Два невольника для светлой (СИ)

Глава 9. Ты могла умереть!

Очнулась Майли в почти полной темноте. В теле ощущалась слабость, голова болела, ужасно хотелось есть… все признаки истощения резерва. Слава светлым силам – уже закончившегося. Хорошо все же быть целителем – тело вырабатывает магию гораздо быстрее, чем у остальных магов, поэтому первым гораздо сложнее довести себя до такого истощения, что нужен кто-то для подпитки (иначе – смерть). Немного разогнав силу по телу, Майли сразу и проверила резерв. Что ж, на треть примерно восстановился. Но это значит, что без сознания она была несколько часов.

А куда, интересно, делся Ней? И где она вообще находится-то?

Глаза быстро привыкали к темноте, так что она повернула голову, когда уловила мимолетную тусклую вспышку – в нескольких метрах от нее слабо тлели остатки костра, видимо. Отлично! Осторожно поднявшись, девушка добралась до кострища и ожидаемо обнаружила рядом кучу веток. Потихоньку подкладывая их, от совсем тоненьких к более крупным, Майли сумела заставить костер весело затрещать и осветить… пещеру. Самую настоящую пещеру! Они все-таки в горах?!

Испытав короткий всплеск радости, девушка огляделась внимательнее.

Почему рядом не было Нея, выяснилось сразу, как только вокруг стало достаточно светло. Так-то он был, но лежал у стены, по другую сторону костра, и на негромкий окрик даже не среагировал.

Подойдя поближе, Майли услышала слабое, прерывистое дыхание и кинулась к мужчине, падая рядом с ним на колени, протягивая руку ко лбу и одновременно переходя на магический взор.

Ней был весь мокрый и холодный. Цвет кожи в неровном свете разглядеть не получалось, но вот тени под глазами видны были хорошо. А что творилось в энергиях!.. Та самая темнота, которую она заметила еще до отключки после боя с волками, теперь расползлась практически по всему телу, глуша жизненные силы. Яд! Как она сразу не поняла?! Хотя, даже если поняла бы, что могла сделать? И так последние силы отдала на лечение ран.

Вот только все впустую. Потому что странный агрессивный яд сейчас добивал ее спутника. Неужели каменные волки еще и ядовиты? Мерониаль ничего такого не рассказывал.

На мгновение в голову пришла коварная мыслишка ничего не делать. Ну могла же она просто вовремя не очнуться? Чуть позже, и раба бы уже ничего не спасло. А она стала бы свободной и отправилась туда, куда хотела. Ну, как пришла, так и ушла – до подобного девушка не была готова опускаться.

Наоборот, пока мысли метались в голове, Майли срочно задействовала дар. Трети резерва должно было хватить, даже с учетом такого обширного поражения. Главное – вовремя взяться, пока еще не произошло ничего непоправимого.

Лечение далось тяжело. Пришлось первым делом выгонять яд из внутренних органов, куда тот успел добраться, гнать дальше, выводя через одну из ран. Краем туники Нея (а потом и своей, смочив оторванный кусок в воде) пришлось пожертвовать, чтобы убрать вязкую жидкость, смешанную с кровью. Запах, на удивление, был какой-то не гнилостный или вообще неприятный, а свеже-острый. Но это Майли отметила краем сознания, продолжая лечить своего раба. Яд же успел нанести вред, и теперь все, чего он коснулся, требовалось срочно восстанавливать. В первую очередь – сердце. А вот легкие, странным образом, задеты не были.

В общем, когда она уверилась, что теперь Нею уже точно ничего не угрожает, а молодое сильное тело скоро переборет болезненную слабость, со вздохом облегчения… Майли снова потеряла сознание – прямо там, где сидела. Последней мыслью было: что-то это входит в привычку…

Очнулась (хотя скорее проснулась) она от очень приятных ощущений: голова лежала на относительно мягком, а волосы нежно и осторожно перебирали чьи-то пальцы. Ну, понятно чьи, конечно, но ощущение было новым и крайне необычным. А еще, казалось, на грани слышимости кто-то шепчет:

– Ты могла умереть, глупая девчонка…

Вот уж слушать такое, даже скорее угадывая, ей точно не хотелось. Глубоко вздохнув, она развернулась на спину, чтобы посмотреть на чуть склоненное к ней мужское лицо, светящееся… нежностью? Это у ее-то бесчувственного чурбана-раба?! Но за одно это выражение уже можно простить непочтительные слова. Или вообще сделать вид, что ничего и не услышала.

