Жгучий Мороз

Глава 5

Мара

Мех животных окружает меня на этой массивной… кровати? Он бросил меня на кровать? Страх подкатывает к горлу, и слова выходят тихими и испуганными:

— Где я?

Существо обходит кровать.

— Ты вошла в бассейн. Через него ты получила доступ в Царство Льда. Моё королевство, — он ухмыляется, и я вижу его острые зубы.

— Кто ты?

Он придвигается ближе, нависая над кроватью.

— Ты испугалась?

Я быстро киваю.

— Хорошо. Я демон мороза и Бог этого царства. За многие жизни у меня было много имен, но ты можешь звать меня Фрост. Я управляю этой землей и мертвыми, которые её населяют.

— Мертвыми? — сердце панически стучит о ребра. — Я умерла?

Фрост мрачно усмехается.

— Пока что ты жива. Твое тело сейчас находится в царстве людей. Здесь время работает по-другому. Оно изменяет свои правила для мертвых, а те, кто живет в моих владениях, все мертвы. Обморожения, переохлаждения, лавины, снежные бури, ледяная вода и многое другое. Я получаю их все. Каждое существо, поддавшееся стихии мороза, льда и снега, оказывается здесь, в замерзших пустошах. Королевство Льда.

Мой мозг кружится, пока я пытаюсь обработать эту информацию.

— А бассейн — это ловушка? Чтобы заманить жертву на верную смерть?

Взгляд Фроста ожесточается.

— Совсем наоборот, — он не предлагает дальнейших объяснений.

Вместо этого его неестественные глаза блуждают по моему телу. Я дрожу, несмотря на то что не чувствую холода. То, как он смотрит на меня, вызывает инстинкт «беги или сражайся». Но под первым всплеском страха скрывается что-то еще. Что-то, что пугает меня.

Любопытство.

Я должна бежать, драться, кричать. Вместо этого я скольжу взглядом по впечатляющему объему мышц, покрывающих его переливающуюся кожу. Четыре руки пугают, но я не могу не восхищаться бицепсами и предплечьями, которые расположены идеально симметрично. Серебристые чернила украшают внутренние стороны его запястий и ведут вниз к массивным кистям, две из которых в данный момент лежат на его стройных бедрах. Пространство между ними занимает рельефный живот, который втягивается и поднимается, когда он дышит. А еще — рваный кусок ткани, скрывающий…

— Раздевайся, — его голос неожиданно вырывает меня из неуместного потока мыслей.

— Зачем? — я знаю ответ, но не могу придумать другого способа оттянуть неизбежное.

Его глаза сужаются, а из обнаженных ребер доносится треск.

— Раздевайся, или я сорву с тебя одежду.

Энергия вокруг него темная, опасная. Я принимаю решение в долю секунды. Звериный мех ударяет его прямо в лицо, и я спрыгиваю с кровати и мчусь прочь, но не нахожу опоры. Чертов пол — чистый лёд, и в считанные секунды я оказываюсь распростертой на нем, а затем меня поднимают на ноги.

Фрост швыряет меня обратно на кровать, а затем опускается передо мной на колени. Его грудь вздымается, когда мой сапог врезается ему в живот. Он смотрит вниз, на место, куда я только что нанесла удар, и усмехается.

— Чтобы причинить вред демону, тебе придется постараться.

Мой кулак летит к его лицу, но он перехватывает его прежде, чем я успеваю нанести удар. За этим движением быстро следует вторая рука, перехватывающая моё второе запястье. Он поднимает их высоко над моей головой, с ухмылкой наблюдая, как я судорожно дышу. Вторая пара рук трется друг о друга, и между его ладонями образуется длинный ледяной осколок.

Он собирается проткнуть меня.

Я сопротивляюсь его хватке, но две большие руки, сковывающие мои руки, крепко держат меня. Вторая пара рук придвигается ближе, и я закрываю глаза. Звук рвущейся ткани достигает моих ушей, и я выпускаю зажатый в груди воздух. Фрост работает умело и быстро, разрезая мою зимнюю одежду и слои под ней, лишая меня одежды и оставляя моё тело обнаженным под его злобным взглядом.

Две гладкие ладони прижимаются к моим ребрам с обеих сторон, а его дыхание, кажется, замирает в горле.

