Ферма "Копперсмита"

Глава 8

— Мамочка?

Я резко проснулась и вскочила с кровати. Я неподвижно спала на боку Джесса, и он тоже вскочил, чтобы натянуть джинсы. Подбегая к двери, я взглянула на часы.

Пять утра.

Я щелкнула замком, распахнула дверь и опустилась на колени перед Роуэн.

— Как дела, малышка? Ты в порядке? — конечно, должно быть, что-то не так, если она встала так рано.

— Солнце всходит, мамочка. Это значит, что я могу встать с постели.

Когда ей было три года, я установила правило, по которому она не могла вставать с постели, пока не взойдет солнце. У нее появилась дурная привычка вставать посреди ночи и приходить в мою комнату, чтобы спать со мной. Что ж, я бы не назвала это сном. Меня пинали в лицо, живот и ребра.

Я повернулась к окнам. Солнце определенно еще не взошло.

— Э-э, милая, солнце еще не взошло. На улице все еще темно. Тебе нужно вернуться в постель, — сказала я.

Она проигнорировала меня, потому что, когда я повернулась, чтобы посмотреть на окна, ее глаза мельком увидели Джесса.

— Джесс оставался с ночевкой?

Было слишком рано заводить этот разговор.

— Да, Роу, я оставался с ночевкой. Ты не против? — спросил он, поднимая ее на руки.

— Неа, — сказала она, бросив на него быстрый взгляд.

Ее брови сошлись вместе.

— Это твоя пижама? Почему ты спишь в джинсах? Мама не разрешает мне спать ни в чем, кроме пижамы. Она говорит, что, если я буду спать в платьях, они испортятся.

Я не могла удержаться от смеха.

— Роу, милая, как насчет того, чтобы отложить вопросы до того, как мама и Джесс выпьют кофе. Хорошо?

— Но, мамочка…

— Никаких «но», Роуэн. Давай я возьму свитер, и мы спустимся вниз и начнем завтракать, хорошо? И тогда ты сможешь задать все вопросы, какие захочешь.

— Ооооокей, — надулась она.

— Раз мы все равно встали рано и сегодня воскресенье. Осталось всего несколько недель, чтобы насладиться летом. Как насчет того, чтобы отправиться на озеро Уэйд и порыбачить? — спросил Джесс.

Я проворчала:

— Рыбалка?

В то же время Роу закричала:

— Рыбалка!

Они оба смотрели на меня с широкими улыбками на лицах.

Кажется, мы едем на рыбалку.

Я ждала Джесса снаружи, когда он возвращался на ферму со своей лодкой. За старым синим грузовиком катилась блестящая серебристая алюминиевая лодка с удочками и веслами, торчащими из бортов.

Я не удивилась лодке, так как, очевидно, без нее мы не сможем отправиться на рыбалку. А вот грузовик немного удивил, но только потому, что я понятия не имела, что он водит что-то еще, кроме гигантской патрульной машины. Однако я была совершенно ошеломлена большой черной собакой, которую он также привез с собой.

— Оукли, — позвал Джесс. Собака одним прыжком выпрыгнула из грузовика и подошла к Джессу.

— У тебя есть собака? — спросила я.

У него не было возможности ответить. Роу вышла из дома, неся свой маленький розовый рюкзачок, и замерла при виде Оукли. Она тут же метнулась к моим ногам, вцепившись в них изо всех сил.

— Мамочка, это хорошая собачка или плохая?

В Спокане было много владельцев собак, и я видела достаточно покусанных людей в отделении неотложной помощи, поэтому рано научила Роу, что некоторые собаки хорошие, а другие нет. Ей нужно было спросить меня, прежде чем обращаться к незнакомому человеку.

— Это Оукли, — сказал ей Джесс. — Он милый. Хочешь подойти поздороваться?

Она нерешительно кивнула и медленно подошла к нему.

Джесс поднялся по ступенькам и щелкнул пальцами, приглашая Оукли следовать за ним.

— Иди сюда, малышка, — сказал Джесс, опускаясь на колени рядом с собакой и протягивая руку.

Когда он назвал Роу «малышкой», мое сердце согрелось. Никто, кроме меня, даже Бен, не называл ее ласкательным именем. Мне нравилось, что Джесс так тепло к ней относился.

— Видишь? Все хорошо, — сказал он, помогая ей погладить собаку по голове.

Она слегка улыбнулась ему, но все еще была встревожена.

