Дыхание любви

Глава 10

Ночью Карли долго не могла заснуть, снова и снова возвращаясь к событиям сегодняшнего вечера и задавая себе множество вопросов. Странный визит Райана Макманна смешал все карты, спутал ориентиры, и ей начало казаться, что расследование дела об убийстве Досон-Смит топчется на месте. Многое оставалось невыясненным, непонятным, неразгаданным, и Карли с нетерпением ожидала утра, чтобы поехать к миссис Мэтьюсинак и задать ей несколько серьезных вопросов. Вчера вечером Джой Мэтьюсинак заявила, что не знакома с Билли Хоупвеллом, и бросила трубку. Ладно, посмотрим, что она скажет утром, когда Карли нанесет ей официальный визит!

Резко зазвенел будильник, и Карли открыла глаза. Странно, но все вопросы, проблемы и сомнения, мучившие ее перед сном, тотчас вернулись, будто она не спала, а лишь на секунду прикрыла глаза.

Слабые лучи утреннего солнца едва пробивались сквозь серую пелену облаков, когда машина Карли подъезжала к живописному району, где располагался особняк семейства Мэтьюсинак. Выключив мотор, Карли вышла из “эм-джи” и уже собиралась направиться к дому, когда из гаража, примыкавшего к особняку, медленно выехал роскошный сверкающий красный “мерседес” с откидным верхом. За рулем сидела блондинка средних лет в белом теннисном тонком свитере и белой короткой юбке.

Увидев молодую женщину в военной форме, она вздрогнула, порывисто переключила коробку скоростей, и “мерседес” рванулся вперед. Карли быстро шагнула навстречу и решительно махнула рукой, давая понять блондинке, чтобы та остановилась. Карли заметила, что женщина изо всех сил старается сохранить видимость спокойствия, но ей это плохо удавалось. Глаза блондинки выражали испуг, она побледнела, и пальцы с ярко-красными маникюром судорожно вцепились в руль.

– Миссис Мэтьюсинак! Остановитесь! – громко потребовала Карли, подбежав к машине. – Остановитесь!

Блондинка резко затормозила, и крыло “мерседеса” едва не задело Карли.

– Что вам угодно? – спросила женщина. – Кто вы?

– Я майор Сэмюелс. – Карли положила руку на крыло машины и пристально взглянула на женщину. – Это я звонила вам вчера вечером. Нам надо поговорить, миссис Мэтьюсинак. Это не займет много времени.

Блондинка снова вздрогнула и начала нервно теребить край тонкого свитера. Бриллианты в золотой оправе, украшающие ее пальцы, засверкали.

– О чем вы хотите поговорить… Я ничего не знаю… – забормотала миссис Мэтьюсинак. – О чем?

– Я должна задать вам несколько вопросов, связанных с Билли Хоупвеллом.

– Не знаю я никакого Хоупвелла! – в отчаянии выкрикнула женщина. – Не знаю! Никогда не слышала о нем!

– Миссис Мэтьюсинак, я представитель закона, и вы обязаны оказывать мне всяческое содействие, – решительно сказала Карли. – Если вы откажетесь отвечать на мои вопросы сейчас, я уйду, но вскоре вернусь с официальным предписанием и стенографистом, который будет фиксировать нашу беседу. Вас это устроит?

Произнося свою тираду, Карли рассчитывала испугать блондинку. Она лукавила, утверждая, что эта женщина обязана давать показания. На самом деле расследование по статье 32 не давало Карли права принуждать к беседе лиц, не являющихся свидетелями. Они могли давать показания только добровольно, но никак не по принуждению. Но к счастью, блондинка об этом не знала, что Карли и поняла по ее растерянному лицу.

– О чем вы хотите меня спросить?

– Расскажите мне о ваших отношениях с Билли Хоупвеллом.

Лицо миссис Мэтьюсинак стало похоже на маску. Вдруг ее губы задрожали, она уронила голову на руль, и хриплый стон вырвался из ее груди.

– Это… было только один раз… один раз…

– Миссис Мэтьюсинак! Вам плохо?

