Дом теней

Глава восемнадцать

Когда Колтрейн обнаружил, что его автомобиля нет на месте, его настроение ничуть не улучшилось. У него немного отлегло от сердца, когда он понял, что мерседес Мейера, действительно, блокировал автомобилю Рэйчел-Энн выезд из гаража.

Значит, это она взяла рейндж-ровер. Так отчаянно хотела убежать, что забрала его автомобиль. Он надеялся, что с ней все в порядке, потому что сейчас у него были дела поважнее. Например, женщина, которую он тащил на плече, и собственная рука, которая кровоточила, как сумасшедшая.

— Придется ехать на твоем автомобиле, — сообщил он Джилли, по-прежнему висевшей у него на плече. Она оказалась права, весила она немало. И вообще, этот вечер, который начинался столь неприятным образом, становился все хуже и хуже. Не считая, конечно, чудесного побега Рэйчел-Энн.

— У меня стопы порезаны, — отозвалась Джилли откуда-то из-за спины. — Я не могу сесть за руль.

Колтрейн вошел в гараж, открыл дверцу корвета и усадил Джилли на сидение возле водителя.

— А ты и не сядешь, — заверил он ее.

Не обращая внимания на протесты Джилли, Колтрейн сел за руль. Левая рука болела, как тысяча чертей, но кровотечение, похоже, немного остановилось. Он глубоко поранил руку, когда оперся на осколки стекла, чтобы освободить Джилли от своего веса. Он не переносил вида крови, но сейчас нельзя было терять головы. Джилли сильно поранила спину, у нее кровоточили ноги. Кто-то должен был доставить ее в больницу.

— Я тебе говорила, что не позволю дотронуться до моей машины, — сказала Джилли слабым голосом. — Почему мы не можем поехать на твоей машине? Она поломалась?

— Твоя сестра ее угнала, и хорошо сделала. Будем надеяться, Джексон ее не найдет. Хватит со мной препираться! Лучше скажи, где ключи от машины?

— А если я скажу, что они остались в доме?

— Тогда я отвечу, что ты врешь и попусту тратишь ценное время, — он опустил солнцезащитный щиток, и ключи упали ему на колени. — Пристегни ремни.

Джилли заметила, что Колтрейну тоже приходится нелегко. Левую руку он обмотал кухонным полотенцем, и в темноте нельзя было разглядеть, насколько серьезна его рана. Двигатель корвета заработал, и Колтрейн задним ходом выехал из гаража. Он нисколько не переживал из-за того, что кто-нибудь может бродить в темноте именно в этом месте. Он с удовольствием задавил бы Джексона Мейера. Жажда мести достигла таких высот, что тут уж было не до тонких хитроумных игр. Колтрейну хотелось увидеть, как враг упадет замертво у его ног.

Дин тоже оказался в его черном списке. Номером два, следом за своим папашей. Какого черта он надеялся достичь своими туманными намеками? Что такого важного нашел в дурацком компьютере, после чего набрался храбрости и решил напомнить Джексону Дину Мейеру о Божьей каре?

Колтрейн катил вниз по аллее, свет фар рассеивал непроглядную тьму, ладонь продолжала кровоточить. Джилли хранила молчание, и он испугался, что она потеряла сознание. Может, я что-нибудь ей сломал, когда мы упали, подумал он. А может быть, она еще не оправилась от шока.

— Тебе повезло, что я не заметила, как все случилось, — сказала вдруг Джилли. — Если бы не это, то я бы решила, что ты специально подстроил всю эту заваруху, чтобы добраться до моего корвета.

Колтрейн рассмеялся, и на душе у него полегчало. Видимо, ничего страшного с Джилли не случилось.

— Я не настолько предусмотрительный, — заверил он ее и проехал на красный свет. Уж лучше это, чем переключать коробку передач, чтобы притормозить. Правую руку он держал на руле, в то время как левая покоилась на коленях. Она снова начала кровоточить, полотенце набухло от крови. Джилли не понравится, если он запачкает кровью обтянутое кожей рулевое колесо ее любимого автомобиля. Хотя с другой стороны, может, она бы порадовалась. Ведь это была кровь врага.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил он, окинув Джилли быстрым взглядом.

Она сидела, откинувшись на спинку кресла, голова покоилась на изголовье, глаза закрыты. В мерцающем свете уличных фонарей она выглядела очень бледной. Колтрейн резко нажал на педаль. Он не знал, что ему делать: восхищаться безотказной работой автомобиля или тревожиться о Джилли.

