меня смотрел.

Я не поджарила парня, который меня схватил, это все Нокс.

Гейб открывает дверь моей машины и вытаскивает меня из машины за то время, которое мне понадобилось, чтобы расстегнуть ремень безопасности. Выражение лица Нокса меняется с тихо кипящего недовольства, которое было у него за рулем, на откровенно злобную усмешку, которую я привыкла видеть на нем за обеденным столом.

— Просто держись позади меня и не психуй, — пробормотал Гейб, и я на секунду оскорбилась, прежде чем поняла, что за последнюю неделю он дважды видел, как я плачу из-за пустяков, и это его способ ненавязчиво напомнить мне держать себя в руках.

Правильно.

«Не переживай из-за этого дерьма, Оли. Не смотри на то, что твои Связные ссорятся из-за тебя, потому что двое из них тебя ненавидят, двоим ты нравишься, а пятый постоянно меняет мнение».

«Не думай об этом».

Гейб качается на ногах, как будто готовится сместиться и броситься в самую гущу ссоры, и, конечно, Атлас и Нокс наносят друг другу словесные удары.

— Бэссинджер, либо учись делиться, либо…

— Не разговаривай со мной, мать твою, или я…

— Убьешь меня? Я дрожу, честное слово, ты так меня пугаешь, — прорычал Нокс в ответ, и да, возможно, мне не стоит быть рядом с этим.

Я делаю еще один шаг в сторону от Гейба и прочищаю горло. — Мне нужно выбраться отсюда. Я не могу быть здесь из-за этого. Если они действительно подерутся, я потеряю контроль.

Я не обращаюсь ни к кому конкретно, но Норт слышит меня громко и четко, делает шаг ко мне и берет мой локоть крепкими, но нежными пальцами, притягивая к себе. — Закрой глаза.

Он не дает мне времени возразить или хотя бы последовать его требованию, прежде чем его рука убирается с моей руки, и дым взрывается вокруг нас, всепоглощающий, пока даже с открытыми глазами я ничего не вижу. Я не осознаю, что тянусь к чему-то, пока рука не хватает мою из воздуха, наши пальцы переплетаются и крепко держат друг друга.

Я даже не знаю, чья это рука.

— Чертовы Дрейвены! Ты не можешь использовать свой дар каждый раз, когда твой брат облажается, иначе я начну использовать свой, — рычит Атлас, и я даже не могу определить, с какого направления идет звук, дым искажает все.

К черту.

Я призываю свой дар, достаточно, чтобы мои глаза засветились, и непроглядная тьма вокруг нас исчезла из моего зрения.

Норт крепко обхватил их всех длинными, чувственными черными спиралями, более темными и прочными, чем все остальное вокруг нас. Грифон не сопротивляется и не выглядит обеспокоенным, но Атлас борется с ним, яростно и решительно требуя освобождения.

Глаза Нокса черные, и он выглядит таким же взбешенным, как и Атлас, но не борется с этим. Нет, его взгляд устремлен на меня, и он снова проклинает меня.

Это уже надоело.

— Вам всем было сказано держать себя в руках рядом с Олеандр, пока она не возьмет свой дар под контроль. Если вам это не нравится, тогда учитесь сдержанности.

Моя рука дергается, и я смотрю вниз, чтобы увидеть, что это Норт держит ее, тянет меня, чтобы провести через дым, потому что думает, что я все еще не могу видеть сквозь него. Я оглядываюсь и вижу, что Гейб тоже захвачен дымом, и хотя он вспотел из-за этого, он не борется и не выглядит иначе, чем немного недовольным от того, что его сковали.

Я позволяю Норту провести меня через гараж, мимо каждого из моих Связных, не говоря ни слова ни одному из них. Когда мы проходим мимо Нокса, самого близкого к двери из всех, я вижу, как похожее на щенка существо высовывает голову из-за его уха. Оно нюхает воздух, и я вижу, что ему не нравятся существа Норта по тому, как оно двигается, но оно все равно слезает с его руки и идет за нами, удваиваясь в размерах, пока не становится похожим на щенка нормального размера, а не на крошечного щенка, которого Нокс прятал в своих волосах.

Норт выводит нас обоих через дверь в коридор, он не отпускает мою руку, пока идет к лифту. Я стараюсь не хихикать над тем, как нелепо он выглядит со щенком, путающимся у него под ногами при каждом шаге. Он игривый и дерзкий, как и настоящий щенок, цепляющийся за шнурки, которые подпрыгивают при ходьбе.