— Как давно я не чувствовал тепла под своими руками, — две не сдерживающие меня руки начинают водить по моему телу, и сердце бешено колотится. — В этой стране смерти, в этом замерзшем подземном мире нет ничего, кроме холода, — его пальцы пробегают по моим соскам, и они твердеют под его прикосновениями.

Он играет с ними, перекатывая каждый бутон между пальцами и нежно пощипывая. Я трусь бедрами друг о друга, и между ними скапливается нежданная и неожиданная лужа возбуждения.

Он чудовище. Какой-то демон в снегу.

Возьми себя в руки.

Его прикосновения скользят по моей коже и задевают горло.

— Как же сильно я жаждал ощутить горячую плоть на своей, зарыть член во что-то живое и теплое.

Из моего горла вырывается хныканье, и я прикусываю губу, чтобы заставить себя замолчать. Он замирает от этого звука, и его глаза впиваются в меня. Его взгляд опускается вниз, туда, где мои бедра всё ещё ищут трения, и зрачки расширяются. Я замираю, резко прекращая движение, но уже слишком поздно. Одна из его рук опускается к пространству между моими бедрами, и я крепко сжимаю их. Его пальцы танцуют вдоль ног, вызывая покалывание везде, до чего дотрагиваются кончики его пальцев, и в какой-то полубезумный, полусмешанный и поистине абсурдный момент сумасшествия я раздвигаю ноги.

Звук, который вырывается из его губ, когда он смотрит на мою мокрую киску, заставляет мою спину выгнуться, и я борюсь со сковывающими меня руками. Его пальцы скользят вниз, касаясь моего возбуждения, прежде чем погрузиться внутрь. Его пальцы толстые и прохладные на ощупь, и моё тело дергается в ответ. Наконец он поднимает взгляд от моих бедер, и его бледные, ледяные глаза встречаются с моими. Я замираю, пойманная в ловушку его завораживающего взгляда. А потом он начинает двигаться.

Моё тело извивается, когда его пальцы исследуют мои самые сокровенные места. Пламя охватывает моё тело, обжигая испепеляющим жаром, несмотря на то, что вокруг всё заморожено. Его глаза не отрываются от меня, пока он вытягивает удовольствие из моего тела с каждым движением своих пальцев.

— Такая мокрая. Такая чертовски теплая.

Прохладный воздух обдувает меня. Его запах густо оседает в моих легких, и я нахожу его неожиданно приятным. Мята и земля. С каждым вдохом я втягиваю его, и его пальцы покрываются свежим возбуждением.

Он снова стонет, когда влага встречается с его прикосновением. Он вытаскивает пальцы, и из меня вырывается тоненький писк. Он смотрит на блеск смазки, покрывающей кончики его пальцев, а затем погружает их в рот. Святое гребаное дерьмо. В том, как он обсасывает свои пальцы, есть что-то такое грязное и развратное, и я не могу отвести взгляд. Его глаза опускаются обратно между моих бедер, и его лицо следует за ними. Длинный прохладный язык проводит по моему пульсирующему клитору, посылая ударную волну удовольствия по позвоночнику. Его взгляд поднимается к моему, и он повторяет движение. Я извиваюсь, отчаянно нуждаясь в разрешении и желая кончить.

— Ещё, — практически прорычала я, удивив нас обоих. Его голодные глаза темнеют.

Неужели я только что сказала это?

На его васильковых губах появляется дьявольская улыбка, и мой адреналин подскакивает до предела.

— Когда ты будешь кричать, чтобы я остановился, пока мой толстый член разрушает тебя, просто помни — ты сама попросила об этом.

Фрост

Время осторожных исследований закончилось. В следующий раз, когда мой рот встречается с её кожей, я становлюсь безжалостным, пожирая её набухшую плоть и всасывая вытекающие из её готовой к этому пизды соки. Мои пальцы проникают в неё, и крик удовольствия, который она издает, сообщает мне, что ей нравится получать эти двойные ощущения так же, как мне — дарить их. Её тело дрожит, но руна на её руке не могла остыть. Возможно, магия уже ослабла. Прошли века с тех пор, как я практиковал магию на человеке. Мои опасения развеялись мгновением позже, когда она вскрикнула, а её киска обхватила меня. Черт, её тело становится всё горячее с каждой секундой. Я не могу насытиться. Мне нужно больше. Мне нужно всё.