— Смотри, не сорви тормозов, — сказала она, не открывая глаз. — Со мной все в порядке. Не нужно гнать, как сумасшедший.

— А ты позволишь мне снова сесть за руль этой машины?

— Только через мой труп.

— Значит, я буду тешиться ею, пока могу.

Он резко свернул за угол. Колеса идеально вписались в поворот. Колтрейн рассчитывал, что сначала уложит в постель Джилли, и только потом, и то не сразу, она позволит ему сесть за руль своей красавицы. Он ошибся в очередности, если не считать вчерашнего эротического происшествия за попытку уложить Джилли в постель. И все же он предпочел бы находиться сейчас внутри Джилли, а не в этой красивой, элегантной машине, двигатель которой работал безукоризненно, мурлыча при этом, как довольная кошка. Он хотел бы услышать, как мурлычет Джилли. К черту ее автомобиль!

Он собирался отнести Джилли на руках в приемный покой, но их уже ждали. Кто-то позвонил и предупредил об их приезде. Уж конечно, не Джексон, значит, это был Дин… Может, Колтрейн поспешил с выводами, и Дин на поверку оказался не такой уж свиньей.

Он лишь хотел помочь Джилли выйти из машины, а потом уехать, но она придержала его за руку.

— Пойдем со мной, — сказала она, вопреки здравому рассудку, которым она столь гордилась. Колтрейну хотелось рассмеяться, но очевидно, он потерял чувство юмора.

— Ты хочешь, чтобы я бросил твой драгоценный автомобиль? — удивился он. — Здесь запрещено парковаться. Его заберут на полицейский паркинг, если до тех пор не украдут. Решай, что для тебя важней — сохранность автомобиля или мое присутствие?

Вопрос очень простой, не требующий особых умственных способностей. Однако Джилли вцепилась в его руку и, по всей видимости, не собиралась ее отпускать. Слава Богу, что эта рука была здоровой, потому что раненую руку он спрятал за спину, чтобы никто ее не увидел.

— К черту машину, — сказала она.

Медсестра помогла Джилли пересесть в кресло-каталку и отвезла ее в приемное отделение. Колтрейну ничего не оставалось, как идти рядом с ней, потому что Джилли судорожно вцепилась в его руку и не хотела отпускать. Даже когда ее положили на кушетку, когда пришел врач, чтобы ее осмотреть — она по-прежнему держалась за Колтрейна.

Ему казалось, что голос Джилли раздается откуда-то издалека. Она рассказывала медсестре о том, что случилось, пока та вытаскивала крохотные осколки стекла из босых ступней Джилли. Колтрейну казалось, что еще немного — и она раздавит ему руку. А может, это не та рука? Может, это другая рука казалась такой горячей и тяжелой, словно к ней привязали тяжелый камень? Он не был в этом уверен. Поэтому он поднял руку, чтобы убедиться в своей правоте. Перед его глазами замаячило красное полотенце. Странно, он хорошо помнил, что когда обматывал им руку, полотенце было совершенно белым.

Колтрейн потерял сознание.

Они провели в больнице больше трех часов. Колтрейн в который раз убедился — все, что ни делается, все к лучшему. Пускай он выставил себя круглым дураком, зато Джилли теперь пребывала в нетипичном для нее радостном настроении. Наверное, она получала удовольствие, наблюдая за тем, как мужчина проявляет слабость. А может, ее смешила ситуация, в которую они попали. Он не знал ответа на этот вопрос, и честно говоря, ему было все равно.

— Дня два или три постарайтесь не ходить, мисс Мейер, — говорила ей напоследок медсестра. — Порезы неглубокие, но они быстрей заживут, если позволить ногам отдохнуть. Раны на спине сильно кровоточили, но к счастью, они неопасны. Вот вам болеутоляющее лекарство. После него вас будет клонить в сон, но это обычное явление.

Услышав упоминание о крови, Колтрейн внутренне содрогнулся, но вида не подал. Ну вот, снова эта кровь, подумал он. Он не переносил вида крови.

— Что касается вас, мистер Колтрейн, то после того, как приедете домой, сразу ложитесь в постель. Вам наложили семь швов на руку и, кроме того, у вас большая шишка на голове. Вы ударились, когда потеряли сознание в приемном покое, — объяснила она Колтрейну, словно тот ничего об этом не знал. — Признаков сотрясения нет, но кто-нибудь должен за вами присматривать. Лучше убедиться, что ничего серьезного с вами не случилось. Правда, ударились вы несильно, но лишняя осторожность не повредит.

Ему показалось, что Джилли давится от смеха.

