Если повезет

Глава 11

Отыскав среди присланных по факсу документов изображениеженщины, убившей его отца, Родриго долго вглядывался в ее лицо. Благодаря цветному факсу он мог по достоинству оценить ее мастерство перевоплощения. У женщины оказались пшеничные, совершенно прямые волосы и пронзительные светло-голубые глаза. Ее внешность вполне можно было назвать нордической: лицо волевое, худое, с высокими скулами. Удивительно, насколько темные волосы и карие глаза делали его мягче. Черты те же, но в целом все, несомненно, воспринималось по-другому. Родриго пришло в голову, что он не сразу бы ее узнал, если бы она сейчас вошла в комнату и села рядом.

«Что же такого отец в ней нашел?» — ломалголову Родриго. Брюнеткой она оставляла его совершенно равнодушным, однако блондинкой произвела впечатление. Это была не просто обычная реакция итальянца на белокурые волосы. Родриго казалось, что он впервые видит эту женщину, в светлых глазах которой безошибочно угадывались ум и несокрушимая воля. Пожалуй, Сальваторе был одарен большей проницательностью, чем сын, и сразу разглядел в этой женщине то, что уважал больше всего — силу. Встретив ее на своем пути, Сальваторе скорее всего был обречен.

Родриго пролистал остальные бумаги, присланные Бланом. Его интересовало, как использовались возможности сотрудницы ЦРУ Мэнсфилд. Она числилась киллером, и этим все сказано. Родриго нисколько не удивило то, что правительство пользуется услугами таких людей; скорее он был бы удивлен, если бы оно отказалось от них. Эта информация могла пригодиться в дальнейшем, когда понадобится какая-нибудь особая услуга от американцев, но в данный момент она бесполезна.

Гораздо больший интерес представляют сведения о ее семье — матери и сестре. Мать, Элизабет Мэнсфилд, проживает в Чикаго, младшая сестра Дайандра с мужем и двумя Детьми — в Толидо, штат Огайо. «Если не удастся выйти на Лилиан, — подумал Родриго, — можно заняться родственниками, чтобы выманить ее из укрытия». Но далее из документов выяснилось, что женщина вот уже несколько лет не общается со своими близкими, и это заставило Родриго предположить, что их благополучие ее, по-видимому, не заботит.

На последней странице имелось подтверждение словам Блана о том, что к убийству Сальваторе американцы не имеют никакого отношения. Женщина действовала самостоятельно, желая отомстить за смерть своих друзей, Жубранов. В настоящее время устранение проблемы поручено одному из оперативных сотрудников ЦРУ.

Устранение. Очень подходящее слово. Родриго хотел устранить ее сам. Он не отказал бы себе в таком удовольствии, если бы это было возможно. Ну а если нет, что ж, так и быть, пусть дело улаживают американцы.

Родриго прочитал последний абзац и резко выпрямился. Женщина под вымышленным именем уехала в Лондон и, изменив внешность, вернулась в Париж. Именно в Париже и ведется ее поиск. Прибывший на место сотрудник полагает, что она готовится нанести еще один удар по организации Нерви.

Родриго словно ударило электрическим током. Он почувствовал, как волосы у него зашевелились, а по спине пробежал холодок.

Она вернулась в Париж. Она здесь, где-то совсем рядом. Это смелый ход с ее стороны, и если б не месье Блан, Мэнсфилд застала бы его врасплох. Для личной безопасности Родриго сделано все, что только можно, но насколько защищены предприятия Нерви, разбросанные по всей Европе, и прежде всего в предместьях Парижа? Да, на предприятиях установлены эффективные системы безопасности, но когда речь идет об этой женщине, требуются особые меры.

Что является наиболее вероятной ее целью? Лаборатория Винченцо. Родриго знал это. Слишком настойчиво твердила ему об этом его интуиция, чтобы можно было ею пренебречь. Именно лабораторию сделали объектом нападения ее друзья, за что и поплатились. А она посчитает своим долгом довести до конца то, что не удалось им, устроив даже не один, а целую серию взрывов, которые до основания разрушат весь лабораторный комплекс. В ее глазах это идеальная месть.

Срыв планов с вакциной его, конечно, не разорит, но Родриго так мечтал об этих деньгах! Деньги — вот единственная реальная власть в мире. На них зиждется могущество королей и нефтяных магнатов, президентов и премьер-министров, каждый из которых стремится урвать кусок пожирнее. Однако потеря денег ничто посравнению с наносимым ему оскорблением, потерей лица. Еще один взрыв в лаборатории — и ВОЗ поднимет вопрос об их способности обеспечить безопасность исследований. В лучшем случае их лишат гранта, а в худшем ВОЗ будет настаивать на проведении официального расследования на месте. Родриго вовсе не хотелось, чтобы люди со стороны совали нос в его лабораторию. Скрыть или как-то закамуфлировать то, чем они там занимаются, Винченцо наверняка сможет, но еще одна малейшая оплошность — и их план полетит к черту.

