Если вы дадите отцу-одиночке няню

ГЛАВА ТРИДЦАТАЯ

— Как Лола? — Спрашивает Марлоу, когда мы направляемся в школьный актовый зал.

— Она практически подпрыгивала от волнения, когда я ее высадил. По крайней мере, нам не придется беспокоиться о том, что она испугается сцены. — Говорю я с усмешкой.

Моя команда на работе столкнулась с несколькими серьезными неудачами в проекте «Vanburen», и сегодня мне пришлось отправиться в офис, чтобы решить срочный вопрос. К счастью, я все равно приехал в школу пораньше, что позволило мне сопровождать Лолу в ее класс, где она будет ждать, пока не придет время выходить на сцену.

Марлоу тепло улыбается.

— Похоже, у нас на руках будущая Алиса в Стране чудес.

— Я не удивлюсь.

И я хочу, чтобы ты была рядом и разделила с нами все эти моменты.

За неделю, прошедшую с тех пор, как Лола призналась Марлоу в любви, я включил Марлоу в ее постельный режим. Мы по очереди читаем ей, и есть что-то необыкновенное в том, как мы втроем обнимаемся на кровати, словно одна семья. Я и представить себе не мог, что смогу снова быть таким счастливым после ухода Мэдди, но Марлоу все изменила.

Она быстро стала неотъемлемой частью нашей повседневной жизни, и я не могу представить себе жизнь без нее. Я мечтаю о том дне, когда смогу просыпаться с ней рядом каждое утро, и она — последнее, что я вижу, прежде чем закрыть глаза ночью. Она и Лола занимают все мое сердце, и я хочу, чтобы мы стали настоящей семьей… И Ваффлз тоже.

Я беру руку Марлоу в свою, когда мы входим в актовый зал школы. Кроме того, что город гудит от сплетен и моя мама делится новостями со своими друзьями, до сих пор мы держали наши отношения в тени.

— Дилан, ты уверен в этом? — Пробормотала Марлоу, глядя на наши переплетенные пальцы.

Я вспоминаю ту ночь, когда я обводил ее грудь словами утверждения, прежде чем трахнуть ее до беспамятства. Ее тело было моим холстом, и если бы она позволила мне, я бы провел остаток своей жизни, поклоняясь ей так же, как в ту ночь.

— Ты моя, солнышко, и я хочу, чтобы все об этом знали. — Заявляю я.

— Подожди. — Она хватает меня за руку свободной рукой. — Когда мы вернемся к тебе сегодня вечером, мне нужно поговорить с тобой о чем-то важном. — Говорит она, пожевав губу.

— Мы можем поговорить обо всем, о чем ты захочешь. — Обещаю я. Я замечаю маму во втором ряду, которая предлагает нам сесть с ней и Кэшем. — Нам лучше занять свои места.

— Да, хорошо. — Нерешительно говорит Марлоу.

Я не обращаю внимания на зрителей, которые смотрят в нашу сторону, пока мы идем к входу в зал. По крайней мере, теперь нет никаких сомнений, кому принадлежит Марлоу.

Она моя. Сейчас и всегда.

— Привет, Марлоу. Привет, милый. — Приветствует нас моя мама. — Как поживает наша маленькая звездочка? — Спрашивает она меня.

— Она очень взволнована. А где папа?

Она указывает на небольшую секцию сидений по обе стороны от сцены, где мой папа сидит рядом с Харрисоном с видеокамерой в руках.

— Он собирается снимать спектакль, чтобы Пресли и Джек могли посмотреть его, когда приедут в гости. И он хочет, чтобы Лола смогла увидеть его позже, так как она пропустит большую часть спектакля.

— Ей это понравится. — Говорю я.

— Я пытался уговорить его использовать мой телефон для записи, но ты же знаешь, как ему нравится его видеокамера. — Вклинивается Кэш. — Марлоу, рад снова тебя видеть.

Он одаривает ее широкой улыбкой.

— Я тоже. — Мило отвечает она.

Кэш хмыкает, а я бросаю на него взгляд и обнимаю Марлоу, притягивая ее ближе к себе.

Мы все устраиваемся на своих местах, когда свет приглушается и открывается занавес. Я удовлетворенно улыбаюсь, когда Марлоу прижимается головой к моему плечу. Я ценю неизменную поддержку моей семьи, но то, что она рядом со мной, и я могу разделить с ней этот момент, — это больше, чем я когда-либо мог просить.

