Дворец свечей

Глава 10

САРА

— Что ж, ты был прав. — Я бросила телефон на диванную подушку и плюхнулась рядом с Майло. — Отдел кадров официально принял к сведению отчет и обсудил инцидент с доктором Верноном. Они сделали ему устный выговор и напомнили, что служебные отношения противоречат политике больницы. В настоящее время они не будут предпринимать никаких дальнейших действий.

— Ублюдки.

Я прижалась к нему, безучастно глядя в другой конец комнаты. Как я должна была завтра вернуться на работу и встретиться лицом к лицу с Верноном? Как я должна была работать в больнице, где я не чувствовала себя в безопасности?

— Я правда не хочу завтра идти на работу, — простонала я. Дурацкие счета. Дурацкая зарплата. Если бы не они, я могла бы провести день в постели с Майло так же, как мы провели его сегодня.

— Мне жаль, детка.

Я пожала плечами.

— Все в порядке. Я посмотрю, как все пойдет. Я уверена, что это будет отличный день.

Отличный — это было явным преувеличением, но пока у меня не подыскалась другая работа, я не собиралась увольняться с нынешней. Последнее, что мне было нужно — это остаться безработной.

— Итак, какие у тебя планы на завтра? — спросила я.

— У меня их нет. Я побуду здесь, пока ты не вернешься домой.

Дом. Мне понравилось, что всего за один день это слово приобрело другое значение. Независимо от того, как пройдет завтрашний рабочий день, в конце мне будет чего ждать с нетерпением. Майло будет здесь, ждать меня.

— Сколько времени пройдет, прежде чем тебе понадобится вернуться в Монтану?

— Я не знаю, — вздохнул он. — Завтра мне нужно сделать несколько звонков и выяснить, что происходит с работой. Посмотрим, как долго я смогу оттягивать возвращение. До сих пор они ничего не говорили, но я уверен, что они готовы снова иметь полный штат заместителей шерифа. Я думал, через неделю? Может быть, две? Тебя это устраивает?

— Я приму все, что ты сможешь дать. — Я буду наслаждаться каждой ночью, когда мне удастся заснуть, свернувшись калачиком у него под боком. Когда он уйдет, снова придется спать в одиночестве.

На улице становилось все темнее, и из-за того, что весь день мы не занимались ничем, кроме друг друга, часы пролетели слишком быстро. Мы провели весь день в постели. Завтрак был пропущен. Обед состоял из тарелки, полной сыра, крекеров, винограда и каких-то овощей, которые мы нашли. К четырем часам мы оба умирали с голоду, поэтому я заказала пиццу, и мы заставили себя выйти из спальни, чтобы принять душ и одеться.

Джинсы Майло были закатаны до щиколоток, а ноги босы. От его простой белой футболки пахло кондиционером для белья, и когда он обнял меня, я уткнулась носом в хлопок, чтобы ощутить его запах, смешанный с его собственным древесным ароматом.

Даже запах нашей пиццы с пепперони и чесночного хлеба не был лучше, чем у Майло.

Мы проглотили свой ранний ужин, а затем вернулись на диван. Незадолго до пяти позвонили из отдела кадров и испортили то, что могло бы стать идеальным днем.

— Хочешь посмотреть телевизор? — спросила я.

— Нет. — Майло поцеловал меня в волосы и встал, притягивая меня к себе. Затем он повел меня в спальню, выключив свет, когда мы проходили через дверной проем.

Свет был выключен весь день.

Прошлой ночью и сегодня я провела несколько часов, исследуя тело Майло руками и губами, но на самом деле я его не видела. По большей части он укрывался простынями. Мы принимали душ порознь. Поэтому, когда Майло завел руку за голову, чтобы стянуть с себя футболку, я включила свет.

Он застыл.

— Что?

— Ничего. Я подумала, может быть, мы могли бы оставить свет включенным для разнообразия.

— Не сегодня. — Он снова натянул футболку на торс.

— Почему нет?

— Мне нравится темнота.

Это было правдой. Он предпочитал, чтобы в его больничной палате было темно. Но всегда ли он был таким? Или это было с тех пор, как он обгорел?

— Тебе нечего скрывать от меня, — мягко сказала я. Здесь нечего бояться.

— Эти шрамы. Они… уродливые.

— Они — часть тебя. И в тебе нет ничего, что я когда-либо сочту уродливым. — Я преодолела расстояние между нами и взяла в руки подол его футболки. Затем я медленно подняла его вверх по животу.