Женщина вскинула голову. Ее глаза округлились от страха, лицо исказилось от отчаяния. Судорожно сцепив руки, она дрожала как в лихорадке и бормотала:

– Всего один раз… уверяю вас, только однажды…

– О чем вы, миссис Мэтьюсинак? – встревожилась Карли. – Что значит “один раз”?

– Я ходила туда лишь однажды… Элен уговаривала меня снова пойти туда, но я… нет, я отказалась. О Господи, мне надо принять таблетки!

Карли в смятении смотрела на блондинку, отчетливо понимая одно: Джой Мэтьюсинак связывали с Билли Хоупвеллом совершенно определенные отношения. Нет, они были не просто знакомы – респектабельная дама и умственно неполноценный парень…

Миссис Мэтьюсинак схватила с пассажирского сиденья свою дорогую кожаную дамскую сумочку, раскрыла ее, и на переднее сиденье выпали солнцезащитные очки, губная помада, кошелек и пластмассовый флакончик с лекарством. Она подняла его и попыталась открыть, но пальцы не слушались ее.

Карли растерялась. Кто она, эта Джой? Женщина с больным сердцем, психопатка или… наркоманка? Карли вдруг стало жаль ее. Странно, но за годы работы в юридической системе, где Карли постоянно сталкивалась с изнанкой человеческой жизни, с самыми мрачными ее сторонами, она не утратила жалости к людям и не очерствела душой.

Карли положила руку на плечо блондинки, но та, нетерпеливо скинув ее, снова попыталась достать лекарство. Карли наклонилась и, скосив глаза, прочитала надпись на этикетке. Нет, Джой не наркоманка, во флакончике – успокаивающие таблетки, транквилизаторы.

Блондинка высыпала на ладонь несколько таблеток и запила их водой из пластиковой бутылки. Потом снова положила руки на руль. Бриллианты на ее тонких пальцах сверкнули ледяным блеском. Из глаз женщины хлынули слезы, смешиваясь с тушью для ресниц и оставляя грязные потеки. Несчастная, потерянная женщина. Нервная, подавленная, не контролирующая свои эмоции.

– Если вам немного лучше, может, пригласите меня в дом? – тихо спросила Карли. – Там будет удобнее беседовать.

Джой подняла заплаканное лицо с разводами черной туши, взглянула на Карли, но ничего не ответила.

– Миссис Мэтьюсинак… Джой… Хотите, я позвоню вашему мужу или врачу? – участливо предложила Карли.

Женщина печально усмехнулась и покачала головой.

– Мой муж и есть мой личный доктор, – глухо проговорила она. – Но видеть его… Нет, меньше всего мне хотелось бы сейчас видеть мужа.

– В таком случае пойдемте в дом.

Джой с трудом выбралась из машины и деревянной походкой пошла по тропинке к парадному входу в особняк. Карли молча последовала за ней.

Внутри особняк выглядел так же респектабельно и внушительно, как и снаружи. Ставни на массивных окнах были закрыты, и в холле царил полумрак. Богатая обстановка гостиной, куда миссис Мэтьюсинак провела Карли, была выдержана в приглушенных мягких серых тонах и прекрасно сочеталась с белыми стенами. Мягкий, пушистый, с густым ворсом ковер на полу, диван с декоративными маленькими подушками, два глубоких низких удобных кресла, между ними – изящный журнальный столик со стеклянным верхом.

Джой и Карли расположились в креслах друг против друга. Обе молчали. Карли видела, что успокаивающие таблетки понемногу начинают действовать, но миссис Мэтьюсинак еще не вполне пришла в себя. Карли терпеливо ждала. Наконец Джой глубоко вздохнула и тихо промолвила:

– Я ходила туда всего один раз.

– Куда, миссис Мэтьюсинак?

– Ну… в клуб. Меня взяла с собой Элен. Она сказала… – Джой умолкла.

– Что сказала Элен? – мягко спросила Карли. – Вспомните, пожалуйста.

