Глава 16


Каллен смотрел на Бидди и не слышал ни слова из того, что она ему говорила — его мысли были заняты другим. Он не мог допустить того, чтобы Бидди вошла в свою комнату, и мучительно искал способ помешать ей. Пока ему удалось лишь ненадолго задержать тетушку, спросив у нее совета, как удалить с пола отметины, оставленные пожаром. Бидди вошла вместе с Калленом в солар и, осмотрев все, принялась выдавать полезные рекомендации, но он понимал — ее речь близка к завершению и ему срочно нужно придумать что-то еще.

— Это должно помочь, — закончила Бидди. Затем посмотрела в тот угол, где обычно висел деревянный светильник, с усилием отвела взгляд и повернулась к двери. — Мне нужно забежать в свою комнату за чистым фартуком и возвращаться на кухню. Кухарка говорит, у нас кончилось печенье. Я собираюсь приготовить свежую порцию.

— Нет, — твердо произнес Каллен, преграждая ей путь к выходу.

Бидди остановилась и удивленно подняла брови:

— Нет?

— Нет, — повторил он, лихорадочно соображая, как выйти из положения и выпалил первое, что пришло в голову: — Я хочу, чтобы сегодня ты поехала со мной к Коминам.

— К Коминам? — изумленно переспросила Бидди.

— Да. Мою жену пытаются убить, и я хочу знать, кто за этим стоит. У меня есть вопросы про Дженни и Дарака. Надеюсь, вы с Элли Комин поможете мне найти ответы.

Бидди дернулась так, словно ее ударили, и заметно побледнела. Не говоря ни слова, она решительно обогнула Каллена и быстро вышла из комнаты. Он тут же устремился следом, но Бидди, несмотря на солидный возраст, продемонстрировала завидную прыть. Мгновение спустя она уже преодолела расстояние до своей комнаты и открыла дверь.

Каллен застыл на месте, ожидая, что сейчас Бидди начнет кричать, однако она спокойно сказала:

— Я только возьму свою дорожную накидку.

Каллен с сомнением посмотрел на закрывшуюся за ней дверь. Может быть, ему тоже стоит зайти? Однако из комнаты не доносилось никаких звуков, указывающих на то, что Бидди обнаружила присутствие Эвелинды. Полная тишина. Сдвинув брови, он подошел ближе и слегка наклонился, напряженно прислушиваясь. Именно в таком положении его и застала Бидди, когда открыла дверь.

Он смущенно выпрямился и отошел в сторону.

— Боишься, что я попытаюсь сбежать? — сухо поинтересовалась Бидди, выходя из комнаты. Затем покачала головой и, облачившись в накидку, двинулась по коридору к лестнице. — Племянник, я слишком стара, чтобы заниматься подобной чепухой. Пришло время правде выйти наружу.

Каллен смотрел на нее во все глаза и чувствовал, как у него по спине ползут мурашки. Ему всегда нравилась тетя Бидди. Черт побери, она готовила самое вкусное печение во всей Шотландии и украдкой приберегала немножко лакомства для них с Трэлином, когда они были детьми. Но то, что она сейчас сказала, внушало ему большие опасения. Неужели подозрения Эвелинды подтвердятся?

Да, кстати, об Эвелинде. Очевидно, услышав, как открывается дверь, она где-то спряталась. Слава Богу, у нее хватило ума вовремя сориентироваться, но все равно она заслуживает хорошей взбучки. И он задастей жару, только сначала заберет из спальни Бидди и доставит в собственную комнату. Вдруг тете придет в голову снова вернуться? Не хватало еще, чтобы она застала у себя их обоих. Ну а потом они сойдут вниз, он передаст Эвелинду с рук на руки Джилли и Рори и прикажет им не спускать с нее глаз под страхом смерти… ну или по крайней мере какого-нибудь ужасного наказания. По ходу дела он придумает какого, а пока… Каллен взялся за дверную ручку.

— Ты идешь или нет? — спросила Бидди.