Его тело было напряжено, мышцы пресса напряглись, когда я осторожно приподняла его футболку. Когда она была поднята до его груди, он не поднимал рук, чтобы я могла стянуть ее через голову.

— Майло, — поторопила я, слегка кивнув ему. — Все в порядке.

Напряжение в его плечах спало. В порыве гнева он сорвал с себя футболку и швырнул ее на пол. Она растеклась лужицей у наших ног.

Шрамы от ожогов на торсе Майло были красными. Со временем они исчезнут, хотя текстура его кожи никогда не будет полностью гладкой. Швы там, где трансплантировали кожу соприкасались с исходной кожей, были похожи на линии на карте.

Да, в тот момент все было в беспорядке. Да, они были грубые. Но в моих глазах он всегда был бы прекрасен.

Я нежно провела руками вверх по его животу, кончики моих пальцев осторожно проложили свой путь к его груди.

Майло напрягся, крепко зажмурив глаза.

— Больно?

— Нет, — прошептал он.

— Ты не мог бы посмотреть на меня? — Я ждала, когда откроются его темные глаза. — Я не вижу шрамов, когда смотрю на тебя. Я вижу мужчину, с которым я чувствую себя в безопасности. Мужчину, который заставляет меня чувствовать себя желанной и сексуальной. Тебе не обязательно скрывать от меня эти шрамы. Они меня не пугают.

Ничто бы не напугало. Ни его шрамы. Ни расстояние.

Все тело Майло расслабилось. Выдох, который он сделал, пронесся по комнате, унося прочь его страхи. Его руки прикоснулись к моим щекам. Его лоб прижался к моему.

— Как же мне так повезло, что я нашел тебя?

Я улыбнулась.

— Нам обоим повезло.

Майло вырвался и отступил назад, проведя рукой по волосам.

— Я пытаюсь относиться к этому спокойно. Но проблема в том… что я не крутой. И никогда не был крутым. Я действительно хочу тебе кое-что сказать, но боюсь, что это оттолкнет тебя.

Мое сердце упало.

— Хо-хорошо.

— Я, э-э… черт. Я не знаю, как это сказать. — Он мерил шагами пространство между нами. — Прошло всего пару месяцев. Но они говорят: «Когда ты знаешь, ты знаешь.» И я знаю. Я думаю, ты тоже так думаешь, но я…

— Майло, — выпалила я. Его бессвязная болтовня была готова заставить меня вылезти из кожи, и мое сердце не выдерживало этого. Если он скажет то, о чем я думала — на что я надеялась, — мне нужны были эти слова.

— Просто скажи это.

— Я люблю тебя.

Слезы навернулись мне на глаза.

— Я тоже тебя люблю.

— Ты уверена?

Я кивнула, улыбка на моем лице была болезненной.

— Да! Определенно.

Майло бросился ко мне, его губы прижались к моим, и мы вместе рассмеялись. Это происходило на самом деле. Нас ничто не разлучило бы. Так или иначе, мы бы нашли совместное будущее. Я знала это в глубине своей души.

Поцелуй стал глубже. Его язык высунулся, чтобы приласкать мои губы. И пока мы, спотыкаясь, добирались до кровати, снимая одежду, пока оба не остались голыми, улыбки на наших лицах оставались на месте.

Они оставались там всю ночь напролет.

Мы собирались сделать это. Мы бы нашли наш счастливый конец.

Потому что я никогда не сказала бы «Я люблю тебя» ни одному мужчине, кроме Майло Филлипса.

— Так ты весь день будешь чем-то занят? — спросила я Майло, когда мы, держась за руки, шли по тротуару к больнице. Он настоял на том, чтобы проводить меня до работы.

— В значительной степени. — Он пожал плечами. — Мне нужно сделать несколько звонков. Позвоню родителям и на работу. Я подумал, что также попробую еще раз позвонить Мейзи, просто чтобы узнать, как у нее дела.

— Хорошо. — Я сжала его руку. — Я уверена, она хотела бы получить от тебя весточку.

Майло однажды звонил ей, но она не ответила. По словам его родителей, Мейзи с момента похищения держалась в тени. Ее родители заверили жителей Прескотта, что с ней все в порядке, она просто выздоравливает и борется с утренней тошнотой. Но Майло подозревал, что это еще не все. Он все еще испытывал сильное чувство вины за то, что его не было рядом, когда ее похитили.

