Драконова доля

Глава 9

Ожидание – конечно, не убивает, а вот тяжкий труд вполне способен был лишить меня всех сил.

Рехан вел переговоры еще два дня. Это оказалось довольно спокойное время. Городок жил мирной простой жизнью, без суеты или склок. У каждого было свое дело, свои заботы. Люди почти сразу привыкли к нашему присутствию и только низко опускали головы, приветствуя, стоило нам с Реханом оказаться рядом. Но никто не останавливался, не пытался завести беседу, словно горожан больше не интересовало, улетим мы или останемся.

Но на третий день все изменилось. Я открыла глаза резко, словно меня окатили водой. Сна как не бывало. Я смотрела в потолок, пересчитывая большие деревянные балки и прислушивалась. Дракон обычно спал в другой комнате, «чтобы мне не мешать», до середины ночи сидя над какими-то бумагами и вставая с рассветом, когда я видела предпоследний сон.

Но сегодня все было иначе. Я проснулась, когда первые солнечные лучи только заглянули в окно. Косые, разошедшиеся еще не в полную силу, они расцвечивали пол в комнате полосками, притягивая внимание. Я резко села, будто меня что-то подталкивало в спину, заставляло торопиться.

На улицу я вышла, даже не собрав волосы, на ходу поправляя одежду. Вокруг царила какая-то непривычная для этого места суета. Не было той плавности и размеренности движений, что раньше. Женщины о чем-то шумно, взволнованно переговаривались, дети носились туда-сюда, словно в городе намечался праздник.

– Что происходит? – остановив одну из женщин, поинтересовалась я.

– Так шахту открывают, – неуверенно улыбнувшись, отозвалась она, глядя на меня с каким-то удивлением.

– Где это? – сердце замерло с тревожной надеждой. Неужто все получится?

– Выше по склону. Почти сразу за последним домом поворот на лево, а там только одна тропа. Не ошибетесь. Там почти все мужчины. И Ваш дракон.

Я кивнула. За поворотом… Мой дракон. Внутренне усмехнувшись, смущенная такой формулировкой, я быстрым шагом направилась к окраине городка. Мне нужно было убедиться, посмотреть собственными глазами, что процесс запущен. Словно ситуация с окном-розой теперь была не просто работой, а напрямую влияла на мое будущее, на всю мою жизнь.

Рехан, в одной рубашке с закатанными до локтя рукавами, стоял с одним из горняков, что-то обсуждая. Мужчины рядом выносили в сторону доски, по очереди скрывая в недрах горы. Тут же рядом стояли какие-то небольшие тележки, узкие и довольно высокие.

– Доброе утро, – заметив меня, широко улыбнулся дракон. – Не смогла спать?

– Да. Такое ощущение, что я пропускаю что-то невероятно важное, – поделилась собственными ощущениями, наблюдая за работой мужчин.

Все делалось так слаженно, словно они проводили эту процедуру не раз и не два.

– Готово! – Объявил через несколько минут один из горняков, вытирая пот со лба. – Можно снимать печать.

И все, как один повернулись к Рехану. Дракон в этот момент был предельно серьезен и сосредоточен.

– У вас же есть, разрешение? – тихо, так что слышали только мы трое, спросил старший.

– Конечно. Иначе я бы сюда не прилетел, – медленно кивнул дракон, вынимая из кармана что-то небольшое, похожее на медальон на цепочке. Несколько мгновений, в полной тишине рассматривая украшение. А затем шагнул в глубину шахты, под укрепленный большими балками свод. Остановившись в тени, Рехан обернулся.

– Исла, идешь? Такого зрелища в нашей жизни может больше не представиться, – мне протянули руку, словно приглашали на какое-то таинство.

В сердце потеплело от такого проявления заботы. Может, это что-то да значит? Может, все, что сказала предсказательница из «Гущи», правда?

Чувствуя, как все замирает внутри, я шагнула к Рехану, вложив подрагивающие пальцы в большую ладонь.

– Шахта – собственность государства. Чтобы ее запечатать довольно решения старосты или старшего мастера. В столицу отсылается извещение, и после закрытия добычи высылается печать, которую не так и сложно поставить. Но после этого никто не может больше проникнуть в недра горы. И теперь, чтобы распечатать штольню, нужен артефакт. Я не знаю, почему прежний Владыка допустил это, но могу предположить, что в то время он был больше занят нападениями извне, чем подобными вопросами. И вот теперь нам пришло время все вернуть на круги своя.

