Дурная кровь

ГЛАВА 15

Существовала разница между тем, чтобы знать, что отец Майкла бил его, и тем, чтобы увидеть это собственными глазами.

— Не знаю, как вы, — произнес Майкл, поднимаясь на ноги и утирая кровь с губы тыльной стороной руки, — но я думаю, что всё прошло хорошо.

Небрежный тон Майкла почти уничтожил меня. Я знала, что он не захочет моей жалости. Не захочет моей ярости. И что бы я не почувствовала, он это увидит.

— Хорошо? — переспросил Дин. — Ты думаешь, что всё прошло хорошо?

Майкл пожал плечами.

— Особенно тот момент, когда я представил тебя своему отцу, как своего доброго друга Барфа. Я буду помнить его вечно.

Это не имеет значения, если ты не позволишь ему иметь значение. Моё сердце болело за Майкла, за мальчика, который рос в этом доме.

— Ты в порядке? — спросил у Слоан Майкл.

Она неподвижно, побледнев, стояла рядом со мной и отрывисто дышала. Она думала об Аароне. О том, что только что произошло с Майклом. О своём отце. О его отце.

Слоан сделала три крохотных, неуверенных шага и обняла Майкла, очень крепко обвивая его шею руками и, кажется, не собираясь отпускать.

Зазвонил мой телефон. Я ответила на звонок, наблюдая за тем, как Майкл обнимает Слоан.

— Всё прошло совсем не хорошо, — приветствие агента Стерлинг напомнило мне о том, что мы были подключены к видео и аудио связи. — Я не стану спрашивать, в порядке ли Майкл и не скажу: «Я же вам говорила». Но скажу, что Бриггс с нетерпением ждет, что Тэтчера Таунсенда обвинят в нанесении телесных повреждений.

Я включила громкую связь.

— Вас слышат все, — сказала я Стерлинг.

Какой-то миг я ждала, что она повторит свои слова об отце Майкла, но, судя по всему, она решила, что он не станет благодарить её за это.

— Что мы узнали? — спросила она вместо этого.

— Когда Тэтчер сказал, что Майкл неправ, он не лгал, — Лия облокотилась на рояль и скрестила ноги. — Но я не могу сказать, что он имел в виду — возможно Майкл был неправ только частично, а возможно — полностью.

Я мысленно прокрутила воспоминания Майкла в своей голове: Я думаю, что ты с ней спал. Думаю, в день её исчезновения ты нанёс её визит. Думаю, ты угрожал ей. Я попыталась проскользнуть в голову Тэтчера, но вместо этого оказалась в голове Майкла. Ты обвинил его в том, что он спал с Селин. В том, что он угрожал ей. Но ты не сказал, что он её похитил. Не обвинил его в том, что он ворвался в её студию и в ярости разгромил её.

— Что-нибудь ещё? — мои размышления нарушил голос агента Стерлинг. Пока Лия рассказывала ей об ещё одной лжи, которую она услышала — когда Тэтчер назвал Рэми одним из своих ближайших друзей — я снова начала профилировать Майкла.

Ты был спокоен. Ты не вышел из себя. Ты сказал, что всё прошло хорошо. Из этих фактов вытекало логическое заключение: Майкл не считал, что его отец мог физически навредить Селин. Если бы ты в это верил, ты бы ударил его в ответ.

Я изучала Майкла — зарождающийся синяк на его лице, его позу и то, как он держался в стороне от Лии.

Когда Лия надавила на тебя в комнате Селин, ты сказал то, что наверняка заставило бы её сбежать. А когда я открыла рот, чтобы продолжить разговор…

Майкл, как мог, старался оттолкнуть нас. Он хотел побыть в комнате Селин в одиночестве. И то, что он там увидел, заставило его решить выпить и поговорить с его отцом.

Сначала шестеренки в моей голове крутились медленно, затем — быстрее. Ты не считаешь, что её похитил твой отец. В комнате Селин Майкл непринужденно назвал девушку одной из наших жертв. Он пришел сюда, чтобы поболтать со своим отцом, но сосредоточился не на том, где могла быть Селин, а на том, как его отец с ней обращался — и спал ли он с ней.

Потому что он уже знал.

Майкл взглянул на моё лицо и шагнул ко мне. Я мысленно вернулась к месту преступления. Мы с Дином думали, что разбитое стекло, мольберт, перевернутые столики и вся эта разруха, были результатом борьбы Селин с нападавшим.

Но что, если никакого нападавшего не было? Возможность тут же пустила корни в моём мозгу. Слоан сказала нам, что кто-то смахнул содержание столика на пол. Мы думали, что это сделал Н.О. — чтобы сделать Селин больно, напугать её, доминировать.

Но Селин была из тех, кто рисовал собственный портрет ножом. Она полностью отдавалась всему, что делала. Волевая. Решительная. С характером.

— Она сделала это сама, — я проверила теорию, наблюдая за выражением лица Майкла. — Поэтому ты думал, что твой отец пришел к Селин в день её исчезновения. Что-то заставило её сорваться.

— Понятия не имею, о чём ты, — в голосе Майкла не было абсолютно никаких эмоций.

— Нет, — возразила Лия. — Имеешь.

Ты разгромила собственную студию. Я вернулась к точке зрения Селин. Ты смахнула стекло со стола. Сломала мольберт, перевернула столик. Ты пропитала комнату керосином. Возможно, ты собиралась её сжечь. Возможно, ты хотела превратить всё это в пепел, но затем ты остановилась, огляделась и поняла, на что походила вся эта разруха.

Комната выглядела так, словно там произошла драка. Словно на тебя напали.

Я гадала о том, было ли этого достаточно. Гадала о том, окинула ли Селин этот хаос глазами художника, размышляя о том, как сделать его более реалистичным.

Кровавый отпечаток ладони на двери. Капли крови на ковре.

Я гадала о том, как она смогла удалить запись с камер наблюдения и взломала ли она замок собственной студии.

— Художественный вызов, — подхватил Дин. — Игра. Чтобы увидеть, сможет ли она всех обмануть. Увидеть, когда…

Когда они заметят, что она исчезла.

— Кто-нибудь потрудится объяснить мне, что я упускаю? — из телефона раздался голос агента Стерлинг, напомнив мне о том, что она всё ещё была на связи.

— Майкл — лжец, — ровно произнесла Лия. — А бедняжка Селин Делакруа — паталогическая богатая девчонка, которая похитила саму себя.

— Не говори о ней так, — тут же ответил Майкл. — Что бы она не сделала, у неё были на то причины.

— Ты сох по ней с детства? — Лия задала вопрос так, словно ей было плевать на ответ. — Таскался за ней с круглыми глазами, как когда-то таскался за Кэсси? — Лия била ниже пояса. Но только так она и умела бить. — Ты убедил себя в том, что недостаточно хорош для неё, — негромко произнесла она, — потому что кто-то вроде тебя достаточно хорош только для такого ужасного человека, как я?

— Ты говоришь ерунду, — сказал ей Майкл.

— Ты её любишь? — голос Лии сочился приторной сладостью.

Я видела, как иссякает терпение Майкла. Он провёл большим пальцем по окровавленной губе и посмотрел на Лию.

— Дольше и сильнее, чем тебя.