Желание

Глава 27

На газоне перед Похоронным бюро МакКриди, Джим не стал тратить время на раздумья о том, как Девина нашла его: она уже была здесь. Проблема в том, как от нее избавиться.

— Язык проглотил, Джим?

Ее голос был таким же, каким он его запомнил… низким, глубоким, мягким. Сексуальным… если не знать, что крылось под ее кожей.

— Неа. Едва ли.

— Как дела, кстати?

— Охрененно.

— О. Ну да. — Она улыбнулась, обнажая идеальные зубы. — Я скучала по тебе.

— Как глупо.

Девина рассмеялась, и этот звук прокатился по холодному ночному воздуху.

— Вовсе нет.

Машина повернула из-за угла и проехала по улице, осветив фарами фасад похоронного бюро, коричневые участки земли на газоне и деревья, которые только начали покрываться почками — но не Девину. Но, с другой стороны, на самом деле в этом мире она не существовала.

Демон окинула его взглядом, а потом обратила внимание на Матиаса.

— Вернемся к насущной проблеме.

— Девина, нет никакой проблемы.

— Люблю, когда ты называешь меня по имени. — Она сделала ленивый шаг в его сторону, но Джима не обмануть этой медлительностью. — Что ты собрался с ним делать?

— Положить в машину, где он и проснется. Но сейчас я подумываю, чтобы улететь вместе с ним назад в Бостон.

— Боюсь, он будет слишком тяжелым для тебя. — Еще один шаг вперед. — Ты волнуешься, что я сделаю ему что-то дурное?

— Например, как плохая девочка, свяжешь его шнурки? Ага. Именно.

— На самом деле, у меня другие планы на твоего бывшего босса.

Третий шаг.

— Да? — Джим не сдавал позиций… буквально и фигурально. — К твоему сведению, я не уверен, что его половые органы работают после всех ранений. Никогда не интересовался, но без сиалиса[99] здесь не обойтись.

— У меня есть свои способы.

— Несомненно. — Джим обнажил зубы. — Я не позволю тебе получить его, Девина.

— Исаака Роса?

— Обоих.

— Жадина. И я думала, что ты не любишь Матиаса.

— Только то, что я не выношу ублюдка, не означает, что я хочу, чтобы ты получила его… или использовала, как игрушку. В отличие от вас двоих, я не в ладах с сопутствующим ущербом.

— Как насчет того, чтобы заключить сделку? — Ее улыбка была слишком самодовольной, по его мнению. — Я позволю Матиасу счастливо уйти этой ночью. А ты проведешь со мной немного времени.

Кровь застыла в его жилах.

— Нет, спасибо. У меня уже есть планы.

— Нашел кого-то? Ты мне изменяешь?

— В принципе невозможно. Для этого потребовались бы отношения.

— У нас были отношения.

— Нет. — Он оглянулся по сторонам, удостоверяясь, что к ней не пришло подкрепление. — Мне пора, Девина. Хорошей ночи.

— Боюсь, Матиас ее не переживет.

— Нет, с ним будет все в порядке…

— Да? — Девина протянула длинную, изящную руку.

Внезапно мужчина на его руках застонал, его лицо исказила агония, слабые конечности охватили конвульсии.

— Джим, мне необязательно прикасаться к нему. — Она согнула пальцы, будто сжимала в руке его сердце, и Матиас весь изогнулся от боли. — Я могу убить его, здесь и сейчас.

Выругавшись, Джим вспоминал все, чему его научил Эдди, пытаясь найти заклинание, чары или… что-нибудь… чтобы остановить нападение.

— У меня тысячи игрушек, Джим, — тихо сказала она. — Выживет он или же нет? Не имеет значения. Ни на что не влияет. Ничего не меняет. Но, раз ты не любишь сопутствующий ущерб? Тебе следует отдаться в мои руки до конца этой ночи.

Черт, раз зашла об этом речь, то почему он защищал парня? Она найдет другой источник влияния на судьбу Исаака.

— Может, для тебя же лучше отправить его в могилу.

По крайней мере, Матиас прекратит создавать помехи. Но, с другой стороны, его преемник может оказаться еще хуже.