Ней прекратил гладить ее по волосам, еще когда Майли зашевелилась, и теперь, окинув напоследок непонятным взглядом, отвел его в сторону и опустил голову. Желания разбираться, что там в очередной раз на него нашло, не было, но этого и не потребовалось.

– Простите за самоуправство, госпожа. Я готов понести наказание, если пожелаете.

Майли аж уселась и повернулась к нему всем телом.

– За что?

– За то, что вы дважды чуть не умерли из-за меня. И… за то, что посмел касаться вас без дозволения.

Ну вот, и этот все же покорный до безвольности. Вот только беда в том, что разочарования никак не наступало… А может, нет? Ведь вот это укладывание на колени и поглаживание по голове явно не из обязательного для раба поведения. Да и вообще что-то в нем изменилось, на уровне ощущений.

Вздохнув, Майли, внутри обмирая от собственной смелости, протянула руку и взяла Нея за подбородок, разворачивая лицом к себе и приподнимая голову. Он ей принадлежит. Надо же когда-то учиться распоряжаться, хотя до этого у нее не то чтобы получалось.

На удивление мужчина даже не попытался вырваться или хотя бы отклониться.

– Ней, не говори глупостей. Во-первых, убить целителя не так просто. А вот если бы я не вылечила тебя, запросто могла стать обедом для еще каких-нибудь зверей, пока восстанавливала резерв. А во-вторых… мне понравились твои прикосновения. Так что тут тоже наказывать не за что. Лучше расскажи, как мы здесь оказались? И откуда у тебя такое отравление? Я даже не слышала, что каменные волки ядовиты…

Впрочем, о том, что они заходят настолько южнее, она тоже не слышала. Да и вообще знала крайне мало.

– Я боялся, что свалюсь от яда до того, как доставлю вас в безопасное место, госпожа. Но дошел, нашел пещеру, даже костер развести успел. Сколько прошло времени с момента, как отключился, до вашего пробуждения – не знаю.

***

Когда Ней очнулся на поляне, он сильно удивился. Вот правда. Раны были очень серьезными: каменные волки – опасные противники, от их клыков не всегда получалось уворачиваться, даже несмотря на всю его скорость и умения.

Если честно, он скорее ожидал, что новая госпожа, постоянно жутко им недовольная, просто бросит проблемную собственность и уйдет, пока есть возможность. Куда она там хотела? В клан Дарината? Непонятно, конечно, зачем светлой эльфийке к темным, грубым воякам, но он привык, что женщины порой желают и делают странные вещи. И хорошо, если при этом ему не больно…

А она вылечила. Не совсем, в теле еще ощущалась противная слабость, но раны не болели, хотя должны были.

Вообще, конечно, Ней бы с большим удовольствием подчинился желанию госпожи Майливиэль, но об этом он стал задумываться только в последние дни, а до того… Жил как в тумане, шел, куда приказала Матриарх, потому что в голове звенели ее слова. Наверное, если бы новая госпожа вела себя, как ему привычно, он не посмел бы ослушаться именно ее – слишком ярким был гнев на отказ, слишком остро колол на каком-то невидимом уровне. Но… она не приказывала. Не так, как нужно, просила скорее.

Зато сейчас разум прям прояснился, и Ней понял, что госпожа Нэриэма воздействовала на него так же, как и раньше ее мать, но слабее и грубее, что ли, – госпожа Раэниса могла не звать его неделями, но подвергать сомнению ее приказы даже в голову не приходило.

Тут в глубине души шкрябнуло беспокойство: почему госпожа подлечила его совсем чуть-чуть? Не потому ли, что сделала то, на что хватило сил? Ней был хорошим воином, быстрым и сильным, но он не льстил себе – в одиночку отбиться от стаи каменных ему не светило. И он прекрасно понимал, что падают противники замертво далеко не всегда только от его меча. Целители – страшные существа, он давно это подозревал.

Открыв глаза, Ней попялился на небо, видимое в просвет веток дерева, под которым лежал, и, наконец, сел. Получилось неожиданно тяжело: мало слабости, так от перемены положения еще и голова закружилась, а перед глазами темные точки замелькали. И тошнота вдруг накатила.

Внутри все оборвалось. Было похоже и на отравление, и… на последствия невыполнения приказа. В панике открыв глаза, он увидел лежащую рядом целительницу, и сердце на мгновение пропустило удар – не уберег?! Приказ нарушен? Как ни странно, дыхание не перехватывало, боль не разливалась по телу… Протянув руку, Ней коснулся шеи девушки, и с облегчением почувствовав под пальцами трепыхание жилки – несильное, но уверенное. Слава небу!

