ИЗАБЕЛЛА
Когда я просыпаюсь, мне требуется мгновение, чтобы осознать, где я нахожусь. Последнее, что я помню, это окровавленные простыни, и моя рука мгновенно тянется к животу, прежде чем я осознаю, что нахожусь на больничной койке и что, несмотря на затяжную боль от спазмов и смутную головную боль, я чувствую себя в основном нормально.
— Изабелла?
Я резко поворачиваю голову и, к своему удивлению, вижу, что там сидит Макс. Он одет в черные брюки от костюма и черную рубашку на пуговицах, воротник расстегнут, волосы аккуратно зачесаны назад. За исключением отсутствующего белого воротничка, он очень напоминает священника, и нетрудно представить, каким он был когда-то. Даже в его поведении сквозит искреннее сострадание, хотя от этого оно кажется не менее искренним.
— Что ты здесь делаешь? — Слабо спрашиваю я, пытаясь пошутить, хотя, по-моему, это в основном неубедительно.
— Я сменил дежурство, наблюдая за тобой, когда Найл, Лиам или Ана не могли быть здесь, — говорит он, слегка наклоняясь вперед. — Никто из них не хотел, чтобы ты оставалась одна на случай, если что-то изменится.
Я ошеломленно моргаю, глядя на него.
— Что… почему? Я имею в виду, Найл, я немного понимаю, поскольку его ребенок был в опасности, но почему Лиама или Ану это так волнует? Или тебя? — Я прикусываю губу, чувствуя, как слезы наворачиваются на глаза. — А как же ребенок? Он…
Макс нежно накрывает мою руку своей.
— С ребенком все в порядке. С тобой все будет в порядке. Найл был с тобой так часто, как только мог, уходил домой просто поспать и… — он делает паузу. — Ну, я думаю, будет лучше, если он сам объяснит тебе все остальное. Что касается Лиама и Аны, они заботятся о тебе, Изабелла. Ана видит в тебе друга, с кем она хочет иметь шанс стать намного ближе. А что касается Лиама… он всегда будет ставить Найла на первое место, но и о тебе он тоже заботится. Он видит, через что тебе пришлось пройти, и он хочет лучшего будущего для тебя. Мы все этого хотим.
Я ничего не могу с собой поделать. Я начинаю плакать, резкими, содрогающимися рыданиями, когда все обрушивается на меня разом, вся печаль, страх и беспокойство, которые я так долго сдерживала. Макс молча подходит ко мне, садится на край моей кровати и обнимает меня, нежно прижимая к себе. Это такой добрый жест, за которым больше ничего нет, что на мгновение он заставляет меня плакать еще сильнее. Но через несколько минут сильное давление его рук и успокаивающее прикосновение его руки, поглаживающей мою спину, замедляют слезы, пока я не могу отстраниться и вытереть лицо.
— Спасибо. — Я поднимаю на него слезящиеся, покрасневшие глаза, смущенно вытирая их. — Никто из вас не должен был этого делать. После всего, что привело меня сюда…
Макс смеется.
— Я последний, кому следовало бы это говорить, но прошлое есть прошлое, Изабелла. Тебе с Найлом предстоит о многом поговорить, но ни Лиам, ни Ана не обвиняют тебя в том, что произошло раньше. Они верят тому, что ты им рассказала. Ты совершала ошибки, это правда, но и все мы тоже. Каждый из нас. Важно то, что ты создаешь на основе этого. Здесь у тебя есть новый шанс, начать все с начала.
— Но, Найл… — я качаю головой. — Я не знаю, почему кто-то из вас заботится обо мне. Я разрушила жизни многих. Я обуза, особенно для Найла. Я…
— Это неправда. — Макс решительно качает головой. — Никто не думает, что ты что-то испортила. Благодаря тому, что ты здесь, у Аны есть друг, которого в противном случае у нее могло бы и не быть. Лиам рад тебе помочь. А что касается Найла, что ж, как я уже сказал, вам двоим есть что обсудить, и я не хочу вмешиваться. Но я могу обещать тебе, Изабелла, что он ни в коем случае не думает, что ты разрушила его жизнь.
— Коннор…
— Голос Коннора здесь только один, и у Лиама столько же власти, сколько и у него. Я бы не придавал большого значения мыслям Коннора о тебе и о том, что ты сделала, — сухо говорит Макс. — Коннор не любит признаваться в этом, особенно незнакомым людям, но он облажался не меньше, чем кто-либо другой. Мы все поступали неправильно, но это не значит, что это должно преследовать нас вечно.
Я хочу, чтобы то, что он говорит, было приятным, утешало меня, но это кажется невозможным. Все, о чем я могу думать, это лицо Найла до того, как он увидел кровь, его слова о прошлой ночи, и уверенность, которую я имела, что он собирался сказать мне, что это была ошибка. Что все, что было между нами с самого начала, было ошибкой. Я знаю, что он хочет быть хорошим отцом даже при таких обстоятельствах. Но я также знаю, что вся наша жизнь, я и наш ребенок, будем его ошибкой. Несчастный случай, то, чего он на самом деле никогда не хотел и не предполагал, что это произойдет.