Когда мы останавливаемся у лифта, ожидая его прибытия, он, наконец, замечает щенка и хмуро смотрит на него сверху вниз.

Я отпускаю руку Норта и немного переминаюсь с ноги на ногу, беспокоясь о том, что стою здесь с ним, пока мои узы так неустойчивы, и он неправильно истолковывает это действие.

— Он не мой, он обычно не покидает сторону Нокса.

Я пожимаю плечами и наклоняюсь, чтобы дать щенку обнюхать мою руку. — Я не беспокоюсь о нем. Он шпион, но он не может узнать обо мне ничего такого, за что Нокс мог бы меня убить, так что если он хочет идти со мной, то пусть идет.

Норт хмурится, глядя на меня так, будто я только что объявила, что тайно работаю клоуном на стороне, но я просто глажу рукой по спине щенка. Это странно, потому что сейчас он твердый на ощупь, но когда я пыталась погладить его в машине, он вел себя как дым.

Любопытно.

— У него есть имя? Ты ужасно милый. Если Нокс назвал тебя как-нибудь глупо, я буду в бешенстве от твоего имени. О Боже, типа Брут или Октавий, не так ли? Он выбрал что-то глупое, я вижу.

Лифт открывается, и когда я выпрямляюсь, чтобы войти, щенок подпрыгивает, чтобы проползти по моей руке и запутаться в моих волосах, так же, как он делал это с Ноксом раньше. В нем совсем нет веса, но я все равно чувствую, как он там двигается.

Норт нажимает на кнопки третьего этажа, а затем снова засовывает руки в карманы, хмуро глядя на свои ботинки. Это заставляет меня чувствовать себя неловко, как будто я сделала что-то не так, хотя я знаю, что это не правда, я заставляю держать свой рот на замке.

Мой нервный лепет сделает ситуацию в миллион раз хуже, а мне это не нужно.

— У него нет имени… или, по крайней мере, Нокс никогда не говорил мне его раньше. Обычно он не покидает его.

Он продолжает говорить это, я не уверена, кого из нас он пытается убедить. — Знаешь что? Брут на самом деле довольно милый. Он когда-нибудь вырастет и станет полноценным кошмаром?

Норт трясет головой, как будто пытается ее прочистить. — Они не взрослеют, они просто… есть. Почему ты не боишься этого? Грифон сказал мне, что ты видела, что они сделали с Сопротивлением, ты знаешь, что на самом деле это не просто маленький щенок.

Ну, это должно быть очевидно. Неважно, на что он способен, щенок просил внимания. С какой стати я должна его бояться? Это официально единственная терпимая часть Нокса, которую я обнаружила.

Двери лифта открываются, и я начинаю идти по коридору, потому что с гордостью сообщаю, что разобралась, как попасть в свою спальню… но только из этого лифта. Если я воспользуюсь другим, мне конец.

Все еще находясь рядом со мной, Норт заговаривает: — Я отпущу их, как только ты окажешься в своей комнате, ты не должна впускать Бэссинджера, если он все еще ведет себя как идиот.

Я вздыхаю и киваю, потому что это проще, чем объяснять, что Атлас никогда не был идиотом, и он очень уважительно относится к моим границам, лучше, чем все остальные вместе взятые.

Когда я вставляю ключ в замок, то оглядываюсь на него, готовая просто попрощаться и покончить с ним, но Норт просто стоит и смотрит нерешительно, и это меня чертовски пугает. — Ты в порядке?

Он снова хмурится, а затем медленно говорит: — Если Нокс что-то сделал, я хочу, чтобы ты знала, что я позабочусь об этом. Если бы он… если бы он причинил тебе боль…

Господи, почему все продолжают пытаться говорить со мной об этом сегодня? — Он не причинял мне боль. Я в порядке, и я могла бы остановить его, если бы он попытался.

Я говорю это два раза, но Норт все еще смотрит на меня, словно ожидая, что я заплачу. Он не знает, что я сейчас в полном раздрае и плачу из-за всякой ерунды, так что он не так уж далек от истины.

Я ныряю в свою комнату, прежде чем мне придется говорить об этом дальше. Может быть, когда-нибудь я смогу по-настоящему поговорить с Ноксом о том, что произошло, о том, какие части произошедшего были неправильными, а какие я действительно могла контролировать, но сама мысль о том, что они все сомневаются и разбирают это на части, когда их там даже не было, просто… выводит меня из себя.