Поднявшись на ноги и переждав очередное головокружение, он понял, что с телом точно непорядок. Слабость не проходила, а в некоторых местах укусов все припухло и начинало противно зудеть. Чего могли нажраться эти твари? Как все же хорошо, что они не любят тепло! Иначе справиться с настолько сильными хищниками было бы сложно.

Осмотревшись, Ней тяжело вздохнул, выбрал палку покрепче, чтобы опираться, совершенно непочтительно закинул легонькое тело госпожи на плечо и… пошел. Медленно, осторожно. В сторону гор – как она и хотела.

Дорога прошла в тумане: непонятный яд медленно, но верно овладевал его телом, и он шел вперед на одном упорстве – если упадет, не найдя хоть какое-то укрытие, госпожа может не очнуться вовремя и от чего-нибудь пострадать. От зверей скорее всего, конечно. В голове уже не особо и зудело это «сдохни, но защити и доведи до жениха», однако Ней сам хотел сделать все возможное, чтобы маленькая целительница выжила. Не по возрасту маленькая, конечно, но росточком она ему ниже плеча была, такая… красивая.

Он обратил на нее внимание сразу, как появилась в поселении. Как такую не заметить? Невысокая, хрупкая, даже в разлохмаченной грязной одежде она смотрелась мило. И это восхищение на красивом лице, в теплых янтарных глазах, когда осматривала их дома.

Ней наблюдал издалека, понимая, что такая девушка никогда не посмотрит на грязного раба, проклятого полукровку, презираемого всеми и выполнявшего самую тяжелую работу. Чуть позже, столкнувшись с нею чуть ли не нос к носу у дома Матриарха, он только убедился в собственной правоте – его даже не заметили.

Да и ничего удивительного, если у нее в женихах глава клана, думал он, когда госпожа Нэриэма вызвала, чтобы дать наставления перед дорогой. Но потом девушка сильно удивила, заговорив о смене цели путешествия. Правда, что было дальше, Ней помнил уже смутно, – только голос в голове и собственную уверенность, что эта смена невозможна.

И потом таких моментов было не счесть, хоть и прошло меньше недели. А госпожа Майливиэль с каждым днем становилась все мрачнее и раздраженнее. И нет, он не дурак – понимал, что здесь завязана магия, но сделать ничего не мог, как и объяснить, так что просто смирился. Со всем.

Зато теперь, понимая все это, чуть ли не впервые обдумывая и сопоставляя произошедшее, решил помочь госпоже, насколько получится. Хотя бы доставив в безопасное место, где она сможет спокойно отлежаться, пока восстанавливается. Сколько бы времени на это ни понадобилось. Эти мысли тоже помогали держаться.

В пещеру он, можно сказать, уткнулся – идя уже в предгорьях, увидел скопление огромных валунов, а подойдя ближе, понял, что там просто кусок скалы из земли тянется, с очень неровной поверхностью. И среди этих неровностей заметил вполне широкую расщелину, в которую получилось занести бессознательную госпожу. Внутри оказалось сухо и довольно просторно; Ней, уложив поудобнее девушку, еще смог выползти наружу, собрать сушняка на костер (даже несколько раз смог), потом еще и камень нашел приличный, чтобы хоть как-то перегородить расщелину (еще больше ее маскируя).

Разведя костер и убедившись, что тот не потухнет достаточно долго, обессиленно уполз к дальней стене и расслабился. Умирать оказалось не больно. Сознание заволакивала мягкая тьма, тело немного горело и леденело одновременно, руки и ноги дергало, но все это ощущалось как-то отстраненно.

Правда, он вспомнил, что не догадался лапника натаскать, чтобы госпоже лежалось удобнее, но сил уже не было. Да и ладно – если даже разозлится, мертвых наказать невозможно. В этот раз очнуться он уже точно не рассчитывал, но… ошибся. Упрямая целительница снова его вытащила, и снова же упала рядом.

– Глупая девчонка… Ты ведь могла умереть. И я бы следом – только силы зря потратила.

Подкинув веток в почти прогоревший костер, он мог только сидеть рядом, устроив ее голову на своих ногах (все помягче будет, чем голый камень), гладить мягкие золотистые волосы, слегка растрепавшиеся и ласкающие кожу, и тихонько ругать за легкомысленность. Сейчас можно, пока она ничего не слышит и не чувствует.