Доверие

Глава 17

Официальным наказанием за то, что я ударила Кару и нарушила правила, было прекращение выплаты моих карманных денег. Срок наказания не определен. Была большая дискуссия о том, как я недавно пережила чрезвычайно травмирующее событие, но мама все еще чувствовала, что определенные правила должны соблюдаться. Например, не нападать на людей, даже на разъяренных сук, которые, возможно, этого заслуживали. Я сделала доброе пустое лицо и оставила свои мысли при себе.

Мама решила оплатить транспортные расходы в школу и обратно, обед и ничего больше. Но это стало проблемой с тех пор, как я начала предаваться странной ночной езде, когда не могла заснуть. Джон был прав: это действительно помогло. Поначалу отсутствие денег не имело большого значения. У меня было немного наличных после Рождества, и я все равно перестала читать. Но это было тогда, а не сейчас. Выпущены новые книги. Новые книги, которые мне были нужны. В основном номер три в серии фэнтези для подростков, которую я умирала от желания прочитать, но ждала, пока все книги выйдут.

Если что-то и могло исправить мою хреновую концентрацию внимания, так только эта книга. И да, я могла бы пойти в библиотеку и зарезервировать то, что хотела почитать. Однако я и терпение не ладили. Во всяком случае, в наши дни. Если ты хочешь что-то сделать, то должен сделать это быстро. Пока какой-нибудь псих с пистолетом не покончил с этим делом. Или автокатастрофа. Или что-то еще.

Однако, учитывая, как мама была недовольна моими наказаниями, деньги вряд ли потекут ко мне в ближайшее время. А бабушка не одобряла, когда студенты тратили свою энергию на подработку. Мы все должны постоянно учиться. Но бабушка жила в Аризоне, и, если не считать еженедельных допросов по телефону, ее возможности были ограничены, так как она больше не платила за мое образование. Здесь для меня все менялось, и это было хорошо.

— Кэрри, твоей маме кто-нибудь нужен в салоне? — спросила Ханг в понедельник за обедом.

— Нет. — Кэрри покачала головой, поднеся ко рту кусок пиццы. — Извини, но сейчас у нее есть я и ученица.

— Мне нужна работа, — сказала я.

Ханг застонала.

— Мне тоже.

— У меня нет карманных денег.

— Вчера вечером я уронила мобильник в унитаз.

— Ты победила. — Я поморщилась.

— Неудивительно, что ты не перезвонила, — заметила Кэрри. — Папа однажды уронил свой и испортил новенький смартфон.

— Дерьмово. — София усмехнулась и толкнула Кэрри локтем. — Поняла, поняла?

С искаженным словно от боли лицом, Кэрри громко застонала.

— Гм, да. Это было не так уж тонко.

— Действительно не было, — подтвердила Ханг. — Я бы поставила два балла из десяти, максимум.

— Ты ужасна, Софи, — сказала Кэрри, смеясь и одновременно жуя.

— О, мне очень жаль. — София положила голову Кэрри на плечо и посмотрела на нее. — Но ты ведь все еще любишь меня?

Взгляд Софии смягчился.

— Полагаю, что да. Да.

Боже, они были такие сладкие вместе, что у меня защемило сердце. Не то, чтобы в одиночестве было что-то плохое. Одиночество было прекрасно. Однако мне не хватало острых ощущений от общения с Джоном. Вместе тусоваться с нужным человеком тоже было здорово.

— Где собираетесь искать работу? — спросила София. Она работала неполный рабочий день в магазине одежды. Однако спрашивать о свободных рабочих местах там было бесполезно, так как у них даже не было моего размера.

Ханг пожала плечами.

— Посмотрим местную газету.

— И мы должны составить кое-какие резюме, начать отправлять их компаниям, — сказала я. — А ты не пробовала положить телефон в мешок с рисом, чтобы высосать влагу?

Ханг кивнула.

— Он мертв, и родители купят мне новый только на Рождество. Я не могу ждать так долго.

— Сейчас определенно сезон поиска работы.

— Согласна.

Мы стукнулись кулаками.

Ура, сестринство.

Прозвенел звонок, и мы все собрали свои вещи.

— Увидимся, — сказала София после быстрого поцелуя Кэрри.

Мы с Ханг вместе пробирались через переполненные коридоры. По крайней мере, я больше не вздрагивала, когда мы проходили мимо мемориала Айзека. Я все еще отводила глаза, хотя это не имело значения. Все эти цветы и фотографии, кажется, отпечатались в моей памяти.

Но сегодня меня нервировал не покойник.

Это не могут быть бабочки в моем животе. Скорее всего, от сегодняшнего загадочного мяса у меня были газы.

Глубокий вдох.

Встреча с Джоном на английском — не повод для головокружения.

Я прижимала к груди учебник, успокаивая себя от перевозбуждения.

Кто-то врезался в меня, и моя книга отлетела в сторону. Я вскинула голову, извиняясь за то, что не смотрела, куда иду. Вот только на моем пути стояла девчонка из скейтпарка с длинными темными волосами. Это не несчастный случай. И на этом все явно не закончится.

— Он мой, — прошипела она, ее красивое лицо исказилось от ненависти.

Я склонила голову набок.

— Он — это кто?

— Не говори мне этого дерьма. Ты знаешь, о ком я говорю. — Позади нее ее отряд девушек ухмыльнулся, глядя на меня с большим отвращением. — Как будто я отдам его какой-нибудь жирной сучке вроде тебя.

