23

ИЗАБЕЛЛА

Я стону, когда Найл делает шаг ко мне, все мое тело пульсирует от желания и дрожит от последствий оргазма. Он выглядит огромным, опасным и красивым, высокий и точеный, стоит между моих раздвинутых бедер, его сильные руки широко раздвигают их, а его длинный, толстый член стоит по стойке смирно, готовый трахнуть меня, когда я буду умолять о большем.

— Мне чертовски нравится видеть твою киску такой, — рычит он, скользя руками по внутренней стороне моих бедер. — Влажной и набухшей для меня, такой тугой и готовой для моего члена. А твоя задница еще туже, — стонет он, прижимаясь головкой члена к моему входу. — Думаю, сначала я намокну здесь. Бог свидетель, ты достаточно скользкая для меня. Кончи на мне вот так, девочка, если сможешь.

У меня нет ни малейших сомнений в том, что я собираюсь кончить на его член. Моя киска все еще содрогается, трепеща от оргазмов под его языком, и я все еще хочу большего. Его руки широко раздвигают меня, и я чувствую себя распутной и беззащитной, обнаженной и покрытой его спермой, когда он трахает меня, и это заводит меня больше, чем я могу объяснить.

— Черт возьми, да, возьми мой член, вот хорошая девочка…

Найл — мастер грязных разговоров, и слова струятся по мне густым ирландским наречием, покалывая кожу, когда его член проскальзывает в мою киску, плотно облегая ее, несмотря ни на что. Я выгибаюсь дугой, желая большего, чувствуя, как он растягивает меня, одновременно возбужденная и всегда немного боящаяся перспективы того, что он трахнет меня в задницу. Его палец нажимает там, когда он толкает свой член внутрь, подготавливая меня, и я задыхаюсь, беспомощно постанывая, когда он погружается глубже в мою киску.

Он наблюдает, как погружается в меня, его лицо напрягается от удовольствия, его член проникает глубже, когда он поглаживает внешнюю сторону моей задницы. Его палец проникает внутрь как раз в тот момент, когда его член погружается по самую рукоятку, и я вспоминаю ту первую ночь в отеле, то, как он трахал мою задницу пальцами, одновременно трахая мою киску своим членом. Это все, что нужно. Я задыхаюсь, постанываю, все мое тело сотрясается от удовольствия, когда я выгибаюсь, оргазм захлестывает меня. Его палец проникает глубже, и я вскрикиваю, прижимаясь к его пальцу и члену, когда сильно кончаю, цепляясь за кровать выкрикивая его имя.

— О, черт, девочка, — стонет Найл, глядя на меня широко раскрытыми от вожделения глазами. — Тебе нравятся мои пальцы в твоей заднице, не так ли? Какая грязная девочка. Тогда возьми еще, если тебе это так нравится. — Он вводит в меня второй палец, из его горла вырывается сдавленный стон. — Черт возьми, ты заставишь меня кончить в тебя дважды, прямо как в ту первую ночь…

Он качает головой, поглаживая пальцами внутри меня.

— Никто никогда не заводил меня так сильно, как ты, Изабелла, — бормочет он. — Из-за тебя все время так чертовски тяжело в яйцах. Никто никогда не заставлял меня кончать так сильно, и так чертовски хорошо к тому же…

Я сжимаюсь вокруг него, постанывая.

— Еще, Найл, пожалуйста…

— Ты хочешь большего? Поглаживай свой клитор, девочка, пока я тереблю твою задницу и трахаю твою киску. Такая грязная девчонка, такая хорошая девочка, такая хорошенькая с моей спермой…

Слова вырываются из него стонущим, похотливым напевом, когда он трахает меня, засунув два пальца в мою задницу, когда он засовывает свой член глубоко в мою киску. — Мне нужно кончить, о черт…

Я неистово тру свой клитор, чувствуя, как он начинает пульсировать, неописуемо возбужденный всем этим. Мне нравится, что я так сильно его завожу, что он может трахать меня снова и снова за одну ночь, что он так чертовски сильно меня хочет. Я тоже хочу его, и я извиваюсь на его члене, постанывая от удовольствия, когда он откидывает голову назад, и я чувствую первый горячий толчок его члена внутри меня.

— О, черт… — стонет он, когда я тоже начинаю кончать, извиваясь вокруг него, и я чувствую, как он наполняет меня, до тех пор, пока он не высвобождает свой член, жестко и быстро фистингуя его, когда последние струи его спермы извергаются на мой живот и бедра. — Я хочу, чтобы ты, блядь, переписала это…

Он все еще возбужден, как и в нашу первую брачную ночь. Он прижимает головку члена к моему клитору, когда вытекают последние капли, потирая скользкий, набухший кончик о мою чувствительную плоть, и я вскрикиваю, когда он опускает его еще ниже.

— Ты готова к тому, что мой член окажется в твоей заднице? — Рычит он, и я киваю, задыхаясь от желания, когда он скользит головкой члена по моим влажным складочкам, размазывая мою и свою сперму по тугому кольцу моей попки.

