Дом теней

Глава десятая

Колтрейн не ожидал, что разговор с Джексоном Дином Мейером окажется настолько трудным. По просьбе Дина он подвез его до работы. У него не было причин отказать Дину в его просьбе, тем более что Колтрейн привык делать вид, что внимательно слушает собеседника. В случае с Дином это было несложно. Того интересовали лишь компьютеры и все, что с ними связано. Он мог говорить бесконечно, слова извергались из его уст подобно фонтану, и собственная речь звучала для него, как музыка. Ему было все равно, слушают его или нет.

Очень немногие могли войти в кабинет Джексона без предварительной записи, это правило касалось и его собственных детей. Колтрейн входил в число избранных. Он без стука вошел в кабинет, расположенный на тридцать первом этаже.

Джексон Дин Мейер считался очень интересным мужчиной. Колтрейн не сомневался, что в молодые годы его хозяин разбил не одно женское сердце. Даже сейчас, несмотря на преклонный возраст, он мог соблазнить любую женщину. Мелба, его молодая жена, прекрасно об этом знала. Однако поскольку Джексона короткие интрижки волновали так же мало, как и его брак, она была вполне довольна своим положением. И деньгами, конечно.

Мейер сидел в кресле под большим окном. За его спиной открывался широкий вид на Лос-Анджелес. У посетителей складывалось впечатление, что Джексон — полноправный хозяин этого города. Все в этом негодяе было отполировано до совершенства, начиная с ровного загара и кончая морщинками возле глаз. Его пластический хирург, один из лучших в городе, был достаточно умен, чтобы придать чертам своего клиента достоинство и благородство, чего старый черт совершенно не заслуживал.

— Никто не должен знать, что я здесь, — сказал Мейер вместо приветствия. Судя по тону, он был не в духе. — Пускай думают, что я отдыхаю в Мексике.

— Я сам придумал эту ложь, — напомнил ему Колтрейн.

— Неужели нельзя было поручить Дину работу, которую он мог бы выполнять дома? Я не хочу, чтобы он здесь крутился и задавал лишние вопросы. Сейчас фирма переживает тяжелые времена. Ты позволил, чтобы чиновники из министерства юстиции совали нос в мои дела, хотя должен был отстаивать мои интересы.

— Вы меня недооцениваете, — спокойно сказал Колтрейна и без приглашения уселся в кресло. В кабинете шефа он чувствовал себя, как дома. — У меня все под контролем.

Джексон фыркнул и с подозрением уставился на Колтрейна.

— Я не могу найти бумаг по делу Сандерсона.

— А как же иначе? Ведь в том-то все и дело, чтобы никто не мог их найти! Их нет, шеф, они испарились, исчезли без следа, и без моей помощи их никто никогда не найдет. Даже вы, шеф.

— А почему я тебе должен верить? — раздраженно спросил Мейер.

— Потому что было бы глупо не доверять мне в такой малости, — спокойно ответил Колтрейн. — Если ребятам из министерства юстиции станет известно об этом деле, то ваша игрушечная империя рассыплется в пух и прах. Она простояла так долго, потому что вы хорошо разбираетесь в людях, и знаете, кому можно доверять, а кому нет.

Судя по всему, его ответ не убедил Джексона.

— Я никому не доверяю полностью, — сказал он. — Даже тебе.

— Я поступаю точно так же, — улыбнулся ему Колтрейн.

Мейер внимательно посмотрел на Колтрейна, потом кивнул.

— Как там этот проклятый мавзолей? Еще стоит на месте?

— Пока стоит. И, наверное, еще долго будет стоять. Этому дому присуще некое зловещее очарование. Если его привести в надлежащий вид, он бы выглядел просто великолепно.

— Это невозможно! — решительно сказал Джексон. — Рано или поздно моя сумасшедшая дочь поймет, что дело проиграно, и покинет дом. Тогда я снесу эту руину с лица земли.

— А нельзя их просто оттуда вышвырнуть?

— Если бы я мог, то давно бы это сделал. Моя чертова мамаша оставила дом внукам в пожизненное пользование. Она была такой же сентиментальной, как Джилли, и знала, что я снесу этот дом. Они будут сидеть там, пока это возможно, но рано или поздно сдадутся. Когда они надумают покинуть дом, я даже помогу им деньгами, хотя и не обязан этого делать. Но я щедрый человек, когда дело касается моих детей, — солгал он, даже глазом не моргнув.

