Дыхание любви

Глава 1

– Сэмюелс, зайдите ко мне. Я хочу поговорить с вами. – Услышав в телефонной трубке этот приказ, майор Карли Сэмюелс усмехнулась и покачала головой. Начальник школы военных прокуроров военно-воздушных сил отличался острым, проницательным умом, но отнюдь не изысканностью манер.

– Слушаюсь, сэр, – ответила она.

– Зайдите немедленно!

– Да, сэр.

Легко прикоснувшись к клавиатуре компьютера, Карли сохранила часть текста статьи для редактируемого ею с недавних пор “Юридического вестника военно-воздушных сил”. Взяться за эту работу в дополнение к основной – руководству отделом военного права – Карли побудил ряд обстоятельств. Во-первых, обещанное повышение по службе, позволявшее ей обогнать в служебной карьере коллег. Во-вторых, разгар кампании по выборам в палату представителей конгресса США, куда мать Карли Сэмюелс баллотировалась на новый срок. Ну и в-третьих, несмотря на множество непростых служебных обязанностей, неуемная энергия Карли все еще искала выхода.

– Я иду к полковнику Карпентеру, – сказала Карли помощнику. – Если позвонит моя мать, передайте, что заеду к ней после работы. Надеюсь, сегодня я освобожусь не очень поздно.

– Обязательно передам. – Сержант улыбнулся. – Не очень поздно – это около полуночи?

– Нет, к семи вечера, – твердо ответила Карли.

Она машинально поправила брюки, разгладила невидимую складку на голубой блузе и провела ладонью по пышным каштановым, с медным отливом, волосам, проверяя, не растрепались ли они. Все в полном порядке, можно отправляться к полковнику.

– Я заеду к ней в семь часов, – повторила Карли.

– Не беспокойтесь, я непременно передам, майор. – Она кивнула и покинула кабинет. Каждый раз, когда Карли шла по коридорам или заходила в разные отделы, ее охватывала гордость, и она с радостью думала о том, что уже шесть месяцев юридический центр ассоциируется у нее с родным домом. Юридический центр имени Дикинсона располагался на территории университетского городка по соседству с такими учебными заведениями, как академия военно-воздушных сил, штабной колледж военно-воздушных сил и военное летное училище.

Быстрые шаги Карли по узорчатому паркетному полу негромким эхом отдавались под сводами коридора, нижняя часть которого была обшита панелями из вишневого дерева, а верхняя – выкрашена в зеленый цвет. Миновав библиотеку и несколько кабинетов, Карли уже не в первый раз подумала о том, что конгрессмен Дикинсон был бы горд и доволен, если бы знал, что его имя присвоено такому прекрасному юридическому центру.

Законодатель Дикинсон, член конгресса США, ныне покойный, приложил немало сил к тому, чтобы деловая часть Монтгомери[1] и база военно-воздушных сил Максвелл, входившие в его избирательный округ, процветали.

Учебный год был в самом разгаре, и в здании центра царило оживление. Несмолкаемый шум голосов, постоянные телефонные звонки, нескончаемые гулкие шаги по коридору – за шесть месяцев майор Карли Сэмюелс так привыкла к этому звуковому оформлению, что почти не замечала его. Каждый год сюда приезжали почти четыре тысячи офицеров и рядовых разных национальностей и родов войск, чтобы постигать премудрости обширной юридической науки – от изучения видов и степеней административных и компьютерных преступлений до правомерности ведения боевых действий в условиях мирного и военного времени.