– Элен назвала его прекрасным, – равнодушно сообщила Джой. – Красивым, великолепным. Правда, она добавила, что он не блещет умом, если не сказать больше. Но от него это и не требовалось. Главное – у него красивое лицо и великолепная фигура.

– Вы говорите о Билли Хоупвелле? – уточнила Карли.

– Да.

Снова воцарилось молчание. На Джой, вероятно, нахлынули воспоминания о молодом, недавно погибшем Билли, а Карли взволнованно размышляла об Элен Досон-Смит. Теперь, после нескольких коротких реплик Джой Мэтьюсинак, образ прекрасной Элен померк в глазах Карли. До разговора с Джой она представляла Элен умной, яркой и обаятельной, а сейчас все виделось в совсем ином свете… Карли охватили неприязнь и отвращение, а вместе с тем у нее возникло множество новых вопросов.

– Сначала я не хотела туда ходить, – проговорила Джой, глядя прямо перед собой, – и когда Элен приглашала меня, то всегда отказывалась. А потом… Мой муж Пол улетел в Атланту якобы на научную медицинскую конференцию. Но я-то отлично понимала, зачем он туда отправился! У него в Атланте любовница. Да, мне точно известно, что он уже целый год встречается с другой женщиной. А Брайан… мой сын… у него неприятности в школе. Меня даже вызывал учитель. Жаловался на него, говорил, что Брайана оставят на второй год.

– Миссис Мэтьюсинак…

– Да, в том, что Брайан плохо учится, есть и моя вина. Я сознаю это. Понимаю, надо тщательнее следить за ним, заставлять делать уроки, проверять, куда он ходит и с кем. Но попробуйте заставить его выключить этот чертов телевизор, сесть за письменный стол и открыть учебник! Сразу начинается ссора… Брайан грубит мне, смотрит на меня пренебрежительно, свысока…

– Миссис Мэтьюсинак, – торопливо сказала Карли, воспользовавшись короткой паузой, – вы говорили, что ваш муж улетел в Атланту. Очевидно, вы были подавлены, поэтому и приняли предложение Элен. Верно? Это она познакомила вас с Билли Хоупвеллом?

– Не совсем так. Элен нас не знакомила, так как в тот день у нее были занятия в академии. Она просто сообщила мне, где и как можно встретиться с Билли. И сколько… ему заплатить.

– Заплатить? – изумилась Карли.

Это неожиданное сообщение повергло ее в смятение. Вот оно что… Две молодые привлекательные замужние женщины… Одна – в звании подполковника, слушательница престижной военной академии, яркая, с неумеренными сексуальными запросами. Другая – богатая скучающая дамочка, с бриллиантами на пальцах, проводящая жизнь в роскоши и праздности. Муж изменяет ей с другой женщиной, с сыном-подростком тоже постоянные проблемы. И между этими двумя приятельницами – молодой красавчик Билли, заключенный местной федеральной тюрьмы. Настоящий идеал мужчины, если, конечно, закрыть глаза на его умственную неполноценность.

– И сколько же стоил один сеанс секса с Билли Хоупвеллом? – спросила Карли.

– Сто долларов, – прошептала Джой, пряча от нее взгляд.

Интересно, знал ли Майкл Смит о том, что его жена покупает себе для любовных утех молодых парней-заключенных? Предположим, Майкл знал или догадывался. Не он ли выследил сладострастную Элен? Возможно, он. В один прекрасный день отправился за ней, застал в лесу в объятиях Билли, выхватил из ее сумочки пистолет и застрелил в припадке ярости и ревности. Или…

Или это сделал сам Билли Хоупвелл? Мало ли что у них произошло с Элен… Билли достает пистолет из сумочки Досон-Смит, точным выстрелом в сердце убивает ее, стирает с оружия отпечатки пальцев. Конечно, Хоупвелл – умственно отсталый, но для того, чтобы проделать эти нехитрые манипуляции, много ума не надо! Потом он вернулся на место преступления или даже каждый день посещал его, ведь Билли работал на газонокосилке совсем неподалеку. Возвращение преступника на место убийства – распространенное явление. Так поступают многие преступники, словно неведомая сила влечет их туда. Однажды, придя на место гибели Элен, заключенный Билли столкнулся там с Карли. Иначе с чего бы он так напугался, задрожал от страха и бросился наутек?

