Достойный любви

4

Сара широко раскрыла глаза.

— Ты шутишь?

— Напротив, я говорю вполне серьезно. У меня в доме три спальни и намного прохладнее, чем здесь. Места пруд пруди. Есть и холодильник, и стиральная машина — словом, все, чего твоей душеньке угодно.

Похоже было, что он и впрямь говорит серьезно.

— Нат, я не могу…

— Потому что…

— Потому что не хочу тебе помешать!

— Торжественно клянусь ни в чем себя не ущемлять, — сухо произнес он. — Кстати, если ты думаешь, что я каждый вечер учиняю у себя оргии, то ты глубоко ошибаешься.

Тут она впервые подумала о том, встречается ли он с женщинами, и если да, то с какими. Впрочем, это было не ее дело. А Дэнни вопил все громче. Сара противилась из последних сил.

— Послушай, благодетель! Ты уверен, что это вынесешь?

Нат решительно отобрал у Сары ребенка и стал нежно его укачивать. Скоро Дэнни перестал кричать — теперь он только жалобно хныкал.

— Как только вы выберетесь из этого пекла, вам обоим станет легче, поверь мне.

Поверить ему? Довериться этому мужчине? Однако он этого не предлагал. Просто хотел, чтобы им с малышом было хорошо. Все совершенно правильно. И тем не менее…

— Могут поползти слухи, Нат. Тебя в городе каждая собака знает.

— Как и тебя. Не вижу тут проблемы. Я просто помогаю вдове хорошего друга. Что тут дурного? Кстати, мой дом расположен в тихом месте — никто и не узнает, что ты живешь у меня.

— Но я должна сказать Эмбер…

Нат терпеливо ждал, покуда Сара справится со своими сомнениями. И тут Дэнни захныкал громче — вот-вот снова разревется. Сара устало прикрыла глаза.

— О'кей. Но столько всего надо взять с собой — колыбельку, бутылочки, пеленки…

— У меня в машине можно перевезти слона.

Сара невольно улыбнулась. Похоже, Ната не переспорить.

— Давай-ка поскорее уберемся отсюда…

Сара никогда прежде не бывала у Ната. Они проехали мимо больницы и колледжа, потом свернули и выехали из города. Разглядеть дома, мимо которых они проезжали, было невозможно из-за густой зелени перед ними. Вскоре между темных вязов что-то замерцало: перед ней был дом Ната, над входной дверью которого горел свет.

Пока Сара с Дэнни на руках бродила по дому, осматриваясь, Нат достал из машины пожитки малыша. Двери из холла вели прямо в гостиную, просторную и прекрасно обставленную. Особое очарование ей придавал массивный камин из дикого камня. Сандалии Сары мерно постукивали по керамическим плиткам пола. Она обошла гостиную, вышла на террасу, осмотрела внутренний дворик.

Возвратившись в холл, она прошла на кухню. Одна ее половина предназначалась для готовки, другая — для трапез. Из кухни был еще один вход — в гостиную. Саре с первого взгляда полюбился дом — уютный и гостеприимный. Нат обставил его мебелью из темной сосны с обивкой, выдержанной в темно-синих и нежно-персиковых тонах. На длиннющей софе даже такой долговязый человек, как Нат Маккендрик, мог свободно вытянуться, мягкие стулья так и манили присесть… Занавесок не было вовсе — вместо них на окнах красовались кремовые жалюзи.

Нат облокотился о перила лестницы, ведущей на второй этаж.

— Где поставить колыбельку? Хочешь, сброшу все с письменного стола — сможешь на нем пеленать малыша?

— Нат, я вовсе не хочу разорять твой кабинет!

— Ты ничего не разоряешь, Сара.

Уверенность, звучащая в его голосе, окончательно ее убедила: он искренне рад тому, что она здесь.

— Наверное, лучше, чтобы Дэнни спал сегодня со мной. Не хочу, чтобы, проснувшись ночью, он испугался.

Нат кивнул и стал спускаться. Увидев Дэнни, мирно сосущего кулачок, он улыбнулся.

— Видишь? Я же говорил, что ему здесь понравится.

Сара провела рукой по безволосой головке сынишки.

