Экзамен на выживание, или Двойные неприятности

Глава 3

– Нет, я за такое не возьмусь, – получила я четвертый отказ за два дня.

– Хорошо, – пыталась я не отчаиваться, – тогда не подскажите, кто смог бы сделать мне подобную иглу?

– Фрэнк с Перьевого переулка. Или Хорджис, вот Хорджис точно сможет, он рукастый старичок, хоть и ворчун редкостный.

– Спасибо, – хлопнула я ладонью по столешнице и вышла на улицу.

Вздохнула полной грудью, убедила себя, что все нормально. Подумаешь, что к Фрэнку я уже обращалась, а он даже слушать меня не стал, мол, говорю какие-то глупости. Второй же упомянутый человек вообще куда-то исчез, и соседи ничего толком не знали. Сказали, правда, что-то про надоедливых гоблинов, но при чем здесь они – я не поняла.

В общем, дело плохо.

И несмотря на то, что мне удалось сбежать от Васиана, теперь меня везде преследовала неудача. Буквально во всем! Словно проклял кто.

– Мелкая, твоя сумка холодная, я в волосы хочу.

– Ты недавно то же самое про них сказал и перебрался в сумку. Сиди там, не дури мне голову, – произнесла я, осматривая широкую улочку Тильдера на предмет подходящих для моей задумки вывесок.

Вот только вряд ли в городе будет много артефакторов. Если самые именитые мне отказывали, не желая связываться со столь сложной материей как душа, то что говорить о более простых мастерах? Почему тогда Льерн взялся? Наверное, он просто не додумался сразу, что будет проблематично достать нужную душу, когда в теле две. А эти сразу все поняли и смекнули, что лучше не иметь дело с проблемным заказом, который, вероятно, не удастся реализовать.

– Я не дую тебе в голову, я там греюсь. Пусти в волосы, а? У тебя ушко теплое.

– Нет.

– У-у-у, ты хуже моего мучителя. Вот знал я, что не нужно с двуногими связываться. Они жестокие и не разрешают под ушком греться. Мелкая-я, ты сейчас заморозишь Октониуса дир Пиппероли Великого, а что потом делать без меня будешь, а? Я мерзлый не такой восхитительный, говорить не смогу.

– Идеальный план, – отстраненно кивнула я и направилась к вывеске «Чарующая безделушка».

Правда, не нашла там ничего для себя ценного, побродила по городу в поиске других лавок с магическими штучками.

– Что-то у вас ничего впечатляющего нет, – осматривала я уже третий по счету магазинчик на предмет чего-то по-настоящему стоящего. Порой бывает, что продавцы сами не понимали, что попало им в руки.

– Как же? – не согласилась увешанная бусинами на волосах женщина. – Вот, вот, разве это не находка?

Она протянула мне заколку, повертела в руках, помогая бликам света играть в ней и под определенным углом делать ее невидимой. Но вот проблема, попробуй наклони так голову, чтобы лучи попадали именно в нужную точку.

– М-м, нет.

– Или вот. – Достала торговка глиняный сосуд и бросила внутрь палочку. Перевернула. Оттуда назад ничего не вывалилось.

– Оно за стенки зацепилось, что вы мне голову морочите?

– Да! Как смеете обманывать нас, великих? Да мы из академии пришли, мы ма-аги! Мы самые сильные и умные, я сейчас как качать начну-у-у.

Я сняла кузнечика с плеча, затолкала его в сумку. Женщина же прищурила глаза, пожурила меня пальцем и наклонилась за прилавок. Выпрямившись, протянула мне монокль.

– Из сокровищницы самого ректора, – прошептала торговка, словно открыла мне великую тайну, о которой не решалась никому сказать. – Поговаривают, у него все-все можно найти, любой вид артефактов, какие бы диковинки ни создавались умельцами.

– Тогда как это попало к вам? – скептически осмотрела я безделушку.

– Увы, печальная история. Его хозяин окаменел и больше не подает признаков жизни. Но что мы о грустном? – подмигнула мне женщина. – Он показывает истину.

Я хмыкнула, покрутила предмет в руках. Глянула мельком через него, но так, чтобы не показать, что меня он заинтересовал. Отложила в сторону. Поспрашивала предназначение других диковинок, постоянно кривила нос, делала недовольный вид. По итогу взяла именно монокль, но смогла сбросить с него треть запрошенной цены.

– Не понимаю, мелкая, зачем тебе этот прозрачный кругляшок. – Постучал по стеклу кузнечик. – Он делает страшные вещи!

– Страшные? – удивилась я и спрятала приобретение в сумку.