Первый акт проходит в леденящем душу темпе, а я с нетерпением жду сцены «Сад живых цветов» во втором акте. Марлоу сжимает мою ногу, когда несколько пятиклассников, одетых в костюмы цветов, делают свой вход.

— Вот оно. — Шепчет она в предвкушении.

Вслед за старшими на сцену выходит группа первоклассников. Последней выходит Лола. Она одета в зеленый купальник и пачку, а белый головной убор в форме цветка завязан под подбородком зеленой лентой. Она совершенно очаровательна.

Когда звучит музыка, она раскачивается в такт песне, как мы уже практиковались, но останавливается, когда замечает Марлоу, машущею ей рукой.

— Привет, Марлоу. Привет, папочка. — Восклицает она, с энтузиазмом махая обеими руками.

— Это моя племянница. — Гордо восклицает Кэш.

Толпа разражается хохотом, когда учительница Лолы выходит из-за кулис и мягко возвращает Лолу на место. До конца песни Лола снова раскачивается с мегаваттной улыбкой.

— Она великолепна. — С гордостью говорит Марлоу.

— Это все благодаря тебе. — Я целую ее в лоб. — Я так рад, что ты здесь.

— Я бы нигде больше не хотела быть. — Пробормотала она.

— Папочка. — Визжит Лола, несущаяся ко мне, все еще одетая в свой костюм маргаритки.

Я подхватываю ее на руки и кручу вокруг себя.

— Я так горжусь тобой, божья коровка. Ты была великолепна.

— Марлоу, ты видела, я раскачивалась, как мы репетировали?

— Ты была идеальна. — Марлоу наклоняется, чтобы поцеловать ее в щеку. — Я принесла тебе кое-что.

Она протягивает Лоле одну длинностебельную белую маргаритку.

— Это маргаритка, как и я. — Восклицает Лола. — Она такая красивая. Как она поместилась у тебя в кармане? — Спрашивает она с озадаченным выражением лица, разглядывая Марлоу с ног до головы.

Сегодня она одета в горячий розовый комбинезон со светло-голубой рубашкой под ним и в свои любимые серебристые кроссовки. Даже в дождливый день она — лучик солнца. Мой солнечный лучик.

— Он был слишком большой, и мне пришлось его нести. — Объясняет Марлоу.

Она купила его в киоске, который владелец «Blooms» установил у входа в аудиторию.

— О, в этом есть смысл.

Лола нежно поглаживает лепестки своего цветка.

Мы переходим в ту часть коридора, где толпятся семьи, ожидающие, когда остальные дети выйдут из-за кулис.

Когда мои родители и братья присоединяются к нам, Марлоу наклоняется ко мне.

— Я сейчас вернусь. Квинн и Энди здесь, я хочу с ними поздороваться.

Я киваю. — Звучит неплохо.

— Очень впечатляет, маленькая леди.

Харрисон ерошит волосы Лолы, пока Марлоу уходит.

— Спасибо, дядя Харрисон.

Лола ухмыляется.

— Божья коровка, это было убийственно. — Восклицает Кэш, похлопывая ее по плечу. — В следующий раз я тоже хочу покричать.

— Только если ты поможешь мне потренироваться. — Серьезно говорит Лола.

— Обещание на мизинцах?

Лола хихикает и протягивает свой мизинец, а Кэш подцепляет его своим, скрепляя сделку.

Следующее, что я знаю, это то, что у нее появится привычка прерывать каждый спектакль, чтобы поздороваться с кем-то из нашей семьи. Мне обязательно нужно будет поговорить с ней перед следующим спектаклем.

— Где мои объятия? — Спрашивает мой папа.

— Папа. — Визжит Лола, бросаясь обнимать моих родителей.

— Ну что, братишка, как продвигается дрессировка собак? — Насмехается Кэш.

Я хмуро смотрю на него. Он прекрасно знает, как идут дела. Мы с Ваффлзом занимаемся этим уже несколько недель, но ничего не добились. Я просмотрел бесчисленное количество обучающих видео в Интернете и обратился за советом к нескольким местным дрессировщикам, но ничего не помогло. Черт, я был бы доволен, если бы он просто научился слушаться моей команды «сидеть».