Мы шли по узкому тоннелю, слабо освещенному несколькими лампами, закрепленными на деревянных подпорках. В балки были вделаны специальные крючья, идеально подходящие под кольца ламп. Голос дракона эхом разносился вверх и вниз, уходя вглубь чуть наклонной шахты. Внезапно я запнулась, чуть не упав. Никак не ожидала препятствий под ногами, при первых шагах обратив внимание на ровно вытесанный пол, так что даже не заметила, когда что-то изменилось.

– Осторожнее. Тут начинаются рельсы, – поддержав меня, предупредил Рехан, немного все же запоздав.

– Рельсы?

– Для вагонеток. Насколько я знаю, шахта довольно глубокая, так что выносить руду на руках слишком трудно. Потому дальше проложены рельсы.

Деревянная колея, где-то чуть истертая, отсекаемая шпалами, уходила в темноту.

Мы прошли еще немного, и перед нами появилась лента. Красная, она перегораживала шахту примерно в метре над полом. И в самом центре этой преграды, чуть стягивая ее вниз, висела брошь. Именно на украшение была похожа печать, совсем не соответствую тому, что я себе представила.

– Не такого я ожидала, – рассматривая причудливую вязь из золоченой проволоки, произнесла. И тут же замолчала. Эхо изменяло голос, делая его более звонким, протяжным.

– Видно, прислали то, что было, – хмыкнул дракон, тоже рассматривая печать. – Отступи на пару шагов. Я сам не знаю, как это будет. Только в теории.

Я послушно отступила, а Рехан взял свою часть ключа за цепочку, и быстро намотал ее на ленту. Красная, она слово стала ярче от этого, сильнее провиснув под дополнительным весом.

Дракон отступил ко мне, всматриваясь, ожидая какой-то реакции. Прошло несколько мгновений, но ничего не случилось. Тогда дракон вернулся к печати, что-то поправив, недовольно бормоча себе под нос.

И едва успел отступить, когда по ленте вдруг волной пошли искры. Они расходились в стороны, растекаясь по стенам, уходя словно вглубь горы, впитываясь. Белые, они высвечивали синие прожилки, которых я до этого не замечала. Кобальт. Он был здесь, в этой породе.

Отвлеченная, я не заметила, когда лента вспыхнула. Послушался тихий треск, усиливаемый эхом, и огонь стал быстро расползаться, съедая ленту. В воздухе почувствовался легкий запах сладкой гари. Племени потребовалось всего несколько мгновений, чтобы справиться с лентой, и на пол с тихим звоном упали обе части печати.

Только я смотрела не туда, а на стены. Словно поглощая этот огонь, по породе уходя далеко вниз, в неосвещенную лампами, темноту, вспыхивали синие прожилки. Они были похожи на небольшие, медленно затухающие молнии, нарисованные умелой рукой прямо на каменных стенах. Ничего более удивительного я до этого не видела. Сама гора отзывалась на произошедшее.

– Почему так? – тихо спросила я в повисшей тишине.

– Такова сила и ответственность Владыки. Это очень непростой титул, – шепотом отозвался Рехан. Кажется, и его заворожило происходящее.

Обернувшись, дракон посмотрел куда-то наверх и уверенно, четко произнес:

– Шахта распечатана.

За нашими спинами раздался слаженный выдох. Горняки стояли в десяти шагах позади, в каком-то благоговении прижимая ладони к стенам и шепча молитвы. Я не была уверена, но мне показалось, что они просят у штольни разрешения на работу. Такой труд не могу не соседствовать с суевериями.

Я слышала, что разлитого утром молока было довольно, чтобы шахтера освободили от работы на день. На всякий случай. А здесь мужчины собирались вернуться в шахту, которую сами же и закрыли несколько лет назад. И не вдруг стало интересно, что еще им будет нужно проделать, чтобы спокойно и без тревоги спуститься в недра горы.

Я оказалась права. Никто не торопился спускаться в шахту, несмотря на то, что печать была снята. Шахтеры принесли глубокую плошку, в которой лежали какие-то травы, и старший из них поджег ароматный пучок. Узкое помещение штольни тут же наполнилось дымом. Но гон не завис на одном месте, не стал стелиться под ногами, придавленный чистым воздухом. Словно кто-то огромный втянул его в себя, дым вдруг с гудением унесся в темноту, в неосвещенную глубь шахты.

За нашими спинами послышался слаженный вздох облегчения.