В свете новых обстоятельств по делу об убийстве Досон-Смит у Карли снова возникли вопросы, которые она постоянно задавала себе на протяжении расследования. Ключевые вопросы. Без четких однозначных ответов на них невозможно двигаться дальше. Предположим, Майкл Смит не стрелял в свою жену. Но что он делал на Ривер-роуд в день и час убийства? Ведь Майкл категорически отрицает, что был там. А его ли видел Райан Макманн? Чем дольше Карли думала обо всем этом, тем больше расследование дела казалось ей замкнутым кругом, а сама она – белкой в колесе. Бегает, носится по кругу, наращивая скорость, а возвращается на то же место, к условной отметке, к этим самым главным вопросам. Майкл Смит утверждает, что не проезжал по Ривер-роуд во время убийства, а Райан Макманн заявляет, будто видел его. Замкнутый круг, из которого нет выхода. Подполковник Смит против бывшего заключенного. В чью пользу качнется чаша весов? Но если еще несколько дней назад Карли надеялась хоть немного прояснить эту запутанную ситуацию с помощью Билли Хоупвелла, то теперь с его смертью надежда угасла.

Впрочем, не все еще потеряно. Ведь и другие заключенные могут что-то знать об отношениях Элен Досон-Смит с молодым Билли. Такие вещи трудно скрыть от сокамерников. Более того, эти заключенные тоже могли иметь связь с Элен, встречаться с ней в лесу или где-то еще, получать от этой женщины деньги… Полицейские тщательно расследовали дело, опрашивали заключенных, но те ли вопросы они задавали им? Нет, винить полицию нельзя. Кто бы мог предположить подобное? Слушательница престижной военной академии, дочь знаменитого генерала… Необходимо сегодня же поехать в тюрьму и получить разрешение на допрос других заключенных!

– Я заплатила ему, но между нами ничего не произошло. – Тихий усталый голос Джой Мэтьюсинак прервал размышления Карли.

Блондинка все так же сидела в кресле, потерянная, с затуманенным взглядом, бледная.

– Да, я хотела секса с Билли, – монотонно продолжала Джой. – Не скрываю, хотела. Я сняла юбку, расстегнула блузку… Он стоял рядом со мной, смотрел на меня, но не прикасался ко мне. Я просила его ласкать меня, уговаривала, но… Потом даже пыталась заставить…

Карли молча слушала молодую женщину, смотрела на нее и понимала, что транквилизаторы начинают действовать. Речь Джой замедлилась, голос звучал глухо, без модуляций.

– Билли был так красив. Когда Элен рассказывала мне о нем, я именно таким и представляла его себе. Высокий, стройный, мужественный. Необыкновенно привлекательное лицо, шелковистые вьющиеся волосы… – Джой глубоко вздохнула. – Я просила его ласкать меня и гладить, но он… словно окаменел. Я взяла его руки, приложила к своей груди, стала водить ими по телу, но Билли не реагировал. Мне даже казалось, что его глаза выражали испуг и… смущение. Ему было стыдно. А я… я почти полюбила его!

– Поэтому вы и прислали на его могилу белые гвоздики? – тихо спросила Карли.

– Да. Прочитала в газете объявление о смерти Билли и решила: пусть на его могиле будут свежие цветы. – Джой вытерла слезы. – Мне очень жаль его. Билли казался таким потерянным, несчастным, одиноким. Он, конечно, был… умственно отсталым, но кое-что понимал.

– Что же?

– Билли понимал, что поступает нехорошо, встречаясь с женщинами за деньги, и стыдился этого. Он даже сказал, что покойная матушка осудила бы его за это.

Карли тут же вспомнила слова Билли Хоупвелла: “Рай говорит… нельзя… разговаривать с чужими людьми. И Джой тоже”.