Он отдернул руку, обернулся и увидел, что тетушка вопреки ожиданиям не стала спускаться вниз, а остановилась на площадке, поджидая его. Каллен на секунду замялся. Вероятно, Эвелинда сможет без особого риска самостоятельно вернуться в их комнату…

Отвернувшись от двери, Каллен присоединился к Бидди, и они спустились вниз. Предоставив ей возможность дойти до конюшни без сопровождения, он задержался только за тем, чтобы дать распоряжение Джилли и Рори приступить к охране жены, когда та появится в главном зале. Кроме того, он быстро сказал Фергусу, что отправляется к Коминам и до своего возвращения оставляет его в Доннехэде за главного.


— Что это?

Эвелинда перестала расчесывать волосы, обернулась и с тревогой обнаружила, что горничная достает из кармана ее платья письмо.

— Ничего, — коротко ответила Эвелинда и, отложив гребень, поспешила забрать у Милдред бесценное послание. Возвращение из спальни Бидди прошло без особых приключений. К счастью, телохранителей в коридоре не оказалось. Правда, из солара раздавались чьи-то голоса, и, осторожно проскользнув мимо, она увидела, что муж беседует с Бидди. Эвелинда хотела пообщаться с тетей мужа без свидетелей и решила пока помыться и переодеться. Вероятно, Каллен скоро закончит разговор с Бидди и займется своими обычными делами за пределами башни. Вот тогда наступит время для решительного объяснения.

Благополучно добравшись до своей комнаты, Эвелинда принялась расстегивать платье. В этот момент вошла Милдред, чтобы помочь госпоже с утра привести себя в порядок. Не разобравшись, раздевается Эвелинда или одевается, и заметив, какое на ней платье, горничная хмуро сдвинула брови, устремилась к хозяйке и принялась стягивать с нее одежду. При этом она беспрерывно ворчала, возмущенно вопрошая, как может леди сегодня надевать вчерашний наряд. Ведь накануне вечером несвежее платье было свернуто и отложено для стирки, разве нет?! Полное безобразие! А уж когда Эвелинда призналась в том, что даже не умывалась, Милдред буквально вытряхнула ее из сорочки и подвела к тазу с водой, сопровождая свои действия суровой нотацией на тему, до чего нехорошо перенимать варварские привычки этих диких шотландцев.

Эвелинда могла бы объяснить, чем она занималась утром и почему надела вчерашнее платье, но ей страшно не хотелось никому рассказывать о своей печальной находке. По крайней мере до откровенного разговора с Бидди. Так будет честнее.

— Давайте я уложу вам волосы, — предложила Милдред, закончив разбираться с одеждой.

Эвелинда открыла рот, чтобы согласиться, но передумала и отрицательно покачала головой. Конечно, умыться и переодеться было необходимо, а волосы прекрасно можно оставить распущенными. Незачем тратить время на такие пустяки. Эвелинда горела желанием скорее поговорить с Бидди и покончить с неприятностями.

— Нет, думаю, сегодня я обойдусь без прически.

Милдред кивнула:

— Тогда пойдемте. Вам нужно перекусить.

Сжимая в руке письмо, Эвелинда вместе с Милдред вышла из комнаты.

— Сегодня вы сильно припозднились, все уже поели и ушли, — сообщила Милдред, спускаясь по лестнице. — Хотите сесть за стол или позавтракаете у камина? Я там буду вышивать и составлю вам компанию.

Эвелинда сначала посмотрела на стол, за которым расположились готовые приступить к своим обязанностям Джилли и Рори, затем — на пустые стулья у холодного камина. Тут и думать нечего, ответ напрашивается сам собой.

— С тобой у камина. Только, Милдред, я сама принесу еду, — добавила она. — Мне все равно надо на кухню, я хочу поговорить с тетей Бидди.

Милдред молча кивнула и пошла к стульям у камина, а Эвелинда направилась к дверям кухни. Входя в жаркое помещение, она рассчитывала, как обычно, увидеть там Бидди, но с разочарованием обнаружила, что ее нет.