Несколько поколений в семье Карли Сэмюелс служили закону, поэтому она никогда не сталкивалась с трудной для многих проблемой выбора профессии. И после окончания учебы и стажировки восприняла назначение на должность начальника отдела военного права юридического центра школы военных прокуроров как нечто вполне естественное. Это была сфера интересов Карли, ее жизненное предназначение. Работая и преподавая в центре, а с недавних пор еще и редактируя “Вестник”, она была в курсе последних достижений юридической науки, знала обо всех событиях и уголовных делах, расследуемых в системе военно-воздушных сил, и с радостью делилась педагогическим опытом со студентами школы военных прокуроров. До работы в юридическом центре Карли Сэмюелс стажировалась в Пентагоне, в ведомстве военной прокуратуры. В то время стажировка казалась Карли очень сложной и напряженной, но теперь она вспоминала о ней с теплотой. Сознание того, что не без ее участия удалось оградить общество от растлителя малолетних или дезертира и отправить их на долгую отсидку в тюрьму Ливенворт, пробуждало в Карли чувство профессиональной гордости. А его всегда хотелось испытать снова. Вот почему, когда полковник вызвал Карли к себе, она с надеждой подумала о том, что, может быть, он предложит ей принять участие в каком-нибудь сложном и интересном деле.

К счастью, ее ожидания сбылись. Полковник Карпентер, кивнув и предложив Карли сесть, проинформировал ее о том, что руководство военной прокуратуры обратилось с просьбой выделить офицера из юридического центра для подключения к расследованию по статье 32.

– А разве они не могут обойтись своими силами? – удивилась Карли.

– Впоследствии итоги дела направят в военный трибунал, а на стадии предварительного расследования им необходим еще один дипломированный офицер.

Необычайное волнение и позабытый со времен стажировки азарт охватили Карли.

– Речь идет о расследовании дела Смита? – с надеждой спросила она.

– Да.

Обсуждение недавнего убийства на базе военно-воздушных сил изо дня в день занимало все первые полосы местных газет и уже докатилось до центральных. Подробности были крайне скупы, однако будоражили общественное мнение. Неужели ей поручили принять участие в предварительном расследовании этого громкого дела? Вот это удача!

– Расследование необходимо провести тщательно, но в сжатые сроки, – строго сказал полковник. – Руководство базы очень обеспокоено тем, чтобы итоги расследования не просочились в печать. Дело-то непростое, и действовать следует предельно осторожно.

– Неужели они наивно полагают, что можно утаить столь громкое убийство? – усмехнулась Карли. – Как будто в престижной академии военно-воздушных сил слушатели каждый день убивают своих жен – учащихся того же заведения, жен в звании подполковников, дочерей генерал-полковников!

– Да, такие подробности, конечно, не утаишь, – нахмурился полковник. – Сейчас всех волнует другое: как бы в газеты и на телевидение не просочилась информация о том, что главным и единственным свидетелем обвинения, давшим показания против Майкла Смита, является Райан Макманн.

– Райан Макманн? – Карли с недоумением взглянула на полковника.

– Что, собственно, вас удивляет? А, догадываюсь… Вы не знаете, кто такой Макманн, потому что не увлекаетесь хоккеем.

– Хоккеем? Значит, этот Макманн хоккеист? Бегает с клюшкой по льду?

– А что, это понятие имеет еще какое-нибудь значение, майор? – насмешливо осведомился полковник.

– Сэр, я родилась и выросла здесь, на юге, в Монтгомери, – улыбнувшись, ответила Карли. – Лед для меня – понятие умозрительное. С моей точки зрения, лед нужен для того, чтобы добавлять его в виски, или же это слово употребляется в переносном смысле: растопить лед, сломать лед – значит завязать отношения или наладить их.

– Так вот, майор, если бы вы несли службу севернее границы Мейсон – Диксон,[2] то знали бы, что хоккеист Райан Макманн был профессионалом высочайшего класса.

– Если вы говорите о нем в прошедшем времени, значит, его появление в качестве главного свидетеля обвинения придает расследуемому делу неожиданный и любопытный поворот!

– Вот именно, – усмехнулся полковник. – Последние два года Райан Макманн провел здесь, в Максвелле, как заключенный федеральной тюрьмы.

Карли быстро подалась вперед:

– Главный свидетель обвинения – заключенный?

– Разве я не ясно выразился?

– И за какие же грехи этот Макманн угодил в тюрьму?

