Ее порочный лучший друг

Глава 10



Лейси

Я смотрю на телефон. Олли не остановил меня.

И с чего бы? Мы же договорились — один раз. Разве я всерьез ожидала, что он вдруг признается мне в вечной любви? Нет. Но от того, что он сказал «позвони, расскажи все грязные подробности» , у меня почему-то сжалось сердце. Он что, правда не против, что меня будет трогать другой мужчина?

Кожа по-прежнему помнит его прикосновения, и по телу пробегает дрожь.

— Не начинай, — поднимаю палец, будто отчитываю ребенка, хотя со стороны, наверное, выгляжу как сумасшедшая, разговаривающая сама с собой посреди улицы.

Пора сделать то, к чему Олли все это время меня подталкивал, — пойти и взять то, что я хочу.

Стою перед дверью профессора, кулак уже готов постучать, но замираю. Мне нужно обсудить план рассказа, но… соблазнить профессора — это ведь действительно то, чего я хочу?

Дверь распахивается, не дав мне даже обдумать ответ.

— Мисс Райт, — профессор Гибсон стоит в проеме, глаза широко раскрыты, будто он в панике.

Ну вот, начало соблазнения складывается просто блестяще.

Он сильнее сжимает кружку с кофе.

— Чем могу помочь?

Я собираюсь с духом, примеряя на себя роль — главная героиня, достаточно уверенная, чтобы превратить хорошего парня в плохого.

— У меня есть пару вопросов по поводу… э-э… задания, — голос дрожит, никакой уверенности.

Он сглатывает.

— Я как раз собирался уйти на обед.

Кровь стынет, руки становятся липкими. Он сейчас откажет. Мой план опять будет скучным, я не попаду в сборник, у меня не будет личного опыта, и я так и останусь слушать рассказы Олли, делая вид, что мне не больно.

Но я же сказала один раз. И обещала не влюбляться.

Я включаю самую сладкую улыбку и молюсь, чтобы не выглядела так неуверенно, как чувствую себя на самом деле.

— Я ненадолго.

Профессор колеблется, потом бросает взгляд в пустой коридор, проверяя, не видит ли кто, будто впускать студентку в кабинет — нарушение правил.

Может, он ждет другую «постановку»?

От этой мысли я выпрямляюсь, выставляю грудь вперед, чувствуя, как уверенность растет — скромная Лейси заставила профессора волноваться.

Он кивает и отступает, пропуская меня внутрь. Дверь остается приоткрытой. Он садится за стол, широкий, как стена, — настоящий барьер между нами.

Он складывает руки на столе, стараясь выглядеть профессионально, но через секунду откидывается на спинку, хватается за подлокотники, нервничает. Взгляд мечется между моими губами и грудью — под показным спокойствием скрыто возбуждение.

Уверенная соблазнительница. Главная героиня.

Писательница во мне берет верх — сцена начинает разворачиваться прямо перед глазами.

Я хватаюсь за ручку двери.

— Вы не против?

Он прочищает горло, качает головой:

— Это ваше время.

Я закрываю дверь и поворачиваю замок. Щелчок звучит громче, чем грохот крови в ушах.

Он задерживает взгляд на замке, потом поднимает глаза на меня.

— С чем именно вам нужна помощь?

С каждым вдохом нервы трещат, но тело будто оживает, искрится — я думаю о сценах, которые писала раньше, и понимаю, что сейчас сама оказалась внутри одной из них.

Следуя роли, я откидываюсь спиной к двери, руки за спиной, грудь подана вперёд под нужным углом.

— Мне было интересно… понравилось ли вам вчерашнее представление?

Его глаза расширяются, кадык дергается. Он ерзает в кресле.

У него встал?

Если бы это был герой из моего романа — точно бы да.

На дальней стене стоит небольшой диван. Я представляю, как моя героиня садится туда — непринужденно, колени чуть разведены.

Следуя внутреннему сценарию, я сажусь.

Его взгляд падает на обнаженные колени, на то, как юбка проваливается между ними.

Воспоминание о бедрах Олли, зажимающих мои, заставляет сердце пропустить удар. Я отбрасываю это.