— Почему мать оставила дом внукам, а не вам? — поинтересовался Колтрейн, пользуясь непривычной разговорчивостью шефа.

— Ты же знаешь, какими бывают матери, — ответил Джексон с неприятной улыбкой. — Сучки все до одной. Мы никогда не ладили. Она считала, что я бессовестный сукин сын. Впрочем, так оно и было.

Колтрейн промолчал, он думал о том, что бы случилось, если бы он выкинул Мейера в это огромное окно. Стекла бронированные, значит, он вряд ли выпадет на улицу. Наберись терпения, напомнил он себе, глядя на человека, укравшего у него мать.

— А вы там жили? — спросил он.

— В La Casa? Боже упаси! Когда этот дом достался нашей семье, он уже дышал на ладан. Мать купила его, когда я учился в колледже. Потом я обручился, вернулся домой и сразу же начал строить свое собственное гнездо.

Колтрейн промолчал, продолжая слушать вдохновенное вранье Джексона.

— Не нравится мне эта помпезная развалюха. Вот Джилли от нее без ума, сам не знаю почему. Ее мать ненавидела этот дом, я тоже, он всегда был обузой для нашей семьи. Если бы все зависело от Дина, он давно бы отдал мне эту развалину, Рэйчел-Энн поступила бы точно так же, — голос Джексона немного смягчился. — Рэйчел-Энн сделает все, о чем я ее попрошу. Не то, что Джилли. Та скорей увидит меня в аду, чем выпустит из рук свое наследство, — он выпрямился в кресле и отвернулся, чтобы взглянуть на город. — Что ты о ней думаешь?

Колтрейн даже не дрогнул. В голосе Мейера появились непривычные нежные нотки, поэтому он сразу догадался, что тот говорил о старшей дочери, но сделал вид, что не понял, о ком идет речь.

— Это настоящая амазонка. Вы уже решили, что мне делать — переспать с ней или сразу приказать убить?

— Я говорил о Рэйчел-Энн, — ледяным тоном возразил Мейер.

— Мне казалось, вы были против, чтобы я с ней спал.

— Не будь идиотом, Колтрейн! Что ты думаешь о моей дочери? Она красивая, правда? Милая, хрупкая и беспомощная.

Казалось, он описывает не старшую дочь, а какой-то отвлеченный предмет, некое произведение искусства, но Колтрейн не дал ввести себя в заблуждение. Он знал, что Рэйчел-Энн была единственным живым существом, которое хоть что-то значило для Мейера. Но он пока не понял, насколько сильно Мейер любит Рэйчел-Энн и является ли эта любовь чисто отцовским чувством. Или чем-то гораздо большим.

— Она прекрасна, — быстро сказал он. — Но она на вас непохожа.

— Она приемная дочь, — сухо сказал Мейер. — Тебе это известно.

— Я забыл. Кстати, Джилли тоже мало на вас похожа, а вот Дин — другое дело. Вы уверены, что мать Джилли вам не изменяла?

— Уверен, а если и изменяла — мне все равно. Я не гожусь для роли примерного отца. Дети меня совершенно не интересуют.

— Кроме Рэйчел-Энн, — заявил Колтрейн.

— Да. Кроме Рэйчел-Энн. Но это не твое дело. Тебе ясно?

— Как Божий день, — буркнул Колтрейн. — Какие будут указания, шеф?

— Мне кажется, с Дином мы разобрались. Ты говорил, что хочешь поручить ему дело Уэнтворта. Прекрасная мысль. Он будет настолько занят этим делом и своим компьютером, что у него не останется времени на поиски того, что его не касается. Сейчас ты должен заняться Джилли. Держи ее подальше от меня и моих дел. Она везде сует свой нос, и это может плохо для нее закончиться.

— А что здесь может ее заинтересовать?

