Фрося. Часть 4

Глава 49

Фрося по дороге на встречу с Мирабом подбросила Сёмку по названному им адресу, чтобы ожидающей его компании не пришлось долго изнывать, но тот почему-то не спешил выходить из машины.

— Сёма, в чём дело, ведь ты же так спешил?

Фрося скосила глаза в сторону сына.

Тот сидел нахохлившись, теребя нервно пальцами ручку двери автомобиля.

— Мам, может быть я всё же поеду с тобой?

Ты не волнуйся, я не буду встревать в ваши разговоры, но на всякий случай подстрахую тебя, мало ли что.

Фрося заглушила мотор.

Она не прослезилась, нет, слёзы буквально ручьями хлынули из глаз.

Ничего не понимающий Сёмка вовсе расстроился:

— Мамуля, что я такого сказал, просто не лежит моя душа к этому Мирабу, если с тобой что-нибудь случится плохое, я себе этого не прощу.

Фрося плакала и одновременно улыбалась.

— Сынуленька, мой ты родной защитничек.

Я всю жизнь могла рассчитывать и надеяться только на саму себя.

Никогда и ни кому не приходило в голову побеспокоиться за меня о моей личной безопасности.

Мать с сёстрами, когда мне едва исполнилось восемнадцать лет, вытолкали забитую деревенскую девчонку в город к чужим людям и, наверное, ни один волосок у них не дрогнул на голове от страха за мою судьбу.

Когда в наши места пришли Советы и уже тогда я могла вместе со своими богатыми благодетелями в тридцать девятом году попасть в ссылку в Сибирь, так обо мне побеспокоился мой первый муженёк Степан, который, можно сказать, насильно или, приперев меня к стенке моим беспомощным состоянием на тот момент, вынудил выйти за него замуж.

Жизнь моя была на грани смерти при родах Стаса, а муженёк мой Степан в этот момент думал о своём потомстве и, как другую в дом привести, чтобы за ребёнком смотрела.

Сколько я переволновалась в годы войны за Алеся, душа разрывалась, как он там рыцарь мой через лес ко мне едет, только бы его не подстерегли партизаны или полицаи, как ему коханому тяжело прогибаться на службе у немцев, а потом, как он там, сердечный в Сибирских лагерях мается… ну, и чем, не дура, бросаю двух подростков почти на произвол судьбы, с тринадцатилетним мальчишкой прусь через всю необъятную Русь к моему любимому Алесю в посёлок, где он отбывает срок на поселении, и что?

Он, мой любящий меня до самозабвения мужчина, ради тёплого угла и куска хлеба при первой же возможности нырнул под бочок к другой бабе.

Твой отец осознав свою смертельную опасность, что нависла над ним, не задумался над тем, в каком состоянии души оставляет меня, решил чудак оградить от переживаний, а сколько я их по его милости пережила, когда он в одиночку уехал тянуть свой жребий — выживет или нет.

Я когда-нибудь расскажу тебе и эту мою историю, как я разыскивала его на просторах нашей бескрайней Родины.

Твой отец не бросил меня прозябать в нищете, а наоборот, обеспечил меня всем на долгие годы, в том числе и деньгами.

Ах, я совсем забыла, ведь твой отец оставил меня ещё и беременной тобой.

Правда, к его оправданию, он об этом не знал, а я нисколечко не жалею, что у меня появился на свет такой замечательный сынок.

Вот и Марк сбежал от нависших над ним туч, а ведь они могут надо мной теперь пролиться совсем не благодатным дождём.

Сёмочка, этот Мираб какой-то очень доверенный человек Марка.

Кто знает, может у них дружба закадычная, а может денежки огромные крутились или крутятся между ними, не знаю пока, но этот Мираб теперь должен мне стать ангелом-хранителем.

Сынок, я обязана вывернуться из сложившийся ситуации, не только ради своего спокойствия, а во многом из-за моей любви к тебе и твоей ко мне.

Ступай, мой дорогой мальчик, я теперь ничего не боюсь, у меня есть самый верный и надёжный защитник, это, конечно ты, только береги себя, мне так будет ещё нужна твоя опора.

Фрося нежно погладила по курчавой голове сына, тот смущённо отпрянул.

— Мам, ну, не надо этих телячьих нежностей, куда я денусь от тебя, без находящегося рядом сильного мужчины женщине в этой жизни тяжело обойтись.