Рай… Райан Макманн. Значит, Макманн знал о любовных похождениях своего юного приятеля, о его связи с Элен Досон-Смит, о свидании с Джой Мэтьюсинак… Губы Карли тронула презрительная усмешка. Только ли знал и запрещал глупому Билли вступать в разговоры с незнакомыми людьми? Или тоже принимал участие в любовных утехах со скучающими богатыми дамочками?

– Элен рассмеялась, когда я рассказала ей о том, что у нас с Билли произошло, – тихо продолжала Джой. – Сказала, чтобы я не огорчалась: ведь в тюрьме полно других заключенных – молодых парней, не хуже Билли. Таких же красивых, хорошо сложенных, мечтающих заработать на своей внешности.

“Да, таких, например, как Райан Макманн, – мрачно подумала Карли. – Красавчик, любимец женщин, бывший знаменитый хоккеист, обвиненный в совращении несовершеннолетней фанатки…”

У Карли тут же возник еще один вопрос. Почему Макманн с завидной регулярностью дважды в неделю появляется в тюрьме, хотя не обязан этого делать? Он объяснял это просто: учил Билли и других неграмотных заключенных читать и писать. То есть выступал в роли просветителя… А на самом деле? Если то, что рассказывает Джой, правда – а в этом сомневаться не приходится, – регулярные появления Макманна в тюрьме предстают в ином свете. Господи, как гадко! Однако торопиться с выводами не следует!

– Скажите, миссис Мэтьюсинак, Элен называла вам имена тех заключенных, с кем имела любовную связь? – быстро спросила Карли.

Подумав, Джой покачала головой:

– Нет, не припомню. Да я и не спрашивала. Меня интересовал только Билли Хоупвелл.

– Но может, в ваших беседах все-таки упоминалось еще чье-то имя?

– Нет, не помню. Если бы Элен называла кого-то, я бы запомнила.

Итак, получить сведения об участии Макманна в любовных утехах Элен пока нельзя. Значит, надо оставить эту тему, тем более что Карли ждала беседа с заключенными. Возможно, они поведают ей нечто любопытное о личной жизни Макманна. Тайной жизни.

– Миссис Мэтьюсинак, когда полицейские только приступали к сбору улик и фактов по делу об убийстве Досон-Смит и обозначали круг ее друзей и знакомых, ваше имя ни разу не всплыло. В каких отношениях вы были с Элен? Подруги, приятельницы, знакомые? И кстати, где и когда вы познакомились?

– Мы познакомились в парикмахерском салоне на Истдейл-Молл. Разговорились, обсудили местные сплетни, потом речь зашла о теннисе, которым мы обе увлекаемся. Элен рассказала о своей учебе в академии. Постепенно мы подружились, стали встречаться, несколько раз устраивали вечеринки вместе с мужьями, но в основном виделись с глазу на глаз. – Джой машинально разгладила невидимую складку на своей белой теннисной юбке. – Однажды я пожаловалась Элен на жизнь. Призналась, что у меня серьезные проблемы с мужем, рассказала о любовнице Пола.

– И что же Элен? Утешала вас?

– Нет, она рассмеялась. Заявила, что измена мужа – полная ерунда и на это не стоит обращать внимания. Утверждала, что есть множество способов развлечься и скрасить свою жизнь…

– Миссис Мэтьюсинак, вы можете подтвердить, что Элен Досон-Смит имела близкие отношения с Билли Хоупвеллом?

– Ну… я при этом не присутствовала, но Элен признавалась, что пользуется услугами Билли. Даже поделилась некоторыми интимными подробностями. Она сравнивала его с… породистым жеребцом.

“Ничего удивительного, – подумала Карли. – Элен разбиралась в лошадях. Кажется, Майкл Смит говорил, что лошади – единственное увлечение его жены”.

– Миссис Мэтьюсинак, а муж Элен знал, с какой целью его жена совершала длительные прогулки в лес?

– Мне об этом ничего не известно.

