22

НАЙЛ

На следующее утро мне кажется, что я умер и попал на небеса. Я просыпаюсь в постели в доме моего детства, солнечный свет проникает сквозь шторы, которые мы с Изабеллой выбирали вместе, а моя обнаженная жена, обняв меня, мирно спит. Я бы никогда не подумал, что смогу быть счастлив в таком домашнем покое, что я вернусь в дом, в котором, как я думал, никогда больше не буду жить, с женой и ребенком в пути, с остатками нашего свадебного торжества на заднем дворе, ожидающими уборки.

Иногда я все еще беспокоюсь, что Изабелле будет недостаточно такой жизни. Даже наша вчерашняя свадьба была невероятно простой для бывшей принцессы картеля и будущего члена ирландских королей. Свадьба на заднем дворе, фуршет, крошечный список гостей, но это то, чего я хотел для нашей свадьбы, и то, чего, как поклялась мне Изабелла, она тоже хотела. Я опускаю взгляд на груду кружев на полу, где мы оставили ее свадебное платье прошлой ночью, и думаю о том, какой красивой она была, каким совершенным все это казалось. До этого мы были женаты по закону, но именно вчерашний день заставил меня почувствовать себя по-настоящему женатым на ней. Это не всегда будет легко или идеально, я знаю это. Это будет сопряжено с трудностями, особенно учитывая, как мы начинали, но меня это больше не волнует. Быть без нее было больнее, чем когда-либо быть с ней, и, прижимая ее к себе, я верю, что мы справимся с этим. Я верю, что у нас может быть такая жизнь, какую я увидел, когда снова вошел в этот дом, когда понял, что должен перестать убегать.

Изабелла шевелится рядом со мной, и я осторожно переворачиваю ее на спину, перемещаясь вниз по ее телу, пока она издает тихие звуки себе под нос, все еще наполовину во сне. Я проскальзываю под простыни, раздвигая ее бедра, и без всяких предисловий накрываю губами ее клитор и начинаю посасывать, проводя по нему языком.

— О! — Она, вздрогнув, просыпается, ее бедра вздрагивают мне прямо в лицо, но я удерживаю ее неподвижно, лаская ее клитор, чувствуя, как ее тело уже начинает напрягаться. — О боже, о черт…

Я хочу сказать ей, чтобы она кончила, но я не хочу прекращать лизать ее ни на секунду, и в любом случае я чувствую, что она уже близко. Я посасываю ее клитор сильнее, проводя по нему языком, и через несколько секунд чувствую, как она начинает дрожать, когда вскрикивает, ее возбуждение заливает мой язык. Я оцениваю длину ее тела и, ухмыляясь, в последний раз целуя ее клитор.

— Доброе утро, любимая.

— О боже, я… доброе утро. — Изабелла задыхается, пытаясь отдышаться. — Я…срань господня.

Я откидываю простыни, соскальзывая с ее раздвинутых ног. Мой член становится твердым, как скала, от ее вкуса, и я вижу, как она переводит на него взгляд.

— Я могу накормить тебя завтраком или своим членом, девочка, но у меня для тебя сюрприз, и у нас не так много времени. Нам нужно уезжать через час.

Изабелла моргает.

— Я…тогда мы можем позавтракать в дороге.

— Мне нравится, как это звучит.

Я двигаюсь вверх по ее телу, оседлав ее грудь, когда моя набухшая головка члена ударяется о ее губы. Мне нравится, что она доверяет мне настолько, что не спрашивает, что за сюрприз, и еще больше, что она так изголодалась по моему члену, что не может позволить мне встать с постели без него. Я рад, потому что даже несколько секунд моего языка на ее киске и вкус ее спермы у меня во рту заставляют меня болезненно возбуждаться.

Изабелла обхватывает губами мой кончик, принимая меня глубоко, выгибая шею и глядя на меня своими большими темными глазами.

— Я собираюсь трахнуть твой ротик жестко и быстро, — говорю я ей, наклоняясь, чтобы взять ее за руки и переплести свои пальцы с ее, кладя их себе на бедра. — Мне нужно кончить, девочка, и побыстрее. Так что дай мне знать, если это будет слишком.

Она только обхватывает губами мой член, расплющивая язык, чтобы я мог вонзиться, и я стону от удовольствия, хватаясь за спинку кровати и начиная вонзаться.