— Если я убью его сейчас, — Девина наклонила свою красивую голову, — то тебе придется жить со знанием того, что ты мог его спасти, но решил этого не делать. Ты должен будешь добавить очередную черту к татуировке на спине, не так ли? А я думала, ты бросил это дело, Джим.

Ярость вскипела в его теле, забурлила в крови, пока зрение не пошло рябью.

— Будь ты проклята.

— Что ты выберешь, Джим?

Джим посмотрел на израненное лицо своего бывшего босса. Кожа приобрела тревожный серый оттенок, его рот раскрыт, хотя дыхание было глубоким.

Черт возьми…

Гребаный ад.

Цветасто выругавшись, Джим отвернулся и начал идти… и совсем не удивился, когда Девина материализовалась на его пути.

— Куда ты собрался, Джим?

Господи, он хотел, чтобы она перестала называть его гребаное имя.

— Несу его к машине. А потом мы уйдем, вместе.

Она одарила его лучистой улыбкой, от которой стало тошно. Но сделка есть сделка, и, по крайней мере, Матиас доживет до рассвета… да, конечно, его смерть ждет своего звездного часа, будь она физическая, или же дурные поступки сведут его в могилу. Джим, однако, не станет решать относительно «когда», если этого можно избежать. Оставим это Найджелу и подобным ему… или кто там решает чужую судьбу.

Джим знал одно: сегодня ночью он сохранит мужчине жизнь. Даже социопат заслуживает лучшей участи, чем стать добычей такой, как Девина.

И, будем надеяться, Джим переживет то, что приготовила для него Девина, и узнает при этом немного о слабостях демона… и как ее убить.

Информация по-прежнему значила все.

В это время в Бостоне, Исаак натянул капюшон ветровки, чтобы скрыть лицо, а затем повел отца Гри к парадной двери, заломив его руки за спину. Когда они оказались на улице, он прекрасно осознавал свою уязвимость… с капюшоном или без, его личность была очевидна. Но эта ситуация из разряда «затраты-выгоды»: он не доверял Чайлду, и Гри хотела, чтобы парень ушел.

Сложите два плюс два.

Он подгонял дражайшего папочку к водительской двери Мерседеса, и холодный воздух, казалось, помог мужчине собраться с мыслями, заменяя остатки недовольства дочерью решительностью, которую Исаак уважал.

— Ты знаешь, что он за человек, — сказал Чайлд, доставая ключи от машины. — Тебе известно, что он сделает с ней.

Нельзя было затмить изображение умного, доброго взгляда Гри. И да, он мог представить все то дерьмо, которым Матиас будет пытать Гри. Которым убьет ее.

Он может даже заставить отца снова наблюдать.

Исаака сделать еще одним свидетелем.

— Решение в тебе, — сказал Чайлд. — Ты знаешь, что нужно сделать.

Да, он знал. И это был полный отстой.

— Заклинаю… спаси мою дочь…

Из тени вышел пирсингованный парень — приятель Джима Херона.

— Добрый вечер, джентльмены.

Когда Чайлд отшатнулся, Исаак схватил его под руку, удерживая на месте.

— Не беспокойся, он с нами. — А потом добавил громче. — В чем дело?

Черт, парни, ему пора вернутся в дом.

— Подумал, что тебе пригодиться помощь.

На этих словах он посмотрел на Чайлда так, будто его глаза были телефонной розеткой, и он вставлял штекер в стену. Внезапно, отец Гри заморгал, его веки отбивали азбуку Морзе: хлоп-хлоп, хлоооооп, хлоп, хлоп…

А потом Чайлд пожелал им спокойной ночи, спокойно сел в машину… и уехал.

Исаак наблюдал, как задние фонари скрылись за углом.

— Расскажешь, что ты только что сделал с ним?

— Нет. Но я выиграл тебе немного времени.

— На что?

— Зависит от тебя. По крайней мере, ее отец больше не помнит, что видел тебя в этом доме… и значит, в настоящий момент папочка не набирает в спешке номер бывшего босса, чтобы сообщить твои координаты.

