Жизнь начинается сегодня

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

В дверь все звонили и звонили. Это стало последней каплей, нервы Элли и без того были взвинчены до предела. Все началось еще со вчерашнего дня, когда зарядил проливной дождь, который так и не закончился к утру.

И бессонная ночь.

Рози плохо себя чувствовала. Не могла заснуть, отказывалась от еды и все время плакала. Элли с трудом уговорила бабушку и Генри отправиться в круиз: те заметили, что правнучка плохо себя чувствует, и хотели остаться дома.

— Не волнуйтесь! Скорее всего, она просто немного простудилась. Честно говоря, она несколько раз чихала ночью. Но ничего страшного! — Элли постаралась успокоить Генри и Марион. — Поезжайте. Я справлюсь. Вы же так давно решили поехать.

Когда их такси отъехало от дома и Элли вернулась к дочери, она поняла, что Рози стало хуже. И только она принялась менять постельное белье в кроватке, как раздался звонок в дверь.

— Да? — резко спросила она, открывая дверь. Но гнев ее исчез, когда она увидела, кто стоит на пороге.

Морган выглядел уставшим, даже измученным. По кругам под глазами Элли сразу же поняла, что он, как и она, всю ночь не спал. К тому же он промок насквозь, и капли дождя медленно стекали по его щекам.

— Я хочу увидеть Рози, — безжизненным голосом сказал он.

— Сейчас не самое лучшее время, — призналась Элли. — Я…

Она не закончила фразу, потому что из детской донесся громкий крик, который заставил ее броситься сломя голову к дочери. Она взяла дочку на руки, нежно обняла ее и принялась напевать ей колыбельную песенку, чтобы хоть немного успокоить.

— Она, похоже, вся горит.

Элли вздрогнула, услышав эти слова. Подняв голову, она увидела Моргана. Тот внимательно смотрел на раскрасневшееся лицо Рози, которое свидетельствовало, что у девочки начался жар. Морган протянул руку и положил ее на лоб девочки, чтобы проверить свою догадку.

— И давно это?

— Нет… Она всю ночь плохо себя чувствовала, но температура стала подниматься только недавно.

Она наклонила лицо к дочери и, прикоснувшись к ее щеке, вздрогнула. Ей показалось, что, пока она ходила открывать дверь, температура у Рози еще подскочила.

— Ты вызвала врача?

— Я собиралась это сделать, но ты позвонил в дверь…

Через мгновение Моргана уже не было в комнате. Через несколько секунд Элли услышала его голос, нервный и настойчивый.

— Он скоро приедет, — сказал он, появившись на пороге детской.

— Ты разговаривал с самим доктором Ренфру? — Элли была удивлена. Она прекрасно представляла себе, как сложно уговорить секретаршу доктора потревожить ее начальника, а тем более вызвать доктора на дом.

— Да, мне удалось уломать его секретаршу, — он криво усмехнулся. — Дай-ка ее мне. Она ведь тяжелая.

— Ничего! — воскликнула Элли. Все ее чувства смешались, и она не знала, что ей делать. — Я справляюсь.

— Тогда хотя бы сядь.

Он практически силой усадил ее на стул, а потом прислонился к стене и с непроницаемым лицом стал наблюдать за ней.

— Ты одна? Генри и Марион уехали? — спросил он через некоторое время.

— Они не хотели уезжать, но я их уговорила. Они так давно запланировали эту поездку!

— Боже мой, Элли! — проворчал Морган. — Ты всегда стремилась быть самостоятельной, но, черт возьми… а кто поедет за лекарствами? У тебя есть машина?

— Я справлюсь. И вообще, ты не имеешь права читать мне лекции о том, как мне ухаживать за собственной дочерью. Кто ты такой?

— Ее отец, — тихо сказал Морган.

— Биологически — да! — воскликнула Элли, больше не сдерживая своих чувств. Ей хотелось отомстить Моргану за вчерашний уход. — Но только биологически. Настоящие отцы не ограничиваются только тем, что дают ребенку жизнь. Они рядом, когда бывает трудно. Они…

— Разве ты мне дала хотя бы один шанс? — перебил он ее. В его голосе рокотала ярость. — Ты мне даже не говорила, что беременна…

Его агрессивная атака напугала Элли.

