Если повезет

Глава 15

Фрэнк Вайни вставал рано. После смерти жены Доди, которая скончалась пятнадцать лет назад, ему стало чрезвычайно сложно находить причины для того, чтобы работать. Он по-прежнему не мог ее забыть и горько переживал свою утрату, так что иной раз становилось просто невыносимо. В остальное время он чувствовал нечто похожее на тупую боль, словно бы что-то в его жизни пошло наперекосяк. Он не задумывался о том, чтобы жениться еще раз, поскольку считал несправедливым по отношению к новой избраннице вступить с ней в брак, оставаясь сердцем и душой преданным покойной жене.

И тем не менее он не был одинок. У него был Кайзер, большая немецкая овчарка. Пес любил спать в углу на кухне. Это место он считал своей территорией, наверное, потому, что когда его щенком принесли в дом, то поместили именно на кухне, чтобы он там привык к новой обстановке. Едва заслышав шаги Фрэнка, спускающегося по лестнице, собака поднималась со своего лежбища и приветствовала хозяина, виляя хвостом.

Войдя в кухню, Фрэнк потрепал Кайзера за ушами, бормоча ему разные ласковые слова и не опасаясь, что пес может что-то разболтать. Сунув собаке какое-то лакомство, Фрэнк проверил в кофеварке воду, приготовленную для него накануне вечером его домработницей Бриджет, и стал варить кофе. Фрэнк был совершенно не приспособлен к хозяйству. Для него оставалось загадкой, почему когда он берет кофе, воду, фильтр и включает кофеварку, в итоге выходит такая бурда, которую пить нельзя, тогда как у Бриджет при помощи всего вышеперечисленного получается такой кофе — с ума сойти. Он внимательно следил, как женщина это делает, пытался в точности повторить все ее действия, но у него получалось все то же пойло. В конце концов он смирился с этим и признал собственное поражение, опасаясь, что дальнейшие попытки научиться варить кофе лишь доведут его до умопомешательства.

Он продолжал жить по установленным еще Доди правилам, придуманным с тем, чтобы облегчить ему жизнь. Все его носки были черного цвета, так что проблема искать пару отпадала. Пиджаки — нейтральных цветов, а рубашки — белые или голубые и подходили к любому пиджаку. Галстуки тоже можно было сочетать с чем угодно. Фрэнк мог не глядя вытащить любой пред мет одежды в полной уверенности, что тот не испортит общего впечатления. Верхом элегантности его стиль, конечно не назовешь, но и в неловкие ситуации он не попадал.

Как-то раз он попробовал пропылесосить в доме сих пор не мог понять, по какой причине у него взорвался пылесос.

Промыкавшись таким образом некоторое время, Фрэнк решил все хозяйственные хлопоты предоставить Бриджет, а сам полностью отдался бумажной работе. Именно этим он сейчас и занимался — разбирал документы. Он читал, анализировал факты и давал свое экспертное заключение (иными словами, «наилучшую гипотезу») директору, который, в свою очередь, передавал его президенту, и тот на основе прочитанного принимал решения.

Пока варился кофе, Фрэнк выключил освещение на улице и выпустил Кайзера на задний двор совершить первый обход и сделать все свои дела. Стареет Кайзер, подумал Фрэнк, наблюдая за псом. Он и сам старел. Наверное, им обоим пора подумать об отставке. Тогда у Фрэнка появится возможность почитать что-то еще помимо отчетов с разведданными, а у Кайзера, освобожденного от обязанностей охранника, стать просто другом.

Уже не первый год Фрэнк подумывал об отставке. Останавливало одно: Джон Медина работал «в поле» и Фрэнк никак не мог найти ему подходящей замены. Вообще-то назначать людей не входило в обязанности Фрэнки, но с его мнением считались и выбор его был решающим.

Теперь уже, наверное, скоро, думал он. Ньема, жена Джона, два года назад, весьма запальчиво объявила Фрэнку, что желает забеременеть, причем хочет, чтобы Джон находился в это время рядом. Супруги много работали вместе, но нынешнее задание Джона исключало участие Ньемы. Биологические часы торопили, а долгая разлука нервировала их обоих. Фрэнк решил, что пора Джону наконец передать свои дела кому-нибудь другому.

Кому-нибудь вроде Лукаса Суэйна. Хотя ведь Суэйн тоже немало времени провел «в поле», а по темпераменту он был совсем не таким, как Джон. Тот само терпение, а Суэйн из тех, кто будет дразнить тигра, лишь бы поскорее перейти к действию. Джону не было и восемнадцати, когда он поставил себе целью стать первоклассным специалистом в своем деле, и он добился своего. Ему на замену требовался молодой человек, способный вынести большую физическую и психическую нагрузку. Суэйн виртуозно добивался результатов, хотя, как правило, какими-то неожиданными способами, но ему тридцать девять, а не девятнадцать.

Кайзер, виляя хвостом, подбежал к двери. Фрэнк впустил собаку и снова чем-то угостил, затем налил себе чашку кофе и устроился в библиотеке, намереваясь ознакомиться с последними новостями. К этому времени утренние газеты уже приходили, и Фрэнк читал их, сидя за столом с тарелкой кукурузных хлопьев (тут он вполне мог обойтись без помощи Бриджет) и чашкой кофе. За завтраком следовали душ и бритье, а ровно в семь тридцать, минута в минуту, он выходил из дома, и именно в это время его водитель останавливался у тротуара.