Я надеялась, что телефонный звонок облегчит некоторые его опасения. И, может быть, поможет Мейзи. Я не могла себе представить, как она справлялась. Я только надеялся, что она ответит на его звонок.

По мере того, как приближалась больница, чувство страха становилось все тяжелее.

Я была блаженно отвлечена Майло с тех пор, как он появился на моем пороге. Он отвлек меня от поцелуя Вернона своими собственными поцелуями.

Но теперь, когда я была здесь, больше нельзя было прятаться. Я понятия не имела, как смотреть в лицо Вернону. Я не могла избегать его вечно. И только надеялась, что у меня хватит сил встретиться с ним лицом к лицу и гордиться собой.

Мой план на данный момент состоял в том, чтобы держать голову высоко поднятой, изображать ложное чувство уверенности и надеяться, что Вернон не заговорит о поцелуе. Надеюсь, его иллюзии об отношениях между нами были полностью разрушены, и он вернется к тому, чтобы относиться ко мне так, как относился вначале, — как к медсестре.

— Ты заканчиваешь в четыре? — спросил Майло, когда мы подошли к боковой двери.

— Ага. Я зайду домой и переоденусь, а потом, может быть, мы могли бы пойти куда-нибудь поужинать.

— Звучит неплохо. Позвони мне, если что-нибудь случится.

Майло, кажется, нервничал так же сильно, как и я. Он пытался отговорить меня от похода на работу, но я пообещала, что все будет хорошо. Я была профессионалом. Вернон был профессионалом — большую часть времени. Я бы просто постаралась не оказаться в его компании.

И если что-то и случится, то, по крайней мере, поцелуй, который он мне навязал, был зафиксирован в отделе кадров.

— Ничего не случится. Все будет хорошо.

Майло нахмурился.

— Ладно. Свяжись со мной сегодня.

— Я так и сделаю, — пообещала я. — Увидимся позже.

Он наклонился и поцеловал меня в губы, когда я приподнялась на цыпочки. Затем, помахав пальцем, я подошла к двери, показала свой бейдж и исчезла внутри.

Запах цемента и отбеливателя на лестничной клетке уже не был таким успокаивающим, как раньше. Стерильный запаха ожогового отделения тоже. По привычке я прошла по коридору к двери раздевалки, но в двадцати футах от нее мои ноги приросли к линолеуму. Мои теннисные туфли не позволяли мне сделать ни шагу.

Я ни за что не пойду в ту раздевалку.

Я повернулась и пошла к посту медсестер, решив, что на сегодня достаточно просто прийти на работу. Я добралась сюда, миссия выполнена. Может быть, завтра, или послезавтра, или послепослезавтра я отважусь войти в раздевалку.

Я положила свою сумочку и пальто под прилавок и, повернувшись, увидела Ким, идущую в мою сторону.

— Привет. С возвращением.

— Спасибо. — Я улыбнулась. — Как дела?

— Хорошо. — Она пожала плечами. — Занята. Прямо сейчас мы разделены поровну на стороны. По четыре на каждую.

— Давненько у нас не было такого количества пациентов.

— Ага, но, похоже, неделя будет напряженной. Я была на этой стороне три дня подряд. — Она ткнула большим пальцем через левое плечо. — Возможно, будет легче, если я останусь с ними. Потом я уезжаю на три дня.

Что оставило меня с палатами Майло и Луной.

— Звучит заманчиво. Я пойду.

Утренняя рутина была освежающей и не такой сложной, как я ожидала. Я погрузилась в блаженство обычного дня. После часа осмотра пациентов, смены повязок и помощи в подготовке их к доставке завтрака я почувствовала себя лучше. Более уверенно.

Затерявшись в утренней суете, я перестала беспокоиться о Верноне. И не заметила, как он вошел в палату пациента позади меня, и от его голоса я чуть не выпрыгнула из своей кожи.

— Как у нас дела сегодня?

— Я… — я отвернулась от раковины и открыла рот, понятия не имея, что сказать, но он обращался не ко мне. Он спросил пациента.

Мое сердце выскочило из груди, хотя все еще бешено колотилось. Я стояла в стороне, вне пределов его досягаемости, пока он осматривал пациента. Когда Вернон закончил, он улыбнулся и попрощался с женщиной, лежащей на постели. Затем он коротко взглянул на меня, и его улыбка погасла.