— Моя хорошая девочка, — рычу я, проникая в ее рот, чувствуя его горячую, влажную тесноту, в то время как мои яйца уже болят от близкого оргазма. — Возьми мой гребаный член, жена.

Она стонет от этого, и волна вожделения пронзает меня, когда одна ее рука скользит у нее между ног позади меня, другая все еще на моем бедре, как я указывал. Я чувствую, как моя распутная маленькая невеста начинает тереть свой клитор, принимая мой член в свое горло, и я понимаю, что кончу даже раньше, чем думал. Чувствовать, как Изабелла трогает себя, когда она отсасывает мне, одна из самых горячих сексуальных вещей, которые я когда-либо испытывал.

— Если хочешь кончить снова, сделай это побыстрее, девочка, — предупреждаю я. — Потому что я собираюсь наполнить твой рот.

Я чувствую, как мой член набухает, упираясь в заднюю стенку ее горла, и Изабелла издает крик удовольствия, когда ее бедра напрягаются, волна второго оргазма пронзает ее, когда я выпускаю первую горячую струю своей спермы ей в горло.

— Хорошая, блядь, девчонка, — стону я, когда она впитывает каждую каплю, глотая с каждым всплеском спермы. — Хорошая девочка, Изабелла. Возьми все это… блядь…

Ее рука замирает, когда она заканчивает глотать мою сперму, облизывая мой чувствительный кончик, и она смотрит на меня, желая каждую каплю. Я снова стону от удовольствия, не желая выскальзывать из ее рта, но у нас нет времени на второй раунд.

— Так мы куда-то едем? — Спрашивает Изабелла, когда мы садимся, убирая волосы со своего лица. — Типа медовый месяц?

Я легонько целую ее, выскальзывая из постели, и вижу, как она окидывает меня пристальным взглядом.

— Увидишь. Иди, соберись на несколько дней. И захвати что-нибудь теплое.

Через час мы упаковываем вещи и садимся в машину по дороге в ангар, и я чувствую, как Изабелла практически вибрирует от возбуждения рядом со мной.

— Я хочу попытаться заставить тебя рассказать мне, — поддразнивает она, прижимаясь ко мне в машине. — Но я позволю тебе сделать сюрприз.

— Хорошо. — Я целую ее, когда мы выходим, и веду к частному самолету. — Мне не так уж часто приходится летать на таких самолетах, но мы сможем сделать это хотя бы еще раз.

Я хотел взять ее с собой на самолет специально, чтобы компенсировать последний раз напряженный короткий перелет из Нью-Йорка в Бостон. Я не хочу, чтобы это было ее последним воспоминанием о полете со мной на частном самолете, что должно быть приятным опытом. Этот рейс совершенно другой. Мы по-дружески сидим рядом: Изабелла со своим имбирным элем и книгой, я с пивом, перед нами расставлены закуски. Она прижимается ко мне так же, как в машине, и мне так приятно знать, что она хочет быть рядом, что она доверяет мне, даже после того, как мне потребовалось так много времени, чтобы привыкнуть к мысли о нас.

Полет не такой уж долгий, всего около шести часов, и когда мы снижаемся, я вижу, как Изабелла широко раскрытыми глазами смотрит в иллюминатор на туманные зеленые просторы под нами.

— Где мы? — Спрашивает она, отстраняясь, и я ухмыляюсь.

— Узнаешь. Не забудь захватить пальто, прежде чем мы сойдем с самолета.

Я чувствую, как поднимается мое настроение, когда мы выходим, рука об руку с Изабеллой. Она оглядывается по сторонам, а затем снова смотрит на меня.

— Мы в…

— Ирландия, — подтверждаю я. — Прошло много времени с тех пор, как я был здесь в последний раз, и я хотел привезти тебя сюда в наш медовый месяц. — Я наклоняюсь и легонько целую ее. — Я видел твой дом, и я хотел, чтобы у тебя тоже был шанс увидеть, откуда я родом. Или, по крайней мере, из какого я поколения, — криво усмехаюсь я. — На самом деле я родился не здесь, к сожалению.

— Это невероятно, — выдыхает Изабелла, поплотнее запахиваясь в пальто. — Здесь так зелено и влажно и… боже мой, здесь прекрасно.

— Ты еще ничего не видела. Я посоветовался с врачом, — добавляю я, — и она сказала, что с тобой все будет в порядке во время поездки. Дублинские короли будут незаметно обеспечивать нам некоторую закулисную безопасность, хотя я не думаю, что у нас есть много причин для беспокойства.

