Ее порочный лучший друг

Глава 3



Олли

Лейси солгала мне.

Как бы она ни пыталась скрыть, я отчетливо слышал тихое жужжание вибратора на ее стороне линии прошлой ночью.

Моя милая Лейси — нежное, невинное имя для такой чертовски развратной фантазии. Как она умудряется писать сцены, от которых у читателей плавится мозг, и при этом прятаться за румянцем, будто сама девственница?

Соблазнительное противоречие, от которого я не могу насытиться.

Это сладкое гудение звенело у меня в ушах все утро. Мысль о том, что ее киска текла из-за меня… Черт.

Позвонить ей по видео было рискованно. Одно дело — рассказывать ей о своих похождениях, и совсем другое — показывать. Но когда она заговорила о смене жанра, я сорвался.

Сколько парней могут похвастаться подругой, которой можно доверить любую фантазию и подробности своих траханий, не звуча при этом как извращенец?

Ни один. Потому что есть только одна Лейси Райт. И она вся моя.

Такая же грязная, как я похотливый, но ей нужен толчок, чтобы сбросить с себя этот образ паиньки и позволить пожару, что прячется под румянцем, вырваться наружу.

Ей нужно переспать с кем-то.

Утренние толпы студентов текут по кампусу, спеша на занятия, пока я жду у нашего привычного места, не находя себе покоя. Мне нужно увидеть ее.

Вот она — в толпе, с шоколадными, густыми волосами, в которые хочется запустить пальцы.

Каждый раз напоминаю себе не хватать и не тянуть.

Мой взгляд скользит ниже, ловя каждое движение. Мягкие линии шеи переходят в ложбинку ключицы, потом — ниже, к тому, как грудь пружинит под белой майкой, притягивая взгляды каждого ублюдка, мимо которого она проходит.

А она даже не замечает.

Жар наполняет яйца, молния на джинсах давит. Я прикусываю губу и осторожно поправляюсь. Не в первый раз начинаю пару с эрекцией. За годы дружбы с ходячей фантазией я стал мастером маскировки.

Лейси ловит мой взгляд, и легкий румянец растекается по шее, касаясь мягкой кожи под вырезом.

Думает ли она сейчас о прошлой ночи? Видела ли меня во сне? Я вдыхаю поглубже, будто могу уловить запах её возбуждения, хотя она слишком далеко.

Она останавливается передо мной — живая, теплая, цвета клубничного мороженого. Я бы попросил попробовать, если бы не любил её так сильно.

Она улыбается неуверенно.

— Привет.

— Здравствуй, милая Лейси, — я привычно обнимаю ее за плечи, потому что так всегда, и потому что не могу стоять рядом, не касаясь. Провожу носом по ее виску и вдыхаю запах — не клубника, а цветы. Лучше кофе. Лучше вишневой колы.

Она поднимает на меня глаза с той самой застенчивой улыбкой, от которой я чувствую себя подростком.

Я отвечаю своей — лениво-соблазнительной.

— Ну что, понравилось вчерашнее шоу?

Ее грудь вздымается, она втягивает воздух и замирает. С этого ракурса я вижу, как соски проступают под тканью.

Она кивает, вся заливаясь румянцем.

Я прячу улыбку в ее волосах.

— Нам пора… — она показывает на вход в лекционный зал.

Следуя за ней, мы садимся в середине аудитории.

Пакетик с почти опустевшими мармеладками шуршит, когда я достаю его из кармана.

— Хочешь?

Она хмурится, морщит лоб.

— Как ты ешь всю эту дрянь и при этом выглядишь вот так?

Я двигаю бровями.

— Секс вместо спорта.

Она смеется тихо, с придыханием, закатывает глаза и заглядывает в пакет.

— Осталось всего две.

Я подвигаю ближе.

— Бери.

— Красная твоя любимая, да? — тянется к зеленой.

Я отдергиваю руку.

— Какую хочешь?

— Мне все равно.

— Лейси, — понижаю голос, чтобы она услышала предупреждение, и ловлю момент, когда могу чуть-чуть вытолкнуть ее за пределы привычного. — Скажи, чего ты хочешь.