— Ты не должен знать все, Колтрейн, — нахмурился Мейер. — Только самое необходимое, чтобы избавить меня от всякого рода неприятностей. Сейчас я работаю над одним важным проектом, и мне не нужны осложнения. Джилли очень упрямая, если она что-нибудь вобьет себе в голову, то не жди ничего, кроме неприятностей. Ты должен ее занять.

— Я могу ее занять, — неохотно согласился Колтрейн. — Хотя не совсем понимаю, чем она может вам угрожать.

— Во-первых, она просто без ума от этого дурацкого дома. Во-вторых, она уверена, что должна защищать Дина и Рэйчел-Энн от меня.

— А она должна?

— Дин не опасен, — пожал плечами Мейер. — При условии, что он не сует нос в мои дела. Что касается Рэйчел-Энн, то с ее головы не должен слететь ни один волосок. Считай, что я тебя предупредил. Если с ней что-нибудь случиться, ты пожалеешь, что родился.

— Понимаю, — сухо сказал Колтрейн. — Спать с Джилли, занять Дина, держаться подальше от Рэйчел-Энн, а министерство юстиции — держать подальше от вас, шеф. Может, вам угодно что-нибудь еще? Например, пройтись пешком по морю или превратить воду в вино?

— Ты справишься. Думаю, Джилли не так строга, как кажется на первый взгляд. Она влюбилась в красавчика Алана, значит, влюбится и в тебя. Нужно только немного постараться.

— А как быть с Рэйчел-Энн?

— Оставь это мне. Я за ней присмотрю. А ты, между тем, возьми несколько дней выходных. Можешь наслаждаться роскошью La Casa de Sombras, — проворчал он. — Да сделай так, чтобы Дин и Джилли думали, что меня нет в городе.

— Вы собираетесь уехать?

— Возможно, — ответил Мейер и мило улыбнулся. Разумеется, Колтрейн ему не поверил.

Рэйчел-Энн выехала из дома еще до наступления темноты. Двигатель БМВ работал с перебоями. Уже давно нужно было отвезти автомобиль в ремонтную мастерскую. Деньги не имели значения, потому что Джексон безропотно оплачивал ее счета. Так было всегда.

Ей ужасно хотелось выпить. Подходил к концу еще один трезвый день в нескончаемой череде таких же бесконечных трезвых дней. Ей хотелось, чтобы он побыстрей закончился, пока дела не приняли совсем плохой оборот.

Она сегодня встала ближе к полудню. В доме никого не было, но запах духов и табака следовал за ней повсюду, куда бы она ни пошла, и это доводило ее до безумия. Она пыталась дозвониться до Джилли в ее контору, но там ей ответили, что сестра выехала на место. На языке фактов это означало, что Джилли снова взялась за какое-то проигрышное дело. Сестра была настолько занята, что даже выключила мобильный телефон. По мнению Рэйчел-Энн, Джилли только тратила время зря, занимаясь такими вот проигрышными делами, включая и ее старшую сестру. Она была упрямой и никак не хотела понять, что рано или поздно ей все равно придется сдаться.

Рэйчел-Энн не хотелось быть дома одной, когда вернется Колтрейн. От одного его вида у нее мороз пробегал по коже, иначе не скажешь. Если бы можно было выбирать между призраками La Casa и красивым, обходительным Колтрейном, она бы выбрала призраков. Что-то в этом мужчине ее беспокоило. У нее сводило желудок, кровь застывала в жилах, и она боялась даже думать о том, откуда берутся эти ощущения.

Она знала, что не испытывает к нему влечения. Сама мысль об этом была ей неприятна. А ведь она хорошо разбиралась в таких делах и сразу понимала, влечет ее к мужчине или нет. Нет, то, что происходило между ней и Колтрейном, не имело ничего общего с половым влечением.

А разве между ними что-то происходит, испуганно подумала Рэйчел-Энн. Ведь ему нравится Джилли, но это тоже плохое утешение. Наверное, во всем виноват ее проклятый дар, благодаря которому она не только видела призраков, но знала многое другое, чего не знали простые люди. У нее было предчувствие, что Колтрейн доставит им кучу неприятностей. Значит, ее задача заключалась в том, чтобы защищать от него Джилли.

К сожалению, когда дело касается интуиции, то никогда не знаешь, где правда, а где ложь. Может, внутреннее чутье, действительно, о чем-то тебя предупреждает, а может, тебе это просто кажется.