– Да-да, мой мучитель надевал такой на глаз, и тот становился огромным. Не очень красиво, когда глаз увеличивается. Это ненормально и… страшно. А потом мучитель начинал переселять кого-нибудь в кого-нибудь. Я вот боялся, что внезапно стану Лари. Не очень хотелось быть мохнатым и хвостатым. Мне мое тело очень нравилось.

– Переселять? – заинтересовалась я услышанным. – Слушай, Пиппи, а не навестить ли нам твоего мучителя? Какая там была улица? Не Ветров ли?

Кузнечик от ужаса выпучил глаза, вытянулся. Наверное, даже потерял дар речи. Зато мне идея наведаться к этому часто упоминаемому человеку казалась все заманчивее, учитывая, что с покупкой артефакта как-то сразу не задалось. Не искать ведь его перед академией, там точно не найду. Вряд ли магия оставила доступ к моим выброшенным вещам, она не сжалится.

Злопамятная!

Подумаешь, обманула ее пару раз, но это когда было? Ладно, несколько дней назад, когда проезжали купол, но все для дела, для спасения хорошего человека.

– Мелкая, ты пошутила? – осторожно потыкал меня за ухом кузнечик.

– Я вообще часто шучу, Пиппи? – спросила я, быстро шагая в нужном мне направлении.

Под ногами скрипел снег. Щеки щипало от легкого мороза.

– А кто знает, что ты считаешь шуткой? Вот я всегда серьезен, потому что мне по статусу не положено веселить окружающих. Но ты двуногая и пока еще тоже великая… Может, сначала мою жалобу отправим? Тогда ты перестанешь быть великой и тоже сможешь шутить. Мелкая, – осторожно позвал меня кузнечик, тыкая за ухом.

– Мы идем к твоему мучителю, это не обсуждается.

– А, я понял. Ты наслушалась про Лари и тоже решила его спасти? Я всегда знал, что моя двуногая – благородная.

Мимо проехала карета. Я перебежала дорогу, придерживая свою сумку. Проходя возле таверны, замедлилась, подумав, не перекупить ли для начала, потому как неизвестно, куда моя задумка приведет.

В общем, через час я снова двигалась по намеченному пути. Кузнечик за это время убедил себя, что мы отважные спасатели, и теперь оживленно рассказывал, какой Лари хороший. Глупый, шерстяной, но совсем не плохой, даже несмотря на то, что пипирку на зуб пробовал.

Улица Ветров на этот раз показалась какой-то менее привлекательной. Некоторые дома выглядели запустелыми, потому как хорошие хозяева не стали бы держать окна раскрытыми в такую погоду. Показалось, будто в темноте одного из них мелькнула тень невысокого существа, но я не стала заострять внимания и направилась к дворику сыродельни.

Мне не составило труда отыскать нужную дверь, за которой жил Ларн, то самое достояние Тильдера, достающее из животных нутро. Задержалась, правда, немного.

– Не стучи, – сказал Пиппи. – Давай как в прошлый раз. Пни дверь ногой, чтобы та едва не отвалилась. Вот шуму-то бу-удет. Мучитель сразу испугается и отдаст нам Лари. Погоди, мелкая, а зачем тебе он, когда у тебя есть я?

Я не стала слушать кузнечика. Достав отмычку, достаточно быстро справилась с замком и надавила на ручку. Мое появление оповестил негромкий щелчок. Я осторожно сделала шаг, рассматривая заваленное барахлом помещение.

– Ой, а где Лари?

Из соседней комнаты выбежал настороженный мужчина, застыл в проходе. Скомкав грязную тряпку, бросил ее в меня и ринулся в глубь помещения.

Я побежала следом. Кинула в него подвернувшимся под руку предметом, назначение которого я даже не знала. Попала в плечо. Ускорилась и в последний момент, не позволив хозяину квартиры вылезти в окно, затянула его обратно в квартиру.

– Только не бей, не бей, – затрясся мужчина, уже лежа на полу.

– Так его, мелкая, – взобрался на мою голову кузнечик.

Ларн заметил Пиппи, в непонимании перевел на меня взгляд, но пошевелиться не посмел. И лишь сейчас я позволила себе осмотреться.

Небольшая кухонька с горой немытой посуды. В соседней комнате было что-то вроде лаборатории, но пыльной, будто там давно не работал никто. Притом ни одного животного я не обнаружила, хотя клетки имелись.

– Поговорим? – указала я мужчине на грязное кресло в углу, предлагая ему сесть.

Сама же прошлась вдоль столешницы, где лежали остатки еды на тарелках, немытые столовые приборы, корочки хлеба, заплесневевший сыр.

– Эх, Лари любил такие кусочки, – вздохнул мой фамильяр и повернулся к мужчине. – Куда ты его дел, мучитель?!