— Боже, я никогда не устану слышать, как ты умоляешь засунуть мой член тебе в задницу. — Найл упирается своим кончиком в меня там. — Скажи мне, если это слишком, Изабелла, но, боже, я уже не могу дождаться, когда кончу тебе в задницу.

Я безмолвно выгибаюсь навстречу ему, уже снова слегка поглаживая свой клитор, когда он стонет, его бедра дергаются, когда он толкается вперед. Он поддерживает меня одной рукой на своем бедре, шипя довольные ругательства сквозь зубы, когда я толкаюсь в него, и я чувствую внезапное горячее давление его набухшей головки члена, упирающейся в мою задницу.

— Черт, ты такая чертовски тугая, — стонет Найл, чувствуя, как я сжимаюсь вокруг него, когда он толкается немного глубже. — Скажи мне, что тебе это тоже нравится, девочка…

— Это так чертовски приятно, — стону я, потирая клитор быстрее. — Мне нравится, когда ты берешь меня вот так, когда я вся твоя…

— Вся моя, — рычит Найл, толкаясь еще глубже. — Мой рот, моя киска, моя задница. Моя великолепная, грязная девочка, моя жена…

Я запрокидываю голову, блаженство, превосходящее оргазм, наполняет меня. Я думала, что то, что было между мной и Найлом, было временным, что, когда я позволила ему трахнуть меня в задницу в первый раз, это было просто способом отказать кому-то другому. Но я отдала ему все, и теперь он сделал меня своей навсегда. Никто другой никогда не прикоснется ко мне, никогда не овладеет мной, и эта мысль только усиливает мое удовольствие, когда я насаживаюсь на его толстый член, постанывая, принимая его целиком.

— Дай мне больше, — умоляю я, и Найл делает именно это, вдавливаясь в меня каждым дюймом, глядя на меня сверху вниз с голодной похотью, наблюдая, как я поглаживаю свой клитор, покрытый его спермой, отмеченный и востребованный как его. Он вонзается в меня, погружая каждый дюйм в мою задницу.

— В тебе так чертовски хорошо, — стонет он. — Я собираюсь наполнить твою задницу своей спермой, блядь…

— Я скоро кончу, — тяжело дышу я, потирая клитор быстрее, чувствуя, как мои бедра сжимаются от приближающейся кульминации с каждым толчком его члена в мою задницу. Я опускаюсь между нами, просовывая два пальца в свою мокрую киску, и Найл издает стон явной потребности при виде того, пока он трахает меня в задницу.

— Черт возьми, ты самая горячая штука, Блядь… — он почти рычит эти слова, трахая мою задницу сильнее, и я чувствую, что напрягаюсь, и вот-вот кончу.

Мой оргазм нарастает горячо и быстро, накрывая меня волнами нарастающего удовольствия, пальцы Найла впиваются в мое бедро, вся я наполняюсь, и я выкрикиваю его имя, когда он стонет, его мышцы напрягаются, когда его член набухает и пульсирует в моей заднице. Я чувствую, как его тепло наполняет меня, как раз в тот момент, когда я достигаю высшей точки наслаждения, мое имя срывается с его губ, он стонет его снова и снова.

Мы вместе падаем на кровать, дрожа и задыхаясь. Мы долго лежим так, прежде чем Найл помогает мне подняться, и мы оба идем в душ. Он целует меня снова и снова под горячими струями воды, наши руки блуждают повсюду, когда мы цепляемся друг за друга, и в этот момент я знаю, что, несомненно, счастливее меня никогда, никого не было.

* * *

На следующее утро, после очередного раунда ленивых занятий любовью и завтрака в постель, Найл ведет меня на пляж. Мы спускаемся по песку, закутавшись в свитера, и Найл переплетает свои пальцы с моими.

— Для тебя не слишком холодно, девочка? — Обеспокоенно спрашивает он, пока мы идем. — Я действительно беспокоился об этом, привозя тебя сюда. Черт возьми, я даже беспокоился о Бостоне. Ты привыкла к пустыне, а эта особенно отличается от других. Но если тебе нравится, я бы хотел привозить тебя сюда чаще. Может быть, однажды даже куплю здесь второй дом…

— Мне здесь нравится, — искренне говорю я ему, глядя на него снизу вверх. — Мне все нравится. Бостон прекрасен, и наш дом там прекрасен, и наша жизнь прекрасна. Я была бы в восторге, если бы у нас здесь был второй дом. Я бы тоже хотела однажды привести сюда наших детей.

— Да, я рад слышать это от тебя. Все, чего я хочу, это чтобы ты была счастлива, Изабелла.

Найл смотрит на меня сверху вниз, в его голубых глазах искренность, и я чувствую, как волна счастья и тоски проходит через меня одновременно.

— Да, — говорю я ему, и я говорю это серьезно. — Ты сделал меня счастливее, чем я когда-либо могла себе представить, честно. Я скучаю по своей семье, особенно по сестре, но я знаю, что пока все должно быть именно так. Я понимаю, даже если иногда это тяжело. — Я тихо вздыхаю. — Я действительно опечалена, что Елены не было на свадьбе.