Рэйчел-Энн выставила бы себя круглой дурой, если бы встала между Колтрейном и Джилли, ничего не предлагая взамен. Себя, например. В виде наживки, конечно.

Беда в том, что ее совсем не тянуло к Колтрейну. Она была в этом совершенно уверена, хотя причины не знала.

Рэйчел-Энн даже не заметила, как каким-то чудом оказалась возле унитарианской церкви. Взглянув на часы на приборной доске, она поняла, что собрание состоится через пятнадцать минут. Очередные полтора часа смертельной скуки и гнетущего чувства вины. Только этого ей не хватало!

Она нашла место для парковки и заглушила мотор. Церковь находилась прямо перед ней, хватило бы минуты, чтобы до нее дойти. Нужно лишь открыть дверцу, выйти из машины и сделать несколько шагов. И, может быть, на этот раз она наберется смелости и скажет: «Привет, меня зовут Рэйчел-Энн и я — алкоголичка».

А, может, и не скажет. Возможно, ей нужно включить мотор, развернуться и убраться отсюда к чертовой бабушке. В это время в клубе «Кит-Кэт» веселье в самом разгаре. Никто не заметит, как она тихонько сядет в уголок и напьется в стельку. Потом она найдет себе какого-нибудь парня, любого, кто попадется под руку, лишь бы скрасить ее одиночество.

И все-таки она не двинулась с места, а продолжала сидеть, сжимая в руках руль и уставившись на него, как кролик на удава. Три месяца и пять дней она не брала в рот спиртного и посещала эти собрания. Каждый Божий день. Девяносто и девяносто. Еще одна из бесчисленных заповедей алкоголика, который хочет избавиться от своего недуга: девяносто собраний в течение девяноста дней. Еще одно такое собрание, и она просто озвереет.

Может, все же уехать? Ведь ей не обязательно напиваться, чтобы не сидеть на проклятом собрании. Жизнь не всегда состоит из крайностей. Можно проехаться по набережной вдоль океана и полюбоваться на лунную дорожку. Потом она вернется в La Casa, и когда проклятые призраки снова начнут за ней шпионить, она не станет обращать на них внимания.

Краем глаза она заметила в боковом окне чье-то лицо. От неожиданности она растерялась и вскрикнула, но потом узнала того, кто стоял возле машины. Она попыталась опустить стекло, но двигатель был выключен, и электрическая система не сработала. Дрожащей рукой она повернула ключ зажигания, и стекло плавно опустилось вниз.

— Ты идешь на собрание? — спросил Рико. Он заговорил с ней впервые, хотя они виделись много раз. Рэйчел-Энн смотрела в его темно-карие глаза, и ей казалось, что когда-то она их уже видела, и тогда они тоже были вблизи от нее.

— Не знаю, — честно сказала она и тут же об этом пожалела. Сейчас он к ней прицепится и не отстанет, пока не затащит ее на это собрание и не заставит выслушать очередную порцию безнадежных исповедей, подумала она.

— А ты хочешь пойти?

— Нет. Мне хочется выпить.

— И что я должен сделать?

Он задал обычный вопрос, и Рэйчел-Энн знала на него ответ. Она должна была сказать, чтобы он ее остановил. Еще один ритуал анонимных алкоголиков. Но проблема заключалась в том, что она чертовски устала давать те ответы, которых от нее ожидали. Ей все надоело, даже жизнь.

— Хочешь знать правду? — спросила она.

— Да.

— Я хочу, чтобы ты поехал вместе со мной.

Он выпрямился. Она не видела больше его лица, только мятую одежду и заросший щетиной подбородок. Рэйчел-Энн вздохнула с облегчением. Но он обошел вокруг машины, открыл дверцу с другой стороны и сел в машину.

Рико застегнул ремень безопасности. Рэйчел-Энн никогда этого не делала.

— Куда поедем? — спросил он без особого интереса.

— А это имеет значение?

Ее руки все еще дрожали. Она повернула ключ зажигания, забыв о том, что двигатель уже работает. Стартер протестующе заскрежетал.

— Нет, — ответил он. — Застегни ремень.

— Зачем? Потому что так положено?