Вместо водителя я взял напрокат машину и отвез нас в наш отель. Я выбрал роскошный отель в Дублине для нашей первой ночи, и мы устраиваемся, направляясь в паб поужинать. Изабелла воспринимает все с таким удовольствием, что я радуюсь, что решил не откладывать медовый месяц, чему Коннор был не слишком рад. Он ссылался на недавние беспорядки среди королей, предполагая, что это может быть слишком опасно, но я не собирался его слушать.

Моя цель — дать Изабелле как можно более нормальную жизнь, без всякой политики и драмы королей. Я знаю, что в какой-то степени это неизбежно, как только я сяду за стол, но я не хочу, чтобы это вторгалось в нашу жизнь, и скрывать это, как мой отец от матери.

— Мы мало говорили о будущем, — говорит Изабелла, когда мы устраиваемся поудобнее в пабе с пинтой "Гиннесса" и пастушьим пирогом для меня, рыбой и чипсами для нее. — У нас была свадьба, мы ремонтируем дом, что дальше? На что ты надеешься, Найл?

— На счастье, — просто говорю я ей. — И у тебя, и у меня в жизни было слишком много другого. — Я протягиваю руку и беру ее за руку. — Скоро я стану одним из королей, у меня будет место за столом, и да, это кое-что изменит. У меня будет больше обязанностей и больше денег, хотя я не хочу слишком сильно менять нашу жизнь. Я много думал о насилии в моей жизни, о том, как уменьшить его масштабы, чтобы защитить тебя и нашу семью, потому что я хочу эту семью сейчас, Изабелла, и я хочу быть рядом с тобой и нашими детьми. Да, я хочу еще детей и долгой жизни.

Она улыбается, сжимая мою руку.

— Я тоже этого хочу. Хотя, может быть, мы подождем немного до второго ребенка. Я уже боюсь одного.

— Ты будешь хорошей матерью, — успокаиваю я ее. — И у тебя есть поддержка, даже если ты не всегда этого хочешь. Ана будет рядом с тобой, и Катерина, София и Саша тоже иногда бывают в Бостоне. Ты не будешь одна. Я хочу, чтобы у тебя были друзья, своя жизнь, чтобы ты жила без страха. Я не хочу жить жизнью, в которой ты будешь бояться за себя или наших детей из-за того, что я натворил. Я всю свою жизнь был жестоким человеком, Изабелла, но ради тебя я готов быть более мягким.

При этих словах она прикусывает нижнюю губу, ее глаза немного затуманиваются.

— Мне так жаль, Найл, за то, как все началось. Я все время думаю о новых способах извинения, о том, что я могла бы сказать, чтобы сделать это лучше, и мне кажется, что этого недостаточно. Даже сейчас…

— Это в прошлом, — твердо говорю я ей. — Мы начинаем все сначала, вместе. Хотя… — Я смотрю на нее с проблеском озорства в глазах. — В любое время, когда тебе захочется встать на колени, девочка, я не думаю, что буду жаловаться.

Едва мы возвращаемся в наш гостиничный номер, как она делает именно это, с тем же озорством на лице, когда закрывает за нами дверь, поворачивается ко мне, опускаясь на колени, и ее руки тянутся к моему поясу.

— Я действительно сказала, что хочу извиниться, — бормочет она, и улыбка дразнит уголки ее губ. — И мне нравится становиться перед тобой на колени.

— Блядь… — Я шиплю это слово, когда Изабелла быстро расстегивает мой ремень и молнию, мой член уже тверд от одного вида того, как она опускается на колени. — Я не знаю, смогу ли я быть нежным, девочка, видя тебя такой…

— Тогда не стоит. — Она смотрит на меня широко раскрытыми глазами, ее рука обхватывает мой член. — Возьми мой рот, как хочешь, Найл. — Ее голос похож на мурлыканье, мое имя звучит с богатым акцентом, который я люблю так же сильно, как она любит мой. — Я помню… похлопать тебя по ноге, если это слишком сильно.

— Хорошая девочка. — Я запускаю руку в ее волосы, мое сердце бешено колотится в груди, когда я вижу ее губы рядом с моим пульсирующим членом. Я вижу, как ее бедра сжимаются вместе, ее небольшие движения, которые дают мне понять, что это заводит ее так же сильно, как и меня. — Тогда открой для меня этот сладкий ротик, моя прелестная жена. Возьми мой член.