Исаак оглянулся вокруг, гадая, сколько людей следило за ним.

— Они уже знают, что я здесь. Тут я в таком же укрытии, как и на Бульваре Вегаса.

Огромная ладонь приземлилась на его плечо, тяжелая и сильная. Исаак застыл, ощутив внезапный прилив энергии. Он не удивился, почувствовав силу парня… будто Джим станет ошиваться с кем-то другим? Но было в нем что-то странное, и речь не о темно-серых металлических кольцах в нижней губе, брови и ушах.

Его улыбка была древней, а голос предполагал наличие тайн в каждом его слове:

— Почему бы тебе не зайти в дом?

— Почему бы тебе не сказать, что происходит?

Парень не был в восторге от ответного выпада, но Исаака это совсем не касалось. Ему плевать, даже если приятель Джима скончается от расстройства… Исааку нужна информация, чтобы происходящее обрело смысл.

Хоть какой-то.

Любой.

Господи, наверное, так себя чувствовала Гри.

— Я выиграл тебе ночь… это все, что я могу сказать. И настоятельно советую зайти внутрь и остаться там до прихода Джима. Но, очевидно, я не могу заставить тебя думать головой.

— Кто вы, мать твою?

Парень с пирсингом наклонился ближе.

— Хорошие парни.

На этом он изогнул проколотую бровь и дополнил ее ухмылкой Кэри Гранта[100]…

И потом, вот так вот, он исчез. Словно был лампочкой, которую внезапно выключили. Но, да ладно вам, он должно быть, просто ушел?

Оглядываясь пару секунд по сторонам, потому что — алло — ублюдки, даже высококлассные шпионы и киллеры, с которыми он служил… не умели исчезать на пустом месте.

Плевать. У порога он был легкой мишенью.

Исаак нырнул в дом, запер дверь и направился на кухню. Не обнаружив там Гри, он заглянул на заднюю лестницу.

— Гри?

Услышав приглушенный ответ, он поднялся по лестнице, преодолевая за раз по две ступеньки. Добравшись до ее комнаты, он замер в двери. Точнее, застыл на полном ходу.

— Нет. — Он покачал головой, смотря на Самсонит[101] для богатеньких девушек: багаж с монограммным принтом не покинет этот дом. — Ни за что.

Она подняла взгляд от почти наполненного чемодана.

— Я здесь не останусь.

— Нет, останешься.

Она указала на него пальцем, словно пистолетом.

— Я плохо лажу с людьми, которые пытаются мне указывать.

— Я пытаюсь спасти твою жизнь. Возможность выжить — это остаться здесь, где тебя знают, где у тебя есть работа, на которой по тебе будут скучать, встречи, на которых тебя ждут, охранная сигнализация, как в этом доме. Уехав куда-нибудь, ты облегчишь им задачу.

Отвернувшись, она придавила сложенную одежду, ее стройное тело согнулось, когда Гри освобождала место для вещей. Она подхватила свитер и сложила его в два, а потом в четыре раза.

Наблюдая, как дрожат ее руки, Исаак понял, что сделает все, чтобы спасти ее. Даже если придется вынести себе приговор.

— Что ты сказал моему отцу? — спросила она.

— Ничего особенного. Я не доверяю ему. Без обид.

— Я тоже не доверяю ему.

— Ты должна.

— Как ты можешь говорить такое? Боже… то, что он скрывал от меня… что он сделал… я не могу…

Гри начала плакать, и было ясно, что ей ни к чему его крепкие-мужские-объятия: выругавшись, она скрылась в ванной.

Он смутно услышал, как она высморкалась и включила воду. Пока она была там, он запустил руку под ветровку и обхватил «Life Alert». Скорее «Death Alert»: Помогите, я не упал и все еще стою на ногах… не могли бы вы приехать, чтобы исправить эту проблему?

Гри вышла из ванной.

— Я ухожу. С тобой или без тебя. Выбирай.

— Боюсь, что без меня. — Он вынул руку из кармана.

Она замерла, заметив устройство в его руке.

— Что ты собираешься с ним делать?

— Закончить все это. Ради тебя. Прямо сейчас.