— Мы вообще о мармеладках говорим?

Я удерживаю ее взгляд, пока она не считывает с моего лица ответ и не начинает ерзать. Наклоняется ближе, шепчет:

— Почему ты думаешь, что я хочу с кем-то переспать?

Я наклоняюсь к самому уху, касаясь губами ее кожи.

— Ж-ж-ж-ж.

Она мгновенно краснеет еще сильнее. Я знаю, о чем она думает — о своей кровати, о собственных пальцах между бёдер, о том, как мы кончаем вместе.

— О, — выдыхает она.

— Слишком откровенно для тебя, милая Лейси? — шепчу, глядя на быстрый пульс под кожей. — Настоящий член растянул бы тебя куда лучше.

Член дергается, упирается в молнию, и я едва удерживаюсь, чтобы не расстегнуть джинсы. Долго так не просижу — не скрыть.

— Ладно, — шепчет она, борясь с смущением. — Прошлая ночь… она напомнила мне, как давно…

Сердце и дыхание у меня сбиваются в одно.

— Ты прав. Мне нужно… — она облизывает нижнюю губу, розовый язык блестит влажно. От этого движения из кончика моего члена выступает капля. — Мне нужен… — и уже почти неслышно: — Секс.

Член встает, как по команде, сердце колотится так, что перехватывает дыхание.

Блять…

— И кстати, — добавляет она, — тело может и требует, но это не значит, что я хочу.

Она забирает зеленую мармеладку, оставляя мне красную — мою.

— И как нам это сделать? — спрашивает она, перекатывая конфету между пальцами.

Щиплет, гладит и я тут же представляю совсем другое, совсем не мармеладку.

Я кашляю и закидываю ногу на ногу, чтобы спрятать эрекцию.

— Сделать что именно?

Она сглатывает, глаза мечутся по залу.

— Найти кого-нибудь, с кем я могла бы… ну… ты понял.

Ее щеки наливаются румянцем, губы беззвучно формируют слово трахаться.

В голове тут же вспыхивает картинка: она лежит на столе, я между ее бедер, трахаю до оргазма на глазах у всего курса.

Она бросает на меня странный взгляд.

Я моргаю, прогоняя фантазию, чувствуя, как жжет кожу. Возьми себя в руки, Олли. Она не спрашивает, как нам трахаться. Она спрашивает, как найти ей кого-то для этого.

Мысль ударяет, как кулак под дых: кто-то другой будет трогать то, что принадлежит мне.

Но Лейси не моя.

Я разрушил все прошлые отношения именно потому, что хотел больше, чем мне могли дать.

А Лейси я хочу слишком сильно.

Я хочу чувствовать, как ее стенки медленно растягиваются, когда я вхожу в нее — дюйм за дюймом, мучительно, пока сперма не начнет вытекать из ее щели.

Но признаться Лейси, что она — причина, по которой мой член стоит двадцать четыре на семь, — значит подписать смертный приговор нашей дружбе.

Лейси — моя лучшая половина, противоядие от моего собственноручно созданного проклятия. До нее я трахался без раздумий. Теперь каждая партнерша выбирается исходя из того, чего хочет и чего боится Лейси — того, чего она сама не позволяет себе взять.

Я бы отдал ей все, о чем мечтает ее развратная фантазия, если бы не боялся потерять ее насовсем.

Секс — это все, что я умею давать. А Лейси заслуживает большего. Того самого «счастливо до конца дней», о котором пишет. Заслуживает быть главной героиней собственной истории.

А я — злодей уже в слишком многих. Поэтому она никогда не будет моей.

Узел в животе сжимается сильнее, протестуя против одной мысли — о ней, с кем-то другим. Его руки на ее лице, его губы на ее губах… его любовь вместо моей.

Но ей это нужно. И если я действительно хочу для нее всего, то должен позволить.

В аудиторию заходит преподаватель, и Лейси мгновенно выпрямляется, превращаясь в прилежную студентку.

Я смотрю на одинокого красного медвежонка в пакете. Она всегда должна получать то, чего хочет. Я сворачиваю пакет и убираю его в карман.

Она получит. Я об этом позабочусь.