— Ты рада, что приехала?

Во взгляде Ната было нечто большее, чем простое радушие, и она честно ответила:

— Да.

— Бутылочки я запихнул в холодильник.

Сара согрела молочную смесь и отправилась с Дэнни наверх. Ее чемодан уже лежал на кровати. Она переодела малыша и села в кресло, чтобы его покормить. Тут вошел Нат с двумя стаканами холодного лимонада. Лоб его блестел от пота — видно, умаялся, вытаскивая ее барахло из машины, даже майка прилипла к груди.

Он смахнул пот со лба, поставил стаканы на журнальный столик и плюхнулся на кровать.

— Ну, как наш человечек?

Сара с усилием отвела взгляд от его груди.

— Отлично. Почти все доел. Ой! Он спит…

Еще немного подержав Дэнни на руках, чтобы малыш срыгнул, она осторожно уложила его в колыбельку.

Нат осушил свой стакан.

— Если хочешь принять душ, действуй, не стесняйся.

— Идея что надо. Я вся мокрая от пота.

— Однако такой ты не выглядишь.

Их взгляды встретились. Язык у Сары прилип к гортани, она не представляла, что делать… Когда Нат встал и нагнулся к ней, лица их почти соприкоснулись. Она чувствовала жар, исходящий от его тела. Ах как хотелось ей протянуть руку и погладить его по щеке! Она вдохнула легкий запах одеколона и разгоряченного тела — запах мужчины, и голова у нее пошла кругом. А Нат склонился и едва коснулся губами ее щеки. Поцелуй был таким легким — уж не почудилось ли ей все это?

Нат выпрямился.

— Пойду в кабинет. У меня есть кое-какие дела. Когда выйдешь из ванной, позови.

Он легонько провел пальцами по тому месту, которого коснулись его губы, и вышел.

У себя в кабинете он опустился во вращающееся кресло и вытянул ноги. Да, он сморозил изрядную глупость, пригласив Сару пожить здесь! Но что еще он мог сделать? Это было так логично, так галантно. Ха! Кстати, о галантности… Вот этим ты и будешь утешаться, кретин, ворочаясь ночью без сна! Стоит ей приблизиться к тебе, как ты умираешь от желания…

Выкинь глупости из головы, Нат Маккендрик! Ну!

Он достал из ящика стопку бумаг и углубился в чтение, делая красными чернилами пометки на полях. Вскоре в дверях появилась Сара в бледно-желтом халатике. Только что вымытые и высушенные волосы блестящей золотисто-каштановой волной окутали плечи. Он ощутил нежнейший цветочный аромат — и все внутри у него сжалось.

— Иду спать. Не знаю, сколько еще проспит Дэнни, — пока есть возможность, хочу вздремнуть.

Нат откашлялся.

— Мудрая мысль. А я еще поработаю.

Сара заметила, что Нат нервно постукивает по полу ногой.

— Надеюсь, я не слишком побеспокою тебя, если вскочу среди ночи?

— Не забивай себе голову чепухой, Сара.

Он вертел в руках нож для разрезания бумаг. Тыльная сторона его ладоней была покрыта еле заметными темными волосками. Его длинные пальцы выглядели очень привлекательно. Сара даже слегка поежилась, представив себе, как эти руки коснутся ее груди. Справиться с собой стоило ей немалых усилий.

— Ну ладно, тогда спокойной ночи. Завтра утром увидимся.

— Угу…

Он, казалось, ждал, когда она уйдет. Сара с улыбкой побрела в свою комнату. Плотно закрыла дверь, чтобы Ната не разбудил плач Дэнни. Отогнув край зеленого в цветочек одеяла и снежно-белой простыни, она замерла, пытаясь разобраться в нахлынувших чувствах. Что-то происходило между нею и Натом. Это ее и пугало и радовало. Сара полюбовалась спящим сыночком — это несколько успокоило ее, и она погасила свет.

Нат всегда спал чутко, и еле слышные шаги разбудили его. Сара спускалась по лестнице. Он специально засиделся за работой часов до двух, стараясь позабыть о том, что она так близко. И холодный душ не помог — стоя под струями ледяной воды, он воображал, будто она рядом… Представлял себе, как они вместе принимают ванну… ложатся в постель. Черт подери!