– За хранение наркотических веществ и растление несовершеннолетних.

– ФБР следило за каждым шагом знаменитого спортсмена, и наконец им удалось поймать его за руку, когда он перевозил юнцов через границу штата и приставал к ним? – насмешливо полюбопытствовала Карли.

– Нет, его жертва – семнадцатилетняя фанатка, постоянно хваставшаяся друзьям, что ей удалось заполучить в качестве трофея самого Макманна. Эта девица употребляла те же наркотики, которые впоследствии были найдены во время обыска в гостиничном номере хоккеиста.

Что ж, ничего удивительного. В последние годы секс и наркотики неизменно сопутствовали профессиональному спорту. Странно другое: почему дело знаменитого хоккеиста было все-таки доведено до суда и он получил тюремный срок? Очевидно, за Макманном числились и другие, более серьезные преступления, о которых не известно широкой общественности.

– Странно, что такому знаменитому спортсмену не удалось выйти сухим из воды, – задумчиво проговорила Карли.

Помолчав, полковник Карпентер пояснил:

– Хоккейная команда, в которой играл Райан Макманн, вышла в финал Кубка Стэнли как раз накануне его ареста. Ходили слухи, что в этом деле замешаны большие деньги. Кое-кому удалось организовать внезапный обыск на квартире Макманна, где и были найдены наркотики.

– Зачем?

– Чтобы не допустить его выхода на лед в финальной игре! После долгого судебного разбирательства Макманн был оправдан, а спустя некоторое время та самая фанатка умерла, и он сам обратился к суду с просьбой заменить оправдательный приговор на тюремное заключение.

– Да… Темная история.

– Вот именно! А теперь Макманн – главный свидетель по делу об убийстве!

– Неудивительно, что это обстоятельство заставляет так нервничать базу военно-воздушных сил!

– Итак, майор Сэмюелс, вы готовы подключиться к расследованию?

– Разумеется, сэр! В любую минуту! Полковник Карпентер улыбнулся:

– В таком случае я немедленно сообщу руководству базы, что вы прибудете к ним через час. Они выделят вам кабинет, предоставят все необходимые документы, а я подготовлю официальное уведомление, что именно вы назначены для участия в предварительном расследовании. Откорректируйте ваше служебное расписание на ближайшие десять дней, поскольку расследование отнимет у вас много времени. Но постарайтесь, чтобы участие в деле Смита не нанесло ущерба вашим прямым обязанностям.

– Слушаюсь, сэр! – Отдав честь, Карли круто развернулась на тонких высоких каблучках.

Такие резкие движения были бы чреваты для других женщин непредсказуемыми последствиями, но невысокая Карли Сэмюелс привыкла ходить на высоких каблуках и не боялась оступиться и упасть, сделав неловкое движение.

Полковник молча посмотрел ей вслед, когда она направилась к двери. Молодая привлекательная женщина. Пышные каштановые волосы с медным отливом. Даже в брюках военного образца, сшитых на заказ, видно, что у нее хорошая фигура: тонкая талия и длинные стройные ноги. Нежная, бархатистая, смуглая кожа. Большие выразительные карие глаза, чуть пухлые, красиво очерченные губы.

Кивнув помощнику полковника, присутствовавшему при разговоре, Карли вышла. Торопливо направляясь по коридору, ведущему к ее кабинету, она ощущала необычайный подъем, волнение и восхитительный азарт, который испытывала всегда, приступая к важному и интересному делу. Карли Сэмюелс, профессионал высокого класса, за время работы в юридической системе приобрела бесценный опыт. Сначала как адвокат, отстаивающий интересы любого обвиняемого – от распространителей наркотиков до социально опасных типов – и обеспечивающий ему защиту в соответствии с конституцией и сводом военных законов. Потом как прокурор, обвиняющий таких же типов в совершении преступлений и добивающийся от суда назначения им максимально длительных сроков заключения в тюрьме Ливенворт.