– Скажите, пожалуйста, а Элен рассказывала вам, когда и при каких обстоятельствах познакомилась с Билли?

– Нет, не помню. По-моему, об этом речь никогда не заходила. Думаю, Элен рассказал о красавчике Билли кто-то из членов клуба.

– Кто-то из членов клуба? – удивленно повторила Карли. – Какого клуба? Верховой езды?

– Нет, не верховой езды, – усмехнулась Джой. – Я говорю о “Вечернем клубе”. Ну… женщины его так прозвали. Такое неформальное объединение под названием “Вечерний клуб”… Понимаете?

– Мне необходимо срочно поговорить с полковником Домингесом, – сказала Карли, входя в приемную.

Секретарь вежливо улыбнулся и развел руками:

– К сожалению, полковник Домингес занят. Он составляет отчет и просил не беспокоить его.

– Но мое дело не терпит отлагательств!

– Хорошо, подождите, я узнаю, может ли полковник уделить вам время.

Секретарь заглянул в кабинет, произнес несколько слов, после чего оттуда донесся раздраженный голос Домингеса:

– Неужели так срочно? Ладно, пригласите! Секретарь пропустил Карли в кабинет.

– Ну, что там у вас? Уже закончили отчет по делу? – недовольно осведомился Домингес.

– Нет, сэр. – Карли подошла к его массивному письменному столу. – Я явилась к вам потому, что в деле об убийстве Досон-Смит открылись новые важные обстоятельства. Я хочу изложить их вам, сэр.

– Что? – Полковник нахмурился. – О каких обстоятельствах вы говорите?

Покинув дом миссис Мэтьюсинак, Карли по дороге к базе военно-воздушных сил снова и снова прокручивала в голове показания Джой и прикидывала, как и в какой форме доложить о них полковнику Домингесу, но ей так и не удалось составить связный отчет. Слишком неожиданными, даже вопиющими были откровения Джой, в корне меняющие весь ход расследования. Они упраздняли прежние версии и нацеливали на новые. С другими мотивами и, возможно, с иными подозреваемыми.

– Элен Досон-Смит прибегала к платным услугам заключенных федеральной тюрьмы! – выпалила Карли.

– Что?!

– Да, она платила им деньги за секс! По крайней мере один из таких заключенных точно установлен. И так же поступали другие местные женщины. Они даже организовали нечто, известное под названием “Вечерний клуб”.

Домингес, растерянно посмотрев на Карли, выразительно закатил глаза. Что ж, она отлично понимала: Домингес думает о том, что может разразиться грандиозный скандал… И перед мысленным взором Карли уже мелькали огромные кричащие заголовки на первых полосах местных газет:

“Сексуальный аппетит генеральской дочери удовлетворяли заключенные федеральной тюрьмы!”

“Секс за деньги! “Вечерний клуб” для скучающих дам!”

“База Максвелл погрязла в разврате! Почему попустительствует руководство?”

– Откуда вы получили эти ошеломляющие сведения? – наконец осведомился Домингес.

– Я только что беседовала с одной женщиной… членом этого так называемого клуба, и она дала показания на Элен Досон-Смит. Заявила, что та регулярно прибегала к платным услугам молодых заключенных.

– Не может быть…

– К сожалению, это так, сэр! И в свете этих новых обстоятельств нам придется расширить рамки проводимого расследования.

– Если Досон-Смит имела сексуальные связи с заключенными, значит, в уголовном деле могут появиться и иные фигуранты на роль убийцы, – мрачно изрек полковник Домингес.

– Совершенно верно, сэр.

– Свидетельница высказывала утверждение или предположение, что один из заключенных застрелил Досон-Смит?

– Нет, ничего подобного она не говорила. Эта женщина поклялась, что ей ничего не известно об обстоятельствах смерти Элен. Она лишь утверждает, что в последний раз видела Досон-Смит за неделю до ее смерти.

– Черт возьми! – Домингес раздраженно хлопнул ладонью по столу. – Чем они там занимаются, в этой своей службе специальных расследований? Улики и факты лежали у них под носом, только наклонись и подними, а они даже не заметили их! Ну и ну! Скандал, настоящий скандал!