— О, миледи! Должно быть, вы хотите перекусить.

Эвелинда взглянула на недавно вернувшуюся из поездки кухарку и вежливо улыбнулась. Краснолицая вспотевшая женщина выглядела совершенно измученной. Впрочем, насколько Эвелинда успела заметить, она выглядела так постоянно. Честно говоря, Бидди справлялась с работой на кухне несравнимо лучше здешней кухарки, которая вечно прямо-таки с ног валилась от усталости.

— Идите и садитесь в зале, а я пошлю к вам одну из девушек, она все принесет, — сказала кухарка, выпроваживая Эвелинду из кухни.

— Спасибо, — пробормотала та, но перед тем как выйти, остановилась и спросила: — А где Бидди?

Кухарка наморщила лоб и пожала плечами:

— За завтраком она говорила, что собирается приготовить свое чудесное печенье, но потом куда-то ушла. Уверена, она скоро вернется.

Кивнув, Эвелинда удалилась из кухни и по дороге к камину посмотрела на мужчин, сидящих за столом. Если они находятся здесь с тех пор, как Каллен спустился вниз, то наверняка знают, куда ушла Бидди. Интересно, а почему они все это время оставались в зале и не поднялись на второй этаж? Неужели Каллен все же прислушался к ее словам? Чудеса, да и только. Вчера вечером она набросилась на него с упреками за то, что он приказал телохранителям находиться с ней в одной комнате, и поинтересовалась, как ей теперь мыться, посещать уборную и все такое прочее. Казалось, на Каллена это не произвело ни малейшего впечатления. Он просто поцеловал ее. И целовал до тех пор, пока она не забыла, по какому поводу сердилась. Ну и потом для верности он применил еще несколько дивных отвлекающих маневров.

А сегодня утром сказал, что любит ее. Эвелинда мечтательно улыбнулась.

Взрыв смеха вывел ее из задумчивости. Посмотрев на мужчин, она вспомнила о своей основной задаче. Необходимо найти Бидди и поговорить с ней — чем скорее, тем лучше. Расправив плечи, Эвелинда направилась к столу. Теперь там были не только Рори и Джилли. Пока она находилась в кухне, к ним присоединился Фергус, и сейчас все трое над чем-то весело смеялись.

— Вы не видели Бидди? — спросила Эвелинда, подойдя к ним.

Мужчины разом обернулись и посмотрели на нее.

— Она вышла из башни прямо перед тем, как ушел лэрд, — охотно сообщил Джилли.

Эвелинда нахмурилась и услышала тихие слова Фергуса:

— Сегодня день Дженни.

Удивленно приподняв брови, она смущенно поежилась, заметив, что Фергус с любопытством смотрит на письмо, зажатое у нее в руке, и неуверенно переспросила:

— День Дженни?

— Годовщина ее смерти, — объяснил он, медленно переводя взгляд с письма на лицо Эвелинды. — В этот день Бидди всегда ходит на могилу сестры, чтобы положить цветы.

— Спасибо. Я не знала, — пробормотала Эвелинда и, отойдя от стола, направилась к камину, у которого недавно видела Милдред.

Однако горничная куда-то ушла, оставив на стуле свое вышивание. Значит, она скоро вернется, подумала Эвелинда. Впрочем, это не так важно, главное — Бидди. Конечно, ей хотелось поговорить с тетей мужа. Очень хотелось. Однако не настолько, чтобы бежать вслед за ней к обрыву. Это последнее место на земле, где Эвелинда желала бы повстречаться с тетей Каллена. Там уже расстались с жизнью два человека из этого семейства, и Эвелинда отнюдь не жаждала оказаться третьей в их компании.