А затем, словно прося благословения у неведомых мне духов горы, мужчины один за одним, стали подходить к плошке, обтирать ладони солью из небольшого мешочка, и ссыпать остатки в огонь. И тот реагировал! Он вспыхивал синим цветом, и мужчина опускался на колени, касался лбом утоптанной земли, и бормотал слова благодарности.

Я думала, что так будет со всеми, но один раз пламя полыхнуло оранжевым, выплюнув черное облако. И шахтер быстро отступил. Не дожидаясь ни приказа, ни чего-то иного, мужчина быстро развернулся, и направился к выходу. Товарищи, что стояли с двух сторон вдоль стен, хлопали товарища по плечам, словно пытались ободрить.

– Что не так? – тихо спросила я у Рехана, надеясь, что дракон понимает в происходящем чуть больше, чем я. Но ответил мне старший из шахтеров.

– Штольня не приняла услуги Павера. Ему не стоит спускаться в шахту. По крайней мере ближайшие дни. Духи гор бывают капризны и мстительны, так что не стоит спорить с их решение.

– А это не отразится на всех остальных? – все еще не повышая голоса, не желая поселить дурные мысли в головах мужчин, уточнила.

– Нет. Обычно шахта не принимает нескольких мастеров. Так что один отказ – это ничего. У нас довольно рук, чтобы возобновить разработку, – мне показалось, что мастер выглядит вполне довольным. – Еще немного, и мы можем начинать.

– Что еще нужно сделать?

– Благословить инструменты. Попросить разрешения у женщин.

– У Женщин? Почему? – Это показалось мне странным, необычным. Такого я, кажется, не встречала.

– Каждый, кто получил дозволение горы работать с ее недрами, теперь должен убедиться, что женщины из его семьи не против. Иначе может случиться беда. Если жена скажет, что не пустит мужа в шахту, то нечего ему тут делать. Земля, она очень отзывчива к тому, что чувствует женщина.

Я с удивлением посмотрела на дракона, ища подтверждения сказанным словам.

– Мы не на западе, – усмехнулся Рехан, – тут к женщинам прислушиваются. Их слова имеют силу.

Дракон немного помолчал и добавил, куда тише, чтобы могла разобрать только я:

– Так что если вдруг будешь злиться на меня за что-то – говори сразу. Мне никак не улыбается умереть под завалами твоего синего кобальта.

– А то, что я здесь нахожусь, оно не повредит? – не отзываясь на слова дракона, но чувствуя, как потеплели щеки, спросила у старшего из шахтеров. Кто знает, какие правила мы вдруг нарушили по незнанию.

– Ну, вы же не собираетесь стучать киркой по стенам, добывая породу. Так что нет. Вам даже можно будет спуститься в самое сердце разработки, когда мы все подготовим,– чуть улыбнулся мастер, склонив голову.

– Можно будет посмотреть? Правда? – я никак не могла себе представить, что мне позволят наблюдать за тем, как добывается столь дорогой и редкий материал.

– Если будете слушать, что вам говорят, то я не вижу препятствий, – подтвердил мужчина. – Только не сегодня. Сейчас мои ребята должны проверить распорки и обвалы, что могли случиться за несколько лет пустования. Дожди никто не отменял, а воде, в отличие от нас, не нужно разрешение. Кто знает, где она могла размыть породу и подточить древесину. Так что я бы попросил вас пока удалиться. Мы будем вывозить мусор и ремонтировать рельсы.

– Мы уходим, Крел, –кивнул Рехан, и неожиданно подхватил меня под руку. – Самое время завтракать и писать отчеты в столицу. Может ты не знаешь, но там очень интересуются, как идут наши дела. А завтра у тебя будет много работы.

– Какой именно? – на сердце было светло и тепло, словно мы разом расправились с целой кучей проблем.

– Ну кто-то же должен будет выбирать, какой именно кобальт тебе подходит. Как я понял, породу станут почти сразу дробить, нагревать, чтобы выделить из ее состава медь и никель, а уже потом, магнитами доставать твой кобальт.

– Это звучит довольно сложно, – я хмурилась, пытаясь представить себе, как из куска твердой породы, с сине-зелеными прожилками, может получиться нужный мне красящий порошок.

– Это еще не все. Как мне рассказали, потом получившуюся масс нужно провести через специальную жидкость, чтобы выделить магнетит.

– И куда девать остальное? Кажется, при таком методе остатков будет довольно много.