— Ничего со мной не случится, — буркнул он.

— Просто уделите друг дружке немного внимания. И в будущем постарайтесь не заниматься сексом на столах со стеклянной крышкой.

— А мы не… — задохнулась от возмущения Джилли, но Колтрейн молча отобрал у медсестры кресло-каталку и вывез Джилли за дверь.

Машина стояла там, где ее оставили. На ветровом стекле красовался штрафной талон за парковку в неположенном месте, зато машина была в целости и сохранности. Колтрейн вздохнул с облегчением и нажал на стопор кресла-каталки.

— Оставайся здесь, пока я открою машину.

— Что ты сказал медсестре?

— Здесь тебе не монастырь, а Лос-Анджелес, милая, — напомнил ей Колтрейн. — Мне нужно было найти какое-то правдоподобное объяснение. Что я должен был сказать? Что призраки испугали твою собаку?

— А это правда? — тихо спросила она. Колтрейн посмотрел на Джилли в кресле-каталке. Она была не в таком уж плохом состоянии, как он думал вначале. Ей не пришлось накладывать швов на раны. Правда, у нее сильно болели стопы, но достаточно было удалить из них крохотные осколки стекла, промыть и продезинфицировать порезы.

— Понятия не имею, — признался он. — Все, что я знаю, это то, что мне нужно отвезти тебя домой и уложить в постель.

— Можешь на это не рассчитывать.

— И опять ты со мной споришь! Милая моя, я говорю исключительно об отдыхе, прописанном тебе врачом, а не о сексе.

Как всегда, он ей лгал. Ему не терпелось уложить ее на большую кровать в форме лебедя, раздеть и воплотить в жизнь все те фантазии, которые пришли ему в голову за последних три дня. Однако он не хотел, чтобы Джилли раньше времени узнала о его намерениях, ему хотелось застать ее врасплох.

Джилли не понравилось, когда Колтрейн взял ее на руки и усадил на переднее сидение корвета, но разве у нее был выбор? Единственное, что она могла сделать, так это застыть, как статуя, максимально усложнив ему задачу, но Колтрейн не стал с ней спорить. Ему не терпелось поскорей вернуться домой, хотя он не знал, что их там ожидает. Возможно, Дин и Джексон до сих пор прочесывали местность? А может быть, мнимые призраки, наконец-то, покинули дом всем на радость? К сожалению, ни он, ни Джилли не верили в существование потустороннего мира.

А вот Рэйчел-Энн верила. Настолько сильно, что испугалась и сбежала. И хорошо сделала. Колтрейн уже готовился вцепиться Джексону в глотку. Испуганная Рэйчел-Энн застыла на месте, как изваяние, в то время, как собственный отец гладил ее по колену. Колтрейн тоже застыл на месте. Но он окаменел от изумления, не в силах поверить своим глазам.

Должно быть, случилось землетрясение. Один из тех редких, слабых толчков, к которым еще не привык Колтрейн, хотя он прожил в Калифорнии уже три года. А может, это Руфус застрял под проклятым стеклянным столиком и просто пытался оттуда выбраться?

А может быть, в La Casa de Sombras на самом деле жили призраки? Но его матери среди них не было. Колтрейн знал это наверняка.

Улицы Лос-Анджелеса никогда не пустовали, но в два часа ночи движение на них малость поутихло. Колтрейн ехал неспеша, радуясь возможности управлять чудо-корветом. Внезапно раздался тихий голос Джилли.

— В этом нет ничего плохого… — она замолчала.

— Ничего плохого в чем? — спросил Колтрейн, хотя догадывался, о чем хотела спросить Джилли. Он лишь не знал, что должен ответить на этот вопрос.

— Если между людьми нет кровной связи, — закончила Джилли. — Тогда нет ничего плохого в том, что они спят друг с другом, верно?

Он мог бы ответить шуткой, даже подпустить шпильку на ее счет, но у него не было на то никакого желания. Зато ему до смерти хотелось поскорей добраться до La Casa, уложить ее в постель и заняться сексом до потери пульса. Нет, ему было не до шуток.

— Ты говоришь о своем отце и Рэйчел-Энн? — спросил он в лоб, не собираясь ходить вокруг да около.