Нет, нужно просто набраться терпения и немного подождать. Ведь помимо всего прочего, если она по глупости поставит себя под удар и погибнет, несомненно, в ее смерти каким-нибудь волшебным образом ухитрятся обвинить Каллена. Подумав об этом, Эвелинда вздохнула… и вдруг поняла, что на самом деле может преспокойно пойти к обрыву. С одним условием — в отличие от Лиама и Маленькой Мэгги она возьмет с собой телохранителей. Рори и Джилли в состоянии обеспечить ей безопасность.

Очень довольная тем, что ей все-таки не придется томиться в ожидании Бидди, Эвелинда повернулась к столу, и ее улыбка тут же угасла — там остался один Фергус. Она растерянно посмотрела по сторонам и увидела Рори и Джилли в тот самый момент, когда за ними закрывались двери главной башни.

— Куда пошли Рори и Джилли? — спросила она, возвращаясь обратно к столу.

— Не знаю, — признался Фергус. — Они только спросили меня, не могу ли я приглядеть за вами несколько минут. А в чем дело? Вам что-нибудь нужно?

Эвелинда немного помолчала, сомневаясь, стоит ли рисковать и идти к обрыву в сопровождении единственного охранника, однако пришла к выводу, что ее страхи выглядят просто глупо. В конце концов, Бидди пожилая женщина. Вероятно, она могла застать отца Каллена врасплох и даже справиться с Маленькой Мэгги. Но вдвоем с Фергусом они, уж наверное, как-нибудь одолеют ее?


— Я убила Дарака.

Каллен резко натянул поводья и взглянул на Бидди. Они покинули Доннехэд совсем недавно и до сих пор ехали молча. Признание, высказанное вполне будничным тоном, прозвучало для Каллена как гром среди ясного неба. Некоторое время он, не произнося ни слова, ошарашенно смотрел на Бидди, затем спросил:

— Почему? Ты же любила его, я знаю. Каждый знает. И всегда ему все прощала. Истории с женщинами и…

— Что ж, в конце концов он сотворил такое, чего не смогла простить даже я, — с горечью сказала она.

— Дженни? — коротко спросил Каллен, вспомнив о том, что утром говорила ему Эвелинда.

Лицо Бидди исказилось от боли и гнева. Она отвернулась и кивнула, отрешенно глядя вдаль.

— Я понятия об этом не имела. О, конечно, я замечала, что он заигрывает с ней, но он вел себя так со всеми. Вероятно, я должна была предвидеть, но мне в голову не могло прийти… Господи, моя собственная младшая сестра! — с растерянностью и отвращением вымолвила она.

— Как это выяснилось? — тихо спросил Каллен.

— Я узнала слишком поздно, — призналась она. — Как и все остальные, я не сомневалась в том, что Дженни покончила с собой из-за брака с Кэмпбеллом. Две недели я оплакивала ее смерть. И все это время Дарак… — она покачала головой, — он был так внимателен. Не отходил от меня ни на шаг, заботился, утешал, повторяя, что теперь Кэмпбелл уже не доберется до девочки и она по крайней мере избавлена от страданий. А я верила в его искренность и всерьез думала о том, как мало значит его внешнее легкомыслие по сравнению с тем, какой он на самом деле прекрасный человек. — Бидди еле слышно вздохнула и продолжила: — А потом я нашла письмо Дженни. Должно быть, оно лежало в соларе со дня ее смерти. Но я обнаружила его позже, когда наконец отважилась снова зайти туда за вышиванием, над которым работала перед тем, как она умерла. В письме она рассказала о том, что сделал с ней Дарак… Он и без того не пропускал ни одной юбки, но тронуть мою сестру?! — Она стиснула зубы и покачала головой. — Он совратил ее. Дженни была ребенком, а он обошелся с ней как с какой-нибудь девкой. Она наивно принимала это за любовь, пока однажды не услышала от него страшно жестокие слова. Тогда она сбежала из Доннехэда. — Бидди яростно взглянула на Каллена и сказала: — Подумать только, вечером после ее отъезда у Дарака хватило наглости поведать мне историю о том, что Дженни восприняла его шутливые ухаживания слишком серьезно, а он узнал об этом и вынужден был поставить ее на место, объяснив, что любит меня. — Она запнулась и горько добавила: — Он забыл упомянуть сущую мелочь: сперва он лишил ее невинности и переспал несколько раз.