— Давайте собираться, хорошо? Вы с Оукли сможете узнать друг друга немного позже, — сказала я.

Час спустя мы ехали по ухабистой гравийной дороге, которая вилась вверх по склону гор через густой зеленый лес. Деревья расступились, и мы въехали на широкую, усыпанную гравием парковку на берегу озера Уэйд.

Я сделала короткий вдох, пока осматривала пейзаж. Мы будто оказались на небесах.

Перед нами раскинулось озеро. Вода была прозрачна, как стекло, и ни малейшее дуновение ветра в воздухе не нарушало ее мирной глади. Лес круто спускался к кромке воды, ее нетронутая зеркальная поверхность отражала зеленые деревья и голубое небо.

Великолепно.

— Неплохо, да? — спросил Джесс.

— Можно и так сказать. — Я была в полном восторге от открывшейся передо мной красоты.

Спустив лодку на воду и одев спасательные жилеты на Роу и Оукли, бегающих из стороны в сторону, мы отправились на озеро.

Ветер развевал мои волосы, когда мы рассекали тихие воды. Единственными звуками были гул двигателя и свист воздуха, проносящегося мимо нас.

Джесс провел нас через основную часть озера, а затем вниз по каналу, скрытому за большим холмом. Он сбросил скорость, затем заглушил двигатель, так что мы дрейфовали и подпрыгивали на середине озера. Прекрасная голубая вода под нами мягко плескалась об алюминиевую лодку. Зеленый лес окружал нас вокруг стеной. Горный воздух был прохладным и освежающим, но солнце светило ярко, согревая нас.

Я уже полюбила рыбалку, а мы ведь даже еще не опустили удочку в воду.

Джесс учил нас ловить рыбу, пока показывал окрестности озера. В озере Уэйд было пять разных каналов. Когда Роу становилось скучно в одном месте, он отвозил нас в другое.

Джесс поймал три рыбины. Роу поймала двух. Мне было приятно наблюдать за Оукли и гладить его.

Роуэн была так взволнована, когда ее удочка дернулась в первый раз, что подпрыгнула и выпустила удилище. Если бы Джесс не прикрепил его к лодке, он бы улетел за борт. Затем, пока он наматывал леску, Роу начала подпрыгивать так сильно, что Джесс испугался, что она потеряет рыбу. Он сказал ей перестать раскачиваться и взял управление на себя, чтобы она могла ухватиться за край лодки и заглянуть через край, чтобы увидеть свой улов.

Она даже не попыталась выловить вторую рыбу. Лишь вскочила со своего места и протянула удочку Джессу, чтобы занять свое место и наблюдать, как он вытаскивает рыбу. Они с Оукли пристально наблюдали.

Примерно через десять минут пребывания в лодке Роу прониклась симпатией к Оукли, и они быстро подружились. Он был добрым псом с мягким темпераментом, и подчинялся приказам лучше, чем любая собака, которую я когда-либо видела раньше.

Джесс сказал мне, что Оукли на самом деле был не его собакой, а принадлежал полицейскому участку. Днем он проводил большую часть своего времени с Джессом или помощником шерифа, но жил он в участке и оставался там на ночь с тем, кто был на смене, чтобы отвечать на звонки диспетчера.

Наряду с рыбалкой мы потратили много времени на поиски дикой природы. Джесс обычно замечал животных и птиц, и показывал, где их искать. В общей сложности мы видели пять оленей, черепаху у одного из берегов, маму-утку и ее шестерых утят и летящего белоголового орлана.

И никаких людей. Сегодня озеро было нашим. Только Роуэн, Джесс и я, окруженные красотой, которую мог создать только Бог.

Блаженство.

Когда мы ехали обратно на ферму, Роу спала на заднем сиденье, и я потянулась и схватила Джесса за руку.

— Спасибо, милый, — сказала я, сжимая ее.

Он переплел свои пальцы с моими.

— Отличный день.

Да. Он был именно таким.

— Самый лучший.

Джесс

— Самый лучший, — сказала она тем милым, мягким голосом, с которым часто говорила со мной. Сразу после того, как назвала меня «милым» — что мне очень понравилось.

Я никогда раньше никого не водил на озеро Уэйд.

