Эй ты, из триста седьмой!

Глава 29

Женя дёргается, пытаясь стряхнуть с запястья руку бабушки. Возмущение застревает в горле невысказанными словами. Кричать на бабушку Женя не привыкла. Да и шок даёт о себе знать. Ведь ещё пару секунд назад она сидела в машине с Глебом, только собираясь с силами, чтобы выйти на улицу. В тот момент Жене казалось, что несколько шагов до дома бабушки придётся преодолевать не меньше часа — она не знала, как начать тяжёлый разговор, потому была готова оттягивать встречу с ней до последнего.

— Бабушка, отпусти!

С трудом, но Жене удаётся освободиться. Они с бабушкой замирают друг напротив друга, обе тяжело дыша. Раздаётся хлопок двери — рядом появляется Глеб. Он пытается приобнять Женю, явно опасаясь, что Марго вновь предпримет попытку утащить её за собой. Но Женя отступает на шаг, понимая, что так он сделает хуже — вряд ли бабушка готова увидеть свою внучку в его объятиях.

Не сдерживая гнева, Марго обращается к Глебу:

— Ты обещал не втягивать её!

— Я ничего вам не обещал!

Глеб тоже не сдерживается, и Женя закрывает глаза, не в силах слушать, как они орут друг на друга. В голове вертится мысль, что вся эта поездка — ошибка. Не стоило им с Глебом лезть в чужое прошлое, пусть оно и касается тех, кого они любят больше жизни.

— Женя, как ты здесь оказалась? Он тебя насильно притащил? Ты в порядке? Что он успел тебе наговорить? Не стоит ему верить! — Марго буквально захлёбывается словами, от волнения заламывая руки и теряя облик «железной леди».

— Как будто я ей врал, — с издёвкой произносит Глеб. — Чего не могу сказать о вас.

Он демонстративно берёт руку Жени, сжимая в своей ладони, и притягивает её поближе к себе. Марго это совсем не нравится. Она закрывает глаза и шумно выдыхает, стараясь успокоиться. Но безуспешно.

— Ты её больше не увидишь!

Она хватает Женю за свободную руку и с силой дёргает на себя. Женя вскрикивает от боли, Глеб отпускает её, и она оказывается рядом с бабушкой. Та тянет её в сторону дома, и Женя безвольно шагает за ней — то ли из-за шока, то ли потому, что привыкла слушаться бабушку.

Женя не сопротивляется, пока не оказывается в доме. Дверь за её спиной с грохотом закрывается. Замок щёлкает, отрезая её от Глеба.

— Бабушка, мне больно!

Женя вырывает руку и прижимает к груди, осторожно растирая на коже следы, что оставили бабушкины пальцы. И слушая, как Глеб кулаком бьёт по двери — снова и снова.

— Откройте дверь, Марго! Нельзя так поступать с собственной внучкой, мы пришли вместе…

Но Марго наоборот закрывает дверь в кухню, приглушая звук от ударов Глеба.

— Женя, во что же ты вляпалась? — спрашивает она, усевшись за стол.

В голосе бабушки звучит неподдельная горечь, вот только Жене кажется, что та адресует вопрос не столько ей, сколько себе.

— Я ни во что не вляпалась, бабушка. Хочешь поговорить? Я за тем и приехала. Но без Глеба говорить не буду.

Потрясение от встречи проходит, и силы противостоять бабушке возвращаются. Потому последние слова она произносит как можно твёрже. Затем также усаживается за стол напротив бабушки и складывает руки перед собой. Не отводит взгляда, всем своим давая понять, что не собирается сдаваться.

— Вместе с ним?.. Не собираюсь я с ним говорить!

Марго вскакивает со стула и отходит к окну.

— Я прошу это ради меня. — Женя поднимается следом. Подойдя к бабушке сзади, обнимает её со спины. — Мы не уедем, пока не поговорим с тобой.

Марго отрицательно качает головой. И немного помолчав, добавляет:

— Я просто не могу, Жень… Не мучайте старую женщину ненужными копаниями в прошлом. Я уже дала Глебу ответ — я не поеду к Бо-Бо. Наша история закончилась больше сорока лет назад. Оставьте меня в покое. Я не думала, что ты, Женя, будешь на его стороне, что вам обоим покажется хорошей идеей вмешаться в то, что вас не касается. Вас там не было, поэтому вам стоит забыть об этом. Обо всём. — Марго убирает руки Жени со своей талии и отходит от неё в сторону. — Я не хочу ничего вспоминать, проживать те моменты вновь. Разбитое сердце не склеится. Ты этого не знаешь, и надеюсь никогда не узнаешь, каково это, когда для тебя «умирает» живой человек, и тебе с этим нужно как-то жить. — Не понять…

Женя замирает, не в силах выдавить ни слова. Она никогда не видела бабушку сломленной, разбитой, но именно такой она сейчас предстаёт перед ней. И Женя уверена, бабушка говорит вполне искренне, не пытаясь просто отделаться от неё. Но одновременно каким-то шестым чувством понимает, что бабушка — пусть искренне — но врёт себе. И раньше бы Женя отступилась, может, даже в глубине души с радостью, потому что не привыкла настаивать на своём. Но не сейчас. С переездом, с появлением в её жизни Глеба она изменилась. И больше не готова сдаваться по при первых же сложностях. Не готова отступать, как только её попытались оттолкнуть в сторону.