Это едкое замечание заставило Каллена горестно вздохнуть.

— Дженни было невыносимо стыдно, и она надеялась сохранить все в тайне, — печально сказала Бидди. — А потом поняла, что у нее будет ребенок — ребенок Дарака, — и это уже никак не получится скрыть от Кэмпбелла. Не зная, куда деваться от страха и отчаяния, она кинулась за помощью к Дараку… — Она помолчала и сквозь зубы спросила: — Знаешь, что сделал этот бессердечный негодяй?

Каллен отрицательно покачал головой.

— Он сказал, что это ее трудности, а если она попытается втянуть его в свой позор, он будет все отрицать. В ее позор, — с нажимом повторила Бидди дрожащим от бешенства голоса. — Дарак угрожал ей и предупредил: если она попробует во всем мне признаться, трое или четверо из его людей заявят, что спали с ней, потому что она обыкновенная шлюха. — Бидди несколько раз глубоко вздохнула, очевидно, стараясь успокоиться, затем мрачно продолжила: — Девочка видела только один выход. Если верить церкви, самоубийцы попадают в ад. Дженни верила, но думала, что и без того обрекла свою душу на вечные муки, когда предала меня. И она покончила с собой.

— Как жаль… — тихо сказал Каллен.

Бидди повернула к нему застывшее лицо.

— Каллен, я все прощала ему. Стольких женщин… Но я не могла простить ему Дженни. Пока я читала ее письмо, во мне все переворачивалось. — Она помолчала — очевидно, боль, причиненная Дараком, нахлынула на нее с новой силой, — затем вздохнула: — Я кинулась вниз по лестнице с одной мыслью: встретиться с негодяем лицом к лицу. Но вы все уехали охотиться. — Бидди скрипнула зубами. — Я схватила лук и стрелы, выехала из замка и, без труда разыскав вас, незаметно двинулась следом. Когда кабаны бросились на охотников и началась неразбериха, я воспользовалась удобным моментом и выпустила в Дарака стрелу. Я поразила цель с первой попытки, и у меня на душе стало так спокойно! — В ее признании прозвучал очевидный вызов, но потом она снова вздохнула: — Это продолжалось недолго. К тому времени как я вернулась в замок, ощущение вины уже крепко засело во мне. Когда прибыли охотники, я с облегчением узнала, что Дарак жив, и поклялась себе выходить его. Поначалу он, казалось, пошел на поправку, но… — Она печально покачала головой и глухо добавила: — В конце концов мне не удалось спасти его.

Наступило молчание. Каллен смотрел на притихшую женщину, и его обуревали самые разные чувства: жалость к Дженни, печаль о загубленной, поруганной девичьей жизни, ненависть к Дараку, посмевшему так жестоко и гнусно поступить с сестрой жены… и даже сострадание к Бидди. Если бы Каллену самому выпало найти и прочесть то письмо, смог бы он удержаться от того, чтобы пронзить подлеца стрелой? Вряд ли. Вне всякого сомнения, Дарак заслуживал смерти. Он погубил Дженни, и, вероятно, не ее одну. Сколько исковерканных женских судеб на его счету? Молодость Дженни, их близкое родство, то, что она гостила в его владениях и он должен был отвечать за нее — все это не остановило Дарака. Значит, любая женщина — от аристократки до простолюдинки — могла пасть жертвой его непристойных посягательств.

Каллен с готовностью заверил бы Бидди в том, что она поступила совершенно правильно и больше незачем возвращаться к этому вопросу… если бы не одно «но» — смертью Дарака дело не ограничивалось. Оставались еще отец, Маленькая Мэгги и покушения на жизнь Эвелинды.

Прочистив горло, он выпрямился в седле и спросил:

— А мой отец?