Уже на пороге спальни Нат вдруг осознал, что стоит нагишом. Схватив со спинки стула шорты, он торопливо надел их и тоже спустился. Плача Дэнни слышно не было, и он решил, что Сара снесла его вниз.

Он она была одна — мыла под краном бутылочку.

— Ну как, все в порядке?

Она повернулась к нему.

— Он спит. Я уже его…

И осеклась, увидев обнаженную грудь Ната. Вокруг бронзово-коричневых сосков курчавились темные волосы, сбегая вниз до самой резинки шорт. А под шортами — Саре это было отлично видно — ничего не было…

Перед ней стоял мужчина, крепкий, мускулистый, подтянутый. Ее сердце колотилось все сильнее, щеки пылали. Сара машинально поставила бутылочку на стол, чтобы не выронить из дрожащих рук. Неужели после рождения Дэнни в ее теле вновь проснулись желания? Это же Нат, Господи! Это же просто друг… Но внутренний голос тихонько шептал: «Однако взгляд у него отнюдь не просто дружеский…»

У Ната затрепетали ноздри, и Сара поняла, что он с жадностью вдыхает запах ее духов и тела. Его рука потянулась к ней и замерла на полпути.

— Сара…

Теперь его лицо исказилось, словно от зубной боли. И тут она поняла, что под тонкой ночной сорочкой просвечивает ее нагое тело, — ведь она даже халата не набросила…

Сара отступила на шаг.

— Прости, что разбудила тебя.

— Просто я подумал, что тебе чего-нибудь нужно, — проговорил он хрипло.

Он приблизился к ней, и сердце Сары едва не выскочило из груди. Такого с ней еще никогда не творилось.

— Я справлюсь, Нат. Я могу сама позаботиться и о себе и о Дэнни…

— Я никогда в этом не сомневался. Просто думал, что могу помочь…

Нат Маккендрик, если ты не полный идиот, то сейчас же извинишься и уйдешь! Но как уйти, когда эта женщина, прекрасная, как ангел, стоит на расстоянии вытянутой руки, а тело ее благоухает, словно весенний сад?.. Он умрет на месте, если не коснется ее! А если коснется?..

Сара шагнула вперед.

— Н-не знаю, готова ли я принять чью-либо помощь?

Его руки взметнулись сами собой и легли ей на плечи.

— Помощь вообще или именно мою?

Она глядела на него, чувствуя, что ее грудь почти касается его груди. Соски вдруг напряглись — Сара поняла, что ее тянет к нему неодолимая сила. Она жаждала изведать вкус его губ. Жаждала вновь ощутить себя женщиной и не просто с кем-нибудь, а именно с Натом. Он так силен, так нежен, умен и добр… Сила собственного желания поразила ее.

— Чего ты боишься, Сара?

Его пальцы нежно поглаживали ее ключицы. Пошатнувшись, она подалась вперед.

— Я должна думать о ребенке, и… я не хочу больше страдать!

Нат и сам не хотел страдать. Но сейчас он был просто не в состоянии думать о будущем. Руки его коснулись ее шеи, пальцы запутались в волосах.

— Какие мягкие… Никогда не видел таких мягких, блестящих волос… — Его ладони уже скользили от ее плеч к локтям. — А кожа у тебя белая, шелковистая… Как давно я мечтал ее коснуться.

Его бархатный голос словно обволакивал ее, она тонула в серебристом сиянии его глаз, нежность его прикосновений сводила с ума. Ее руки легли ему на плечи, а взгляд замер на его четко очерченном рте. Язык Ната медленно скользнул по губам Сары — и они раскрылись. Тогда он жадно приник к ее рту — и женщину закружил вихрь ярких красок: желтый и оранжевый слились, вокруг заклубился алый туман…

Руки Ната стиснули ее плечи, а когда она чуть шевельнулась в его объятиях, он застонал. Сара физически ощутила его мужскую силу…

У Ната захватило дух — его руки впервые дотронулись до ее тела. Вот они скользнули по спине, вот сомкнулись на ее ягодицах… Если бы это могло длиться целую вечность! Бедра их соприкоснулись. Какая она мягкая, нежная, особенно рядом с его сильным и жилистым телом. В голове у него помутилось…