— Что ты хочешь… — начала она, но мысли путались в голове. — Я думала… Я боялась, что…

По ее лицу было видно, чего она боялась. Она думала, что он будет настаивать на аборте. Ему никогда в жизни не было так плохо, как в это мгновение.

— Боже мой, Элли! — простонал он. — Нет… Ты не могла… Неужели ты предполагала, что я буду требовать от тебя пойти на…

Продолжение мысли Элли прочла в его глазах, в них стоял ужас от одной мысли об аборте. Видно было, что Морган и подумать не мог о таком решении. Как же она ошибалась!

Наступившая тишина была прервана шумом подъехавшей к дому машины.

— Доктор… — начала было Элли, но Морган был намерен закончить разговор.

— Элли, ты мне дашь теперь этот шанс? — спросил он, смотря ей прямо в глаза. — Дашь?

Сердце Элли замерло, она не знала, что ответить. Она не верила ему. Но была ли она права? Даже если нет… Вчера он повернулся к ним спиной и ушел, не сказав ни слова. Об этом тоже нельзя забывать!

Но глаза Моргана говорили о другом — они умоляли ее дать ему шанс. Он взглянул на девочку с такой нежностью, что Элли больше не сомневалась в своем ответе.

— Да, — прошептала она, за что была награждена благодарным взглядом.

— Спасибо, — тихо проговорил Морган. — Обещаю, что ты не пожалеешь об этом. А теперь пойду открою дверь, — добавил он и исчез из комнаты так быстро, что Элли не успела произнести ни слова.

А потом началось самое страшное.

Осмотрев Рози, врач заявил, что девочку нужно срочно везти в больницу. У него возникло подозрение, что у девочки менингит. Услышав диагноз, Элли пришла в ужас. И дальше она все делала как в бреду, совершенно автоматически. До нее едва доходил смысл разговора Моргана и доктора. На обращенные к ней реплики она не реагировала. Когда врач уехал, безвольно позволила Моргану отвести себя к машине и усадить в нее. По извилистым деревенским дорогам они ехали в тишине: Элли пребывала в прострации, а Морган не отрываясь следил за дорогой.

В больнице их сразу окружили внимательные и заботливые врачи и медсестры. Элли прекрасно понимала, что она ничем не может им помочь. Ей оставалось только сидеть и ждать. В конце концов их проводили в палату Рози. Маленькая, беспомощная девочка лежала среди множества самых разнообразных трубочек и проводков, с помощью которых врачи следили за состоянием больной и давали ей лекарства.

Увидев дочку в таком состоянии, Элли почувствовала, как пол уходит у нее из-под ног. К счастью, рядом оказался Морган и подхватил ее. Он не выпускал Элли из своих рук до тех пор, пока она не ощутила, как силы возвращаются к ней.

— О, Морган! — прошептала Элли. — Моя девочка…

— Я понимаю…

Голос у него тоже дрожал. Посмотрев на него, Элли увидела бледного и измученного мужчину. Глаза его предательски поблескивали, выдавая с трудом сдерживаемые слезы, зубы были крепко сжаты.

— О, Морган… — повторила она.

На несколько мгновений они замерли в объятиях друг друга, не говоря ни слова, беззвучно делясь болью, страхом и отчаянием.

— Пойдем сядем, — нежно произнес Морган. — Тебе силы еще понадобятся. Боюсь, что этот день будет очень долгим.

Он оказался прав. Потом на смену долгому дню пришла долгая ночь. Время текло едва заметно. Только приход врача и медсестры показывал, что прошел один или несколько часов. Все они настойчиво предлагали выпить чаю, и Элли нередко соглашалась, но, когда чашку приносили, не могла сделать ни одного глотка.

Морган находился рядом с Элли все время. Сам он был замкнут, напряжен и мрачен, но всячески старался ее поддерживать. Всегда рядом, если она поднимала голову. Всегда готовый сделать что-нибудь для нее, если она попросит. Но так как ей ничего не нужно было, кроме его молчаливого сочувствия, он тихо сидел невдалеке.

На обоях в палате Рози были изображены Винни Пух и его друзья, веселые и улыбающиеся. Но каждый раз, когда Элли смотрела на них, сердце ее сжималось.

— Если что-нибудь с ней случится… — пробормотала Элли дрожащим голосом. — Никогда… Я больше никогда не смогу смотреть на Винни Пуха спокойно.