— Ты можешь говорить, что хочешь, но я тебе не верю, бабушка. Всю жизнь я считала тебя сильной, смелой и готовой на любой подвиг. Уверена, если бы ты решила покорить Эверест, ты бы и это сделала. Я знаю, ты была счастлива с дедушкой, но могу с уверенностью сказать — все эти годы ты любила ещё одного человека, кто значил для тебя не меньше, чем он. Ты можешь не рассказывать, что между вами случилось — меня это не касается. Но меня касается твоё состояние. Если бы тебе было всё равно, ты бы не разводила розы, — заметив, что бабушка собирается её перебить, Женя вскидывает руку, останавливая её, — только не говори, что это не в память о Бо-Бо! Все эти годы ты не позволяла себе забывать о ней. Сама постоянно подпитывала воспоминания о прошлом! Бабушка, ты мне никогда не врала, так не начинай сейчас. Я могла бы понять, если бы перед тобой была бы Тоня или мама. Но я надеюсь, что между нами особенные отношения, в которых нет места лжи.

Женя замолкает, переводя дыхание и надеясь, что ей удалось достучаться до бабушки. Но та, нахмурившись и опустив взгляд в пол, молчит.

— Ты можешь всю жизнь продолжать разводить розы, делать из лепестков варенье и порой украдкой разглядывать старый кулон. Уверена, что ты его не выкинула. А можешь стать сильнее и поехать с нами, — продолжает Женя, не собираясь сдаваться. — Бо-Бо и правда тяжело. Я была у неё — она страдает и физически из-за болезни, и душевно из-за того, что не может поговорить с тобой. Ты, конечно, вправе пропустить всё мимо ушей и остаться здесь. А можешь дать себе шанс на то, чтобы провести вместе с важным для тебя человеком его последние дни.

Бабушка открывает дверь кухни.

— Глеб был куда убедительнее. — Она усмехается, слыша, как во входную дверь продолжают стучать. — Иди, Жень, моё место здесь, я никуда не пойду и не поеду. И дело не в тебе и не в Глебе. Не в том, что вы плохо уговариваете, просто этого не будет. Так всем будет лучше, Женя, правда… Тебе пора успокоить своего мужчину. Я так понимаю, вы приехали вместе не только из-за Бо-Бо.

Марго кладёт руку на плечо Жени и толкает её вперёд.

— Надеюсь, что для тебя я всё та же бабушка, какой и была, и между нами ничего не поменялось.

Женя оборачивается к ней, не чувствуя злости из-за произошедшего. В конце концов это выбор бабушки, и она не имеет права её осуждать.

— Та же.

Женя вздыхает. Конечно, жаль, что не удалось уговорить бабушку, но она сделала всё, что было в её силах. Её совесть чиста, и это пусть немного, но успокаивает.

В сенях Марго её останавливает и спрашивает, прежде чем Женя выйдет на улицу:

— Где вы познакомились?

— В общежитии.

Женя выходит наружу и, схватив Глеба за руку, идёт вперёд, не оглядываясь. Он сначала пытается её остановить, но она тянет его за собой. Сейчас ей физически некомфортно находиться здесь. Женя не соврала, она и правда не поменяла мнение о бабушке. Но вся эта ситуация словно лишний раз напоминает о том, что детство кончилось. И теперь приходится сталкиваться с проблемами, которые невозможно решить, как бы ты не старался. И с тем, что любимым людям может быть плохо и больно, а ты ничем не можешь помочь. Не всё и не всегда в этой жизни зависит только от тебя и твоих желаний.

— И что теперь? — спрашивает Глеб.

Видимо поняв, что не стоит ждать хороших новостей, он оставляет попытки остановить её.

— Хочу сходить в одно место.

Женя и не предполагала, что ей это нужно, пока не сказала. Раньше её это спасало от мыслей, которыми она не могла поделиться с бабушкой. Та бы сочла её странной или недалекой.

— Мы прогуляемся до озера.

И, улыбнувшись Глебу, тянет его в нужную сторону.