Но не скотина ли он, в самом деле! А хочет ли этого она сама? Вдруг она не противится ему только из чувства благодарности? Теперь он понял, что чувствует летчик, когда его самолет со всего размаха врезается носом в землю…

Руки Ната замерли. Еще раз мысленно выругавшись, он выпустил женщину. Какого черта! Маккендрик, зачем ты поторопился? А вдруг она теперь навсегда исчезнет из твоей жизни? Беспомощно отступив назад, он уронил руки.

Открыв глаза, Сара увидела его лицо.

— Нат, все в порядке, — хрипло произнесла она. — Я хотела этого не меньше, чем ты…

Он с шумом выдохнул.

— Господи, как я рад это слышать!

— А чего ты ждал? Что я, словно героиня старой мелодрамы, отвешу тебе звонкую пощечину и приму оскорбленный вид?

Щеки ее все еще горели, сердце колотилось.

— Подумаешь, пощечина!

— Тогда чего ты испугался?

— Того, что я… погублю нашу дружбу.

Да, ей многое еще предстояло понять, — и перемену в их отношениях, и этот чувственный взрыв, парализовавший ее волю…

— Нат, будет лучше, если я уеду. Завтра же утром отвези нас домой.

Вот этого-то он и боялся! Пусть он еще не знает, чем это кончится, но одно ему известно твердо: ее нельзя отпускать!

— Послушай, сейчас ночь. Дэнни надо выспаться, и тебе тоже. Пообещай, что останешься хотя бы до завтрашнего вечера! Посмотрим, что будет.

Чем дольше ему удастся удержать Сару, тем больше у него шансов оттянуть прощание с нею… А она, ошеломленная, вся трепещущая, не знала, что делать, — бежать со всех ног или остаться. Покраснев, Сара тихо пробормотала:

— Хорошо, до вечера я останусь…

Нату снова захотелось обнять ее, поклясться, что все будет хорошо, но теперь Сара выглядела такой отстраненной и чужой… Тогда он слегка коснулся ее шелковистой каштановой прядки.

— Ложись в постель. А когда будешь засыпать, вспомни наш поцелуй.

Сара словно сомнамбула прошла мимо Ната и стала подниматься по лестнице.

Сквозь сон Сара услышала плач Дэнни, но разлепить веки не было сил. Вдруг на ее плечо легла теплая ладонь.

— Спи. Я сам его покормлю…

— Нат… — сонно пробормотала она.

— Спи, тебе сказано!

Такая перспектива была куда более заманчивой, чем подогревать бутылочку. Пробормотав «спасибо» и «спокойной ночи», она перевернулась на другой бок.

Когда Сара снова проснулась, спальню уже заливали лучи утреннего солнца. Она зевнула, потянулась… Чего-то не хватало. Взглянув в сторону колыбельки, Сара подскочила на кровати — ее не было. Тут же вспомнив все события ночи, она торопливо набросила халат. Из кабинета доносился тихий мужской голос. Сара осторожно заглянула в полуоткрытую дверь. Дэнни лежал в колыбельке возле рабочего стола Ната, а хозяин водил перед глазами малыша яркой игрушкой, стараясь, чтобы ребенок не упускал ее из виду.

Сара не смогла сдержать улыбку.

— Однако работа у вас идет вовсю!

Нат обернулся к ней.

— Знаешь ли ты, что у тебя подрастает гений? Он уже следит взглядом за игрушкой.

Встретившись друг с другом глазами, они смутились. Сара подошла к сыну.

— Ну об этом судить еще рановато.

Затаив дыхание, Нат любовался ее заспанным румяным лицом и спутанными волосами.

— Чушь! К четырем годам он уже научится читать.

Сара невольно поежилась под его восторженным взглядом. Оставаться равнодушной было невозможно.

— Где это ты так наловчился управляться с младенцами? Обычно мужчины боятся до них дотронуться. А ты берешь его на руки без всякого страха…

Нат откинулся на спинку стула.