— Нет. Потому что я хочу, чтобы ты была в безопасности.

Она с сомнением посмотрела на Рико. В салоне царил полумрак, и она почти не видела его лица.

— Только не говори, что вдруг влюбился в меня без памяти.

Рико рассмеялся. У него был приятный смех, неожиданно теплый, ласковый.

— Не скажу, — пообещал он.

— Тогда ты можешь со мной ехать.

— А разве ты не этого хотела?

— Я сама не знаю, чего мне хочется.

— Я знаю, — тихо сказал он.

Рэйчел-Энн поехала куда глаза глядят. Поскольку она не могла придумать ничего лучше, она привезла Рико в клуб «Кит-Кэт», самое неприличное место из тех, что она знала. Он безропотно последовал за ней, сел за столик и молча наблюдал за тем, как Рэйчел-Энн заказала коктейль, поставила его перед собой и уставилась на бокал.

— Я тебя стесняю? — улыбнулся он. В клубе стоял невообразимый шум, и Рэйчел-Энн пришлось наклониться к Рико, чтобы услышать его слова. В воздухе стоял густой запах текилы, и ее замутило.

— А тебе хочется меня остановить? — спросила она. — Или прочитать лекцию о вреде алкоголя?

— Это зависит от тебя. Если хочешь…

— А если я захочу, чтобы ты выпил вместе со мной?

Он покачал головой.

— Этого я делать не стану.

Вот так они и сидели напротив друг друга. Рэйчел-Энн смотрела на бокал с коктейлем, а Рико смотрел на Рэйчел-Энн.

— Ты, действительно, хочешь выпить, Рэйчел-Энн? — спросил Рико. — Или ты хочешь отсюда уйти?

Он как-то странно произнес ее имя. Это прозвучало очень знакомо. Она подняла бокал с коктейлем и вызывающе посмотрела в глаза Рико.

Его глаза тоже показались ей знакомыми. Вот только лицо было совершенно чужим, усталым, морщинистым, и в то же время на удивление обаятельным. Рико выглядел, как настоящий мужчина. Рэйчел-Энн редко заглядывалась на мужчин, она предпочитала красивых молодых парней.

— Кто ты? — спросила она, держа в руке бокал с посыпанным солью краем. — Ведь я тебя знаю, правда?

— Ты так думаешь?

— Не отвечай вопросом на вопрос. Так делают проклятые психологи. Я уже тебя встречала. Может, в пьяном виде, а может, под кайфом. Ты наркоту принимал?

— Принимал.

— Но зато сейчас ты чистый и трезвый, — усмехнулась она. — Наверное, мы с тобой переспали, но я ничего не помню.

Он ничего не сказал, просто продолжал смотреть на нее своими загадочными карими глазами.

— Так спали мы с тобой или нет? — допытывалась Рэйчел-Энн.

— А ты как думаешь?

Она глубоко вздохнула, пытаясь себя успокоить. Вот уже несколько дней ее преследовало странное чувство, как будто однажды она уже пережила то, что сейчас происходило в ее жизни, и как будто все это было ей хорошо знакомо. Люди, ситуации, слова… Сначала Колтрейн, сейчас Рико.

— Ну что, Рико, — вызывающе спросила она. — Ты заберешь у меня этот бокал или нет?

Он покачал головой.

— Ты должна отставить его сама, chica. Решение за тобой.

Сhica. Никто так не называл ее уже очень давно, иначе она бы помнила. Так называла ее Консуэло, когда давала ей молоко и шоколадное печенье.

Рэйчел-Энн отставила бокал, даже не попробовав спиртного.

— Ладно, — сказала она с кривой усмешкой. — Вот что я решила. Давай уйдем отсюда. Хочу вспомнить старое доброе время. У тебя или у меня?

Она была довольна, что застала его врасплох. Наконец-то ей удалось добиться от него хоть какой-то человеческой реакции.

— Как хочешь, решай сама, — сказал он, наконец.

— Значит, у тебя, — Рэйчел-Энн встала и бросила ему ключи от машины. — Ты поведешь машину.

Рэйчел-Энн вышла из ночного клуба, не оглядываясь. Она была уверена, что Рико идет следом за ней.