Эй ты, из триста седьмой!

Глава 38

Бо-Бо моргает — часто-часто — словно не веря, что видит перед собой Марго.

— Тебя здесь нет, нет… — Бо-Бо мотает головой из стороны в сторону. — Ты бы не пришла…

Марго в ответ лишь крепче сжимает её ладонь. А потом мягко произносит:

— Я бы не оставила тебя одну. Не в такой момент.

Марго осторожно присаживается на самый край кровати и склоняется к Бо-Бо, начиная всхлипывать. Женя ни разу не видела, чтобы бабушка плакала. Иногда даже шутила про себя, что той удалили слёзные железы. Бабушка никогда не теряла самообладания.

— Я не опоздала, у нас ещё есть время. — Марго осторожно проводит рукой по щеке Бо-Бо, чтобы не задеть кислородные трубки. — Время есть.

Бо-Бо открывает глаза, молча рассматривая Марго. Жене хочется подойти ближе, сказать или сделать что-то, чтобы прекратить страдания обеих. Но она понимает, что не в её силах изменить реальность. Они с Глебом и так сделали всё, чтобы было в их силах. И сейчас им только и остаётся, что быть немыми свидетелями душераздирающей встречи.

— У нас… больше нет… времени…

— Перестань, Бо-Бо. Ты же никогда не была пессимисткой. — Марго зло стирает с лица слёзы. — Я ведь тебя знаю!

Женя хорошо знает бабушку и может с уверенностью сказать, что внутри у неё начинается буря. Марго привыкла к тому, чтобы всё шло по её плану. И явно не готова смириться с тем, что Бо-Бо готова сдаться в тот момент, когда она сама наконец сделала шаг к примирению.

— Мне не долго осталось, это правда. — По щеке Бо-Бо стекает слеза, прячась в глубоких морщинках. — Я так долго жила надеждой, что мы встретимся ещё хотя бы раз, но теперь… Марго, я очень устала. И не хочу больше не хочу никого тянуть назад. И ты, и Глеб… Вы должны быть свободны.

На последних словах судорожно выдыхает, делает шаг вперёд, но останавливается, как будто в одно мгновение теряя последние силы. Женя откровенно боится даже представить, что он испытывает. Потеряй она бабушку… Жене даже думать об этом больно.

— Марго, ты вырастила прекрасную внучку…

— А ты внука. Глеб сильный и пробивной, даже мне фору даст. — Марго похлопывает по ладони Бо-Бо, впервые слабо улыбаясь.

— Прости меня, — шепчет Бо-Бо, внимательно глядя на Марго и пытаясь поймать её взгляд.

— Мне давным-давно надо было сделать это и сказать тебе об этом. Ещё тогда, когда тебе стало лучше после первой госпитализации. Я ведь в тот день пришла к больнице, смотрела, как Глеб вывел тебя на улицу. Он выглядел таким потерянным, явно не знал, что ещё может сделать для тебя. Но старался держаться. И… — Марго вздыхает — так и не нашла сил, чтобы подойти.

Бо-Бо пытается поднять руку к лицу Марго, чтобы провести по нему и стереть выражение боли и сожаления.

— Я… я была молода, Бо-Бо, и обижена. Нет, не так… У меня было разбито сердце. Я ненавидела тебя, но потом… Время лечит, это правда. И долгие годы мне не хватало тебя, но я была не готова признать это. Наверное, если бы ты однажды приехала ко мне, я была бы рада. Мы столько лет потеряли…

Марго склоняется ещё ниже, подставляя лицо под дрожащие пальцы Бо-Бо, разрешая ей погладить себя.

— Марго…

Бо-Бо неожиданно убирает руку и хватается за грудную клетку, сжимаясь всем телом и резко наклоняясь вперёд. Марго теряется от происходящего. Бросает растерянный взгляд на Женю, а затем вскакивает с кровати. Пытается встряхнуть Бо-Бо за плечи, вряд ли до конца понимает, что делает, но в этот момент Глеб оттесняет её в сторону.

Склонившись к Бо-Бо, он осторожно приподнимает её, поправляя подушку так, чтобы бабушка заняла полусидячее положение.

Марго прижимается к стене, дрожа всем телом. Женя тоже дрожит, и наверное в это мгновение у них с бабушкой одно желание на двоих — перенестись из этой палаты в любое другое место. Вряд ли бабушка готова к тому, что Бо-Бо умрёт на её глазах. Уж Женя не готова точно.