— Дело в том, что мой младший братишка Брэд родился дома. Маме он тяжело достался. Она долго не могла прийти в себя после родов, а отец был ей не помощник. Пришлось мне, десятилетнему мальчишке, стать Брэду нянькой.

— Наверное, тебе нелегко пришлось…

— Еще бы. Считай, в десять лет мое детство кончилось.

— А я никогда не знала своего отца, — робко призналась Сара. — Он расстался с матерью, когда она забеременела, не хотел ответственности. Отчасти это понятно — им тогда было всего по семнадцать.

— Но ты как-то говорила про отчима, — осторожно напомнил Нат.

— Она вышла за одного из клиентов фирмы, где служила секретаршей.

— Но тебе счастья это не принесло?

Никому и никогда она не рассказывала о своем детстве. Но вдруг ощутила потребность выложить все.

— Отчим всегда считал маму чем-то вроде украшения своего дома. Так было с самого начала. Цель его жизни — вскарабкаться как можно выше по служебной лестнице. Мама успешно ему в этом помогала — молодая, хорошенькая, сообразительная. К тому же за все время она не сказала ему ни слова поперек.

— А вы с ним ладили?

— Не очень… Все-таки я для него чужая, он не любил меня и не скрывал этого. А когда родились их общие дети, отчим просто перестал меня замечать.

Пока Сара говорила, Нат словно зачарованный смотрел на тонкий поясок ее халатика — ах как хотелось ему его развязать! От одного воспоминания о вчерашнем поцелуе с ним творилось нечто невообразимое. Но надо было сдерживаться.

— Ты созрела для завтрака?

Сара взглянула на часы.

— Однако… Надеюсь, ты не уморил себя голодом, дожидаясь, покуда моя светлость проснется?

Нат встал и легко поднял колыбельку вместе с Дэнни.

— Когда Дэнни около семи часов снова заснул, я перекусил.

— Не надо было этого делать! Я вполне могла встать и…

— А мне захотелось — и баста! Считай, что ты на каникулах. К тому же тебе надо отоспаться.

— Нат… И все-таки мне лучше уехать.

Но он уже нес малыша на кухню.

— Поговорим-ка об этом на сытый желудок, ладно?

В комнате Сара сделала обычную утреннюю гимнастику, почистила зубы, надела розовую хлопчатобумажную блузку, широкие брюки — и перевела дух. Никогда она не чувствовала себя такой слабой и нерешительной. Что ей предлагает Нат? Пока неясно. Да, их тянет друг к другу, вчерашний поцелуй тому порукой. Но что именно ему от нее надо? А ей от него? Кто бы знал…

Она вспомнила Джима, своего покойного мужа. Нет, никогда, даже в самое первое время, он не возбуждал в ней таких чувств, — возможно, потому, что его всегда заботило лишь собственное удовольствие, а не ее ощущения? В любви Джим признавал только то, что нравилось ему самому.

Ну, а каков в этом отношении Нат?

Нат… Внезапно ее ноздри защекотал восхитительный запах жареного бекона… Надо принимать решение. Как он нежен с нею, как заботлив! К ней еще никто так не относился. Она машинально взяла щетку и расчесала свои роскошные волосы. Потом медленно спустилась.

В глазах Ната Сара увидела откровенное мужское восхищение. А он еще заметил, что темные круги у нее под глазами исчезли и выглядит она отдохнувшей и… взволнованной.

Сара с улыбкой пощекотала пяточку Дэнни. Его колыбелька стояла прямо посередине стола.

— Давай скорее завтракать! Я голодна как волк!

Нат усмехнулся.

— Это хорошо. Сейчас все принесу.

— Ради бога, Нат! Я сама способна приготовить себе завтрак.

— Готовить на одного или на двоих — какая разница?

— Но ты уже поел…

— И не наелся!

Сара весело рассмеялась.

— Бьюсь об заклад, ты обжора и лакомка! Тебя не прокормишь!

— Так и мама всегда говорила, но я не верил. До тех самых пор, пока не стал сам покупать и готовить себе еду.

Сара тем временем отрезала два ломтика хлеба.

— Сейчас поем, потом постираю пеленки, простерилизую бутылочки…

Нат снял со сковороды бекон и положил аппетитные кусочки на бумажную салфетку, затем в упор поглядел на Сару.