— Лиам? — Бидди взглянула на него в полном замешательстве, но постепенно до нее дошел смысл вопроса, и она отрицательно покачала головой: — Я тут ни при чем. Я убила Дарака, но ни один волос не упал с головы твоего отца по моей вине. Лиам был хорошим человеком. Благородным. Он любил твою мать и никогда не вел себя так, как Дарак. Нет, — твердо повторила она. — Я не убивала его и до поры до времени считала, что он действительно погиб случайно.

— До поры до времени? — вскинулся Каллен.

— Смерть Мэгги заставила меня усомниться. Твоя жена настойчиво интересовалась тем, как умерли Лиам и Дарак. Когда ее нашли у подножия утеса, мне впервые пришло в голову, что гибель твоего отца вовсе не была несчастным случаем. Возможно, его убили и вопросы Мэгги кому-то сильно не понравились? Два человека из нашей семьи сорвались с того обрыва, где похоронена Дженни. Многовато для случайного стечения обстоятельств.

Каллен молча кивнул. Бидди слово в слово повторила то, что говорила Эвелинда сегодня утром.

— А потом, — продолжила она, — несчастья стали преследовать Эвелинду, и я не могла не насторожиться. Я пытаюсь понять, кто за всем этим стоит. Кто убил Лиама и Мэгги?

— Ты кого-нибудь подозреваешь? — спросил Каллен. Она покачала головой:

— Нет. Ума не приложу, с какой целью могли убить Лиама. От его смерти выигрывал только ты. — Услышав ее слова, Каллен оцепенел, и Бидди поспешно добавила: — Каллен, я знаю, как ты любил своего отца. Ты не мог убить его. И Маленькая Мэгги тебе нравилась. Ты никогда не причинил бы ей вреда. Но даже если бы я сомневалась в этом, то уж в том, что ты любишь свою Эвелинду, у меня и тени сомнений нет. Ее ты наверняка не пытался убить.

Каллен смягчился, но посчитал нужным уточнить:

— Как ты узнала, что я люблю Эвелинду?

Бидди еле заметно улыбнулась. Это была очень слабая улыбка, первая с тех пор, как они побеседовали в коридоре второго этажа.

— Племянник, каждый раз, когда ты смотришь на нее, твои глаза просто светятся любовью.

Каллен кивнул и тоже позволил себе слегка улыбнуться, затем вновь сосредоточился на мыслях о том, кто мог убить его отца и Мэгги и замышлять убийство Эвелинды.

— Ты веришь мне?

Он вопросительно взглянул на Бидди.

— Веришь, что я не убивала Лиама и Мэгги и не имею отношения к происшествиям с Эвелиндой? — пояснила она. — Знаю, ты думал, это я, когда увозил меня из замка. А сейчас ты веришь мне? Я не…

— Я верю тебе, — перебил Каллен.

И не соврал. Он действительно верил ей. Бидди явно не тот человек, который в обычной жизни может легко пойти на убийство. Скорее всего если бы у нее было чуть больше времени на раздумья после того, как она прочла письмо сестры, она не убила бы Дарака. Бидди сделала это в приступе ярости. Вряд ли Лиам мог вызвать в ней подобную бурю чувств, а Мэгги и подавно. Нет, она не убивала их… а это значит, что по Доннехэду до сих пор разгуливает злодей, прилагающий большие усилия к тому, чтобы Каллен овдовел вторично.

— Поехали, — сказал он, разворачивая коня. Каллен почувствовал острое желание немедленно вернуться назад и убедиться, что с Эвелиндой ничего не случилось. Ему удалось частично разгадать загадки прошлого и найти одного убийцу, однако другой — куда более опасный — пока не обезврежен.

— Племянник, — негромко, но твердо окликнула Бидди.

Каллен натянул поводья и обернулся. Пристально глядя ему в глаза, она спросила:

— Как ты поступишь со мной?