Рыбалка давала мне возможность освободить свой разум, не обращать внимания на сложности моей работы, общение с матерью и всего остального, что тяготило меня. Всего пара часов на кристально чистой воде хватало, чтобы обрести покой. Отпустить все накопившееся. Обычно я отгонял лодку в тихий, безлюдный уголок и оставался там весь день, не двигаясь.

Сегодняшний день определенно не был тихим. Роу все время кричала, по очереди разговаривая со мной, своей матерью или собакой. Джорджия привлекала внимание к животным, птицам или к чему-то еще, что, по ее мнению, Роу хотела бы увидеть. И я провел большую часть дня, возя их по всему озеру. Господи, сегодня я израсходовал больше бензина, чем за весь прошлый год.

Но точно так же, как и на пятничные ужины в кафе, я бы никогда больше не пошел на рыбалку один. Потому что то, что я считал покоем, было всего лишь иллюзией. Сегодня, с Джорджией и Роу, я узнал, что такое настоящий мир.

Джиджи

— Привет, детка.

Я стояла у кухонного островка и нарезала овощи для жарки. Роу это не нравилось, поэтому я была рада, что она была снаружи, играя с котятами, а не на кухне, жалуясь на мой выбор блюд.

Был вечер вторника, два дня после нашей рыбалки и первой ночевки Джесса в доме, и он как раз заканчивал работу, чтобы приехать на ферму поужинать.

— Привет, — сказала я, подставляя щеку, чтобы он мог быстро поцеловать ее. — Как сегодня прошла борьба с преступностью, Шериф?

Он прислонился спиной к стойке напротив меня. Его руки были скрещены на груди, а ноги широко расставлены, отчего джинсы как раз натягивались на бедрах. Он закатал рукава, обнажив свои сильные предплечья. Его поза излучала сексуальность. Но мне больше всего понравилось, что, когда Джесс приходил ко мне, он ходил босиком. Вот это было сексуально.

Мне нужно было обмахнуть свое раскрасневшееся лицо, но я не хотела, чтобы Джесс видел это.

Этим утром он не побрился, поэтому на его красивом лице была щетина. Я не могла дождаться, когда почувствую эту щетину на своей коже позже вечером. У нас было несколько довольно жарких сеансов поцелуев. Джесс всегда останавливал нас до того, как мы слишком увлечемся, и обычно уходил к себе домой вскоре после того, как мы переставали целоваться.

Сначала это было весело. Как тогда, когда вы начинаете впервые целоваться в подростковом возрасте. Но через несколько недель я была сыта этим по горло. Нам было нужно больше.

Мы оба отчаянно хотели избавиться от сексуального напряжения, которое нарастало все сильнее и сильнее. Но он был непреклонен в том, чтобы подождать, пока Роуэн не будет дома.

— Сегодня пришлось закрыть дело Алекса Бенсона, — сказал Джесс, отвлекая мои мысли от секса.

— Кого?

— Алекса Бенсона. Пареня, которого избили в прошлом месяце.

— О, точно. Джон Доу. Почему тебе пришлось закрыть дело? Ты выяснил, кто на него напал?

— Нет. Он так и не дал Сэму никаких других показаний. Держал язык за зубами, а затем уехал из города в тот день, когда его выписали из больницы. Я держал файл открытым неделю на случай, если кто-нибудь заявится, но сегодня решил закрыть это дело. Отметил его нераскрытым и оторвал Сэма от раскопок. В любом случае, он не много чего нашел.

— Мне жаль, — сказала я.

Он пожал плечами.

— Больше ничего не оставалось делать. Нужно, чтобы Сэм работал над другими делами. Это отстой. Я чертовски ненавижу не раскрытые дела. Они гложут меня. Вплоть до этого лета у меня была удачная полоса. Два года со стопроцентно закрытыми делами.

— Мамочка? — позвала Роуэн, прерывая наш разговор.

— Я на кухне!

Она ворвалась в дом, неся Капитана Льюиса на руках.

— Мамочка…

— Роуэн, вынеси котенка наружу. Им не разрешено заходить в дом. Мы уже говорили об этом.

— Но…

— Нет. Теперь на улицу.

— Прекрасно, — надулась она и затопала своими маленькими ножками по коридору.

Качая головой, я сказала Джессу:

— Она ведет себя ужасно с тех пор, как я забрала ее из Куэйл-Холлоу сегодня днем. Мы собираемся лечь спать пораньше.