Уверенная соблазнительница. Главная героиня.

Медленно раздвигаю ноги, ровно настолько, чтобы он увидел внутреннюю сторону бедер.

— Сегодня я без трусиков.

Я писала подобные реплики сотни раз, но сейчас едва узнаю собственный голос.

Профессор Гибсон издает сдавленный звук — почти тот же, что срывался с губ Олли, когда он кончал во мне.

— Вы издаете такой же звук, когда кончаете?

Он качает головой, почти не веря в происходящее, потом откидывается на спинку стула. Проводит рукой по подбородку, а губы его дёргаются в неуловимой тени улыбки.

— Ты со всеми своими преподавателями так разговариваешь?

— Только с теми, кто мне нравится, — отвечаю я, играя роль главной героини. — Может, тебе стоит засунуть свой член мне в рот, чтобы я замолчала?

Его глаза вспыхивают, и взгляд падает на мои губы.

В голове начинает складываться набросок истории о развратном профессоре.

Студентка обходит стол преподавателя — его кресло уже развернуто к ней, будто он ждал. Она опускается на колени.

Его кадык дергается, язык нервно пробегает по нижней губе.

Я действую на него — так же, как героиня действует на своего возлюбленного. Точно так же, как Олли действует на меня…

— Ты ведь моя студентка…

— А мне нужна индивидуальная консультация…

Сюжет продолжает складываться, обрастая деталями, пока я делаю шаг к нему. Каждая сцена вырисовывается так, будто создана для особого издания в подарочной коробке.

А Олли потом выслушает все грязные подробности.

Я ненавижу, как в горле тут же встает ком.

Глаза профессора Гибсона следят за мной, пока я опускаюсь перед ним на колени. Ковер царапает кожу, и это ощущение напоминает: всё происходит на самом деле, а не на страницах выдуманной истории.

Я вот-вот стану главной героиней собственного сюжета, открою в себе новую сторону, проживу ее. Это именно то, чего я хочу… не так ли?

Неуверенность заставляет мои руки дрогнуть, пока в голове эхом не раздается вопрос Олли:

— Чего ты хочешь, Лейси?

Быть главной героиней — непросто. Но ещё труднее ответить себе на один-единственный вопрос.

Сейчас я не могу думать об этом. Не с этим взглядом профессора, впивающимся в меня, и с отчетливым контуром его члена, будто зовущим меня ближе.

Я выталкиваю из головы все мысли об Олли и тянусь к пряжке ремня.

Смотрю на него, давая шанс сказать «нет».

Он прикусывает нижнюю губу и выгибает бедра в ответ.

Пряжка поддается под моими пальцами, затем пуговица, и я медленно растягиваю молнию.

Головка напряженного члена появляется из-за пояса его боксеров.

Вот он — мой Развратный Профессор.

Сцена за сценой разворачивается у меня в голове — его член у меня во рту, мои твердые соски, подпрыгивающие на холодной поверхности стола, когда он наклоняет меня вперед.

Возбуждение пульсирует внизу живота, но по позвоночнику пробегает нервный озноб, пока профессор смотрит на меня в ожидании. Вчера Олли взял инициативу в свои руки, дал мне всё, чего я хотела, без единого слова, а сейчас я остро чувствую, насколько мне не хватает опыта.

Что бы сделал Олли, будь он здесь?

Он бы взял член профессора в рот и не выпустил, пока не выкачал из него до последней капли.

Играй свою роль, Лейси…

Я стягиваю с профессора джинсы и нижнее белье до щиколоток и обхватываю пальцами его член. Он не такой толстый, как у Олли, но длинный и твердый.

Профессор Гибсон стонет, запрокидывает голову и выгибает бедра навстречу моим рукам.

Его реакция на мое прикосновение пробуждает во мне горячее, пьянящее желание. Меня переполняет предвкушение — вот он, мой собственный опыт, моя личная муза.

Я провожу носом от основания его члена до налитого головки и вдыхаю его запах.

Никакого привкуса вишневой колы.

Хватит.

Я провожу пальцами вверх по его бедрам, нарочно царапая ногтями чувствительную внутреннюю сторону. Его член дергается и напрягается в предвкушении.