Каллен задумался. Он хотел ответить ей, что Дарак получил по заслугам и вопрос исчерпан. Но не знал, вправе ли поступать таким образом. Обязанность лэрда — вершить правосудие, отставив в сторону собственные пристрастия.

— Пока не знаю, — признался он наконец. — Мне надо подумать.

Секунду Бидди молча смотрела на него, потом кивнула и направила лошадь вперед.

— Ты хороший лэрд, — сказала Бидди, подъехав к нему. — Ты во всем разберешься, а я заранее согласна с твоим решением. Честно говоря, я буду даже рада понести наказание за то, что сделала.

Они двинулись в обратный путь. По дороге Каллен размышлял над словами Бидди. Со дня убийства Дарака минуло семнадцать лет, и все это время Бидди, по существу, непрерывно наказывала себя сама. Она отдалилась от своих близких, подвергла себя добровольному заточению на кухне и отказалась от всех привилегий, которыми по праву могла пользоваться все эти годы. Он вспомнил ее маленькую тесную спальню. Давным-давно убрав тонкие простыни и пуховые подушки, Бидди спала на узкой жесткой кровати в полупустой комнатке, больше похожей на монашескую келью. От внимания Каллена не укрылось и то, как редко тетя шила себе новые платья. Кроме того, она никогда не покупала богатые узорчатые ткани, а выбирала что-нибудь попроще и подешевле — на грани того, что могла носить леди, не боясь уронить достоинство семьи.

Каллен понимал чувства Бидди. Вероятно, ей в самом деле станет легче, если ее накажут по законам клана. Тогда она сможет прекратить заниматься самоистязанием. Вот только решать, каким должно быть наказание, придется Каллену, а он с радостью передал бы эту миссию кому-нибудь другому. В такие моменты он особенно остро сожалел о смерти отца. Будь Лиам жив, тяжкое бремя обязанностей лэрда лежало бы на его плечах.

Они стремительно приближались к замку. Выезжая из Доннехэда, Каллен думал, что им предстоит совершить длительное путешествие к Коминам и обратно, поэтому, не желая утомлять тетю быстрой ездой, пустил коня медленным ровным шагом. Однако необходимость в долгой поездке отпала. Теперь он погонял коня и только время от времени оборачивался назад, чтобы убедиться, что Бидди выдержит такой темп. Миновав въездные ворота, Каллен повернул к конюшне. Бидди последовала за ним. Желая как можно скорее увидеть Эвелинду, он поручил коня заботам дочери Скэтчи и, не дожидаясь, пока тетушка заведет свою лошадь в стойло, быстро пошел через двор.

Каллен настолько глубоко погрузился в собственные мысли, что чуть не прошел мимо Джилли и Рори, беседовавших с Маком у ступеней главной башни. Спохватившись, он остановился, приветственно кивнул конюху и угрюмо посмотрел на бравых охранников:

— Что вы здесь делаете? Вам приказано охранять мою жену.

— Мы с Рори чуть не заснули в главном зале, и Фергус предложил нам немного передохнуть. Он согласился присмотреть за вашей женой минуту-другую, пока мы разомнем ноги. По правде говоря, ужасно скучно целыми днями сидеть там, поэтому мы не стали отказываться, — виновато объяснил Джилли.

Каллен хмуро выслушал оправдания. По сути, придраться не к чему. Фергус — его первый помощник, оставался здесь за главного, и в его обязанности входило давать людям отдых, если они начинали уставать. От мужчины, клюющего носом, трудно ожидать бдительности. Бодрый охранник куда лучше уставшего, он быстрее заметит опасность и быстрее среагирует на нее.

Кивнув, Каллен повернулся к башне.

— Милорд?

Он остановился и оглянулся:

— Да?

Охранники быстро обменялись взглядами, и Рори спросил:

— Младшая сестра Бидди умерла осенью?

— Младшая сестра Бидди? — переспросил Каллен, вздрогнув при упоминании девушки, о которой только что разговаривал с тетей. Джилли и Рори лет на десять младше, чем он. Он никак не ожидал, что они могут помнить Дженни.