– Как интересно, – задумчиво произнес он.

Я мазнула пальцем по толстому слою пыли, растерла на подушечках. Подхватила попавшийся на глаза нож, достала из сумки салфетку и вытерла его, чтобы не вымазываться зазря.

– Что же вам интересно? – все-таки повернулась я к Ларну.

– Кузнечик разговаривает. Раньше он молчал.

– Ты слушать не умел! Мелкая, спроси про Лари, я больше не очень хочу его допрашивать.

Я подумала про себя, что способность к осмысленной речи могла появиться благодаря магии, ведь Пиппи стал моим фамильяром, а потому приобрел данное умение прямо там, в академии. Или раньше не видел смысла разговаривать, хотя мог. Но это не особо важно. Я здесь ради другого.

– Как вы переселяете нутро? – поинтересовалась, намеренно поигрывая ножом.

Пусть знает, что цели у меня совсем не мирные.

– Я уже все сказал в прошлый раз. Я не достаю души!

– Вопрос заключался в другом, – продолжала я прохаживаться по кухне и изучать обстановку.

Когда находилась возле окна, заметила в соседнем доме движение, будто кто-то спрятался и не хотел, чтобы его заметили. Что за странности?

– Я спросила, как вы переселяете нутро, мне интересен сам процесс и результат.

Обернулась, выгнула бровь, поторапливая мужчину с ответом.

– Мелкая, а давай ему трусы на усы натянем? Я хочу посмотреть, как это модно.

Ларн с интересом посмотрел на кузнечика. Тот вздрогнул, но выпятил грудь и с важным видом спрятался в моих волосах.

– Он задумал плохое, чует моя левая пятка.

– У меня в планах тоже ничего хорошего, – подмигнула я мучителю Пиппи, и тот напрягся, правильно меня поняв.

Я направилась к нему, с размаху вонзила нож в подлокотник, как раз между пальцами Ларна. Усмехнулась, делая как можно более безумный вид. Таких больше боятся.

– Продолжишь молчать? Может, мне спросить как-то иначе?

– Эт-то смешно…

– Да? А почему не смеетесь?

– Он не умеет, мелкая. После того, как Лари попробовал его пипирку…

– Тш-ш, – затолкала я кузнечика обратно в волосы. – Не отвлекай, иначе мы задержимся здесь надолго. Итак, рассказывайте, как вы переселяете нутро.

– Зачем это вам? – затравленно выдал мужчина, поглядывая на нож.

– Решила заняться чем-то подобным. Ну же, не томите. Я нынче нетерпелива.

– Заметил еще в прошлый раз, – закивал Ларн, – когда вы ударили меня в глаз и потребовали извлечь душу. Но я сразу сказал, что на подобное не способен. Могу переселить, если настрою материю правильно, но никак не достать.

– Переселить, значит, – осталась я довольна услышанным. – И как именно вы переселяете, поделитесь секретом.

– Вы с ними заодно, да?

– С кем?

– С г-гоблинами? Тоже промышляете агрессивно настроенными существами, д-да? Если так, то я отказываюсь что-то рассказывать. Вы уже забрали у меня все экспонаты, я больше не могу творить.

– Экспонаты – это животные, он так говорил, когда надевал большой глаз, – пояснил кузнечик мне на ухо, однако это, как всегда, прозвучало громко и для всех. – Дуралей. Не знает просто, что животные называются животными. Невежа!

Мужчина заинтересованно осмотрел мои волосы, но сразу вздрогнул, едва я дернулась к нему. Вжался в кресло. Казалось, попытался стать с ним единым целым, но только удавалось плохо – цветом от рождения вышел не тем.

– Я не с гоблинами, – пояснила достаточно мягко. – У меня свой интерес.

Я выдернула нож, отступила назад, сложила руки на груди. В общем, дала ему немного пространства, чтобы дышал, думал в верном мне направлении.

– Как вы переселяете нутро? Что для этого нужно? Вы работаете только с животными? В чем сама суть переселения? Говорите, пока у меня хорошее настроение. Полагаю, не стоит упоминать, что случится, когда оно станет плохим?

– Ох, мелкая, чует моя левая пятка…

Я цыкнула на Пиппи, улыбнулась Ларну. Тот сглотнул, все же отлип от кресла.

– Хорошо, расскажу. Но взамен хочу изучить кузнечика.

– Кого?! Мелкая, кого, он сказал? Лари, да? Точно назвал Лари. Глупый, позволил ему сбежать, а теперь скучает, получить назад хочет. Мелкая, но ты не соглашайся. Лари хороший, его нельзя отдавай мучителю.