Карли Сэмюелс верила в свои силы и ничуть не сомневалась, что дело об убийстве, к расследованию которого ей поручили подключиться на предварительной стадии, окажется неординарным и даже захватывающим. Она сделает все от нее зависящее, чтобы ни один факт, ни одна улика не остались незамеченными или невыясненными. Подполковник Майкл Смит, подозреваемый в убийстве собственной жены, будет изобличен и понесет заслуженное наказание.

Карли даже не могла предположить, какие трудности возникнут у нее в процессе расследования и с чем ей, привыкшей руководствоваться законом, придется столкнуться. Знакомство с главным свидетелем обвинения, бывшим знаменитым спортсменом-хоккеистом, ныне заключенным, в корне изменит ее жизнь. Но сейчас все мысли Карли были сосредоточены на будущей работе и она уже прикидывала, как лучше составить служебное расписание на ближайшие десять дней, чтобы максимально тщательно и в срок выполнить порученное ей дело об убийстве.

Через сорок шесть часов Карли сидела в небольшом служебном кабинете, предоставленном ей на время расследования, в помещении штаба базы военно-воздушных сил, и нетерпеливо поглядывала на стенные часы. Четверть одиннадцатого. А подполковник Майкл Смит должен был прибыть вместе со своим адвокатом ровно в десять!

С каждой минутой Карли чувствовала все большее раздражение, хотя и понимала, что дорогой адвокат Дж. Патнем Джонс, взявшийся защищать интересы подполковника Смита, подозреваемого в убийстве жены, просто начинает применять незатейливые адвокатские уловки. Он и его подзащитный опаздывают? Ничего, майор Карли Сэмюелс подождет. Никуда не денется. Расследование по статье 32 не обязывает подозреваемого присутствовать при опросе свидетелей обвинения, а требует лишь уведомить его об этом. Подозреваемый и его защитник обязательно придут и будут присутствовать. Что ж, это их право, а про наказание за непунктуальность в законе ничего не сказано!

– Подождем еще пять минут! – раздраженно сказала Карли стенографисту, сидящему за столом в дальнем углу кабинета.

Тот поднял голову от журнала и молча кивнул. Карли порывисто поднялась и подошла к небольшому окну. Крупные капли дождя стучали по стеклу и стекали по нему топкими струйками. Немного постояв около окна, она тяжело вздохнула, вернулась к столу, села и раскрыла папку с документами. Майор Сэмюелс снова и снова перелистывала страницы, хотя знала текст почти наизусть. Первоначальные рапорты военной полиции, побывавшей на месте совершения преступления, отчеты агентов службы специальных расследований, выводы и данные судебной медицинской экспертизы, личные дела подполковника Майкла Смита и подполковника Элен Досон-Смит. Майкл Смит, подозреваемый в убийстве, и жертва, его жена, Элен Досон-Смит, вместе учились в академии военно-воздушных сил.

Карли перелистала еще несколько страниц и добралась до конверта, в котором лежала цветная фотография убитой. Слушательница академии военно-воздушных сил Элен Досон-Смит, запечатленная в военной форме на фоне американского флага…

Карли снова и снова вглядывалась в фотографию: стройная молодая женщина со светло-золотистыми волосами, красивым, немного надменным лицом. Большие выразительные фиалкового цвета глаза, легкая усмешка на губах, загадочная, как у Моны Лизы. Уверенная в себе женщина, сознающая собственное превосходство над окружающими. Гордая своими достижениями и успехами. Женщина, знающая себе цену. И это не пустое, самодовольное бахвальство: Элен Досон-Смит было чем гордиться!

Карли снова просмотрела несколько почетных грамот “За отличную учебу” от академии военно-воздушных сил и пролистала прекрасные служебные и учебные характеристики Досон-Смит. Да, эта молодая женщина, ныне покойная, сделала стремительную карьеру, раньше всех своих однокурсников получив звание подполковника! Вне всякого сомнения, ее отец, генерал Досон, тоже гордился дочерью, а она наверняка мечтала не только продолжить его дело, но и дослужиться до такого же звания – генерал-полковника.