Я приподнимаюсь, две верхние руки по-прежнему сковывают её запястья над головой. Нижние руки срывают с меня покрытие, освобождая мою эрекцию, и она устремляется вверх. Она смотрит между моих ног, и её рот приоткрывается.

— Как тебя зовут? — одной рукой я поглаживаю член, а другой — ласкаю её вход.

— Мара, — выдыхает она. Её руки сопротивляются моему захвату.

— Мара, — мне нравится, как звучит её имя, скользя по моему языку. — Ты когда-нибудь задумывалась, каково это — трахаться с Богом?

Её кобальтовые глаза расширяются, а зрачки увеличиваются вдвое. Без всякой другой команды она широко разводит колени, предоставляя мне доступ к каждой частичке её тела. Я улыбаюсь. То, что, как я думал, придется брать силой, теперь дается свободно.

— Сейчас ты это узнаешь.

Я прижимаю головку к её скользкому входу и проталкиваю внутрь. Её огромные голубые глаза становятся ещё шире, когда она чувствует, как в неё входит первый дюйм. Как много могут выдержать люди? Прошло столько времени с тех пор, как я имел кого-то из живой плоти и крови, прижатого ко мне. Её влажное тепло разливается по мне, и что-то горит в моей душе, тепло, которого давно не было в холодной местности, которую я вынужден называть домом. Мысли о комфорте Мары исчезают, когда желание поглотить её тепло овладевает мной. Я проталкиваюсь в неё, не обращая внимания на слабый крик, когда её тело борется за то, чтобы принять мой размер. В тот момент, когда мой член полностью входит в неё, меня охватывает невероятный жар. Я покачиваю бедрами, наслаждаясь тем, как её горячий вход захватывает меня, когда я двигаюсь. Её хныканье от боли постепенно переходит в тихие стоны, а когда она обхватывает меня ногами, я вздрагиваю от жара её кожи вокруг моей талии. Активное поощрение её бедер, прижимающихся к моим, пробуждает во мне что-то дикое, и я с остервенением вонзаюсь в неё. Её приглушенные всхлипы и вздохи только подстегивают моё тело, и я вбиваюсь в неё с маниакальной свирепостью человека, изголодавшегося по прикосновениям. Моё наслаждение растет, а сознание мутнеет, когда ощущения от того, что я внутри неё, обгоняют мои мысли и плавят мозг.

— Не останавливайся, — кричит Мара, и моё тело замирает от удивления.

Она резко прижимается ко мне, пока я захватываю её тело. В тот момент, когда её киска сжимается вокруг моей длины, я издаю такой глубокий и отчаянный рёв, что дрожат стены дворца. Оргазм обрушивается на меня, заполняя её тело, пока моя сперма не вырывается наружу и не заливает меха под нашими спутанными телами. Эйфорическое ощущение, не похожее ни на что, что я когда-либо знал, проносится по моим венам, и я испускаю вздох абсолютного удовлетворения.

Глаза Мары закрыты, а её грудь вздымается и опускается с каждым вдохом. Когда она снова смотрит на меня, её океанский взгляд прикрыт, и ленивая улыбка украшает её тонкие черты.

— Это сумасшедший сон, — она хихикает, а я хмурюсь.

— Это не сон.

Мара лишь пожимает плечами.

— Я уверена, что это так. Шансы трахнуть мерзкого снеговика в реальной жизни невелики, — её глаза расширились от паники. — Боже мой, я что, ударилась головой об лёд? У меня галлюцинации?

Я зажимаю её подбородок между пальцами и грубо тяну вперед.

— Это не сон. Ты в моих владениях, и я не гребаный снеговик. Я демон, Бог мороза.

— Ты хоть знаешь, что такое снеговик?

У меня челюсть отвисла.

— Слушай сюда, маленький человечек… — что-то тянется за моими мыслями. В королевстве проблемы. Я зарычал от досады, и она подскочила от звука. — Оставайся здесь.

Толстые ледяные цепи сменяют мою хватку на её запястьях, и я поспешно покидаю комнату. Моя магия сильна. Она не сможет сбежать до моего возвращения. Даже когда в моей постели лежит восхитительный человечек, у меня всё равно есть обязанности.

— Что за чертовщина? — кричит она, когда я выхожу из спальни.

Да, действительно, чертовщина. Возможно, теперь она понимает, куда попала.