Почему я чувствую такую защиту этого момента, как и маленького щенка в моих волосах?

Привязанность – это чертово безумие.

К тому времени, как Гейб и Атлас поднимаются в комнату, я, чистая и в пижаме, пишу Сейдж о происшествии в кафе. Она уже узнала об этом, новости распространились по колледжу, кто-то в лагере Норта, должно быть, играет в пиарщика, потому что все говорят о том, какой Нокс герой, что вмешался, чтобы защитить свою любимую Связную.

Я могу умереть от смеха, и Сейдж так же недоверчиво смотрит на это.

Атлас заказывает китайскую еду, и мы расстилаемся на полу, чтобы поесть, пока занимаемся. Ну, я занимаюсь. Атлас тихо посапывает, а Гейб смотрит видео на своем телефоне в наушниках, чтобы не мешать мне, пока я медленно вбиваю в свой мозг как можно больше дат и исторических событий.

Незадолго до полуночи я, наконец, заканчиваю и отправляюсь чистить зубы, бросая на Гейба любопытный взгляд, когда он улыбается мне. Атлас стоит со мной в ванной, все еще хмурясь, но только когда я замечаю Брута, дремлющего на моем плече, его тело почти полностью скрыто моими волосами, я понимаю, из-за чего он злится.

— Он не причиняет мне боли и не расстраивает меня. Он… довольно милый, — говорю я, ополаскиваясь.

Атлас отрывисто кивает, но больше ничего не говорит, так что я заканчиваю с ним, это не моя вина и не моя проблема. Мои Связные должны сами разбираться со своим дерьмом между собой.

Когда я забираюсь в свою кровать, то сразу понимаю, почему Гейб выглядел так самодовольно.

Мои подушки изменились, и все они пахнут моими Связными.

Он взял подушки у каждого из них, и теперь моя кровать похожа на вкусный плавильный котел из них всех. Мои узы извиваются в груди от радости, а кожу покалывает, и каждый из их запахов смешивается вместе в оргии совершенства. Буквально, как будто они все лежат голые в моей постели, и я вот-вот погружусь в них, мои узы практически оргазмируют от радости.

Атлас, наконец, улыбается мне в ответ, поднимая одеяло с другой стороны, словно собираясь забраться ко мне. — Ну, черт, Ардерн постарался. Ты практически светишься.

Я немного паникую и протягиваю руку, чтобы остановить его. — Ты не можешь лечь сюда, что если ты испортишь запахи?

Гейб разражается смехом, а Атлас бросает на него взгляд и снова поворачивается ко мне. — А если я буду касаться только своей подушки, тогда могу лечь?

Логически я хочу сказать «да», потому что мне нравится, когда он рядом со мной, но мои узы сейчас просто кошмар, они собственнические и просто сходят с ума от этого.

Я немного смущаюсь. — Я ничего не могу с этим поделать.

Он обходит кровать и подходит ко мне, протягивая руки. — Сладкая, я не сержусь. Не позволяй своим узам заставить тебя так думать, мне просто нужно знать, что тебе нужно.

Господи, я сейчас снова заплачу? — Что мне нужно, так это исправить это, потому что обычно я не эмоциональный человек, и это чертовски глупо! Почему я чувствую себя так? Я что, схожу с ума? Мне нужно выбраться из этого гребаного дома, пока он не разрушил меня!

Я обхватываю себя руками, а Атлас остается в пределах досягаемости, но не тянет меня в свои объятия, что хорошо, потому что я думаю, что у меня вот-вот начнется приступ паники и я потеряю контроль над своим даром. Гейб медленно выходит из ванной, где мыл посуду, но молчит, его глаза слишком расширены, чтобы я могла поверить, что он так спокоен, как кажется.

Атлас снова протягивает мне руку. — Я буду спать на полу.

Гейб смотрит между нами обоими, а затем проводит рукой по лицу. — Мы должны рассказать об этом остальным. Становится все хуже, и как бы я не хотел раскачивать лодку, мы не можем позволить этому зайти слишком далеко. Что, если Оли потеряет контроль и ранит кого-нибудь из нас?