Изабелла стонет, открывая рот для меня, когда я направляю свой член внутрь. Ее язычок жадно кружит вокруг кончика, потираясь о мягкую плоть под ним, заставляя меня откинуть голову назад и застонать от удовольствия, когда я толкаю свой член еще глубже в ее рот. Я менее осторожен с ней, и теперь я знаю, что ей это нравится, что ощущение, как я просовываю свой толстый член между ее губ, заводит ее.

Я отпускаю его основание, моя рука сжимается в ее волосах, когда я толкаюсь еще глубже, чувствуя, как она стонет вокруг моего члена, когда берет больше.

— Вот так, — стону я, стискивая зубы от удовольствия. — Возьми мой член, девочка…

Еще дюйм, и большая часть его оказывается у нее между губ, ее рот растягивается вокруг него, чтобы приспособиться, и она стонет, когда я толкаюсь в ее горло, мои бедра дергаются, когда я увеличиваю темп. Я горю желанием посмотреть, как она заглатывает мой член, но я знаю, сколько она может выдержать, прежде чем мне нужно будет отстраниться. Ее руки сжимают мои бедра, глаза широко раскрыты, но она не касается моей ноги. Она прижимается ко мне, постанывая, когда я толкаюсь, неописуемое удовольствие захлестывает меня, когда я трахаю ротик своей жены, и она наслаждается каждой секундой этого. Я никогда не был особенно грубым мужчиной в постели, не склонным к некоторым более творческим садистским удовольствиям, но это всегда было моей особенностью, и Изабелла принимает это так чертовски хорошо.

Я жду, пока она беспомощно застонет, мой член пульсирует от осознания того, насколько она уже влажная, ее дыхание прерывается из-за толстого ствола, вторгающегося в ее горло, и я двигаюсь еще глубже, пока ее нос не упирается в мой живот, ее горло содрогается в конвульсиях, когда она задыхается вокруг моего члена, и тогда я рывком высвобождаюсь, поглаживая его сильно и быстро.

— Ты будешь носить мою сперму, пока я буду вылизывать твою киску и трахать твою задницу, — рычу я. — Так что снимай топ, жена, и позволь мне кончить на тебя.

— Черт возьми, — выдыхает Изабелла, слова звучат как стон удовольствия, и я чувствую, как все мое тело напрягается, когда она снимает верх шелкового платья с запахом, которое на ней надето. Ее груди идеальны, полные, с твердыми темными сосками на кончиках, и я стону от желания, когда поглаживаю себя сильнее.

— О боже, девочка, я собираюсь кончить. — Я тяжело дышу, мое удовольствие нарастает сильно и быстро, и я чувствую, как набухает головка моего члена. — Открой свой рот, чтобы я мог кончить в него, чтобы я мог кончить на эти идеальные сиськи…

Рука Изабеллы находится в ее трусиках, быстро двигаясь между ее бедер, когда она открывает рот, высовывая язык для меня, когда я чувствую, как мои яйца напрягаются, а оргазм стремительно нарастает.

— Язык… блять…

Первая струйка попадает ей на язык, капает на подбородок. Следующая порция брызгает на ее грудь, покрывая ее лицо и грудь струей за струей моей горячей спермы, пока я стону, поглаживая себя так сильно, что у меня болит рука. Это так чертовски приятно, и я громко стону, насаживая головку члена на ее язык и проникая в ее рот короткими толчками, позволяя последним каплям пролиться ей в рот, пока она высасывает меня досуха.

— Черт возьми, девочка, — выдыхаю я, продолжая поглаживать, пока она сосет у меня. — Боже, ты выглядишь такой чертовски красивой, когда моя сперма на тебе…

Ее язык продолжает работать, прищелкивая, и мне приходится высвободиться. Это слишком, и я наклоняюсь, поднимаю ее на ноги и сажаю на антикварный стул рядом с комодом. Не говоря ни слова, я задираю ее юбку и усаживаю ее, глядя сверху вниз на свою великолепную жену.

— Моя очередь, — просто говорю я, а затем опускаюсь перед ней на колени, подтягивая ее задницу к краю стула, чтобы я мог поглотить ее сладкую киску.

— Боже, ты такая чертовски мокрая, — стону я, проводя языком между ее складочек, смакуя ее возбуждение. — Мне нравится, какой чертовски мокрой ты становишься, когда сосешь мой член.