– Начинайте, – кивнула я.

– Посадите его вон туда, на стол.

Я задумалась, стоит ли притворяться дальше, будто согласна.

– Сперва рассказ.

– Я могу делать два дела одновременно.

Изучить – в этом желании не крылось ничего плохого? Я в сомнении прикусила язык. Подумаешь, посмотрит он Пиппи.

– Сначала рассказ, – стояла я на своем.

Но мужчина будто почувствовал свою власть, перестал трястись и бояться. Он даже поднялся с кресла и зашел в лабораторию, увлекая меня за собой. Надел фартук. Достал металлический обруч с огромной лупой, отдаленно напоминающей мой монокль.

– Сюда, – расчистил он место и настроил тонкие палочки с закругленными наконечниками.

– У вас было достаточно времени, чтобы изучать кузнечика. Я не собираюсь подвергать его опасности, когда как вы, вероятно, вообще ничего интересного мне не расскажите.

Он вздрогнул, стоило мне нацелить на него нож, однако, казалось, теперь не собирался отступать. Жажда знаний оказалась выше страха.

– Я переселяю сознания из разумных существ в животных, – быстро сказал он. – Однако ни одно еще не обретало способность к внятной речи. Прошу, дайте осмотреть кузнечика. Я не сделаю ему ничего плохого.

Вправду, чего это я? Подумаешь, изучит…

Вот только внутри все противилось подобному поступку. Мне не хотелось передавать своего фамильяра человеку, который издевался над ним. Хотя не факт, что именно издевался, потому как ни одного четкого примера от Пиппи я до сих пор не услышала.

– Сознание – это часть нашей души, не она сама, но то, что с ней плотно связано, – быстро заговорил мужчина, видя мое колебание. – В животных тоже есть души и, если правильно настроить волны передатчика, можно поменять сознание вместе с ней. К примеру, перенести вашу душу в кузнечика, запечатать там.

– И тогда их будет две.

– Да.

Я все же решилась. Выудила из волос зеленого, протянула руку. Он цеплялся за мой палец, карабкался, стремился снова спрятаться. Не говорил ничего, просто убегал по мне в очередное убежище.

– Так надо, Пиппи.

– Ме-елкая-я-я, за что?!

– Он просто тебя посмотрит.

– Нет, не хочу, – вырывался из моих рук кузнечик, но Ларн наставил на него две свои палочки неизвестного предназначения, и тот моментально замер.

– Что вы сделали?!

– Ничего особенного, – осторожно высвободил он зеленого из моих ладоней и положил на стол.

Поставил рядом лампу. Опустил на глаз лупу и наклонился. Первое время просто смотрел, молчал. Я же топталась в нетерпении и поигрывала с ножом, оказавшимся бесполезным. Потом подошла ближе к столу, перехватила руку мужчины с третьей палочкой.

– Она удерживает его на энергетическом уровне. Так безопаснее для мелких созданий.

– Если с ним что-то случится, то вы не досчитались у себя какой-нибудь конечности. Отрежу ее на физическом уровне.

Пиппи смотрел на меня, еще шевелил лапками. Сердце разрывалось от его беспомощного вида, от чувства, что предаю его, позволяя ученому рассматривать его под лупой. Но ведь ничего плохого не случится, я рядом, все контролировала. Была готова в любой момент среагировать.

– А как извлечь запечатанную? Как выбрать именно вторую, не родную душу?

– Настроиться на чужеродные колебания, – как будто ничего особенно сейчас не прозвучало, сказал он. – У каждого существа свое звучание. Родная душа созвучна. Чужая, пока не успела прижиться, шумит.

– А могут прижиться обе?

– Нет. Тут нужно сшивание, но, опять же, я говорю больше о сознании, не о душе. С душами как таковыми не работал.

Входная дверь резко отворилась. Я повернула голову, услышала множественный топот. Уже собралась забрать Пиппи, как вдруг почувствовала сковывающее нутро воздействие – это Ларн нацелил на меня несколько своих инструментов.

– Я не могу лишиться и этого экспоната, – нахмурился мужчина и моментально стал трусливым, жалким, запричитал ворвавшимся в лабораторию гоблинам: – Нет, только девушку не забирайте. Это новая разработка, я едва сумел вытянуть из нее сознание… Прошу, я придумаю, как обуздать ваших дирлингов.

Но существа с желтыми глазами уже переворачивали все вверх дном, забрасывали в сумки неровно лежащие предметы, постепенно двигались к нам.

Ларн дернул палочками, и у меня что-то оборвалось. Я начала падать. Увидела в последний момент растянутого за конечности кузнечика, а потом почувствовала, как меня куда-то тянут.

Пиппи…