— Сара. — Он кивнул мне, а затем исчез из палаты.

ЪНикаких сердитых взглядов. Никакого рычания. Просто мое имя, кивок и выражение лица, которое говорило, что ему абсолютно наплевать на мое присутствие здесь.

Может быть, он не знал, что я сообщила о нем в отдел кадров. Или, может быть, ему было все равно.

Я извинилась и вышла из комнаты, осторожно выходя в коридор. Вернон стоял у дальней стены, просматривая что-то на Айпаде.

— У нас сегодня довольно напряженный день, — сказал он, не поднимая глаз. — Я бы хотел, чтобы вы помогли мне в 504 палате.

— Хорошо. — Это была палата Луны. Я уже несколько месяцев не думала о ней как о 504-ой.

— Отлично. — Его улыбка была вежливой и профессиональной. — Увидимся там.

Я последовала за ним, направившись по коридору в бывшую комнату Луны. По дороге я заглянула в палату Майло — 503. В данный момент она была пуста, и я была рада этому. Я не была готова увидеть другого человека на той постели.

Было достаточно трудно видеть кого-то другого в палате Луны.

Я работала бок о бок с Верноном, когда он обрабатывал ожог и обсуждал лечение с пациентом из 504-ой палаты. Я держалась на расстоянии, время от времени бросая косые взгляды, но Вернон полностью избегал моего взгляда. За исключением случайных приказов подать ему марлю или подержать инструмент, он как будто забывал, что я нахожусь в комнате.

Он был сосредоточен на пациенте, как и должно быть.

— Хорошо. На сегодня я здесь закончил. — Вернон стянул перчатки, с легким шлепком латекса, когда он завернул одну в другую и выбросил обе в мусорное ведро. — Сара хорошо позаботится о вас до конца дня.

— Спасибо, доктор Вернон. — Молодая пациентка вздохнула, глубже устраиваясь в своей постели. Она получила сильный ожог от кастрюли с кипящим маслом — она готовила дома картофель фри, когда кастрюля пролилась ей на босые ноги. К счастью, она пробудет здесь недолго. Мы лечили ее ожоги и показывали, как ухаживать за пальцами ног, которые пострадали больше всего. Через несколько дней она сможет вернуться домой.

— Могу я вам что-нибудь предложить? — спросила я.

— Нет, спасибо. — Она покачала головой, закрывая глаза.

Я приглушила свет и задернула шторы. Она заснула еще до того, как я выскользнула за дверь.

Я подошла к посту медсестер, сделав перерыв в уходе за пациентами, чтобы обновить карты. Но когда я подошла к стойке, Вернон разговаривал с Ким. Развернувшись, я надеялась сбежать, но он заметил меня.

— О, Сара?

Я обернулась.

— Да?

— Я хотел провести новый набор лабораторных работ для 501-го. Не могли бы вы попросить их поторопиться с этим?

— Эм, конечно.

Почему он вел себя так… нормально? Это спокойное поведение должно быть было фасадом, верно? Может быть, он выжидал подходящего момента, чтобы застать меня одну и отругать за то, что я его сдала?

Что ж, у него не было такого шанса. Остаток дня я провела, убеждаясь, что никогда не остаюсь одна. Я составляла карты только тогда, когда Ким была на посту медсестры. Большую часть своего времени я проводила в палатах для пациентов. Я продержалась почти весь день, не встретившись с Верноном один на один, яростно работая, пока стрелки часов не подошли к четырем.

У меня оставалось всего пятнадцать минут, когда я пошла в кладовку за новым одеялом для пациента, который сказал, что ему холодно. Именно тогда в поле моего периферического зрения появился белый лабораторный халат.

Вернон. Я вышла из палаты пациента на десять секунд, и он поймал меня в ловушку у шкафа с припасами. Я ненавидела то, что первым инстинктом моего тела было съежится. Я ненавидела то, что он так сильно пугал меня.

— С возвращением, — сказал он. — Хорошо провела свой недельный отпуск?

— Да, — улыбнулась я. — Это было чудесно.

Если Вернон собирался притворяться, что все в порядке, то и я тоже. Если бы мои руки перестали дрожать, я, возможно, смогла бы это сделать. Я выдержала его пристальный взгляд, стараясь сохранить улыбку на лице. Ничто в его взгляде ничего не выдавало. Никакого гнева. Никакой обиды. Ничего.

Он выглядел… скучающим.