Нельзя допустить, чтобы эта женщина добилась своего. Ведь тогда, кроме всего прочего, пойдут разговоры: мол, Родриго Нерви провели как щенка — да еще кто! Женщина! Какое-то время, наверное, удастся скрывать свое поражение, но в итоге правда все равно выплывет наружу. Любители поговорить всегда найдутся.

Как же это не вовремя! И все одно к одному. Всего неделю назад он похоронил отца и, несмотря на оперативно предпринятые необходимые меры, еще не утвердился окончательно в роли преемника Сальваторе. У многих оставались на этот счет сомнения. Раньше, при Сальваторе, значительную часть рутинной работы за него выполнял Родриго, тогда каку него самого такого помощника не было.

В данный момент на его плечах лежала организация отправки оружейного плутония в Сирию, переправка наркотиков в несколько стран, а также заключение сделок о продаже оружия. Кроме того, его внимания требовал и легальный бизнес — управление многопрофильной корпорацией с необходимостью присутствия на заседаниях членов правления.

Однако на Лилиан Мэнсфилд время у него найдется, даже если ради этого ему придется отложить все свои дела. Завтра же все его подчиненные будут иметь ее фотографию, и если только она выходит на улицу, ее в конце концов кто-нибудь да узнает.

Система безопасности в лаборатории была обычной, по крайней мере снаружи: огороженная территория имела два охраняемых входа — один по фасаду здания, другой с противоположной стороны. Сама лаборатория представляла собой комплекс соединенных друг с другом довольно невзрачных построек из простого красного кирпича, по большей части без окон. На месте парковки для машин, слева, стояло около пятидесяти автомобилей.

Все это Суэйн отметил, один раз объехав вокруг территории. Но повторить маневр снова на такой приметной машине, как «ягуар», не обратив на себя внимания охранников, было невозможно. Чтобы осмотреть здание еще раз, следовало дождаться следующего дня, а пока Суэйн решил заняться тем, чтобы, используя все свои связи, достать техническую спецификацию здания. Он хотел прикинуть, как Лили собирается попасть внутрь. По его наблюдениям выходило, что от проникновения на территорию, окружающую лабораторный комплекс, защищают только ограда, ворота и охранники. Ночью здесь включают яркое освещение, и территорию обходит патруль с немецкой овчаркой на поводке.

«Но, даже несмотря на собаку, Лили, это абсолютно ясно, попытается проникнуть внутрь именно ночью», — рассуждал Суэйн. При контрастном освещении легче укрыться. Улицы пустынны, люди в первые часы после полуночи отдыхают. Лили профессионально владеет оружием, и ей ничего не стоит с помощью усыпляющих дротиков нейтрализовать и собаку, и охранника. Конечно, снотворное подействует не сразу, и охраннику, вероятно, удастся позвать на помощь или еще как-то привлечь к себе внимание. Правда, она может их и убить. Если воспользоваться пистолетом с глушителем, охранники у ворот ничего не услышат.

Эта мысль Суэйну не понравилась. Ему было жаль собаку. Убей Лили только охранников, он бы и бровью не повел. Но собак Суэйн обожал, всех, даже натасканных на человека. Другое дело люди. Некоторые из них просто жаждут крови. Из этой категории Суэйн исключал детей, ставя их в один ряд с собаками. Хотя видел он и таких детишек, которых, по его мнению, лучше бы вообще не было. Слава Богу, своих детей ему нечего стыдиться.

Суэйну хотелось надеяться, что Лили не убивала собак. В противном случае она напрочь лишилась бы его симпатии.

Через дорогу от лаборатории располагался небольшой уютный парк. В теплые летние дни многие служащие из близлежащих магазинов захаживали сюда, чтобы передохнуть во время обеденного перерыва. Даже в этот прохладный ноябрьский день нашлись те, кто, не побоявшись холода, выгуливал в парке собак, некоторые читали. Людей было довольно много, так что один человек не мог привлечь к себе внимание.

Улицы здесь были шире, чем в других районах Парижа, но, как и везде, найти свободное место для парковки считалось редкой удачей. В конце концов, Суэйн нашел, где приткнуть машину, и направился к парку. Купив себе кофе, он облюбовал скамейку на солнце, откуда можно было наблюдать за проходной на территорию лаборатории. Он хотел ознакомиться с местным распорядком и, возможно, обнаружить какой-нибудь просчет в системе безопасности, который он не заметил сразу. А если повезет, Лили для той же цели тоже выберет сегодняшний день. Одному Богу известно, какой наряд она придумает для себя на этот раз и какого цвета наденет парик. Поэтому надо будет побродить вокруг, посмотреть на людей, на их носы и рты. Губы Лили он узнает из тысячи.

Лабораторный комплекс выглядел довольно заурядно. Система внешней безопасности была такая же, как и на любом другом промышленном предприятии: ограда по периметру, пропускная система и охранники в форме у ворот. Что-то более существенное, какие-нибудь двадцатифутовые бетонные стены с натянутой поверху колючей проволокой, только привлекло бы ненужное внимание.

«Но что касается внутренней системы безопасности, то тут уж они, наверное, постарались», — размышляла Лили.