— Неужели это так заметно? — спросила она дрожащим голосом. — Раньше мне это даже в голову не приходило. Я хочу сказать, отец всегда буквально трясся над Рэйчел-Энн. Но мы все не отставали от него. Она ведь нуждается в особом подходе — Рэйчел-Энн эмоционально очень нестабильна. Но мне всегда казалось, что это искреннее, глубокое, отеческое чувство… И мне все равно — я понимаю, что это ненормально, но я, действительно, его ненавижу. Не за то, что он сделал со мной, а за то, как он поступил с другими людьми. И еще за то, что он такой, какой есть. Но поскольку он удочерил Рэйчел-Энн, значит, это не извращение, никакого кровосмешения нет… Хотя все это очень противно. А может, я все это выдумала? Может быть, во мне говорит обычная ревность? Может быть, я…

— Успокойся, Джилли, — мягко сказал он. Ему очень хотелось взять ее руку, подержать в своей, чтобы хоть немного утешить, но он не мог вести машину левой рукой. — Ты ничего не выдумала. И даже если это не извращение, все равно это неправильно. Так не должно быть. У Рэйчел-Энн нет другого отца, и она знает, что это чувство нездоровое. Думаю, что Джексон тоже об этом прекрасно знает, да только ему на все наплевать.

— О, Боже! — вздохнула Джилли.

— Он больше ее не получит, Джилли. Клянусь, что он до нее пальцем не дотронется!

Джилли немного удивилась столь категоричному заявлению, но Колтрейн не обратил на это внимания. Он прекрасно знал, что если Джексон Мейер снова осмелится дотронуться до его сестры, то он, Зак Колтрейн, схватит негодяя за его загорелую шею и будет сжимать до тех, пока тот не испустит дух.

— Я тебе верю, — сказала Джилли после долгого молчания.

— И совершенно напрасно. Я не отношусь к тем, кому можно доверять. Да, я не позволю твоему отцу наложить лапы на Рэйчел-Энн. Но этот вовсе не означает, что я хороший человек. Я довольно опасен, и не стоит об этом забывать.

Он и сам не знал, зачем это сказал. Тем более что уже через минуту собирался улечься с ней в постель.

— А я тебя уже не боюсь, — сонно прошептала Джилли.

— Не говори потом, что я тебя не предупреждал.

— Торжественно заявляю, что ты меня предупредил. Знаешь, а ты не такой плохой, каким хочешь казаться. Мне бы сразу догадаться. Ведь ты понравился Руфусу с самого первого раза. Он прекрасно разбирается в людях.

— Ты с ума сошла!

— Ничего подобного, просто я очень устала! Ночь была такая длинная… — сонно пробормотала Джилли. — Не волнуйся, завтра я тебя снова буду ненавидеть. А сейчас я хочу сполна насладиться тем, что обо мне заботится кто-то другой. Это чувство для меня совсем новое, незнакомое. Скажи, а когда мы вернемся домой, ты на самом деле понесешь меня на руках? Ты не обманываешь?

— Если я этого не сделаю, тебе придется ползти по лестнице на четвереньках.

— Мне больше нравится сцена со Скарлетт О'Харой, когда Ретт Батлер нес ее по лестнице, — мечтательно вздохнула Джилли.

— Только прошу не бить меня, когда я тебя понесу.

— Я буду сдерживаться изо всех сил, — пообещала Джилли.

Вряд ли это ей помогло бы, но Колтрейн решил не говорить об этом вслух. Он знал, что нравится Джилли, а сейчас она была совершенно беззащитна. Он собирался не отпускать ее до тех пор, пока не возьмет у нее всего, чего хотел, пока она не устанет настолько, что будет отсыпаться потом всю неделю.

Он также надеялся, что Рэйчел-Энн находится в безопасности — там, где она укрылась. Как можно дальше от милого папочки.

Когда Рэйчел-Энн убегала из дому, от страха она ничего не соображала. Она бежала почти вслепую, прямо в гараж, а когда туда добралась, то увидела, что мерседес отца преградил дорогу ее автомобилю. Она инстинктивно потянулась за ключами от своей машины, но потом спохватилась и начала оглядываться вокруг в поисках какого-нибудь другого автомобиля. Ближе всего стоял рейндж-ровер Колтрейна. Она попробовала открыть дверцу. К счастью, та не была заперта, а тихий писк уведомил Рэйчел-Энн о том, что ключи находились в зажигании. Не тратя времени на размышления, отчего ей так крупно повезло, Рэйчел-Энн вскочила в машину, включила мотор и быстро покатила по длинной, крутой аллее.

Ее била крупная дрожь, настолько сильная, что Рэйчел-Энн с трудом удерживала руль. Выезжая на шоссе, она чуть не столкнулась с автомобилем, который выехал с левой стороны. Тогда она съехала на обочину и трясущимися руками застегнула ремень безопасности.