— Ладно, развлекайся, — сказала я, отмахнувшись от нее. Вероятно, это была моя новая школьная версия Кары. Забавно, что в каждой школе, казалось, была такая.

Но потом она повернулась к Ханг, чтобы извергнуть еще немного своего яда.

— И если ты думаешь, что Андерс относится к тебе серьезно, то ты бредишь, косоглазая тупица.

— Ух ты, — сказала я, голос стал тверже. Я вставила свое здоровенное «я» между ней и Ханг. — Только без этого расистского дерьма, спасибо.

— Заткнись, глупая су…

— Я имею в виду, почему мы не можем просто поладить? Разве жизнь не была бы лучше без этого осуждающего, недалекого дерьма? — спросила я. Мой голос был холодным. Как будто пистолет Криса смог проникнуть глубоко в мой разум и отключить какой-то важный выключатель. Из-за которого пришли кошмары, бессонница и нетерпение. Но тот же самый переключатель изменил власть, что люди, подобные Каре, когда-либо имели надо мной. Мне все еще не нравилось быть в центре внимания, но я не могла вспомнить, каково это — бояться их. Страх просто исчез. — Верно, Ханг?

— О, совершенно верно, — подтвердила она.

Стервозная девчонка только усмехнулась нам.

— И это так скучно, — протянула я, сжав пальцы в кулаки. — Ты шлюха, потому что тебе нравится носить мини юбку и заниматься сексом. В то время как твоя подруга, должно быть, фригидная сука, потому что ей нравится носить мешковатую одежду, и я слышала, что она отказала какому-то чуваку. И так далее, и так далее, все это поверхностно и абсолютно ничего не значит. Это просто бессмысленные, оскорбительные ярлыки, которые даже близко не подходят к тому, кто мы есть на самом деле, как люди!

— Вообще-то, — сказала Ханг, — это вполне обоснованно.

— О чем ты, черт возьми, говоришь? — спросила сучья королева.

— Каждый должен просто заниматься своим делом без таких засранцев, как ты, которые не дают ему покоя, — сказала я. — Неужели это действительно так плохо?

— Как ты только что назвала м…

— Ты даже не оригинальна, — сказала я. — Боже, вся эта фигня про толстуху. Ты хоть представляешь, как часто в меня этим швырялись? Держу пари, что, если бы ты постаралась, то смогла бы придумать гораздо лучшие оскорбления. Попробуй, я подожду, потому что твое мнение очень, очень важно для меня. Кем бы ты ни была.

Ее рот открылся, гнев превратился в замешательство, прежде чем превратиться в ярость.

И вот настал мой момент. На этот раз кулаки были сжаты правильно, и я отступила назад, готовая замахнуться. Сильная рука схватила меня за руку, остановив весь процесс.

— Нет, — сказал он, прижав мой кулак к боку.

— О-о-о, — сказала Ханг.

— Джон. — Девушка нервно взъерошила волосы. — Привет.

— Что все это значит?

Я прочистила горло.

— Думаю, твоя подружка просто заявляла свои права или что-то в этом роде.

— Господи. Мы трахались пару раз, Эрика. На этом все. — Он бросил на нее мрачный взгляд. — Не приставай больше к Иди.

— Но…

— В следующий раз меня может не оказаться рядом, чтобы помешать ей надрать тебе задницу.

Широко раскрыв глаза, девушка выпрямилась во весь рост.

Не особенно впечатляет.

Я могла бы легко уделать ее.

Джон поднял мою книгу и, кивнув, протянул мне.

— Спасибо, — сказала я.

Бросив последний недовольный взгляд на девушку, он провел меня в класс. Его пальцы коснулись моей поясницы, что мне слишком понравилось.

— Это было захватывающе, — сказала Ханг, последовав за ним. — Никогда раньше почти не дралась.

Я показала ей два больших пальца. Она оставалась рядом со мной до самого вмешательства Джона. Это заслуживало уважения.

— Опять драки в школе? Серьезно, Иди? — спросил Джон.

— Она первая начала. — Я скользнула на свое место.

— Да, а ты собиралась закончить. — Он сел за стол позади меня, его лицо все еще было явно несчастным. — То количество дерьма, в которое ты угодила бы, ударив Эрику, этого не стоит. Ты же знаешь.

— Я должна была позволить ей оскорблять мою подругу?

— Ты высказала свою точку зрения. Тебе не нужно было наносить никаких ударов.

— Точно. — Я повернулась лицом к выходу. Он не понимал, а у меня не было настроения объяснять. Над кем-то вроде него, вероятно, никогда в жизни не издевались.

— Что случилось с тем, что тебя не волнует то, что говорят люди, а? — продолжал он. — Я пытаюсь собрать все воедино, и у меня уже есть запись в деле. Я не буду втянут в твою чушь, поняла?

Я в ярости обернулась.

— Должно быть, у меня плохая память. Джон, не мог бы ты напомнить мне тот момент, когда я просила тебя о помощи?

Голубизна его глаз стала ледяной. Скорее всего, он подумал: сука.

Я определенно подумала: мудак.

К счастью для всех, в этот момент вошел учитель, призывая к порядку. Однако на протяжении всего урока тяжесть разъяренного взгляда Джона сверлила мою спину. То, что он не будет моим защитником, не произвело на меня никакого впечатления. Не впечатлило и ноющее идиотское, совершенно неправильное чувство вины.