— Элли! Не надо!

Морган сжал ее свободную левую руку, а правой Элли держала маленькую ручку дочери.

— Ничего не случится! Все будет хорошо! Я только что нашел свою дочь и не могу ее сразу же потерять! Нет! Ни в коем случае!

Элли даже удалось улыбнуться в ответ на его страстную речь.

— А ты можешь… можешь мне это пообещать?

Сжав ее руку еще сильнее, он ответил:

— Нет. Не могу… Но если Рози похожа па свою мать, то она должна быть настоящим бойцом.

— Нет, она очень похожа на своего отца, — мягко заметила Элли. — Такая же упрямая.

— Правда? — Слабая улыбка, промелькнувшая по лицу Моргана, показала, насколько важны для него были эти слова. — Ну, в таком случае она справится. Она обязательно победит болезнь. Она должна!

Время шло. Состояние Рози не ухудшалось, что, по мнению врачей, служило хорошим знаком.

Морган всматривался в лицо дочери, пытаясь найти па нем малейшие признаки улучшения. Усталости он не чувствовал. Ему хотелось действовать, но он ничем не мог помочь и прекрасно знал это.

Оставалось ждать и надеяться.

— Может быть, ты мне расскажешь о Рози? — попросил он.

Элли подняла голову и посмотрела на него усталыми глазами.

— Что ты хочешь, чтобы я о ней рассказала?

— Все… С самого начала. Твоя беременность была тяжелой?

— Ну, мне трудно сказать… Не с чем сравнивать. Конечно, я плохо себя чувствовала по утрам. Часто уставала…

Зачем ему знать о том, как ей было плохо одной?

— Да и еще она решила появиться на свет в самое неподходящее, как мне кажется, время — в три часа утра.

— А как она ведет себя?

— Изумительно. Она практически никогда меня не беспокоила. Засыпала сразу же, как только я просила. Мне очень повезло с ней. Все давалось легко. Хорошо ела. Любила гулять. Радовалась, когда я ей напевала колыбельные песенки. Но больше всего она обожала купаться: брызгаться и плескаться. В итоге мыльные пузыри летали по всей ванной.

Элли отвела свой взгляд от Моргана, не в силах видеть грусть, появившуюся в его глазах. Она догадалась о ее причине: если случится непоправимое, у нее останутся воспоминания о дочери, а у него — нет.

— Скажи, ты ее планировала?

Неожиданный вопрос поразил Элли.

— Кого?

— Я говорю о беременности. Ты планировала…

— Нет! — с ужасом воскликнула молодая женщина. Еще, не дай бог, подумает, что она хотела с помощью ребенка навечно привязать его к себе. — Все было не так. Тогда у меня была жуткая головная боль, и я забыла принять таблетку. К тому времени, как я о ней вспомнила, было уже поздно. Когда обнаружилось, что я беременна, мне было чрезвычайно плохо, запаниковала не на шутку. Можешь мне поверить. Ибо прекрасно знала, что ты категорически против детей…

— Я так часто себе это твердил, что сам поверил, — неожиданно отозвался Морган.

Элли с изумлением уставилась на него, не в силах понять, о чем он говорит.

— Что ты имеешь в виду, Морган? Что значит «сам поверил»?

Он отвел глаза и стал смотреть в окно, но Элли не сомневалась, что за окном он ничего не видит.

— Потом, — резко бросил Морган. — Сейчас не время об этом говорить. Тебе и так тяжело.

— Нет! Объясни мне! Я хочу знать правду!

Сначала ей казалось, что он откажется говорить и промолчит. Но Морган тяжело вздохнул и покорно начал:

— Я узнал об этом, когда мне было около двенадцати лет. — Отсутствие каких-либо эмоций в его голосе произвело на Элли неприятное впечатление. — В то время я начал проявлять интерес к девочкам, и моя мать решила, что наступило время рассказать мне правду о моем отце и объяснить, почему он так сильно напился той ночью.

Морган не уточнил, о какой ночи идет речь, но этого не требовалось. Элли точно знала, что он говорит о ночи, когда его отец выехал на машине па железнодорожные пути прямо перед мчащимся поездом.

— Утром того дня он был у врача, чтобы узнать результаты лабораторных анализов. И врач подтвердил его опасения. Он страдал неизлечимой психической болезнью. Обычно с летальным исходом. Но самое главное, она была наследственной.