Сканер отпечатков пальцев и сетчатки глаза для допуска в самые секретные зоны. Сенсоры движения. Лазерные лучи. Сенсоры разбитого стекла, сенсоры веса — то есть все, что только можно придумать. Лили требовалось иметь точное представление о том, что внутри, и найти кого-то, кто сможет нейтрализовать эти системы. Нескольких таких специалистов она знала, но связываться сейчас с ними было опасно. Если уже пошли слухи, что она в управлении стала персоной нон фата, никто не захочет ей помогать.

Ближайшие к лаборатории улицы являли собой причудливое смешение этнических магазинов, модных бутиков — хотя немодных бутиков и не бывает, — кафе, кофеен и дешевых многоквартирных домов. Небольшой парк позволял глазу отдохнуть от панорамы беспорядочной городской застройки, хотя перед надвигающейся зимой почти все деревья уже сбросили листву, а их ветви на сильном ветру шумели, будто ударяющиеся друг о друга кости.

Лили чувствовала себя гораздо лучше — можно сказать, почти нормально. Путь от железнодорожной станции, проделанный бодрым шагом, ее не утомил, она даже не запыхалась. Лили решила завтра немного пробежаться, но сегодня с нее довольно и ходьбы.

Она зашла в кофейню, где купила стаканчик крепкого черного кофе и слоеную булочку с хрустящей корочкой, которая так и таяла во рту. До парка было метров пятьдесят. Преодолев их, Лили выбрала скамейку на солнце. где, забыв обо всем, предалась чревоугодию. Покончив с едой, она облизнула пальцы, затем, достав из сумки маленькую записную книжку и раскрыв ее у себя на коленях, склонилась над ней. Она делала вид, что погружена в изучение каких-то записей, тогда как на самом деле ее глаза находились в непрерывном движении. Лили смотрела по сторонам, примечая все вокруг.

В этом маленьком парке было полно народу. Молодая мама с непоседливым малышом, пожилой господин, выгуливавший старую собаку. Еще один мужчина сидел в одиночестве, отхлебывая кофе из стаканчика и время от времени поглядывая на часы, — видно, ждал кого-то и уже начинал терять терпение. Среди деревьев прохаживалась рука об руку молодая пара, два молодых человека гоняли мяч — люди наслаждались солнечным днем.

Вытащив из сумки ручку, Лили набросала план парка, пометив расположение скамеек, деревьев, кустов, бетонных мусорных контейнеров; изобразила и маленький фонтанчик посередине. Затем, перелистнув страницу, она сосредоточила свое внимание на лабораторном комплексе, запечатлев его во всех подробностях, указав окна напротив ворот. Нужно будет составить план каждой из четырех сторон здания. Днем она возьмет напрокат мотоцикл и дождется, пока доктор Джордано покинет комплекс, если, конечно, он там. Ни о его рабочем графике, ни о марке или модели его машины Лили понятия не имела, хотя готова была побиться об заклад, что он работает в обычном режиме, как любой среднестатистический служащий. Когда он выйдет, она сядет ему на хвост и проследует за ним до самого дома. Вот так просто. Номер его телефона, может, и не афишируется, но добрые старые методы действуют по-прежнему.

Ничего не знала Лили и о семейной жизни этого человека: есть ли у него здесь, в Париже, родственники? Доктор Джордано был тем козырем, который она приберегала про запас. Как руководитель он должен разбираться в и системе безопасности лаборатории и иметь доступ к любому из ее секретов. В чем не было никакой уверенности, так это в том, что он охотно поделится своей информацией с ней. Вообще Лили предпочла бы не связываться с ним, потому что, захватив доктора, придется форсировать события и действовать как можно быстрее, пока не замечено его отсутствие. Надо придумать что-то другое, чтобы проникнуть внутрь, но вес же не помешает узнать, где живет Джордано. На всякий случай.

Лили остро осознавала пробелы в своих знаниях. Никогда ей не приходилось иметь дело с какими-то охранными системами, кроме самых простых. Она хорошо умела только одно — установить цель и, подобравшись к ней достаточно близко, выполнить свою задачу. Чем больше она размышляла о предстоящем, тем больше понимала, как малы ее шансы на успех. Но это не умаляло ее решимости. К любой системе можно найти ключ. Всегда найдется человек, который знает, как ее нейтрализовать. Она отыщет такого или сама научится всему, что необходимо.

Двое молодых людей больше не гоняли мяч. Они были заняты разговором по мобильнику, глядя попеременно то на Лили, то на какой-то листок бумаги, который держал в руке один из них.

Лили охватила паника. Она спрятала записную книжку и ручку в сумку, затем якобы случайно уронила ее рядом с правой ногой. И, нагнувшись за сумкой, незаметно, пряча за ней руку, вытащила из сапога оружие.

По-прежнему прикрывая револьвер сумкой, Лили поднялась на ноги и боком прошмыгнула мимо мужчин. Сердце глухо колотилось в груди. Она привыкла охотиться, но на этот раз сама стала дичью.