— Это не имеет значения. — Я сжимаю губы, заставляя себя храбро улыбнуться, чего на самом деле не чувствую, когда смотрю на Макса. — Найл никогда не сможет полюбить меня после того, что я сделала.
— Просто дай ему время…
— Это то, что все говорят. — Но я не могу продолжать цепляться за эту надежду. Это слишком больно, когда… — Я втягиваю воздух, прикусывая губу. — С моим ребенком все в порядке. Это все, что имеет значение. Найл сказал, что именно на этом мне нужно сосредоточиться, и он был прав.
Макс вздыхает.
— Конечно. Если это то, чего ты хочешь.
— Это так.
Позже в тот же день дверь в мою комнату снова открывается, и на пороге стоит Найл с пышным букетом цветов в руке.
— Мне потребовалось очень много времени, чтобы выбрать это, — говорит он с кривой улыбкой, пересекая комнату, чтобы поставить их в вазу рядом с моей кроватью. — Я не знал, какие тебе нравятся больше всего. И тогда это заставило меня осознать, что я многого о тебе не знаю, и у меня начался миниатюрный экзистенциальный кризис во флористическом магазине, а потом…
Я смеюсь. Я ничего не могу с собой поделать. Я никогда не представляла себе этого красивого, опасного мужчину, стоящего там с букетом цветов в руке и рассказывающего о приступе паники, который у него случился, когда он пытался их купить.
— Я хотел убедиться, что они тебе понравятся…
— Я не думаю, что ты мог бы принести мне цветы, которые бы мне не понравились, — твердо говорю я ему и вижу, как лицо Найла немного расслабляется.
Он садится на край моей кровати, как только цветы оказываются в воде, и я чувствую, как легкая дрожь пробегает по мне от его близости. С Максом, делающему что-то подобное, было приятно, и присутствие Найла, конечно, тоже приятно, но то, что я чувствую, когда он рядом, совершенно другое. Мне до боли хочется, чтобы он прикоснулся ко мне, и когда он берет мою руку в свою, я испускаю вздох облегчения от того, что мы наконец-то каким-то образом связаны. У меня такое чувство, будто я слишком долго была вдали от него.
— Я был так напуган, — признается Найл, избегая встречаться со мной взглядом. — Я думал… Господи, я думал, что в том, что с тобой случилось, была моя вина.
— Как это могло… — Я краснею. — Я даже не подумала об этом. Но опять же, у меня не было много времени подумать.
То, что произошло после того, как я увидела кровь, по большей части размыто, но я помню, как Найл бросился ко мне, когда комната закружилась, сокращая последнее расстояние между ним и кроватью, когда я почувствовала, как тошнотворный страх овладевает мной. Я помню, как наклонилась вперед с еще большей раскаленной болью, почувствовав, как его руки обхватили меня, прижали к себе, и потом ничего.
— Все, что я хотел, это убедиться, что ты в безопасности, — тихо говорит Найл. — Я подумал, что совершил ужасную ошибку, приехав сюда не потому, что то, что мы сделали, было ошибкой, а потому, что я думал, что ты потеряешь ребенка, нашего ребенка, даже свою жизнь… и что это будет моя вина.
— О нет, Найл! — Я протягиваю руку, касаясь его лица. — Ты думал, все это время, пока я была здесь, что…
— Ну, доктор сказал мне, как только состояние твоего здоровья стабилизировалось, что причина не в этом, — с сожалением говорит он. — Но несколько часов между тем, как ты потеряла сознание, и тем, что было потом, были… тяжелыми.
— Я бы не винила тебя, несмотря ни на что, — мягко говорю я ему. — Ты никак не мог знать, даже если бы это было так. А это было не так. Так что…
— И вот мы здесь. — Он слегка сжимает мою руку. — Я не хочу, чтобы с тобой что-нибудь случилось, Изабелла. Я буду, сейчас и всегда, делать все, что в моих силах, чтобы ты была в безопасности. Я… — Найл делает глубокий вдох, делая паузу. — Когда ты выйдешь отсюда, мы поговорим подробнее. Но сейчас я хочу, чтобы ты отдохнула и поправилась.
Я хочу поспорить, выудить у него то, о чем он хочет поговорить. Впервые с тех пор, как он помог мне собрать новую мебель в квартире, он не пытается отстраниться от меня или уйти. Такое ощущение, что…
Такое чувство, что он хочет остаться.
Но я устала. Даже после нескольких дней отдыха я чувствую, что меня снова тянет ко сну. Я хочу бороться с этим, но, когда Найл мягко подталкивает меня лечь на спину, легонько целуя в лоб, я понимаю кое-что, что заставляет меня чувствовать себя лучше, чем за последние недели. Я понятия не имею, что уготовано нам в будущем. Но впервые я не боюсь, что он может не вернуться.