Он оттолкнулся от прилавка и прижался своим большим телом к моей спине, обхватив меня руками и наклонившись, чтобы прошептать на ухо:

— Это означает, что сегодня вечером у нас будет дополнительное время. Может быть, попробуем что-нибудь еще, кроме поцелуев на диване.

Все мое тело задрожало, когда он слегка поцеловал мою шею в то скрытое место за ухом. Я больше никогда не буду ходить с распущенными волосами. Я хотела, чтобы у него был полный доступ к этому месту в любое время.

— Я могу придумать несколько вещей, которыми мы могли бы заняться, — прошептала я.

Шаги Роуэн прозвучали в коридоре, когда она снова направилась на кухню.

— Мамочка. Могу я… — она секунду смотрела на Джесса, обнимающего меня, а затем ее взгляд метнулся к столешнице. — Что мы будем есть?

— Жаркое во фритюре.

— Нет! Я не люблю жаркое! — крикнула она. — Можно мне куриные наггетсы? Пожалуйста?

Я высвободилась из объятий Джесса.

— Нет, Роу. Я готовлю ужин для нас, и мы все будем есть одно и то же. Ты можешь съесть куриные наггетсы на обед завтра в саду.

— Нет! Я хочу их сейчас! Я не хочу есть жаркое!

— Роуэн Грейс Элларс! Прекрати кричать, — сказала я, говоря голосом своей мамы. — Достаточно, юная леди. Ты можешь либо сразу лечь спать без ужина, либо перестать кричать на меня и съесть с нами жаркое. Что выбираешь?

Она хмуро поджала губы и посмотрела вниз на свои ноги. Ее руки были скрещены на груди, когда она издала сердитое «хм.

— Ну? Каков твой выбор?

— Ужин, — пробормотала она.

— Хороший выбор, — сказала я. — А теперь почему бы тебе не помочь Джессу накрыть на стол. Он может отнести тарелки, а ты можешь разложить столовые приборы.

Мы ужинали почти в тишине, потому что Роуэн дулась и не засыпала нас множеством вопросов, как делала это всегда. Нам с Джессом тоже особо нечего было сказать, поэтому мы сосредоточились на еде. Плохое настроение Роуэн испортило атмосферу.

Убрав посуду, я приказала дочери пожелать спокойной ночи своим котятам, а затем вернуться в дом.

Я сжала челюсть, когда она топчущими шагами направлялась по коридору. Сегодня вечером мою милую, болтливую, любопытную дочь нигде не было видно. Ее место заняла хулиганка.

— Извини за Роу.

— Ничего страшного, Веснушка. Она же ребенок. Им позволено время от времени быть капризными.

— Спасибо, — я была благодарена, что он оказался так терпелив с моей девочкой.

Час спустя время купания закончилось, и я шла по коридору в комнату Роу.

— Роуэн, пора спать, малышка. Ты приготовила свою одежду для завтрашнего концерта?

Я резко остановилась, как только переступила порог ее комнаты. Пол был завален горой одежды. Свитера, платья, брюки, юбки и рубашки были разбросаны по полу. Одеждой, которую я старательно развешивала в ее шкафу или аккуратно складывал в комоде.

— Что происходит…

Я прервала свой вопрос, когда из шкафа донесся разочарованный крик, и последняя оставшаяся в нем вещь взлетела в воздух.

— Роуэн. Тащи свою задницу сюда.

Она вышла из шкафа и, переступая через одежду, прошла в центр комнаты.

— Этот беспорядок не в порядке вещей. Что происходит? — спросила я.

— Я нигде не могу найти свою розовую пышную юбку! Я хотела надеть ее на концерт! — ее глаза наполнились слезами, а подбородок задрожал.

— Какая розовая пышная юбка? — спросила я, хотя была уверена, что знаю, о чем она говорит. И если я была права, мы были на грани краха.

— Розовая с блестящими серебряными точками и пышной юбкой.

Мой маленький супервулкан вот-вот должен был взорваться.

— Та, которую тебе подарил папа Бен? — спросила я.

— Да! — воскликнула она. — Я хочу надеть ее на свой концерт. — Ее грудь вздымалась от частого дыхания.

Я шагнула дальше в комнату, переступая через разбросанную одежду, чтобы опуститься перед ней на колени. То, что я собиралась ей сказать, не обещало быть веселым.

— Малышка, эта юбка была тебе мала. Бен подарил ее, когда тебе было три года. Теперь тебе четыре, и ты большая девочка. Она тебе больше не подходила, так что мне пришлось отдать ее в приют вместе со всей остальной твоей старой одеждой.