— А потом?

Она замялась.

— Ведь жара продержится до конца недели… — настаивал он.

Сара отвернулась и достала из холодильника масло.

— Не знаю, удобно ли мне тут оставаться.

— Из-за вчерашнего?

— Отчасти. И потом… я не понимаю, что чувствую — и что с этим делать…

— Ты что-то чувствуешь ко мне?

Она молча кивнула. Нат широко и радостно улыбнулся.

— Приятная новость для меня.

— Ох, Нат!

— Ну, а если я пообещаю, что вчерашнее больше никогда не повторится?.. Если только ты сама не захочешь?..

Сара вертела в руках солонку.

— Мало ли чего я хочу… Думаю, ни мне, ни тебе не следует давать обещания, которые мы не сможем… или не захотим сдержать.

— Я привык держать слово, Сара.

Что-то в его голосе заставило ее поднять голову.

— Не знаю, не знаю, Нат…

Нат выключил газ — яичница была уже готова. Он подошел к Саре и взял ее за подбородок.

— А если я пообещаю держать себя в руках?

— А ты сможешь?

— Разумеется, Сара! Еще нет месяца, как ты родила. Я не допущу ничего неподобающего. До тех пор, пока ты не будешь готова…

— Послушай, чего тебе от меня нужно, Нат?

По выражению его лица она поняла, что попала в цель.

— Я… пока сам не знаю.

Она напряженно изучала его лицо.

— Тебе нужен секс?

— Мне нужно не просто тепленькое и мяконькое тельце! — ощетинился он.

— Нат, мне надо думать о Дэнни.

Его лицо смягчилось.

— Понимаю. Просто мне нужно время. Видишь ли, я всегда жил одним днем, не думая о будущем…

— А я теперь не имею права так жить, — тихо произнесла она.

— Ну, а ты хоть раз это пробовала — жить одним днем?

— Да. В Боливии.

— И как?

Его серые глаза пристально глядели на нее.

— Получилось…

Он улыбнулся.

— Можешь попробовать снова?

— Н-не уверена… С тех пор многое переменилось. Когда я была замужем за Джимом…

Он ласково погладил ее по щеке.

— Расскажи.

Она опустила ресницы — нельзя было, чтобы он заметил огонек желания в ее глазах. Его прикосновение вновь сотворило чудо.

— Я была в ответе за все. Он слишком был занят на работе. Мне приходилось думать о будущем — именно потому, что он о нем не думал.

Нат снова взял ее за подбородок.

— Безответственность тут ни при чем. Просто каждый миг надо проживать сполна, наслаждаться им…

— Я… могу попробовать, но, Нат, я не хочу спешить.

Он взял ее лицо в свои теплые ладони.

— Знаю. И не хочу тебя торопить. Но ты хотя бы останься у меня, до тех пор пока не спадет жара.

Дрожащие губы Сары сложились в улыбку, и Нат улыбнулся ей в ответ.

Боже, не дай мне опять ошибиться! — мысленно взмолилась Сара и сказала:

— Хорошо, я остаюсь. Но с одним условием: ты не будешь больше мне нянькой. Можешь возиться с Дэнни, а готовить буду я. И еще обещай, что, когда мы тебе осточертеем, ты заявишь об этом прямо.

В этот самый момент Дэнни завопил во всю глотку и задрыгал ножонками.

— Парень же проголодался, — заметил Нат.

Сара встала — и оказалась нос к носу с Натом. Тогда она шагнула вправо, и Нат зеркально повторил ее движение. Она сделала шаг влево, и Нат снова оказался перед ней. Оба в один голос расхохотались. Нат притянул ее к себе и шепнул ей на ушко:

— Потанцуем в другой раз, под музыку, ладно? Сдается мне, из нас выйдет недурная пара.

От этой мысли, а еще больше от близости Ната, Сару охватило сладкое томление. Как, должно быть, прекрасно танцевать с ним! Но если он сейчас обнимет ее по-настоящему… Наверное, она все же делает ошибку, соглашаясь остаться. Но не будет ли куда худшей ошибкой уехать?..