— Наследственной, — эхом повторила за ним Элли.

На лице ее появился ужас, когда она поняла, что Морган пытается ей сказать.

— А ты? Ты…

— Риск того, что я заболею, равнялся пятидесяти процентам. Не так уж и мало… — Морган криво усмехнулся. — Если бы я являлся носителем болезни, над всеми моими детьми висела бы точно такая же угроза заполучить ее от меня по наследству.

— О боже! Морган! Ты хочешь сказать, что Рози…

— Нет!

Морган схватил ее за руки и притянул к себе.

— Нет, Элли! Рози не заражена, нет! Но долгое время я боялся, что мои дети могут унаследовать от меня эту ужасную болезнь.

— Морган! Но почему ты так уверен, что Рози не грозит эта опасность?

— У меня отрицательные результаты. Помнишь, я говорил тебе, что собираюсь пройти полный медицинский осмотр? Я согласился пройти все необходимые анализы. По их результатам врачи успокоили меня, сказав, что я не являюсь носителем болезни. Я здоров на все сто процентов. — Он хмыкнул. — Врачи даже предположили, что, вероятно, Джейк не был моим настоящим отцом. Похоже, моя мама просто не знала, кто им был на самом деле.

— Но ты столько времени думал, что… — Элли вздрогнула. — Морган, когда мы были вместе, ты считал, что…

Его молчание было достаточным ответом на ее вопрос.

— Именно поэтому ты не хотел иметь детей?

— Я полагал, что не имею права рисковать их здоровьем. Вдруг они бы оказались инфицированными? И я убедил себя в том, что дети в жизни не главное и что мне даже не хочется их иметь. А потом я уже настолько свыкся с этой мыслью, что и думать иначе не мог.

— Но тогда почему ты вдруг решил сделать анализы?

— Знаешь, долгое время это не имело для меня никакого значения. Считал, что, кроме меня, это никого не коснется. Вопрос о детях тоже был неактуален, так как я не встречал ни одной женщины, которую хотел бы видеть в качестве жены и матери моих детей. И… черт возьми, должен признаться, я был самым настоящим трусом. Просто-напросто боялся идти к врачу. Скажет — болен, и как жить тогда? Лучше, думал, жить в неведении, надеясь на лучшее. А почувствую, что здоровье ухудшается, значит, такова судьба.

— Я бы не назвала такое поведение трусостью, — ласково проговорила Элли. — Любое решение в такой ситуации дается нелегко.

— Но из-за моей глупости и боязни посмотреть правде в глаза я лишил себя радости увидеть новорожденную дочку. Более того, я пропустил целый год ее жизни!

— Морган… — начала она, не зная, как успокоить его. — Когда… Когда все это закончится… Ты и Рози…

Но Морган ее не слушал. Повернув голову, он напряженно смотрел на мужчину, стоявшего в дверном проеме.

Врач Рози!

— Мистер и миссис Торнтон…

Вполне объяснимая ошибка. Ведь, приехав в больницу, Элли, не подумав, записала дочь как Рози Торнтон. Она украдкой покосилась на Моргана, пытаясь понять его реакцию.

Тот побледнел.

— Как там наша девочка? — негромко произнес он.

— Морган… — вцепилась в него Элли, догадавшись, что сейчас, возможно, решится судьба Рози.

Она пыталась разобрать, что говорит доктор, но смысл слов не доходил до нее.

— Что? — напряженным голосом переспросила она. — Что вы говорите?

— Это не менингит, мой ангел, — ответил ей вместо врача Морган. — У нее какой-то вирус, но не менингит. Она выздоровеет. С ней все будет хорошо…

Элли едва верила своим ушам. Но доктор кивал, а Морган радостно улыбался.

— Ваша дочь больна, но мы уверены, что она полностью поправится.

— Моя дорогая Рози… — воскликнула Элли, и слезы потекли у нее по щекам.

Без поддержки Моргана она бы не устояла на ногах, но он уже держал ее за талию. И, уткнувшись головой в его грудь, она дала волю чувствам и не стала сдерживать льющиеся слезы.

Морган плотнее прижал Элли к себе и крепко обнял, понимая, что именно этого ей сейчас хочется больше всего — чувствовать себя как за каменной стеной.