Карли достала из конверта другую, черно-белую фотографию, сделанную полицией сразу после убийства Элен, и вгляделась в нее. Этот снимок, казалось, запечатлел совершенно другую женщину. Безжизненное, обращенное к небу бесцветное лицо. Почти бесформенное тело, с широко раскинутыми в стороны руками, распростертое на земле.

Элен держала в одной из конюшен базы военно-воздушных сил собственную лошадь и после окончания занятий в академии всегда ездила туда. Смерть застала Элен в лесу, где она каждый день в любую погоду занималась верховой ездой, – об этом рассказал следователям ее муж Майкл Смит, на которого с первой же минуты пало подозрение в убийстве.

Перед тем как приступить к расследованию дела об убийстве Досон-Смит и вызвать для беседы свидетеля обвинения, Карли тщательно изучила собранные материалы, свидетельствовавшие о причастности подполковника Смита к убийству жены. Итак, в материалах дела содержались показания многочисленных свидетелей, утверждавших, что незадолго до убийства между Майклом Смитом и его женой Элен постоянно возникали ссоры. Многие слышали, как подполковник громко и грубо обвинял жену в неверности и упрекал в недостойном поведении.

Ни слушатели, ни преподаватели академии военно-воздушных сил не подтвердили заявление Майкла о том, что во время убийства Элен он работал в библиотеке над отчетом. Его там никто не видел.

Как следовало из материалов предварительного расследования, в день убийства подполковник Элен Досон-Смит вышла из помещения семейного общежития, села в свою машину и направилась в сторону конюшен базы военно-воздушных сил, где держала в одном из стойл своего чистокровного породистого жеребца. Но этот жеребец так и остался в стойле, а его хозяйку нашли мертвой в сосновом лесу в полумиле от конюшни. Почему Элен, приехав в конюшню, не вывела лошадь и не отправилась на свою ежедневную верховую прогулку.

Элен Досон-Смит была убита выстрелом в сердце единственной пулей, выпущенной с близкого расстояния из пистолета “смит-и-вессон” тридцать восьмого калибра – для женщин. Так утверждали данные проведенной баллистической экспертизы. В нескольких ярдах от тела обнаружили и орудие убийства – пистолет, присыпанный сосновой хвоей и землей. Но отпечатков пальцев на нем не было.

В полицейском протоколе сообщалось, что этот пистолет тридцать восьмого калибра муж Элен купил год назад якобы по ее просьбе. На первый взгляд все свидетельствовало о том, что в преступлении замешан подполковник Майкл Смит: отсутствие алиби, приобретение пистолета, постоянно предъявляемые жене упреки в супружеской измене… Однако только один свидетель был готов подтвердить, что видел Майкла непосредственно после убийства вблизи от места преступления. И вот теперь этот свидетель обвинения ожидал за дверью кабинета, в коридоре, когда майор Сэмюелс вызовет его для дачи показаний.

Карли снова бросила быстрый взгляд на стенные часы: восемнадцать минут одиннадцатого. Все, ее терпение иссякло, она ждала слишком долго. Пора пригласить свидетеля и начать беседу. Карли машинально провела рукой по пышным волосам, поправила брючный ремень с серебристой пряжкой, перетягивающий ее голубую блузку на талии, расправила плечи, глубоко вздохнула, подошла к двери и распахнула ее.

– Мистер Макманн? – Она выглянула в коридор. Молодой мужчина, стоящий возле стены, поднял голову и шагнул к двери кабинета. Окинув свидетеля быстрым пристальным взглядом, Карли сделала приглашающий жест рукой. Свидетель обвинения выглядел весьма внушительно: мимо такого не пройдешь, равнодушно скользнув по нему взглядом. Стройная, спортивная, с накачанными мышцами фигура, черные, коротко стриженные волосы, загорелое лицо и ярко-голубые глаза.