– Так и есть. Но все остальное используется в производстве чугуна и прочих соединений. Так что на самом деле все идет в дело. Но процент кобальта довольно мал, как ты верно заметила. В этом и состоит причина его такой дороговизны. Даже несмотря на то, что мы находимся в Тувенойских горах, где в породе иногда бывает до тридцати процентов полезной руды, это все не так просто.

– Потому шахту и закрыли, – поняла я. Слишком много затраты, слишком мало кобальта.

– Именно. Потому если мы хотим, чтобы все пошло как надо, нужно, придется не только наладить добычу, но и развить регион.

– Нужен торговый дом! – я с удивлением посмотрела на Рехана, услыхав этот решительный и какой-то веселый голос, что разносился по всей площади, перекрывая вой ветра и гул голосов. – Это все не пойдет. Нужны дома для торговцев и приличная гостиница. Иначе ничего не выйдет. Дороги у вас приличные, так что можно работать.

Рехан только широко улыбнулся, ускоряя шаг. Мы возвращались от вновь запущенной шахты, дыша чистым горным воздухом и ничего не предвещало, когда перед нами открылась площадь. С высоты тропинки было хорошо видно, что в самом центре стоит статный мужчина, уперев руки в бока. А перед ним с усилением толпились женщины и несколько клерков с листочками. Последние что-то споро вносили в свои записи, кивая на слова старшего.

– Рехан! – Заметив нас, не повышая голоса, но так, что было слышно и в соседней деревне, радостно поприветствовал новоприбывший.– Любишь ты сложные задачи, дружище.

– Как и ты сам, – хмыкнул Рехан. – Прилетел бы ты, скажи я что тут все готово?

– Ни за что, – хмыкнул мужчина с интересом переведя взгляд на меня. – А это твоя витражница? По столице, словно ураган, ходят слухи о какой-то невероятной деве, что спрятала в карман сердце Рехана красного.

– Она самая. Исла, познакомься. Это мой давний друг с редким талантом делать деньги из воздуха. Латис Бирюзовый.

Зелено-синие глаза мужчины блеснули, когда он протянул руку в мою сторону, а потом склонился, целуя фаланги пальцев.

– Весьма польщен, красавица.

– Прибереги свое обаяние для торговцев. Тебе оно понадобится, – вдруг резко произнес Рехан, словно его укололо это чрезмерное проявление вежливости.

– Для торговцев-то? Стоит мне поставить нормальный Гостиный двор как они ко мне со всех окраин потянутся, сам знаешь, – хмыкнул дракон, все же выпуская мои пальцы.

– И много тебе времени потребуется?

– Недели две. Здесь твердая земля. Пока фундамент поставят… Не так и много, – кивнул собственным мыслям дракон, осматривая городок, словно мог заглянуть сквозь стены. – Бедновато живут для шахтеров, конечно. Нужно что-то делать. И граница рядом. Выбьем патенты на торговлю, и заживем.

– И что, на это тоже выделяют деньги? – после жизни почти впроголодь, меня это задевало, как я не старалась порадоваться за местных жителей.

– Что ты, красавица. Это только за мои кровные. Благо, не так много вложений потребуется.

Я с удивлением посмотрела на Латиса. За свои? И для чего подобная щедрость? Неужто, душа так сильно болит за будущее горняков?

– Не смотри так. Никакой благотворительности, – хмыкнул Рехан. – Латис вкладывается только в прибыльные проекты. А здесь он планирует неплохо заработать, когда регион заживет в полную силу. Один Гостиный двор чего стоит.

– Верно говоришь, дружище, – сине-зеленые глаза сверкнули.– Я планирую здесь не просто удвоить затраты, но выйти на вполне стабильный заработок. На пользу всем, конечно. Потенциал у города вполне приличный. А расположение просто великолепное. Так что будем работать. Через дня три приедет моя команда, и тогда пойдет работа. Не только твои руды определим, но и все сопутствующие отходы.

– Сделаешь? – подводя итог, уже серьезно спросил Рехан.

– В лучшем виде, – тоже откинув шутки, кивнул Латис.– Еще вздрогнешь через полгода, как тут все заживут. Памятник твоей красавице и ее стеклам поставят, помяни мое слово.

Я даже покраснела, не ожидая такого перехода.

И все пошло. Казалось, что над городом стоит облако плотного дыма, так активно началась работа. Запустились измельчители, где дробили плотную породу. Запалили какие-то закрытые чан, где потом перемолотую в пыль, ее смешивали с аммиаком. К удивлению, воздух оставался чистым, свежим. Легкий ветер, спускаясь с гор, разносил плотные белые облака.