До Жени доносится шёпот бабушки:

— Так не должно быть.

Глеб нажимает на кнопку вызова врача, потом прижимает к себе Бо-Бо, пока она сгибается пополам, не в силах остановить кашель. Датчики пищат, и Жене хочется зажать уши ладонями — кажется, они предвещают самое худшее.

В палату забегает доктор, за ним медсестра. И сразу же бесцеремонно толкает Женю, а за ней и Марго, к выходу.

В дверном проёме Женя слышит строгий голос доктора:

— Глеб, выйдите.

Женя с бабушкой вываливаются в коридор, почти сразу вслед за ними из палаты выходит и Глеб. Вид у него совершенно потерянный, и, как ни странно, это помогает самой Жене немного прийти в себя. Сейчас она нужна ему — её поддержка и сила, а значит, она отринет страх и просто будет рядом.

Женя берёт его за руку и отводит немного в сторону. В палату забегает ещё один врач, и в на секунду в прикрывшуюся дверь становится видно, как медперсонал суетится вокруг Бо-Бо.

— Не-ет! — Марго вскрикивает, наверняка не осознавая этого.

И её голос словно отскакивает от больничных стен, отдаваясь в голове Жени звоном похоронного колокола.

Женя не знает, сколько проходит времени — наверное не очень много, но ей кажется, что прошла вечность. Из палаты сначала выходит медсестра, проскальзывая мимо них светлой тенью. Затем появляется доктор.

— Глеб, мы сделали всё, что смогли, но, к сожалению, ваша бабушка умерла. Примите мои соболезнования.

Марго оседает вдоль стены, и Женя бросается к ней. На бабушке совершенно нет лица, она как будто успевает постареть лет на десять.

— Вы говорили, что с ней всё будет в порядке, — до Жени доносится тихий голос Глеба. — Она должна была поправиться!

Бабушка отталкивает руки Жени и медленно поднимается на ноги. Женя тоже встаёт и поворачивается к врачу. Тот медленно обводит взглядом их всех, прежде чем сказать:

— К сожалению, мы не боги. Вам нужна помощь? — обращается он к Марго. Бабушка качает головой, и врач продолжает: — Сейчас вам нужно отправиться домой. Всем необходимым для… — слово «похорон» он пропускает, и Женя ему благодарна за эту деликатность, — займётесь завтра.

— Мы можем взглянуть на неё? — спрашивает Марго.

— Простите, но нет. Мы и так сегодня нарушили с вами все правила, какие есть в нашей больнице. Да и не стоит, — совсем тихо добавляет доктор.

Женя тянет Глеба за руку в ту сторону, в какой как она помнит находится лифт, но он упирается, не желая уходить.

— Глеб, пойдём, ты ничего уже не сделаешь. — Марго подходит к нему и кладёт ладонь на плечо.

Женя с удивлением смотрит на неё. Она снова похожа на себя прежнюю — собранная и спокойная. Хотя… всё же Женя замечает, что есть в ней что-то новое… чуждое ей.

— Я должен быть здесь. — Глеб упрямо качает головой.

«Рядом», — добавляет Женя про себя и отводит взгляд, будучи не в силах смотреть на то, как он сейчас выглядит.

— Бабушка не будет сердиться, если ты выйдешь на воздух. — Марго говорит о Бо-Бо так, словно она жива и скоро откроет глаза. — Тебе надо на воздух, Глеб.

Она берёт его за руку — сначала аккуратно, проверяя, не оттолкнёт ли он её. И Глеб не отказывается от её поддержки.

Марго ведёт Глеба по коридору, сжимая локоть.

Путь от палаты до лифта кажется вечностью. Как будто они идут на казнь, не меньше. Женя ощущает себя так, словно из неё высосали все чувства и эмоции. Она не знает, как вести себя дальше. Что делать и говорить, чтобы всем им стало легче.

Глеб делает к ней шаг и притягивает к себе, чтобы успокоиться. Его сердце колотится как заведенное, и Женя прижимается к нему, аккуратно прикасаясь и поглаживая.

Охранника они проходят молча, он словно всё понимает. Они втроём идут на воздух, чтобы спастись от удушья.

— Меня подвезли, — тихо произносит Марго. — Пойдёмте на парковку.

Женя первой замечает знакомый автомобиль и мгновенно напрягается, понимая, что если это не ошибка, то всё может стать ещё хуже.

Её предположение — не ошибка. Потому что стоит им подойти к автомобилю, как дверь с водительской стороны распахивается и из машины выходит Стас.