Я раскрываю рот, провожу языком по головке, опускаю губы и начинаю сосать.

— О-о-ох… — Его пальцы сжимаются на подлокотниках кресла, словно он не решается прикоснуться ко мне.

Во мне вспыхивает волна возбуждения и власти. Я чувствую себя учителем, проводником, рассказчиком, который воплощает свои собственные сцены из романов в реальность.

Я превращаю своего профессора в развратника.

Начало и середина моей истории уже четко сформированы в голове, готовы лечь на бумагу. Но финал ускользает. Чего-то не хватает — той самой искры, которая зажжет сюжет и сделает его таким, от которого не смогут отказаться даже самые требовательные авторы сборника.

Я поднимаю одну из его рук и кладу себе на голову. Он все понимает без слов и сжимает мои волосы. Корни болезненно ноют, почти так же сладко, как тогда, когда Олли впервые откинул мои волосы назад и поцеловал.

Знакомые спирали возбуждения сжимаются внизу живота. Мой язык обвивает член профессора так же, как сплетался с языком Олли. Между бедер разгорается жар.

Профессор Гибсон стонет, сжимая мою голову с двух сторон.

Его звуки — приглушенные, сдержанные, совсем не такие, как первобытные рычания Олли, которые он пытался заглушить, уткнувшись в мое плечо.

Желание внутри меня то сжимается, то отпускает, жадно ища разрядки от нарастающей, почти нестерпимой боли.

Я просовываю два пальца под подол платья — жгучее желание слишком сильное, чтобы его игнорировать. Возбуждение сочится из меня, покрывая пальцы, пока они скользят и ласкают. Давление нарастает внизу живота — точно так же, как в тот самый первый раз, когда меня тронул Олли.

Я сжимаю основание члена профессора Гибсона крепче и продолжаю двигаться — моя голова качается, губы жадно обхватывают.

Как бы ощущался Олли, упираясь в глубину моего горла?

Внутри закручивается спираль желания, набирая обороты, наполняя предвкушением. Пальцы то входят в меня, то скользят по краю клитора, вызывая дрожь.

Его член пульсирует на самом корне моего языка — он почти готов.

А каково был бы на вкус Олли? Вишневая кола?

Я стону, не отрываясь от члена во рту, представляя, как сладкая сперма Олли растекается у меня на языке, заливает лицо… выстреливает внутрь моей задницы.

Жаркое желание разливается по венам, а между пальцами уже влажно от возбуждения. Я продолжаю — скольжу и поглаживаю, щипаю и дразню, всеближе подбираясь к вершине.

Я поднимаю взгляд — глаза профессора затуманены, полны голода.

Взгляд Олли был еще более пронзительным, когда он вбивался в меня с такой силой, что кирпичная стена оставляла мелкие ссадины на спине — словно изысканные воспоминания, вытатуированные на коже.

А что, если бы вместо стены к моему телу прижималось второе мужское тело?

Жар расползается по груди, соски туго сжимаются, и я осознаю, куда уносят меня мысли. Двое мужчин сразу — такой сценарий я даже ни разу не описывала.

Но именно его описание всегда выбивает из меня дух, стоит только вспомнить.

Тепло щекочет мой клитор, крошечная точка теперь распухла до упругого шарика. Один скользящий штрих и я взрываюсь. Белые искры застилают глаза, мышцы внутри сжимаются и пульсируют вокруг пальцев, втягивая их так, будто доят член Олли.

Профессор Гибсон в кoнвульсивном толчке сжимает мою голову, его член пульсирует у меня во рту, выплескивая грязную сладость прямо на язык.

Я проглатываю его сперму, но вместо сладкого привкуса власти и вдохновения, по горлу скользит горькая доза реальности.

Я получила то, что мне было нужно, собственное вдохновение и наброски двух третей истории, но теперь ясно, что финал невозможен без той самой искры. Без Олли.

Все причины, по которым у нас ничего не получится, по-прежнему на месте. Но есть одна, о которой я раньше не думала…

Я хочу Олли.

Пора ответить на вопрос, который задал мне мой краш.