— Все хорошо, Рэйчел-Энн, — прошептала она. — Езжай осторожно, и с тобой ничего не случится.

На этот раз, прежде чем влиться в общее движение, она убедилась, что путь свободен. Полностью сосредоточившись на простом акте вождения машины, она ехала вперед медленно и осторожно. Она старалась о них не думать — о руках, которые ее касались, о голосах.

— Беги, — шептало призрачное видение. — Твой брат его задержит. Беги отсюда, быстро!

И Рэйчел-Энн, холодея от ужаса, прошептала:

— Да. Я это сделаю.

Она не знала, куда направляется, просто ехала вперед, не замечая ничего, кроме встречных машин да ламп светофоров. Ей нужно найти гостиницу, снять номер и залечь на дно. Никто ее там не найдет. Ни призраки, ни отец. Она была бы в безопасности, совсем одна.

Но ей не хотелось быть одной. Она удирала в такой спешке, что не успела взять с собой ни сумочки, ни кошелька. Если бы сейчас ее остановили полицейские, то влупили бы штраф за вождение без документов. А может, даже задержали бы за угон автомобиля? Ведь она не спросила у Колтрейна разрешения позаимствовать его автомобиль.

Рэйчел-Энн остановилась на красный свет. Она взяла в руки связку ключей, которые до того бросила на сидение. К брелку был прицеплен крохотный кошелек, в котором она держала мелочь, чтобы заплатить за парковку. К сожалению, там не было кредитных карт, а денег не хватило бы даже на самую низкопробную гостиницу. Она уже собиралась снова бросить бесполезные ключи на кожаное сидение, когда заметила еще один ключ.

Вчера вечером его не было. Она хорошо знала свои ключи — один от машины, другой от La Casa, третий от ворот, которых, впрочем, давным-давно не запирали на ключ. Но сейчас здесь находился еще один, совершенно новый ключ.

Зажегся зеленый свет, и она свернула налево. Она не знала наверняка, но догадывалась, кто мог прицепить новый ключ к ее брелку. В любом случае, стоило попытать счастья.

Рэйчел-Энн всегда плохо ориентировалась среди городских улочек, но сегодня каким-то чудом ей удалось попасть в квартал, где жил Рикардо. Она действовала, не задумываясь, почти наугад, слепо повинуясь инстинкту. В субботний вечер на улицах было светло, шумно, всюду сновали толпы людей. Рэйчел-Энн медленно ехала вдоль домов, разыскивая тот, где жил Рикардо. Попутно она искала место для стоянки автомобилей.

Наконец, она нашла нужный дом, но возле него стояло столько машин, что ей с трудом удалось между ними проехать. О том, чтобы припарковать здесь машину, оставалось только мечтать. Рэйчел-Энн ехала все медленней, надеясь высмотреть мало-мальски свободный клочок земли. Тщетные поиски были нарушены стуком в боковое стекло. Рэйчел-Энн испугалась. Это был тот самый парень из местной банды, который цеплялся к ней утром. Сейчас он выглядел более угрожающе, чем при свете дня.

— Хэй, леди к нам вернулась! А доктора нет, он еще на работе. Но скоро должен вернуться. Вы ищете место для парковки?

— Я вовсе не…

Но парень уже ее не слушал. Сунув пальцы в рот, он издал пронзительный свист.

— Эй, compadre, а ну-ка забирай свою ржавую развалину! — крикнул он приказным тоном. — Девушке нашего дока негде поставить машину.

Кто-то разразился в ответ гневной тирадой по-испански, но почти тотчас же неподалеку от нее одна из старых машин выехала на улицу, и Рэйчел-Энн хватило места, чтобы поставить рейндж-ровер.

— Готово! Хорошая у вас машина, леди. Мне она нравится даже больше, чем БМВ. Новая?

— Краденая.

— Отличная работа, леди! — парень широко улыбнулся. — Но вы не волнуйтесь. Никто здесь ее не тронет. Уж мы за ней присмотрим! Вы идите наверх. Док скоро вернется. Если хотите, то я открою вам дверь. Я знаю, как это делается.

— Не нужно. Мне кажется, что у меня есть ключ.

— Так даже лучше, леди, — парень продолжал улыбаться. — А о машине не беспокойтесь. Мы здесь защищаем своих. А раз вы дружите с доком, значит, вы одна из нас.

В первый раз за сегодняшний день Рэйчел-Энн вздохнула с облегчением. Она не боялась — ни за машину, ни за себя. Здесь ей ничего не угрожало, она была в безопасности.