— Нет!

Когда она бросилась к нему, он нажал кнопку вызова, решая свою судьбу… спасая Гри… одним касанием.

Маленький красный сигнал на лампочке начал мигать.

— О, Боже… что ты наделал? — прошептала она. — Что ты наделал?!

— С тобой будет все в порядке. — Его взгляд изучал лицо Гри, снова запоминая каждую черточку, хотя оно и так въелось в его память навечно. — Только это имеет значение для меня.

Когда ее глаза наполнились слезами, он шагнул вперед и поймал единственную, кристальную слезинку подушечкой большого пальца.

— Не плачь. Сбежав, я стал ходячим трупом. Смерть рано или поздно настигла бы меня. И, по крайней мере, я буду знать, что ты в безопасности.

— Отмени… отмени сигнал… ты можешь…

Он просто покачал головой. Ничего не вернешь назад… и сейчас он в полной мере осознал это.

Судьба — машина, построенная временем, каждый твой выбор добавляет к ней очередную шестеренку, конвейерную ленту, компоновочный узел. И в итоге ты остаешься с готовым продуктом… и нельзя вернуться назад, чтобы все переделать. Нельзя взглянуть на построенный тобой объект и заявить: «о, минуточку, я хотел швейную машину, а не пулемет; позвольте начать с нуля и попробовать снова.

Одна попытка. Все, что нам дано.

Попятившись назад, Гри уперлась в кровать и рухнула на матрас, будто ее колени подогнулись.

— Что будет дальше?

Ее голос был таким тихим, что он с трудом разобрал слова. В противоположность ей, он говорил громко и четко.

— Они свяжутся со мной. Это устройство — передатчик, который посылает сигнал и принимает их вызов. Когда они вызовут меня, я назначу место, чтобы сдаться.

— Значит, ты можешь обмануть их. Уходи сейчас же…

— В нем GPS, поэтому они узнают, где я в любое мгновенье.

И значит, они в курсе, что он здесь.

Но он не думал, что они убьют его в ее доме… слишком много свидетелей. Гри не знала этого, но если он сдастся, с ней все будет в порядке: смерть ее брата позволит ей жить. Матиас был выдающимся шахматистом, и он должен держать ее отца под контролем, судя по тому, что известно парню. Подразделение устранило сына, не стоит говорить, что оно может сделать то же самое с дочерью… и пока существовала такая угроза, старший Чайлд не представлял опасности.

Мужчина сделает все, чтобы сохранить жизнь второму ребенку.

Жизнь Гри принадлежала ей.

— Мой совет, — сказал он. — Оставайся здесь. Уладь все с отцом…

— Как ты можешь делать это? Как можешь отдавать себя на милость…

— Меня не было среди тех, кто убил твоего брата… но я совершал подобные вещи. — Когда она отшатнулась, Исаак кивнул. — Я вламывался в дома, убивал людей, оставляя их там, где они упали. Я выслеживал мужчин в лесах, пустынях, городах, на море и выводил их из строя. Я не… невинный, Гри. Я совершал худшие вещи, которые человек может сделать по отношению к другому… и должен заплатить за это. Я устал носить эти смерти в своей голове. Воспоминания, ночные кошмары и нервное напряжение убивают меня. Я думал, что бегство поможет, но вышло иначе, и я просто не могу больше жить с собой. Ни одной ночи. К тому же, ты — адвокат. И знаешь наказание за убийство. И это… — он покачал «Life Alert» на цепочке — смертный приговор, который я заслуживаю… и жажду получить.

Она не сводила с него взгляд.

— Нет… нет, я знаю, как ты защищал меня. Я не верю, что ты способен…

Задрав ветровку и кофту, Исаак повернулся, показывая Гри огромную татуировку Мрачного Жнеца, которая покрывала каждый дюйм его спины.

Когда Гри втянула воздух, он опустил голову.

— Посмотри вниз. Видишь метки? Это мои убийства, Гри. Сколько… братьев, отцов и сыновей я отправил в могилу. Я не… невинный, который нуждается в защите. Я — убийца… который получит по заслугам.