Фрэнк долго отказывался от водителя, предпочитая ездить самостоятельно, но дорожное движение в федеральном округе Колумбия — сущий кошмар. Управление автомобилем отнимало время, которое можно было посвятить работе, и Фрэнк сдался. Его водитель, Кинан, состоял на службе вот уже шесть лет. Они притерлись друг к другу, как старая супружеская чета. Фрэнк садился впереди. Когда он читал на заднем сиденье, его укачивало. Кроме обмена приветствиями утром, по дороге на работу, они никаких разговоров не вели. Поездки во второй половине дня — другое дело. Именно во время одной из них Фрэнк узнал, что у Кинана шестеро детей, что его жена Триша — концертирующая пианистка и что кулинарные эксперименты их младшего отпрыска чуть не закончились пожаром. С Кинаном Фрэнк мог поговорить о Доди, о старых добрых временах, когда они были вместе.

— Доброе утро, мистер Вайни, — приветствовал Фрэнка Кинан и, дождавшись, когда тот застегнет ремень безопасности, плавно отъехал от обочины.

— Доброе утро, — с отсутствующим видом кивнул Фрэнк, погружаясь в отчет, который держал в руках. Время от времени он поднимал голову, чтобы не укачало, но почти не обращал внимания на дорогу, как и сотни тысяч людей, с утра устремившихся в столицу на работу.

Они стояли на перекрестке в крайнем правом ряду, собираясь повернуть налево в плотном потоке машин, когда скрип тормозов справа заставил Фрэнка оторваться от бумаг. Обернувшись, он увидел белый грузовой автофургон, принадлежащий цветочному магазину. Фургон мчался на большой скорости через перекресток, не обращая внимания на два ряда машин, поворачивавших налево. Его преследовал полицейский автомобиль с включенным! мигалками. Фрэнк увидел надвигавшуюся прямо на него решетку радиатора грузовика, услышал, как Кинан, бешено вращая руль и пытаясь увести машину в левый ряд, чертыхнулся. Затем последовал сокрушительный удар. Фрэнку показалось, будто какой-то великан схватил и безжалостно швырнул его тело о землю.

Очнувшись, Кинан ощутил во рту вкус крови. Машина наполнилась дымом, а из руля торчало нечто похожее на гигантский презерватив. В голове шумело, каждое дви жение давалось с неимоверным трудом. Не хватало сил поднять голову. Уставившись на гигантский презерватив, он спрашивал себя, что это такое. В левое ухо выл противный автомобильный гудок. Казалось, голова вот-вот лопнет. К гудку присоединился другой звук, похожийна крик.

Кинан продолжал тупо смотреть на презерватив. По ощущениям, прошла целая вечность, хотя на самом деле все случилось всего несколько минут назад. Постепенно сознание начало медленно проясняться, и Кинан наконец сообразил, что презерватив — это подушка безопасности, а дым — тальк из нее.

И вдруг разом, словно кто-то щелкнул выключателем, все встало на свои места.

Машина находилась посреди груды металлолома. Слева стояло еще два автомобиля, из разбитого радиатора одного из них валил пар. Какой-то грузовой автофургон упирался расплющенным бампером в правый бок их машины. Кинан вспомнил, как пытался развернуться, чтобы уйти от столкновения, а потом последовал удар невообразимой силы. Фургон врезался прямо в правую дверцу, где сидел мистер Вайни…

О Господи!

— Мистер Вайни, — прохрипел Кинан, и сам не узнал своего голоса. Повернув голову, Кинан посмотрел на директора оперативного отдела. Вся правая сторона машины была искорежена, а мистер Вайни лежал в страшной груде из обломков металла, пластмассы и еще чего-то.

Кто-то наконец заглушил сводящий с ума автомобильный гудок, стало тише, и Кинан услышал отдаленный вой сирены.

— Помогите! — крикнул он, но из груди вырвался лишь хрип. Он сплюнул кровь, набрал в легкие побольше воздуха и, превозмогая невероятную боль, попробовал еще:

— Помогите!

— Потерпи немножко, приятель, — послышался чей-то голос. Полицейский в форме забрался на капот одного из автомобилей слева, но машины были так смяты, что он не смог пролезть между ними. Тогда коп встал на капоте на четвереньки и взглянул в лицо Кинану. — Помощь сейчас прибудет, друг. Как ты там?

— Мне нужен телефон, — выдохнул Кинан, понимая, что полицейский не видит их номера. Сотовый телефон завалился куда-то.

— Не беспокойся, не нужно никуда…

— Мне нужен телефон, черт возьми! — с остервенением повторил Кинан. Пересиливая боль, он снова сделал глубокий вдох. Люди из ЦРУ никогда не называют места своей службы, но тут случай был исключительным. — Человек рядом со мной — директор оперативного отдела.

Других объяснений не потребовалось. Полицейский давно работал в столичном округе, сразу все понял и не стал задавать лишних вопросов. Выхватив свою рацию, он что-то резко и отрывисто проговорил, затем повернулся и крикнул:

— У кого-нибудь есть сотовый телефон?

Глупый вопрос. Он есть у всех. Минуту спустя полицейский, растянувшись на капоте, протягивал Кинану миниатюрный аппарат с откидной крышкой. Тот взял его трясущейся окровавленной рукой, набрав первые цифры, вдруг вспомнил, что телефон не имеет защиты, и остановился было, но потом, мысленно выругавшись, набрал номер.

— Сэр, — проговорил он, стараясь не потерять сознания. Он обязан был выполнить свой долг. — Это Кинан. Мы с директором попали в аварию, директор серьезно ранен. Мы в… — Кинан умолк. Он понятия не имел, где они находятся и потому передал телефон полицейскому. — Скажите ему, где мы находимся, — попросил он и закрыл глаза.