У меня по позвоночнику пробегает холодок, потому что я принимаю это слишком близко к сердцу, но Атлас смотрит на него и говорит: — Ты хочешь, чтобы Нокс, мать его, Дрейвен был рядом с ней? Потому что я точно нет. Мы справимся с этим. Это сработает.

***

Подушки действительно работают.

Наконец-то я просыпаюсь хорошо отдохнувшей, и, надев одну из футболок Норта под толстовку Грифона, а щенка спрятав в волосах, я без проблем проживаю эту неделю.

Тренировки с Грифоном в пять утра становятся все легче, особенно когда я учусь просто держать рот на замке и сосредотачиваться на том, что мы делаем. Я быстро перехожу к рукопашному бою, и это достаточно легко, потому что все опять же начинается с стойки и обучения падениям. Я уверена, что мне будет сложнее, когда придется соприкасаться с ним всем телом, но пока что я в порядке.

Я прихожу на свое первое занятие по ТП с Сейдж и Атласом с подпрыгиванием на месте и огромной ухмылкой на лице. Сейдж улыбается мне в ответ, но она немного бледна, волосы мышиного оттенка, которые обычно прекрасно обрамляют ее лицо, собраны в суровый хвост и дополняют ее озабоченный вид.

Я слегка подшучиваю над ней, пока мы переодеваемся, и в кои-то веки мне наплевать на свою плохо сидящую форму и взгляды других девушек.

— Я получу зарплату после сегодняшней смены, мы должны пойти по магазинам в выходные.

Сейдж ухмыляется мне, натягивая майку, в которой выглядит как спортсменка. Она, вероятно, одна из тех спортивных девушек, которые с легкостью пройдут эти занятия, и я одновременно завидую и радуюсь за нее.

Надеюсь, она надерёт всем задницы.

— Лучший торговый центр в округе находится за пределами твоего периметра, как ты думаешь, Норт смягчится, если ты возьмешь с собой Атласа и Гейба? Мы могли бы сходить в кино, занять целый день.

Я слегка поморщилась и пожала плечами. — Кто знает, в последнее время он был не таким… злым. Думаю, он все еще ненавидит меня и определенно не доверяет, но он также позволил мне устроиться на работу, так что… может быть? Господи. Может быть, нам стоит попросить Гейба спросить его. Он мог бы преподнести это как свидание или что-то в этом роде.

Сейдж хихикает надо мной и толкается своим плечом в мое, когда мы выходим. — Может, это должно быть свидание, он уже даже не пытается скрыть свою одержимость тобой. Раньше это было достаточно очевидно, но сейчас? Боже, он действительно одурманен этой связью.

Одурманен этой связью. Черт, я даже забыла, что такое бывает, и вот я здесь, в самом центре этого. Странно даже думать о том, что парни чувствуют то же самое, но я верю Сейдж. Она не стала бы лгать о чем-то подобном, и, наверное, это легче заметить со стороны.

Я не могу видеть дальше своей навязчивой потребности постоянно чувствовать их запах.

Я хочу потереться всем телом об Атласа и Гейба, как только мы окажемся рядом с ними, просто чтобы вернуть себе их запахи, потому что моя спортивная одежда просто пахнет чистотой. Я воздерживаюсь от этого, но стою достаточно близко к Гейбу, чтобы наши руки соприкасались.

Вивиан выходит из подсобки и кричит своим рокочущим голосом: — Итак, сегодня у нас несколько новых лиц, поэтому мы пройдем курс, как только вы все разогреетесь. Все приступайте к тренировкам. Фоллоуз, ты на своем обычном маршруте. Бэссинджер и Бенсон, подойдите ко мне, и мы заставим вас вспотеть в мгновение ока.

Моя обычная тренировка начинается с беговой дорожки, а затем переходит к силовым нагрузкам, так что я сразу приступаю к ней. Через несколько минут ко мне присоединяется Сейдж, и мы вместе держим отличный темп.

Благодаря моим утренним пробежкам в спортзал, я провожу время на беговой дорожке без особых болевых ощущений, а затем, когда я начинаю заниматься с отягощениями, я могу наблюдать, как Атлас справляется с вызовами, которые бросает ему Вивиан.

Это чертовски уморительно.

Он также быстро привлекает всеобщее внимание. Один за другим он проходит через все разминочные тренажеры, а затем, когда Вивиан, разозлившись, бросает его на маты, мы наблюдаем, как он выбивает дерьмо из перевертышей и других физически одаренных в классе.