Я тоже просовываю пальцы между ее складочек, скольжу ими по ее горячей плоти, растворяясь в ее скользком тепле, поглаживая ее клитор, и ее бедра так сильно приподнимаются, что мне почти приходится отстраниться.

— Пожалуйста, — ахает Изабелла, и я ухмыляюсь.

— Не волнуйся, девочка. Я буду есть твою киску, пока ты не выкрикнешь мое имя.

Я провожу языком по ней, от входа до клитора, желая, чтобы каждая капля ее сладкого возбуждения оказалась у меня во рту. Я вижу, как она краснеет, раскрывается и выставляется передо мной напоказ, но я люблю каждую гребаную секунду этого. Я никогда не устану пожирать ее изнутри.

— Кончай на меня вот так, девочка, чтобы вкус твоей киски возбудил меня настолько, что я смог бы трахнуть тебя в задницу, пока на тебе будет моя сперма.

Изабелла стонет, содрогаясь, когда я засовываю в нее пальцы, мой язык скользит по ее складочкам и обводит вход, где я погружаю пальцы глубоко в нее. Она откидывает голову назад, беспомощно раскачиваясь на мне, когда стоны удовольствия срываются с ее губ, ее спина выгибается, а я одной рукой раздвигаю ее бедра.

Независимо от того, как я ем ее киску, я люблю каждую секунду этого. Ее езда верхом на моем лице была особым событием, и я намерен заставить ее сделать это хотя бы раз в этой поездке, но сегодня вечером я наслаждаюсь тем, что она вот так прикована к креслу, во власти моих пальцев и языка.

— Еще, — ахает Изабелла. — Мне нужно еще.

Я хихикаю, звук вибрирует на ее плоти, когда я дразню ее пальцами и просто касаюсь ее клитора. Я знаю, как быстро я могу заставить ее кончить, посасывая ее там, и я хочу хоть немного продлить это.

Однако я не заставляю ее ждать слишком долго. Наконец я провожу языком по ее клитору, чувствуя, как она вздрагивает, и слышу, как она вскрикивает, и я ускоряю движение пальцев, обводя языком ее клитор именно так, как, я знаю, ей нравится, наслаждаясь тем, как она вцепляется в подлокотники кресла, стонет мое имя, когда я лижу немного быстрее, немного жестче, а затем втягиваю ее пульсирующую плоть в рот, постанывая от ее сладкого вкуса.

Она, блядь, заливает мою руку своим возбуждением, когда кончает, ее стон превращается в визг удовольствия, когда она дергается на моем лице и руке, извивается на стуле, когда смачивает мои губы, язык и подбородок, кончая так сильно, что мой член из медленного, набухающего от возбуждения становится твердым, как камень, за считанные секунды, когда она кончает мне на лицо. Я посасываю через него ее клитор, слизывая каждую капельку, когда ее оргазм начинает отступать, и когда я отстраняюсь, мне нравится видеть ее, обмякшую и тяжело дышащую в кресле, ее бедра дрожат от силы оргазма.

— На самом деле, — медленно говорю я, — я думаю, что хочу попробовать это снова.

На этот раз, когда я беру в рот ее все еще чувствительный клитор, жестко и быстро трахая пальцами ее сжимающуюся киску, Изабелла действительно выкрикивает мое имя.

— Найл, о боже, Найл! О черт, я снова кончаю, я…

Она стонет, вскрикивая от удовольствия, когда я быстро и жестко довожу ее до второго оргазма, лаская языком ее клитор, наслаждаясь звуком ее беспомощных стонов, когда я изгибаю ее тело по своей прихоти.

— Теперь, девочка, — говорю я ей, отстраняясь и помогая подняться на ноги, — я собираюсь уложить тебя обратно на кровать и трахнуть твою попку вот так, чтобы я мог делать это, глядя на то, какая ты великолепная, покрытая моей спермой.

Изабелла повинуется без малейших колебаний, позволяя мне поднять ее и уложить на спину поперек огромной белой кровати, тихий стон вырывается у нее, когда я расстегиваю ее платье. Я слегка поглаживаю свой член, одновременно сбрасывая одежду, и становлюсь твердым, как камень, от вида ее обнаженной на кровати, ее киски, набухшей и дрожащей от оргазмов, ее лица и груди, залитых моей спермой.

— Сейчас, девочка, — говорю я ей, мой голос похож на грубое рычание. — Приготовься, потому что я собираюсь заставить тебя кончать снова и снова, пока ты не будешь умолять меня остановиться.

Загрузка...