Взгляд хмурый, неприветливый, презрительно-снисходительный. Несколько шрамов на лице, сломанная переносица. Одет в темные, плотно облегающие джинсы и белую рубашку, зрительно еще больше укрупняющую широкие мощные плечи.

– Я майор Сэмюелс, – представилась Карли. – Пожалуйста, проходите и садитесь.

Мужчина вошел в кабинет, но не поздоровался, а лишь молча угрюмо кивнул. Что ж, его поведение не удивило Карли. Перед тем как вызвать этого свидетеля для беседы, она не только внимательно прочла его личное дело, но и ознакомилась со всей информацией, опубликованной в газетах. Подробности его ареста и заключения под стражу не сходили с первых полос газет долгое время. Знаменитый хоккеист Райан Макманн… Секс, наркотики, трагическая гибель одной из его фанаток… Да, этот человек познал и головокружительный взлет, и роковое падение! Был женат, но через неделю после его ареста супруга подала на развод. Эту тему особенно смаковали все газеты, пытаясь придать факту развода пикантный оттенок.

Конечно, этот свидетель по вполне объяснимым причинам не желал помогать следствию в установлении истины. И очевидно, имел веские основания неуважительно относиться к представителям правосудия.

Но до чего же он привлекателен внешне! Даже то, что его голубые глаза выражали откровенное презрение, не портило общего впечатления. Карли ожидала чего угодно, но только не появления привлекательного молодого мужчины, чей ледяной взгляд, казалось, проникает ей в душу и видит ее насквозь. На долю секунды у Карли даже перехватило дыхание, но она мгновенно опомнилась, взяла себя в руки, села прямо, придала лицу спокойное доброжелательное выражение и снова посмотрела на свидетеля.

– Наша встреча была назначена на десять утра, – угрюмо заметил Макманн, взглянув на часы.

Глубокий, низкий, немного хриплый голос, еле заметный акцент, свидетельствующий о том, что Райан Макманн – уроженец Новой Англии…[3]

– Вы правы. Встреча была назначена на десять. Простите, что задержала вас. Но это произошло не по моей вине.

Макманн хмуро кивнул и опустил голову. Всем своим видом он выказывал нежелание беседовать с майором Сэмюелс и давать показания. Перед тем как вызвать его для дачи показаний, Карли позвонила ему по телефону, чтобы назначить день и час встречи, и Райан Макманн обошелся с ней весьма непочтительно. Что ж, это его право. Он хотя и условно освобожденный, но обычный гражданин, и для него свод военных законов – пустой звук. Макманн раздраженно сообщил Карли, что его уже несколько раз допрашивала полиция, ничего нового он рассказать не может, и если майор Сэмюелс жаждет с ним пообщаться, то пусть вызывает официально – повесткой в суд. В суд он прибудет и даст показания. А так – незачем его беспокоить!

Ошеломленная резкостью свидетеля обвинения, Карли прибегла к несколько недостойному, с ее точки зрения, методу: пригрозила строптивому Макманну, что пожалуется инспектору, наблюдающему за условно освобожденным заключенным. Это возымело действие, и Макманн, сбавив тон, милостиво согласился прибыть к десяти утра сегодняшнего дня для дачи показаний по делу об убийстве. И вот наконец встреча состоялась.

– Мистер Макманн, пожалуйста, садитесь! – раздраженно повторила Карли. – И я, и стенографист ждем вас. Ледяные голубые глаза лениво скользнули по лицу Карли, и она невольно поежилась. Макманн подошел к столу и нарочито неторопливо сел напротив. Карли показалось, что в его движениях таится скрытая угроза. От Макманна веяло холодом, невероятной физической силой и… опасностью.

“Он же спортсмен, хоккеист, а это игра сильных, мужественных мужчин!” – напомнила себе Карли.

Или был таковым, пока волею судеб не оказался вне профессионального спорта, а к тому же и за решеткой. Уголовником, не так давно переведенным в разряд условно освобожденных.