— Ты руководишь командой из ста человек. Я думал, ты сможешь обучить одну маленькую собачку. — Говорит Харрисон с притворным разочарованием. — Возможно, мне придется пересмотреть твою позицию в «Stafford Holdings».

— Ты такая задница. — Ворчу я.

— Папа сказал плохое слово. — Кричит Лола.

Отлично. Конечно, она это слышала.

Я прикрываю лицо рукой, когда люди поблизости смотрят на меня, бросая грязные взгляды.

Моя мама в ужасе качает головой.

— Как тебе не стыдно. — Насмехается Кэш.

— Я пойду найду Марлоу. — Объявляю я. — Сейчас вернусь.

Я пробираюсь сквозь толпу к тому месту, где она стоит со своими друзьями. Они слишком погружены в свой разговор, чтобы заметить меня.

Мои шаги замедляются, когда Энди спрашивает Марлоу:

— Когда ты узнала?

— Гэвин позвонил и сказал мне, когда я сегодня забирала Лолу из школы. — Говорит Марлоу с угрюмым выражением лица.

Почему она выглядит такой грустной? Ведь еще несколько минут назад она улыбалась.

— Я не могу в это поверить. Парижский художественный коллектив предложил тебе резиденцию? — Квинн тихо присвистывает. — Черт возьми, девочка, это впечатляет. Уверена, Гэвин был на седьмом небе от счастья.

— Как долго ты пробудешь в Париже? — Спрашивает Энди.

— Три месяца. — Отвечает Марлоу, беспокойно постукивая ногой.

У меня сжимаются мышцы живота, и я застываю на месте, не в силах пошевелиться. В коридоре полно людей, я заставляю себя сохранять прямое выражение лица, несмотря на то, что в грудину простреливает фантомная боль.

— Это вечность. — Жалуется Квинн. — Что мы с Энди будем делать…

Не в силах больше слушать, я делаю шаг назад и иду в противоположном направлении к своей семье, пока Марлоу и ее друзья не заметили меня. У меня звенит в ушах, когда я провожу рукой по волосам.

Должно быть, именно об этом она хотела поговорить позже. Часть меня хочет обидеться на нее за то, что она не сказала мне раньше, но я понимаю, что Марлоу не хотела омрачать особенный вечер Лолы, и я ценю это.

Мы не обсуждали наше долгосрочное будущее, и она не сказала мне, что останется, но я предполагал, что она сделает это после всего, через что мы прошли. Наверное, я совсем забыл, что она не из тех, кто долго остается на одном месте, особенно когда появляется новая возможность.

Я должен был догадаться, что это слишком хорошо, чтобы быть правдой. Я всегда был так осторожен, пока не появилась Марлоу, и как только я окончательно признал ее своей, пути назад уже не было — к черту последствия. Теперь мне придется собирать осколки, когда ее не станет.

У меня такое чувство, будто на груди лежит двадцатифунтовый груз, затрудняющий дыхание. Я знаю, что Марлоу не хочет отвлекать Лолу от ее знаменательной ночи, но я не смогу расслабиться, пока мы не поговорим о том, что я только что подслушал.

Когда я возвращаюсь к месту, где моя семья стоит и разговаривает, трогаю маму за плечо.

— Эй, мам?

Она поворачивается ко мне лицом.

— Да, милый? Где Марлоу?

Она смотрит мне за спину.

— Она разговаривает со своими друзьями. — Я показываю в их сторону. — Не могли бы вы с папой пригласить Лолу поесть мороженого? Нам с Марлоу нужно кое-что обсудить наедине. — Говорю я с натянутой улыбкой.

Это тот разговор, который мы должны провести только вдвоем — независимо от результата.

Я не знаю, что буду делать, если потеряю ее.

— Конечно, милый. — Говорит мама с обеспокоенным выражением лица. — Все в порядке?

Нет.

— Да, все хорошо. — Вру я.

Когда Марлоу заканчивает разговор и направляется к нам, мое сердце щемит от того, как она чертовски красива. Мне хочется перекинуть ее через плечо и отвести куда-нибудь, где мы могли бы поговорить прямо сейчас, но ради Лолы я должен сохранять спокойствие. У нас будет достаточно времени, чтобы все обсудить, когда мы вернемся ко мне домой.

Я всегда буду поддерживать Марлоу, следуя ее мечтам, но будь я проклят, если потеряю ее в этом процессе.