Гейб отказывается выходить против него.

Когда один из его товарищей по футбольной команде пытается вызвать его на бой, он лишь ухмыляется и пожимает плечами. — Моя Связная разнесет всю комнату, если мы будем драться. Я спасаю твою жизнь прямо сейчас, Мэтт.

Даже Вивиан делает паузу, чтобы посмотреть на меня, сидящую на гребном тренажере, а когда я ухмыляюсь и подмигиваю ему, Гейб откидывает голову назад, чтобы посмеяться над беспокойством на лицах всех присутствующих. Если они все хотят говорить гадости о том, что я монстр, то пусть имеют дело с моими зубами, когда я буду рвать им глотки.

Метафорически, конечно.

Смерть от лап животных я оставлю Гейбу.

— Ладно, я закончил пытаться сломить Бэссинджера, так что тащите свои задницы на полосу препятствий. Вы знаете правила: две команды, первая группа, которая пройдет всех, побеждает. Если проиграете, челночный бег в течении часа после уроков.

О Боже.

Сейдж поворачивается ко мне и бормочет: — Сейчас самое время, Оли. Ты должна убедиться, что мы все в одной группе.

Я насмехаюсь над ней, потому что нет никакой реальной возможности уговорить Вивиана на это, но, думаю, стоит попробовать. Я жду, пока мы переместимся в комнату, заполненную камерами наблюдения. Там уже сидят ребята из ТакTим, пьют кофе и болтают между собой. Грифона там нет, но есть Киран, и когда он замечает меня, то в знак уважения наклоняет ко мне голову.

Я так потрясена, что немного спотыкаюсь о свои ноги.

Я отвожу от него взгляд и направляюсь туда, где Вивиан хмурится над списком классов, внося коррективы в то, как он распределяет людей по командам.

— Фоллоуз, рад видеть, что ты все еще жива после своего маленького путешествия.

Я на секунду забываю, что мы вообще были захвачены Сопротивлением, поэтому запинаюсь: — Путешествие… ох. Да, это было прекрасно. Очевидно.

Он поднимает на меня бровь и постукивает ручкой по своему бланку. — Ты пришла сюда, чтобы тебя записали в определенную группу, не так ли? Почему ты думаешь, что я просто запишу тебя туда, куда ты захочешь? Я не занимаюсь фаворитизмом.

Я ухмыляюсь, совершенно не раскаиваясь. — Мы оба знаем, что занимаешься, совсем немного. На самом деле, это было больше похоже на предупреждение. Гейб раньше ни хрена не говорил, но у меня были некоторые... проблемы с контролем. Возможно, мне придется пересидеть это, если я не буду со своими Связными и Бенсон.

Вивиан поворачивается ко мне лицом, и я могу прочитать на его лице выражение: «Что за хрень тут происходит». — И какое отношение Бенсон имеет к твоей Связи, Фоллоуз? Почему я приставляю ее к тебе, чтобы спасти жизни?

Я оглядываюсь назад, где Сейдж определенно бесится из-за этого, а Гейб кусает внутреннюю сторону щеки из-за моей выходки.

Я поворачиваюсь назад и наклоняюсь, чтобы прошептать старику: — Разве ты не знаешь? Я последовала за Сейдж, когда ее схватили. Я очень ее оберегаю, и мои узы тоже очень не равнодушны к ней.

Щенок, который все еще играет в моих волосах, пользуется возможностью высунуть голову, и хотя Вивиан пугается, он не теряет самообладания при виде этого.

Парни из ТакTим – да.

Трое из них вскакивают на ноги, и Киран злобно ругается, ставя чашку с кофе и хватая телефон. Он наверняка настучит на меня Норту или Грифону, но я же не сделала ничего плохого.

Это кошмар Нокса, а не мой.

Вивиан огрызается, вытаскивая телефон из кармана: — Какого черта здесь делает кошмар Дрейвена? Когда Нокс дал тебе это маленькое дерьмо? Я хорошо его помню по тому, как учил этого засранца.

Я снова ухмыляюсь и заталкиваю Брута обратно в волосы. — Я же говорила тебе, моя связь повсюду. Но я вполне могу пересидеть это время.

Он качает на меня головой и огрызается: — Отлично, девчонка. Сегодня ты можешь собрать свою маленькую компашку, но тебе лучше поскорее разобраться со своим даром.

Я ухожу с победой.