Фрося вытирала слёзы и хохотала:

— Иди ты, мой мужчина, уже к своим друзьям, а то они без тебя начнут слушать эти обезьяньи вопли.

Успокоенный, улыбающийся Сёмка стремительно выскочил из машины и побежал к подъезду дома сталинского типа, громоздившегося серым фасадом напротив.

Фрося взглянула на свои золотые часики, когда-то подаренные Марком, время поджимало.

Достала из сумочки платочек, косметичку и зеркальце, привела лицо в порядок, негоже такой заплаканной ехать на эту встречу.

Выбравшись из Москвы, добавила газа и понеслась по Каширскому шоссе в сторону дачи, отсчитывая придорожные столбы с километровой отсечкой.

Подъезжая к десятому, затормозила, но мотор не выключила, её внимание привлёк, не вдалеке стоящий старенький Москвич, из него вылез наружу коренастый мужчина среднего роста и пошёл походкой вразвалочку в сторону её автомобиля.

Это был явно не Мираб, в нём ничего не было от грузина и ему нельзя было дать на вид больше сорока лет.

Фрося нагнулась, достала из-под сиденья монтировку и плотно зажала её в руке, чем чёрт не шутит.

Мужчина подошёл к дверце водителя и знаком руки попросил опустить стекло.

Фрося опустила, но не больше, чем на два сантиметра, чтоб только услышать, что скажет ей этот человек явно бандитской наружности.

Мужчина заглянул в окно и нахально улыбнулся:

— Уважаю, не стреляй своими чудесными глазками.

Спрячь монтировку, а то мне страшно, ещё ухандокаешь, а нам надо серьёзно поговорить.

Езжай вперёд, я за тобой следом, меня Мираб послал вместо себя, он ведь старый, такие пляски уже не для него.

Фрося отложила своё оружие защиты на соседнее сиденье, пусть полежит рядом с ней на всякий случай, прикрыла окно и выжала сцепление.

Она ехала привычным маршрутом к даче, видя в боковом зеркале сопровождающего её Москвича.

Такого развития событий она не ожидала.

Куда её втягивает Марк, уехал и уехал, зачем ей эти криминальные страсти?

Нет, она не боялась, что её ограбят или убьют и не потому, что доверилась этому мужику с бандитской рожей, она доверяла Марку.

Фрося остановилась напротив входной калитки на дачу, заглушила мотор и вышла наружу.

Следом за ней подъехал Москвич и тоже затормозил.

Они почти одновременно вышли из своих машин и встали напротив, разглядывая беззастенчиво друг друга.

Фрося отметила, что она не ошиблась в своей первой оценке этого мужчины.

Он, действительно, был среднего роста, коренастый, на вид ему не было больше сорока лет.

На первый взгляд в нём не было ничего выдающегося: короткая стрижка, мощные плечи плотно обтягивала распахнутая на груди модная джинсовая куртка.

Казалось бы, в его облике нет ничего от бандита, как вначале показалось Фросе, но лицо и глаза…

На лбу пролегли глубокие морщины, среди которых бросался в глаза длинный и не ровный шрам, прорезавший лоб от левой брови до правого виска, взгляд из глубоко посаженных серых глаз простреливал насквозь и она почувствовала себя неуютно в их прицеле.

Мужчина внимательно оглядев Фросю сверху донизу, отвёл глаза и быстро осмотрелся вокруг:

— Скажи, соседи досужие?

— Не замечала, я на эту дачу езжу уже двенадцать лет, любопытных не водилось.

— Давай, всё равно не будем светиться, зайдём во внутрь, тогда и познакомимся.

Фрося открыла замок и сняв его с петель, толкнула калитку, и не оглядываясь проследовала в свой дачный домик.

Она почему-то сразу обратила внимание, что новый знакомый идёт за ней совсем неслышной походкой.

Фрося подошла к печи и стала рядом со стоящей прислонённой к ней кочерге.

Мужчина улыбнулся одними губами, глаза по-прежнему были испытующими, во рту у него за кривоватой улыбкой, она разглядела железную фиксу.

— Ну, давай будем знакомиться, меня зовут Влад, погоняла Меченный.

— Я думаю, что ты знаешь, как зовут меня, ну на всякий случай, Фрося, что такое погоняла я не знаю, но кажется догадалась.

Влад хмыкнул.

— Дай бог и не понадобится, это кликуха моя такая в воровском мире.

— Понятно, будем пить чай…

— Будем, если заваришь чифирчику.