Ее порочный лучший друг

Глава 9



Олли

Я просыпаюсь с рукой на члене и вкусом Лейси на языке.

В памяти ярко отпечатаны ее беззвучные стоны, рвущиеся сквозь сжатую ладонь, и нежные спазмы ее тела, обхватывающего мой член.

Но осознание того, что я был внутри Лейси, соединен с ней самым первобытным образом, заставляет мою руку двигаться вверх-вниз, вытягивая из памяти каждое ощущение, не желая, чтобы оно кончилось.

Но оно кончится.

Один раз.

Она сказала: только один чертов раз.

Блять.

Я подношу к носу два пальца — на них все еще едва уловимый след ее запаха, и от этого член вздрагивает в ответ.

Еще один оргазм и я забуду, каково это было, будто заново пережить свой первый раз.

Я сжимаю основание члена и представляю, что это ее длинные пальцы скользят по нему вверх-вниз. Поднимая бедра, мысленно снова прижимаю Лейси к стене, пока ее шелковистая теплая плоть не обволакивает меня целиком. Ей понравилось, как я раздвинул ее?

Я сжимаю кулак крепче, желая, чтобы это было ее узкое тело.

А как насчет ее второго маленького отверстия? Позволяла ли она хоть кому-то оказаться между этими соблазнительными ягодицами?

Нет. Я и спрашивать не должен — знаю, у Лейси никогда не было члена в заднице.

Я представляю Лейси на четвереньках передо мной, как она оборачивается через плечо, приглашая взглядом.

Мой кулак движется безумно, скользя всё быстрее; яйца туго стянуты, ломит от напряжения.

Я хочу ее задницу, ее киску, ее вишнево-красный язычок на своем члене.

Я хочу все с Лейси — только с Лейси.

Каждый раз, когда я трахался с кем-то после встречи с Лейси, всё было ради неё — и мысль о том, что она хотела знать каждую грязную подробность, возбуждала меня сильнее, чем любая из тех, кого я трахал…

Мой кулак замедляется, а мысли проносятся сквозь память обо всех, с кем я был после того, как встретил Лейси.

Сердце сбивается с ритма на секунду, а потом гулко отдается в груди. У всех у них было одно общее — член.

До встречи с Лейси я никогда сознательно не выбирал одно тело вместо другого. Я просто люблю трахаться — неважно, с кем.

Но когда я увидел, как у Лейси загорелись глаза, пока я рассказывал, как впервые сосал член, мне захотелось давать ей повод смотреть на меня так каждый день.

Двое мужчин, занимающихся сексом, возбуждают Лейси. А одна мысль о Лейси возбуждает меня. Но между нами больше, чем просто похоть. Она — единственный человек, рядом с которым я могу быть собой. И единственная, ради кого мне хочется стать лучше.

Мой член пульсирует, и оргазм накрывает так резко, что перехватывает дыхание.

Я лежу на кровати, тяжело дыша, ладонь и живот покрыты моей растерянностью.

С тех пор как я встретил Лейси, я не хотел ни одну другую женщину.

Эта внезапная мысль обрушивается на меня с такой силой, что перехватывает дыхание. Если я еще не влюблен в свою лучшую подругу, то опасно близок к этому.

Уголки губ поднимаются в улыбке и тут же опускаются.

Лейси обещала, что не влюбится в меня…

Она сказала это всерьез?

А хотел ли я, чтобы это было правдой?

После нее боль только сильнее. Вместо того чтобы утолить жажду, близость с Лейси оставила во мне пустоту.

Я резко поднимаюсь с кровати и иду в ванную. Включаю воду на максимум, почти кипяток, и шагаю под струи.

Но это бесполезно. Ни одно мыло не смоет с меня Лейси. Она впиталась в кожу, в кровь, в каждую клетку, так глубоко, что теперь кажется, будто часть меня исчезла, потому что ее рядом нет.

Я больше не могу быть просто ее другом.

Я хочу быть для нее всем.

Неведомый до этого груз падает с плеч, и теперь кажется, что только удары воды по коже не дают мне взлететь.

Через несколько минут я уже выхожу из душа, одетый, с телефоном у уха, мчусь из квартиры.

Лейси отвечает на четвертом гудке:

— Привет.

Сердце трепещет, будто внутри вырвалось стадо бабочек. Гребаные бабочки.

— Привет, чудесная Лейси, — не могу сдержать широчайшую улыбку, растягивающую губы. — Как ты себя чувствуешь?

Она тихо, довольным смехом, отвечает:

— Прекрасно.

Грудь расправляется от гордости.

— Где ты?

Я уже шагаю в сторону ее квартиры, нетерпеливо жаждая быть рядом, сказать ей все — каждое глупое, сентиментальное чувство, превращающее меня в одного из ее романтических героев.

— Почти дошла до кабинета профессора.

Воздух мгновенно застревает в легких. Как я мог забыть о профессоре?

— Ты сегодня с ним встречаешься?

— Да. После вчерашнего я чувствую себя очень… воодушевленной и полной энергии.

Возбужденной. Она возбуждена, после моего члена, и идет к профессору?

Боль в груди возвращается с удвоенной силой, выворачивая сердце, будто кто-то пилой режет его изнутри.

— Спасибо… за вчера, — она выдыхает мягко, и моя ладонь снова будто ощущает ее горячие судорожные вдохи, приглушенные моими пальцами.

— Идеально, — поднимаю взгляд к небу и сглатываю ком, распухший в горле.

— Да… — улыбка в ее голосе рвет мое и без того треснувшее сердце. — Спасибо. Никто другой не смог бы заставить меня чувствовать себя такой другой, и в то же время будто ничего не изменилось. Ты — лучший друг, который только может быть у девушки.

Друг. Хренов друг.

Я хочу выпалить все, что думаю и чувствую, но не могу. То, что я решил, будто Лейси — это все, что мне нужно, еще не значит, что я имею право требовать того же от нее.

Моя застенчивая, милая, жадная до жизни бабочка хочет собственных впечатлений и вдохновения. Ей не нужен друг, который будет умолять ее выбрать его, когда она только расправляет крылья и пробует летать.

Ей нужно делать то, что она хочет, и я не могу стоять у нее на пути.

Разворачиваюсь к своей квартире, желая лишь одного — зарыться под одеяло, пока эта тошнотворная тяжесть в животе не растворится.

— Позвони мне потом. Хочу услышать все грязные подробности, — говорю.

Не хочу. Но буду слушать и притворяться, будто это был я.