— Неееет! — закричала она, прежде чем рухнуть в приступе рыданий.

Я крепко обняла ее, нежно поглаживая по спине, пока она плакала.

Дело было не в юбке, а в Бене.

Она вырвалась, чтобы накричать на меня.

— Бен подарил мне эту юбку, мамочка. Почему ты ее выбросила? Мне нужно ее вернуть! Он подарил ее мне! Верни ее!

Я попыталась снова прижать ее к себе, но она не поддавалась. Она начала извиваться и отталкиваться своими маленькими ручками.

— Мне так жаль, Роу. Я отдала ее в прошлом году. Ее больше нет, и я не могу ничего сделать, — сказала я.

— Я хочу вернуть моего папу Бена! — взвизгнула она. Затем ее маленькое тельце снова прижалось ко мне, и она неудержимо завыла.

Я крепко держала ее, сидя на полу и баюкая ее у себя на коленях. Она рыдала и рыдала, и это разбивало мне сердце. Но я могла лишь крепко прижать ее к себе и покачивать. Мне было невыносимо видеть мою девочку такой опустошенной и с разбитым сердцем. Звуки, исходящие из ее маленького тела, были настолько пропитаны болью, что я тоже заплакала.

Мы сидели там и рыдали вместе, пока две большие руки не обхватили нас обоих, поднимая с пола.

Джесс отнес нас к моей кровати, осторожно опустив меня и Роуэн, прежде чем скользнуть следом за нами. Затем он снова заключил нас в свои объятия, отдавая нам свою силу и тепло. Я уткнулась в его бок, в то время как Роу прижалась к моей груди, все еще всхлипывая.

Через некоторое время мне удалось взять свои собственные слезы под контроль, и я начала нашептывать в макушку Роу, поощряя ее попытаться успокоиться.

Когда она наконец выплакалась, она сидела у меня на коленях. Ее щека прижималась к моему сердцу, и она смотрела через мое плечо на Джесса.

— Ты в порядке, малышка?

Она кивнула и шмыгнула носом.

— А как насчет тебя, Веснушка?

— Я в порядке.

Он поднес руку к лицу Роу. Его большая рука обхватила ее крошечную челюсть, когда он нежно провел большим пальцем по ее щеке, вытирая слезы.

— Не плачь, Роу, — сказал он ей.

— Я скучаю по моему папе Бену, — сказала она, снова начиная плакать. — Мама сказала, что он на небесах с бабушкой и ангелами.

— Я уверен, что так и есть, — сказал Джесс, ловя новые слезы.

Я не знала, как облегчить ее боль. Как лучше объяснить смерть. И не знала, как помочь ей пережить этот трудный период. Она была такой юной и невинной, а Бен занимал слишком большую часть ее жизни. Все, что я могла сделать, это прижать ее к себе и напомнить, как сильно я ее люблю.

— Хочешь знать, как я познакомился с Беном? — спросил Джесс.

— Да, — кивнула Роу.

— Когда я был ребенком, у меня не было отца.

— Как и у меня? — спросила Роу.

— Ага. Но моя мама не такая, как твоя. Твоя мама сильная. Она заботится о тебе. Моя мама, ну, она часто болела, так что мне приходилось заботиться о ней. Большая работа для маленького ребенка. Однажды я шел домой из магазина с руками, полными пакетов с продуктами. Пошел снег, и мне предстоял долгий путь. Рядом со мной остановился грузовик, и из него вышел Бен. Он заставил меня положить сумки на заднее сиденье и отвез меня домой.

— Отвез? — спросила она.

— Ага.

— Сколько тебе было лет? — спросила я.

Он задумался об этом на пару секунд.

— Девять.

Я поморщилась. Мы еще не говорили о его семье, но я не могла поверить, что ему пришлось взять на себя такую ответственность. Девятилетним детям не следует ходить по магазинам за продуктами. Вскоре мне нужно будет спросить его о родителях.

— Бен больше никогда не позволял мне ходить в магазин пешком. Забирал меня из школы каждую среду и отвозил в магазин. Потом вез домой, — сказал Джесс.

— Мама всегда ездила с Беном в продуктовый магазин, — сказала ему Роуэн.

Джесс улыбнулся.

— Я рад, что она помогала ему.

— Что еще, вы делали? — спросила Роу.