Карли Сэмюелс никогда не посещала хоккейные матчи и даже не смотрела их трансляцию по телевизору. Да и поболеть за футбольный клуб Алабамского университета, считавшийся одним из лучших, ей не приходило в голову. Ну что, спрашивается, интересного и захватывающего в том, как игроки носятся по полю за мячом или шайбой, сбивая друг друга с ног и получая травмы?

Да, Райан Макманн – спортсмен, хоккеист, но не обычный, не рядовой. Готовясь к беседе, Карли не поленилась выяснить подробности его головокружительной спортивной карьеры. Начинал в клубе университета Вермонта. Добившись великолепных результатов, перешел в профессиональную команду и стал звездой. Имел множество поклонников и фанатов, называвших его Манн. Почти национальный герой, звезда хоккея, идол, которому поклонялись молодые болельщики, в том числе и девушки. Зарабатывал кучу денег. Вкладывал большие средства в высокодоходные экономические и иные проекты, получая прибыли, исчислявшиеся семизначными цифрами! И вот однажды все кончилось: профессиональный спорт, слава, широкая известность, обожание фанатов, да и жизнь, в сущности, тоже. Самоуверенная семнадцатилетняя девица, экзальтированная поклонница Райана Макманна, наркоманка и психопатка, в одночасье сломала его карьеру и семейную жизнь.

Карли Сэмюелс раскрыла папку с бумагами, достала официальные бланки, заполнила их, а потом, подняв голову, произнесла наизусть клятву под присягой, которую следовало повторить свидетелю перед началом процедуры допроса. Райан Макманн молча выслушал ее и усмехнулся.

– Мистер Макманн, поднимите правую руку и поклянитесь говорить правду и только правду! – строго сказала Карли.

Угрюмо взглянув на нее, свидетель снова усмехнулся, лениво поднял руку и произнес необходимые слова. Он-то давно знал цену этим клятвам под присягой. Можно подумать, слова заключенного что-либо значат для этих чванливых представителей закона!

– А теперь, мистер Макманн, когда все необходимые формальности соблюдены, хочу, чтобы вы рассказали… – начала Карли.

– Я обо всем уже много раз сообщал полиции! – перебил ее Макманн.

– …чем занимались днем во вторник, двенадцатого апреля, – невозмутимо закончила Карли.

Взгляд Макманна скользнул по стенографисту, потом переместился на Карли и на лежащие перед ней бумаги. Помолчав, он медленно и монотонно начал:

– В тот день я закончил работу в час тридцать и после этого поехал в тюрьму, чтобы встретиться с заместителем начальника по воспитательной части. В десять минут пятого вечера я покинул здание тюрьмы и отправился домой.

Итак, Макманн, похоже, избрал новую тактику. То он упорно не желал встречаться с Карли и давать показания, а теперь решил изводить ее мельчайшими подробностями своих передвижений в тот злополучный день. Ничего, за время службы Карли Сэмюелс приходилось сталкиваться еще и не с такими свидетелями. Подобным поведением ее не удивишь!

– Видели ли вы кого-нибудь, проезжая по Ривер-роуд? – спросила Карли.

– Когда я направлялся к зданию тюрьмы, мимо меня проехала зеленая машина. А когда возвращался обратно, па середину дороги выбежала одна из ваших офицеров и едва не угодила под колеса моего автомобиля.

– Да, это была капитан Уэст. Я допрошу ее после того, как закончу беседовать с вами.

Райан Макманн откинулся на спинку стула и насмешливо посмотрел на Карли. Его взгляд недвусмысленно выражал лишь одно: ему наплевать на это расследование, на назойливую майора Сэмюелс и на всю юридическую систему, от имени и по поручению которой она действует.

– Мне кажется, наша так называемая беседа уже закончилась, майор, – промолвил Макманн.

– Ошибаетесь, нам еще есть о чем поговорить, – сухо отозвалась Карли. – Итак, мистер Макманн, какую машину вы увидели на Ривер-роуд? Опишите ее, пожалуйста.