А на третий день мне на проверку принесли первый порошок. Ярко-синий, мелкодисперсный, он сверкал на солнце искристыми вкраплениями, а у меня замирало сердце. На глаза навернулись слезы, когда я небольшой деревянной ложечкой переспала кобальтовый краситель, рассматривая его на свет. Почему-то казалось, что в этот момент рядом со мной стоит отец, своим тихим, густым голосом приговаривая:

– Смотри внимательно, Исла. Чем больше искр, тем гуще выйдет цвет. Если его смешать с кармином, выйдет отменный пурпур. Лучше, чем из ракушек. Только правильно распределяй по долям.

– Да, пап. Я помню, – тихо произнесла, не в силах сдержать эмоции. Казалось бы, всего-то кобальт. Но было в нем что-то такое, что вернуло меня на несколько мгновений в счастливую юность.

– Что-то не так с порошком, – я так сосредоточилась на собственных воспоминаниях, что не заметила, как ко мне подошел Рехан. Дракон стоял рядом, озабоченно глядя на меня.

Отставив плошку с красителем, я смахнула слезы и улыбнулась дракону.

– Все в порядке. Просто нахлынули воспоминания.

– Так бывает, – словно давая мне разрешения не таиться, не прятать слезы, кивнул Рехан, положив руку мне на плечо. От этой просто заботы, поддержки, на душе стало легче, теплее.

Видя, что я почти успокоилась, дракон вдруг повел бровями.

– Так что с нашим кобальтом? Ты удовлетворенна? Он подходит для нашей работы?

– Вполне, – переходя на деловой тон, кивнула. Порошок на самом деле был отменного качества. – Нужно будет проверить, как он сплавляется в стекло, как работает с остальными ингредиентами, но это можно будет сделать только дома, в печи.

– Вот и отлично. А то наши горняки немного переживали, когда первую партию вынули. Говорят, что глубже, в самом сердце шахт, есть более богатая порода, но туда пока не добраться. Нужно будет время.

– Нет смысла торопиться. С этим очень можно работать.

– Сколько тебе нужно материала на пробы? – Оглядывая суету на улице, поинтересовался дракон. Его рука так и лежала на моем плече, словно удерживая в равновесии мое состояние.

– Еще четыре такие порции. Это с большим запасом, –подумав мгновение, кивнула собственным мыслям.

– Хорошо. Тогда можешь собирать вещи. Завтра мы отправляемся домой.

– Так скоро? – Я с удивлением посмотрела на суету, что творилась вокруг.

В одном месте уже почти выкопали траншеи для фундамента будущего Гостиного двора. Рядом стопками складывались материалы. Десяток мужчин, что приехали по слову Латиса, расширяли и укрепляли дорогу, ведущую в город. Все только закрутилось, завертелось, а нам уже пришло время уезжать?

– М вернемся, когда закончим окно, – словно поймав мои эмоции, уловив, как изменилось настроение по одному движению бровей, пообещал Рехан. – Сейчас здесь и без нас много народу. И у всех есть свои дела. Нам у пока делать нечего. А вот когда все будет готово, мы непременно наведаемся в гости. Посмотрим, что сумеет сделать Латис с этим местом.

– Честно?

Я чувствовала себя маленькой девочкой которую вдруг забирают с подготовки большого праздника.

– Я тебе обещаю.

– Хорошо, – уже совсем с иными эмоциями глядя на город, кивнула.

– Как быстро у тебя меняются эмоции, – хмыкнул вдруг дракон. – Мне кажется, раньше так не было.

Я задумалась. Отвечать не очень хотелось, но и выглядеть импульсивной дуррой казалось неправильным. Не сейчас.

– Потому, что я стала тебе доверять, – тихо, боясь, что эта откровенность может пойти мне во вред, призналась. И продолжила, пока Рехан не успел перебить. – Я не могу сейчас это контролировать, но надеюсь…

– Не нужно ничего контролировать. У тебя для этого есть я. Хочешь смеяться – смейся. Хочется плакать – плачь. Но было бы вовсе замечательно, если бы я знал, из-за чего слезы. Иначе могут случайно пострадать невиновные.

Дракон улыбался. Тепло, мягко, словно стараясь и этим подтвердить, что мне можно. Мне все можно. Поверить в это пока не получалось, но чувство неловкости стало не таким сильным. Я чувствовала себя под защитой.