— Да, — сказал Рори. — Прошлой осенью я помог Бидди отнести цветы к обрыву. Она говорила, что в тот день была годовщина смерти ее сестры. Но Фергус сказал Эвелинде, что эта годовщина сегодня, и поэтому Бидди сейчас пошла к обрыву.

— Он ошибся. Ты прав, Дженни умерла осенью, а не летом, — ответил Каллен и неодобрительно покачал головой. Уезжая к Коминам, он совершенно точно предупредил Фергуса о том, что берет Бидди с собой. Очевидно, Фергус забыл об этом.

— Я так и думал, — удовлетворенно сказал Рори и подтолкнул локтем Джилли: — Ну, что я тебе говорил? Старикан выжил из ума!

Каллен нахмурился. У Фергуса проблемы с памятью? Кажется, скоро придется искать нового первого помощника. Очень кстати. Вот только этого не хватало для полного счастья. Он раздраженно повел плечами и, желая побыстрее увидеть жену, устремился вверх по ступеням. Когда он вошел в башню, в дверях кухни возникла Милдред, но больше в зале никого не было. Каллен мрачно посмотрел на горничную:

— Где моя жена?

Милдред подняла брови. Ее удивил не сам вопрос, а резкость тона, которым он был задан. Она махнула в ту сторону, откуда появилась.

— Ваша жена несколько минут назад вышла из кухни через черный ход. Она была не одна, — торопливо добавила горничная. — Ее сопровождал Фергус.

Каллен нахмурился:

— Куда сопровождал?

— Не знаю, — неуверенно призналась Милдред. — Я не успела спросить. Я вошла в кухню, когда Фергус открыл перед госпожой дверь на задний двор, и они ушли. — Заметив, что Каллен стал еще мрачнее, она добавила: — Я знаю, что перед этим она хотела видеть леди Элизабет. Наверное, они пошли искать ее.

— Кто хотел меня видеть?

Каллен обернулся — в зал вошла Бидди.

— Эвелинда, — ответила Милдред.

— Прекрасно, я здесь. Что ей понадобилось? — поинтересовалась Бидди, подойдя ближе.

В этот момент двери башни открылись снова, пропуская внутрь Тэвиса, за которым следовали Джилли, Рори и Мак. Милдред растерянно покачала головой:

— Не знаю.

— Фергус сказал Эвелинде, что ты пошла к обрыву, — глухо произнес Каллен, обращаясь к Бидди. — Но я говорил ему, что ты поедешь со мной к Коминам… Проклятие! — Он выругался и устремился к дверям кухни.

— Что-то не так? — спросила Милдред, следуя за ним по пятам, потом с явной тревогой продолжила: — А это не тот обрыв, с которого упали ваши отец и первая жена?

— Тот, — рявкнул Каллен, чувствуя, как на него накатывает страх.

— Ведь Фергус не может быть их убийцей? — спросила Бидди. Судя по тону, она испытывала большие опасения, что именно так оно и есть.

— Фергус? — изумленно повторил Тэвис, идущий вслед за ними вместе с другими мужчинами. — Каллен, это не может быть Фергус. У него не было причин желать им смерти. С какой целью он мог бы убить моего отца? Или твоего? И уж тем более Мэгги?

— Может, кто-то из них и правда погиб случайно, — заметил Джилли.

— Да, — согласился Рори. — И все-таки странно: зачем он повел девушку к обрыву, если знал, что Бидди там нет?

Выслушав соображение Рори, все замолчали и, ускорив шаг, вышли из кухни и двинулись по тропинке, ведущей к задней крепостной стене. Этой гнетущей тишине Каллен предпочел бы любую пустую болтовню. По крайней мере у него была бы возможность немного отвлечься и не думать о том, что может происходить с его женой в эти самые мгновения. Если Фергус посмеет ее тронуть, Каллен убьет его голыми руками.


Загрузка...