Найл сжимает мою руку, останавливаясь, чтобы повернуться и посмотреть на меня сверху вниз, обхватив ладонью мою щеку.

— Может быть, со временем мы найдем решение, девочка. Я не хочу, чтобы ты навсегда разлучалась со своей сестрой. Со временем мы найдем способ. Я обещаю тебе это, да?

— Да, — тихо шепчу я, поддразнивая его акцент, и он смеется.

Затем, под ветер, треплющий наши волосы, и шум волн на заднем плане, он наклоняется и целует меня. И действительно, несмотря ни на что, я никогда не была так счастлива.

* * *

Когда мы возвращаемся домой из свадебного путешествия, поначалу у нас не так много времени, чтобы передохнуть. Мы должны узнать пол нашего ребенка на приеме у врача сразу по возвращении домой, и Найл как на иголках с того момента, как мы уезжаем.

— Мне все равно в любом случае, — твердо говорит он мне. — Я не куплюсь на всю эту чушь о сыновьях и наследниках и все такое. Я хочу от тебя детей, Изабелла, дочерей, сыновей, неважно.

Встреча проходит хорошо, и мы уходим с конвертом, вложенным в информацию. Мы ждем возвращения домой, бросаем почту на столик в прихожей и идем с конвертом в детскую.

— Ты можешь быть той, кто посмотрит это первым, — говорит Найл. — Скажи мне, когда будешь готова.

Мое сердце колотится, когда я открываю конверт. Я вытаскиваю лист бумаги, и мои глаза наполняются слезами, когда я читаю результат.

— У нас будет девочка, — тихо говорю я Найлу, и его лицо озаряется такой абсолютной радостью, что все мои страхи по поводу разочарования мужчины в дочери полностью исчезают.

— Что ты думаешь об Эшлинг? — Спрашивает Найл, его руки тянутся к моим. — На гэльском это означает "мечта". И все это похоже на сон, Изабелла… ты, я, наша жизнь, наша дочь. Мечта, о которой я никогда не думал, что сбудется.

— Эшлинг Лупе Фланаган. — Я произношу имя вслух и киваю. — Мне нравится.

— Хорошо. — Найл притягивает меня в свои объятия и крепко целует.

— Я люблю тебя.

В прихожей я открываю почту, в том числе новую копию моего удостоверения личности с моим новым именем. Я показываю это Найлу, где написано Изабелла Фланаган, и он смотрит на меня, слегка нахмурившись.

— Ты же знаешь, что тебе не нужно было ничего менять, верно, девочка? Ты могла бы остаться Сантьяго, если бы захотела.

— Я знаю, — мягко говорю я ему. — Но я хотела. Я хотела показать тебе, что теперь я полностью твоя, начать все сначала здесь, в Бостоне, с тобой. Я хочу, чтобы ты доверял мне, и я сделаю все, что в моих силах, чтобы показывать тебе всю оставшуюся жизнь, что ты можешь. Смена имени, это ничто, когда дело доходит до этого. — Я протягиваю руку и нежно касаюсь его щеки. — Я люблю тебя больше всего на свете.

Найл наклоняется, притягивая меня ближе к себе.

— Ты уверена, что сможешь быть довольна этим, девочка? Нашей более простой жизнью? — Он смотрит поверх моей головы на остальную часть нашего дома и снова на меня, его голубые глаза наполнены легким беспокойством.

— Я не из тех мужчин, которые когда-либо жили в большом поместье, ели из тонкого фарфора или носили дорогую одежду. Я грубый человек, боец, силовик, хотя я сделаю все возможное, чтобы быть к тебе мягче, когда могу. — Он задумчиво проводит пальцами по моим волосам. — У нас будет много денег, девочка, мы никогда ни в чем не будем нуждаться, но это будет не та жизнь, к которой ты привыкла раньше.

— Вот и хорошо — твердо говорю я ему. — Потому что та жизнь, это не то, чего я хочу. Та жизнь была золотой клеткой, державшей меня в ловушке. Я хочу, чтобы наша дочь росла в другой жизни. Ты был прав насчет жизни, которая была бы у нашего ребенка, если бы я осталась, Найл, и я этого не хочу. Я не хочу, чтобы наш сын возглавлял толпу или чтобы нашу дочь продали замуж по расчету. — Я делаю паузу, все еще нежно касаясь его лица. — Я знаю, что мой отец любит меня, но он не смог нарушить традицию ради меня, когда это имело значение. Ты, любовь моя, никогда не заставишь нашу девочку быть кем-то иным, кроме женщины, которой она хочет быть, и именно такого отца я хочу для нее. Это для меня важно больше, чем что-либо другое.

— Это облегчает мою душу больше, чем я могу тебе выразить, — говорит Найл хриплым от эмоций голосом. — Изабелла…

— Ты тот мужчина, которого я хочу себе в мужья, — говорю я ему, держа его лицо в своих ладонях. — Какой бы ни была наша жизнь, что бы это ни значило.

Я приподнимаюсь на цыпочки, нежно целую его.

— Я твоя, Найл Фланаган. Навсегда.

Загрузка...