Карли промолчала. Ну не ругать же, в самом деле, в присутствии полковника Домингеса офицеров из службы специальных расследований, которые выполнили возложенные на них обязанности не совсем… тщательно.

– Значит, теперь придется менять весь сценарий расследования. – Домингес нахмурился. – Снова допросы, поиск улик, фактов, выстраивание версий…

– Да, сэр. Или… пока сценарий, то есть основную версию, можно оставить прежним, но уделить внимание поиску иного мотива преступления.

– Например?

– Оставить подполковника Смита главным подозреваемым, но предположить, что мотив совершенного им преступления другой. Майкл Смит узнает ошеломляющую новость: его жена платит заключенным деньги за секс, и это известие повергает его в шок. Сначала Смит не верит, но потом начинает следить за Элен, застает ее в сосновом лесу в объятиях молодого заключенного и в порыве ярости и отвращения стреляет в нее.

– Если только не врет Макманн, утверждающий, что видел в тот день на Ривер-роуд машину Майкла Смита, – задумчиво проговорил Домингес. – Ведь мы пока исходим из его свидетельских показаний, а они могут оказаться заведомо ложными. Макманн мог знать, что в тот день в лесу у Элен назначено любовное свидание с одним из его приятелей. Встреча заканчивается трагически, Макманну становится известно об этом, и, чтобы выгородить незадачливого платного любовника, он дает показания против мужа Элен. Логично? Разумеется. Да Макманн мог и сам оказаться любовником Досон-Смит, застрелившим ее! А вину за преступление очень удобно свалить на мужа. Как вы находите эту версию?

– Она имеет право на существование, – тихо ответила Карли, и у нее сжалось сердце.

– Макманн хорош собой, бывший знаменитый хоккеист, женщины от таких без ума! – продолжал полковник Домингес. – Мы-то исходили из положительных результатов, полученных в ходе проверки Макманна на детекторе лжи, и данных служб, отмечающих, когда он приехал на базу и в тюрьму и когда покинул их. Но мы не знали наверняка, был ли знаком Макманн с Досон-Смит, и если был, то насколько близко. А знакомство с Элен – веский мотив для убийства. – Домингес тяжело вздохнул и мрачно подытожил: – Теперь придется пересмотреть наши первоначальные версии и выводы.

– Да, сэр.

– Подготовьте мне копию свидетельских показаний этой женщины.

– Вот они, сэр. Я принесла их с собой.

Карли протянула полковнику Домингесу несколько листков размноженного на ксероксе рукописного текста.

– Но традиционную клятву свидетельница не произносила, – заметила Карли. – Мы беседовали у нее дома, она неважно себя чувствовала, и я, опасаясь, как бы миссис Мэтьюсинак не отказалась давать показания, не рискнула привести ее к клятве.

Полковник Домингес понимающе кивнул. Показания свидетелей, не приведенных к клятве, не имеют законной силы в суде, однако от этого их ценность не снижается. Для продолжения расследования они очень важны.

– Надо сделать копию свидетельских показаний этой женщины для подозреваемого Смита и его адвоката, – сказал Домингес, просматривая записи Карли.

– Да, сэр, непременно сделаю.

– А также ознакомить с ними агентов службы специальных расследований и начальство тюрьмы.

– Несколько дней назад я уже встречалась с заместителем начальника тюрьмы, теперь планирую нанести ей визит сегодня, сэр.

– Сначала побеседуйте со службой специальных расследований. Да… Теперь, когда в деле появились новые обстоятельства, их ждет большая работа, – задумчиво промолвил полковник Домингес. – Ничего, пусть наверстывают упущенное! В следующий раз будут тщательнее подходить к порученному делу! А этот ваш экземпляр я немедленно покажу начальнику базы. Думаю, он лично захочет переговорить с руководством тюрьмы. О Господи… “Вечерний клуб”! Только этого нам не хватало!

