Доверие

Глава 35

Неделя протекала гладко до самого обеда среды. Если когда-либо и был создан день, полный недоброжелательности, то это была бы среда. Как будто он просто стоял там посреди недели, дразня меня двумя днями учебы, которые еще не прошли, прежде чем мы доберемся до выходных.

Сволочь.

Несмотря на то, что я не могла избегать моего невероятно сексуально привлекательного друга Джона с тех пор, как они с Андерсом начали каждый день садиться с нами за ланчем, все было в порядке. Я была в состоянии сдерживать свои чувства. Кто знает, может быть, отрицание и подавление полезны для души.

Прозвенел звонок на урок, коридоры наполнились людьми. Болтовня, смех, всевозможные громкие звуки. К счастью, ничто из этого не вызвало приступа паники. В последнее время мои панические атаки случались не так часто. Не знаю, было ли это связано с терапией или с чем-то еще, но мне это очень понравилось.

Я стояла у своего шкафчика и меняла книги, когда кто-то дотронулся до моей задницы. Не мимолетное, возможно, случайное явление. Нет. Это был настоящий захват моей плоти и хорошее, болезненно сильное сжатие. За этим последовал мужской смех.

Я развернулась, лицо, без сомнения, было полно удивления.

— Что за черт?

— Если это достаточно хорошо для Джона, то почему бы нет, а? — спросил неандерталец. То, чего ему не хватало в росте, он восполнял мускулами. Мне кажется, я узнала его. Вместе ходили на химию. Еще больше смеха от его команды столь же атлетически выглядящих друзей-идиотов.

— Иди к черту, — сказала я своим самым красноречивым голосом. Мои руки сжались в кулаки, мне так сильно захотелось ударить его. Не имело значения, что у него были серьезные мускулы. Это в любом случае плохо кончится, так какая разница. Боль, больница, задержание, отстранение от работы. Все это были проблемы какого-то далекого будущего. Что имело значение прямо сейчас, так это расплата и замена этой ухмылки на его лице чем-то гораздо более уродливым.

Внезапная мысль о маме вызвала во мне приступ гнева.

Она забирает меня из больницы.

Снова.

Ее разочарование, когда она рассказывает о своем разговоре с директором школы.

Снова.

Мои кулаки остались на месте, костяшки пальцев побелели.

Моя ярость только заставила их смеяться еще громче. Черт возьми, были даже смешки от других, проходящих мимо. Ярость с ревом пробудилась к жизни внутри меня. Если когда-нибудь у меня и возникало желание сжечь все дотла, то именно сейчас. Он не имел права этого делать. Прикасаться ко мне так, как он хотел. Затем относиться к прикосновениям ко мне и моему возмущению по поводу того, что он это делает, как к шутке.

Ни за что.

Может быть, я не могла сломать ему нос, не разбив сердце моей матери, но у меня были другие варианты. Мне просто нужно было немного времени, чтобы все обдумать.

Как оказалось, я была не единственной, кто в тот день оказался с наказанием после уроков (я честно не собиралась дремать во время математики.) Не успела я достать книгу и ручку, как в дверь проскользнул неандерталец.

Срань господня.

Окровавленная туалетная бумага заполняла обе ноздри, и его нос выглядел серьезно распухшим. За ним шел не кто иной, как Джон.

Совпадение? Это вряд ли.

Очень спокойно он сел за стол рядом со мной, достав учебник.

— Ты не должен был этого делать, — прошептала я.

— Знаю.

— У меня все под контролем. — Абсолютная ложь, хотя от этого мне стало легче. — И разве ты не говорил мне, что насилие — это не выход?

— Не могу вспомнить.

Он не хотел быть втянутым ни в одну из моих школьных драм. И определенно это сказал. Видя, как он бросил заниматься торговлей и приложил реальные усилия к учебе, я могла его понять. Кроме того, я не нуждалась в его защите. Может быть, я и не выигрывала каждую битву, но была более чем готова сражаться за себя.

— Я серьезно, тебе не следовало этого делать. — Я наклонилась ближе к нему, тихо говоря. — Ты сказал, что серьезно относишься к школе, исправляешь свои поступки. Не добавляешь нарушения к своему послужному списку из-за меня, помнишь?

— Он больше не прикоснется к тебе.

— Джон.

— Расслабься, — сказал он, перелистывая страницы. — Все в порядке. Ты делаешь из этого слишком большое дело.

— Чушь собачья, — прошипела я. — Почему для тебя существует один набор правил, а для меня — другой?

— Потому что я никогда раньше не знал девушки, о которой хотел бы заботиться.

Это заставило меня замолчать.

Из передней части класса учитель наблюдал за нами с предупреждением в глазах. Очевидно, задержание требовало меньше общения с друзьями, чем я предполагала. Неудивительно, что раньше я прилагала больше усилий, чтобы избежать этого.

— Мы поговорим об этом позже, — сказала я.

Он беззаботно поднял одно плечо.

— Конечно. Все, что ты захочешь, Иди.

Он выскользнул в конце уроков, прежде чем мы смогли поговорить, и у меня не было возможности поговорить с ним до конца школьной недели. Он начал проводить каждый обед на баскетбольной площадке с Андерсом и был последним, кто приходил на английский, а уходил первым.

Придурок.

Думаю, ему не больше меня нравилось, когда указывали, что делать.