Во что он играл? В чем заключалась его игра? Неужели он пытался вывести меня из себя таким беспечным подходом?

Мудак.

Самое меньшее, что он мог сделать, это извиниться.

«Привет, Сара. Прости, что поцеловал тебя в раздевалке и напугал до усрачки. Упс»

Я никогда не хотела его извинений. Его эго было слишком раздуто, чтобы произнести слово «извини».

Он смотрел на меня свысока. С этой самодовольной улыбкой он объявлял меня несущественной. Если бы мне пришлось гадать, я бы сказал, что отдел кадров сделал ему выговор. Не то чтобы это имело значение. Мы оба знали, что если кого-то из нас и назначат на другое место, то это будет не он.

— Вам нужно что-то еще, доктор Вернон? — Он не заслуживал такого благородного титула.

— Нет, это все. Я позволю тебе вернуться к работе.

— Спасибо. — Я ждала, что он отойдет в сторону или уйдет, но он стоял неподвижно.

Мой пульс участился. Пот бисеринками выступил у меня на висках. Чего бы мне это ни стоило, на этот раз я не собиралась позволять ему победить. Если бы он пришел за мной, я бы так и сделала. Я бы билась до последнего.

— Увидимся завтра. — Он повернулся и ушел.

Мои колени дрожали, когда я выбежала из комнаты. Мне удалось закончить свою работу, хотя было трудно сосредоточиться. Медсестры вечерней смены вышли из лифта одновременно, улыбаясь и здороваясь. Я обменялась любезностями, вытащила свою сумочку и поспешно надела пальто.

Майло ждал меня дома, и я бы предпочла провести время с ним, а не в этом здании. Сегодня я дважды связывалась с ним, обещая, что с Верноном все в порядке, и сказала ему в своем последнем сообщении, что пойду домой пешком, как только закончу. Он наметил для нас несколько мест, куда можно сходить поужинать. На настоящее свидание, написал он.

Я пожелала Ким хорошего вечера, когда она направилась в раздевалку, затем направилась к лестнице, мои шаги были быстрыми, когда я летела вниз по ступенькам.

Когда я протиснулась через выход, свежий воздух ударил мне в ноздри. Я вышла на тротуар, прошла мимо здания до первого перекрестка по направлению к дому. Я уже почти дошла до пешеходного перехода, когда внезапно кто-то сильно схватил меня за локоть и оттащил назад.

— Ааа! — закричала я, пытаясь освободиться и убежать. Я повернулась, шлепнул его по руке и столкнулась лицом к лицу с Верноном.

Конечно, он не позволил бы мне весь день отделываться любезностями. Будь я проклята за то, что потеряла бдительность.

— Чего ты хочешь? — Я рывком высвободила локоть.

— Ты донесла на меня.

Я отступила на фут.

— Ты напал на меня.

— Напал? — Он усмехнулся. — Я поцеловал тебя. Большинство женщин умоляли бы о таком поцелуе.

— Только не я. Это было против моей воли.

— Не лги мне, Сара. Ты сама этого хотела. Я знаю, ты хотела этого. Ты водила меня за нос нескольких месяцев.

У меня отвисла челюсть.

— Ты что, бредишь? Я никогда не просила тебя целовать меня. Я никогда не просила тебя прикасаться ко мне.

— Ты не сказал «нет».

Он поймал меня там. Было ли это волшебным словом для таких отбросов общества, как Вернон? Если женщина не сказала «нет», значит, все было в порядке? Неважно, что я была в ужасе. Не важно, что я дрожала и была на грани слез. Я не сказала «нет», а это означало, что я хотела его поцелуя.

— Я ненавижу тебя.

— Это чувство взаимно. — Он усмехнулся. — Прекрати пытаться разрушить мою карьеру из-за того, что я отверг тебя.

Я стиснула зубы, держа губы плотно сжатыми. Мне нечего было сказать этому человеку. Он не стоил ни единого слова. Поэтому я послала ему последний свирепый взгляд, развернулась и продолжила свой путь.

Послышались его шаги.

Я ускорила свой шаг, зная, что, возможно, мне придется бежать. Я бы бежала, я бы кричала, я бы пиналась, билась кулаками и молотила руками. Я бы сделала все, что угодно, лишь бы убраться подальше от этого человека. Сегодня я не собиралась сдаваться так просто.

— Сара, — рявкнул он, и его рука снова сжала мой локоть.