Карли кивнула. Она хорошо представляла себе разговор начальника базы с руководством тюрьмы. А также догадывалась, как встретит ее Фэрин Престон, заместитель начальника тюрьмы по воспитательной работе. “Вечерний клуб”… Женщины покупают себе для любовных утех молодых заключенных!

После ухода Карли полковник долго не мог оправиться от шокирующей новости и, нервно перебирая листки бумаги, раздраженно бурчал себе под нос:

– “Вечерний клуб”… Скандал, просто скандал!

Эти слова Домингеса эхом отдавались в голове Карли, когда она возвращалась в свой кабинет. “Вечерний клуб”… Больше всего ее раздражало вполне невинное, даже привлекательное название этого заведения. Услышишь его и сразу представишь себе милых, воспитанных, элегантно одетых дам, сидящих в роскошной гостиной за красиво накрытым столом. На столе – изысканный фарфоровый сервиз, дамы в белоснежных кружевных перчатках пьют чай и ведут светскую беседу. Обсуждают местные события, делятся новостями… Все чинно, благопристойно.

“Вечерний клуб”… Молодые женщины, которым скучно дома и надоели собственные мужья, объединяются в некое сообщество для получения плотских удовольствий. Но не с обычными мужчинами, а с заключенными местной тюрьмы. Молодыми красивыми горячими парнями, нуждающимися в деньгах, готовыми за определенную сумму обслуживать этих скучающих дамочек и выполнять их желания, капризы и прихоти.

Более всего в этой всплывшей на поверхность истории Карли возмущало то, что Элен Досон-Смит была подполковником, офицером военно-воздушных сил и носила такую же военную форму, как и она сама. Элен погубила не только свою репутацию, но запятнала честное имя многих других женщин, служащих в армии.

Карли отлично представляла, что произойдет, когда телевизионщики и газетчики пронюхают о том, что на территории базы Максвелл существовал “Вечерний клуб”. А утаить это невозможно. Господи, какой поднимется скандал! С новой силой всколыхнутся не так давно утихшие споры о месте и положении женщин в вооруженных силах США, представители общественности заполонят экраны телевизоров, начнут гневно обличать, укоризненно качать головами, негодовать, предостерегать и напоминать о своих прошлых неутешительных прогнозах по поводу женщин-военнослужащих. А уж как будут злорадствовать обыватели…

Но никто, решительно никто не вспомнит о том, что в этом так называемом клубе состояли и обычные, “гражданские” женщины. Такие, как, например, Джой Мэтьюсинак, не имеющая никакого отношения к военной службе, и другие. Жены врачей, агенты по недвижимости, стюардессы, владелицы магазинов… Вполне состоятельные замужние дамы, пресытившиеся мужьями и ищущие новых запретных развлечений.

Думая обо всем этом, Карли злилась и на себя. Она провела два часа в обществе Макманна, он морочил ей голову своими трогательными рассказами о прежней жизни, а ей доставляло наслаждение слушать его низкий хрипловатый голос, и внутри у нее все трепетало от волнения… Карли поверила Макманну, точнее, почти поверила. Позволила обвести себя вокруг пальца, как школьницу!

А ведь Макманну было обо всем известно. Он просто не мог не знать о том, что его юный приятель и ученик Билли Хоупвелл встречается с Элен Досон-Смит. Вряд ли Билли утаил от своего наставника столь пикантные подробности. Макманн, конечно же, знал! Потворствовал, покрывал Билли и других молодых парней. Ведь не зря же Билли во время случайной встречи с Карли в лесу упомянул его имя.

“Рай говорит… не надо ни с кем разговаривать. И Джой… говорит…”

Теперь главные действующие лица этой грязной истории сошли со сцены. Элен Досон-Смит убита, Билли Хоупвелл погиб под ножами газонокосилки. Правда выплыла на поверхность, точнее, часть правды. Малая часть. А Райан Макманн упорно хранит молчание, разыгрывая добропорядочного гражданина, беспристрастного свидетеля.

Карли не покидало тяжелое, гнетущее чувство. Ее предали. Предал человек, которому она хотела поверить.