– Я же сказал: зеленую!

– Назовите марку.

– Я много раз называл ее полицейским! Прочтите об этом в их отчетах! И вообще, по-моему, пора прекращать этот никому не нужный фарс!

– Мистер Макманн, военно-воздушные силы США не считают фарсом расследование по статье 32, – бесстрастно возразила Карли. – И в телефонной беседе с вами я говорила о том, что и в гражданском судопроизводстве, и в военном…

– Помню, к тому же я хорошо знаком с гражданским судопроизводством!

– В таком случае вы должны понимать: то, чем занимаюсь я, отличается от предварительного полицейского расследования, приведшего к аресту подполковника Смита. Моя задача – установить, дают ли свидетельские показания достаточно веские основания для того, чтобы поддержать обвинение, выдвинутое против подполковника. Именно в связи с этим я и хочу услышать от вас: какую модель зеленой машины вы видели в тот день на Ривер-роуд? Отвечайте на мои вопросы точно так же, как если бы давали свидетельские показания на заседании военного трибунала.

– Неужели вы полагаете, что мои слова будут иметь вес в военном суде? Не смешите меня, леди!

– Опишите ту машину, мистер Макманн.

– Зеленая.

– Марка?

– Она указана в полицейских отчетах.

Карли нахмурилась. Взывать к гражданским чувствам этого бывшего хоккеиста бесполезно! Уговаривать и просить тоже. Придется применить другую тактику.

– Прежде чем вызвать вас сюда для дачи показаний, я ознакомилась с вашим уголовным делом, мистер Макманн. И у меня сложилось впечатление, что вам несколько поспешно вынесли приговор. Не все обстоятельства дела были расследованы, учтены и приняты во внимание. Неужели вам безразлично, что другой человек может вот так же…

– Оставьте ваши рассуждения! – перебил ее Макманн. – Меня не интересует ни ваше расследование, ни обвиняемый вами подполковник.

– Напрасно, мистер Макманн.

Бывший хоккеист удивленно посмотрел на сидящую напротив него молодую женщину и нахмурился. Ее тихий голос и невозмутимый вид не предвещали ничего хорошего.

– Что вы хотите этим сказать? – неуверенно спросил он. “Вот так-то лучше! – подумала Карли. – Спеси поубавилось”.

– Только то, мистер Макманн, что одним из основных пунктов вашего досрочного освобождения является добровольное сотрудничество с властями и оказание им любой необходимой помощи. Напоминаю вам об этом на тот случай, если вы запамятовали. И еще. Я знакома с несколькими членами комиссии по досрочному освобождению, и, боюсь, мне придется огорчить их известием, что один из заключенных, представленных к освобождению, отказывается сотрудничать с официальными органами и утаивает от них важную информацию, касающуюся дела об убийстве офицера военно-воздушных сил.

Произнеся свой монолог, Карли замолчала и торжествующе посмотрела на Макманна, ожидая его реакции. В голубых глазах хоккеиста мелькнуло презрение, брови сдвинулись к переносице.

– Я могу расценивать ваши слова как незатейливый официальный шантаж? – усмехнувшись, осведомился Макманн. – Что ж, мне неоднократно приходилось сталкиваться с подобными вещами. Меня этим не удивишь, майор, и не запугаешь.

– Так какой марки был зеленый автомобиль? – спросила Карли.

Внешне она выглядела вполне бесстрастно, но в душе почувствовала себя неуютно, ибо от этого сильного, бескомпромиссного и опасного человека исходило откровенное презрение. Однако Карли Сэмюелс, опытный юрист со стажем, повидала множество не менее опасных свидетелей за время своей адвокатской и прокурорской практики.

Райан Макманн медленно поднялся и, опершись широкими ладонями на стол, подался вперед, к сидящей напротив Карли.

– Сведения о марке машины имеются в полицейских отчетах, прелестная куколка, – хрипло проговорил он и, не успела Карли ответить, резко развернулся и вышел из кабинета, хлопнув дверью.