— Оставь меня в покое. — Я попыталась высвободиться, но его хватка была сильной. Кончики его пальцев впились в мою кожу сквозь пальто.

— Тебе нужно взять свои слова обратно.

— Что? — Ни за что на свете. — Иди к черту. Если ты не хочешь, чтобы я и об этом инциденте сообщила, тогда я бы посоветовал тебе отпустить меня.

— Нет… — Его протест был пресечен, когда он отлетел назад. Края его лабораторного халата разлетелись в стороны, когда Майло оттащил его за воротник.

— Прикоснись к ней еще раз, и ты лишишься всех своих пальцев.

Майло. Он был здесь. Моя рука потянулась к бешено колотящемуся сердцу, потирая грудь, пока оно колотилось. Я не была уверена, что он здесь делал, но облегчение было ошеломляющим.

Вернон боролся, размахивая конечностями во все стороны, освобождаясь из хватки Майло. Освободившись, он выпрямился, поправил воротник и зачесал назад волосы, упавшие ему на глаза. Затем он указал прямо на меня, глядя при этом на Майло.

— Эта сука пытается добиться моего увольнения.

Я ахнула, когда лицо Майло залилось краской. Никто никогда раньше не называл меня сукой, даже мелочные девчонки в старших классах. Мне это не понравилось.

Майло тоже.

— Еще раз назовешь ее сукой, и я вырву твой язык.

Вернон сплюнул на тротуар рядом с ботинком Майло.

Только что мужчины были в нескольких футах друг от друга, а в следующее мгновение Майло оказался нос к носу с Верноном. Они были примерно одного роста, хотя Майло был на дюйм выше.

Он пошел вперед, вынудив Вернона отступить по тротуару обратно к больнице. Прямо к краю, где промчалась машина. Один неверный шаг, и Вернон споткнулся бы и упал на проезжую часть.

Майло продолжал, не останавливаясь, вести Вернона задом. Он сжал кулаки, готовый ударить Вернона по лицу.

Боже, я хотела этого. Сильно. Я хотела, чтобы Майло надрал задницу этому парню, но Майло сохранил самообладание, что, я сомневаюсь, что удалось бы большинству мужчин.

— Убирайся отсюда на хрен.

Вернон не стал спорить. Он шаркающей походкой отошел в сторону от Майло, чуть не споткнувшись о собственные ноги, затем направился к боковой двери. Прежде чем войти, он еще раз поправил волосы. Он показал свой бейдж. А потом исчез.

— О боже мой. — Я чуть не упала в обморок. Адреналина было слишком много. — Я знала, что все было слишком хорошо, чтобы быть правдой.

— Ты в порядке? — Майло бросился ко мне, его руки блуждали вверх и вниз по моему телу, убеждаясь, что я не пострадала.

— Я в порядке. — Я кивнула, пытаясь привести свое дыхание в норму. — Вообще-то, нет. Я не в порядке. Этот засранец. Я ненавижу его.

Майло притянул меня в свои объятия, крепко прижимая к себе.

— Но с тобой все в порядке?

— Я в порядке. Что ты здесь делаешь?

— Я, э-э, возможно, болтался в вестибюле весь день, а может, и нет, просто на случай, если этот гребаный ублюдок выкинет что-нибудь подобное.

— Что? — Я посмотрела ему в лицо. — Ты весь день был в больнице?

Он пожал плечами.

— Я видел через стекло, как ты выходила через боковую дверь. Прости, что не встретил тебя вовремя.

Я снова упала в его объятия, тая на его груди.

— Я люблю тебя.

— Я тоже тебя люблю. — Он поцеловал мои волосы. — Давай выбираться отсюда.

— Мы не можем, — проворчала я. — Пока нет.

Сначала, мне нужно было уволиться с работы.

Когда мы с Майло вошли в отдел кадров, Вернон уже был там. Вероятно, он пытался рассказать эту историю по-своему. Чтобы исказить правду и изобразить меня как того, кто настраивает их против него. Я не стала задерживаться, чтобы выяснить, что за историю он продает.

Я передала свое заявление директору отдела кадров, которая также вызвала Эмбер. Потом я уволилась. Я отдала свой бейдж. Сказала им оставить все, что было в моем шкафчике. И вышла из больницы вместе с Майло.

— Что мне теперь делать?

Майло обнял меня за плечи, когда мы шли домой.

— Мы что-нибудь придумаем. Вместе.