— Ну… он часто позволял мне приходить сюда после школы. Позволял мне помогать ему косить траву или работать над проектами. Научил меня многому. Как пользоваться инструментами. Как починить его грузовик. Он приходил на мои футбольные матчи. Иногда даже тренировался вместе со мной.

— Что еще? — спросила Роу.

— Он брал меня на рыбалку.

— Правда?

— Ага. В то же самое место, куда мы ездили. Это было его любимое место. Сказал, что именно там он поймал свою самую большую рыбу.

— Правда?

— Да, — сказал он. — А чем вы занимались с Беном?

— Он читал мне книги. И мы раскрашивали короны. Он построил моим куклам блочные домики, чтобы им было где спать, — сказала она.

— Звучит забавно, — сказал Джесс.

Мы еще немного посидели в тишине, наслаждаясь комфортом от того, что тесно прижались друг к другу в моей мягкой постели. Потом мы все спустились вниз, чтобы поиграть с котятами перед сном.

— Котятам-девочкам нужны имена, — сказала я.

Пока Роуэн играла со своими питомцами, я полулежала на качелях на веранде, наслаждаясь видом прекрасного заката.

Джесс сидел на полу, котята были окружены его широко раскинутыми длинными ногами. Роуэн примостилась у его ног, их импровизированная блокада не давала котятам сбежать.

— Как насчет названий цветов? — спросила Роу.

— Мне нравится. Какие цветы?

— Не мог бы ты назвать мне несколько?

— Ну… Роза, Ирис, Лилия, Пион.

— Рододендрон, — добавил Джесс.

— Роу-да-нен-драм? — хихикнула Роу. — Забавно. Какие еще?

— Дельфиниум, — сказал он.

Она снова хихикнула. Музыка для моих ушей, отчего моя улыбка стала шире.

— Дел-иф-ни-ум? Еще?

— Хризантема.

Роу громко расхохоталась и рухнула на пол.

— Крис-ты-мама?

Мои глаза встретились с глазами Джесса. Широкая улыбка на моем лице соответствовала его, в то время как смех Роу наполнил воздух.

Благословение.

— Спасибо, — одними губами произнесла я.

Он не ответил. Мое сердце екнуло, когда его улыбка стала еще шире.

— Ладно, хватит. Какие из них ты собираешься выбрать?

— Хм… — сказала она, воспользовавшись моментом, пытаясь перестать смеяться. — Думаю, Роза и Пион.

— Отличный выбор, — сказала я. — А как насчет мамы-кошки?

— Джесс, ты можешь выбрать имя? — спросила Роуэн.

Он уставился на мгновение, затем пророкотал:

— Миссис Филдман.

Я засмеялась в тот же момент, когда Роуэн спросила:

— Миссис Филдман?

— Да. В честь моей учительницы в пятом классе, — сказал он.

— Она была твоей любимой учительницей? — спросила я.

— Нет. Но она выглядела точь-в-точь как та кошка.

— Ты забавный, Джесс, — сказала Роуэн сквозь смех.

Она вернулась к игре с котятами, а я продолжила любоваться вечерним закатом.

— Джесс? — позвала Роу.

— Да?

— Ты можешь прийти на мой сольный концерт завтра?

— Конечно.

Она перевела взгляд на меня и широко улыбнулась.

У нас все будет хорошо. Впитывая ее улыбку, я была уверена, что это правда. Когда-нибудь боль от потери Бена не будет такой сильной. Мне всегда будет грустно, из-за того, что мама и Бен не могут быть с нами, чтобы наблюдать, как растет Роуэн, но боль утихнет.

— Джорджия, встретимся в участке? — спросил Джесс.

— Конечно. Концерт начинается в шесть. Я заберу Роу в пять, вернусь сюда переодеться, а потом заеду за тобой около половины шестого. Хорошо?

— Звучит неплохо.

— Почему ты всегда называешь маму «Джорджия», а не «Джиджи», как все остальные? — спросила Роуэн.

Я заметила, что он предпочитает мое полное имя, но не спрашивала его почему.

Его глаза заблестели, когда он перевел взгляд с нее на меня.

— Потому что после Роуэн Джорджия — самое красивое имя, которое я когда-либо слышал.

Никогда в моей жизни мужчина не говорил чего-то такого доброго и замечательного мне и моей дочери.

Еще одна теплая волна счастья пробежала по моему телу и поселилась в моем сердце.