Господин Чудо-Юдо

Глава 12. Аукцион. День второй

Ледяная вода обрушилась на меня, заливая ноздри и рот, не давая сделать судорожный вдох. Напор ее был таким сильным, что я спросонья выхлебала не меньше литра, прежде чем увернулась от потока. Судя по знакомому дистиллированному безвкусию, меня облили водой из питьевого шланга.

– Это она? – спросил густой голос с отчётливо подозрительными интонациями.

– Да, господин, – проворковала Муй Задаки, демонстрируя подчеркнутую покорность. – И за свои слова отвечаю не только я, есть и другие свидетельницы. Она определенно менталистка.

Откашлявшись от остатков воды, я села и смахнула с ресниц холодные капли. Сознание отчаянно буксовало, пытаясь сообразить, что происходит. Судя по последним воспоминаниям, сон-таки сморил мой организм, хотя казалось, будто я сомкнула веки всего одно мгновение назад. Затем до меня дошли последние слова – словно повторно обрушенный на голову поток ледяной воды. Сердце бешено заколотилось в груди.

– Чьен разберётся, – недоверчиво буркнул собеседник Задаки, центаврит-охранник в перепачканном технической смазкой комбинезоне.

Мою руку сдавила лопатообразная ладонь и вздернула наверх, как легковесного котенка.

– Господин, – вкрадчиво сказала Задаки, – осмелюсь напомнить, что менталистка по пути в медотсек может сбежать. Она уже обдурила нас своими иллюзиями... и кто знает, на что ещё она способна..?

Центаврит хмыкнул и указал на круглую застёжку своего комбинезона.

– Камеру иллюзиями не обманешь.

Сначала до лифта, а затем до медотсека он практически тащил меня на себе, поскольку я не успевала перебирать ногами с той же скоростью. От адреналина и страха меня трясло, а мысли в голове путались. Должно быть, после драки эллуанок Задаки не спускала с меня глаз... а когда я уснула, то она заметила исчезновение иллюзии и сделала правильные выводы. В чем-чем, а в наблюдательности этой дамочке не откажешь.

Старик-медик встретил наше появление удивлённо приподнятыми бровями.

– Так-так... ещё и ночь не наступила, а девочка уже снова здесь.

– Обследуй ее, Чьен, – велел центаврит-охранник. – Есть подозрения, что она менталистка. Ты знаешь правила. Пойду докладывать капитану, его это заинтересует.

Он толкнул меня вперёд и вышел. Потеряв равновесие, я проехалась голыми коленями по металлическому полу и ободрала кожу. Но боль от ссадин сейчас была меньшей из проблем.

Старик-центаврит – медик Чьен, как назвал его охранник, – молча обошел меня по кругу. Затем исчез из поля зрения и тут же вернулся с круглым сетчатым шлемом, который водрузил на мою голову.

– Посмотрим... – пробубнил он под нос, подключая аппаратуру. Раздался противный высокочастотный писк. – Ого!

Я вскинула глаза и поймала взгляд его округлившихся глаз. И впервые с нашей вчерашней встречи старый Чьен смотрел без равнодушной насмешки, а серьезно и оценивающе. Как настоящую угрозу.

– Капитан Шохоро, – медленно проговорил он, нажав кнопку переговорного устройства на столе, – сведения ночного обходчика подтверждаю. Среди рабынь есть менталистка. Это человек. Рекомендую немедленно обезопасить ее для нас... да, именно. Понял, выполняю.

Спазм сдавил мне горло, мешая дышать. Неужели это конец? Если меня попытаются убить... Я начала обдумывать, какой иллюзией можно обмануть старика, но затем вспомнила, что у него есть ментальная защита. Судорожно огляделась в поисках хоть какого-нибудь предмета обороны.

– Спокойно, девочка, спокойно... – заметив мою неприкрытую панику, Чьен не торопился выходить из-за стола. – Не нужно дурить. Сейчас я возьму особую маску с ментальным блокиратором и надену ее на тебя. После этого всё снова наладится, и аукцион пойдет своим чередом. Ты же понимаешь, что лучше позволить надеть маску на себя добровольно, чем умереть такой молодой, заживо обугливаясь под лазерными выстрелами?

– Понимаю, – прошептала я.

– Смышлёная девочка.

Будучи госпожой Чудо-Юдо на Тигардене-2 и общаясь с Тэймином и его сестрёнкой, я не раз гадала, каково это – оказаться в маске. И вот судьба решила показать и навязать этот опыт воочию. Увы, при всех моих новообретенных сверхспособностях я не чувствовала себя уверенной при их применении и очень часто попросту забывала об их существовании, всё ещё пребывая в шкуре обыкновенной безродной девушки с Земли. Лучше всего мне давались иллюзии, но они теперь стали бесполезны. Ну и, благодаря настойчивому планетарну Ти, я научилась неплохо абстрагироваться от болевых импульсов, вот и все достижения. А что касается телепатии, то с центавритами особой пользы при странном устройстве их мышления она не приносила. Разве что помогала лучше разобраться в их пристрастиях и ощущениях.

Старый Чьен достал из медицинского бокса в стене черный шарик с узнаваемым значком перечеркнутой головы и указал на пол рядом с собой.

– Встань сюда на колени. Поживей!

Время словно остановилось. Каждое мгновение тягучей смолой обволакивало мои шаги, дыхание и мысли. Всё вокруг казалось нереальным, подернутым призрачной дымкой бреда, и я никак не могла поверить, что сейчас окажусь на месте Тэймина.

Но это случилось.

Ободранные колени снова коснулись металлического пола. Тяжесть диагностического шлема исчезла, а рука старика с зажатым в ней черным шариком коснулась моих волос. Раздался тонкий писк электроники и тихий щелчок. Макушку облило холодом, который медленно пополз дальше, к ушам, лицу и затылку. Неестественно белый свет медотсека заполонила искусственная черная плоть маски, оставив моему полю зрения две крошечные точки отверстий для зрачков.

– Временный доступ первоисточника, – забубнил голос Чьена надо мной. – Заблокировать ментально активные зоны. Включить режим «паранорм» и рабский стандарт-набор нейроконтроллера.

Мир вдруг разом выцвел наполовину. И возникло отвратительное ощущение, будто уши поразила фантомная глухота, а в лёгких стало резко не хватать кислорода. Голова закружилась, возникло ощущение надвигающейся клаустрофобии, но я сцепила зубы и заставила себя перетерпеть неприятный момент.

– Принято, – проговорил электронный бот маски. – Временный доступ, пользователь номер один. Ментально активные зоны заблокированы. Режим «паранорм» активирован. Рабский стандарт-набор нейроконтроллера активирован. Временный доступ необходимо подтвердить через один биологический суточный промежуток носителя.

За спиной послышался гул тяжёлых шагов, размашисто печатающих шаги в сторону медотсека.

– Это она? – прогремел голос капитана Шохоро. – Менталистка из последней мелкой партии?

– Она самая, – подтвердил старик Чьен. – Активность ее мозга поразительна, капитан! Датчики не справились с оценкой – слишком маленький диагностический диапазон для подобной особи.

– Подними голову, тварь!

– Подождите, капитан, – костлявый палец медика коснулся моего затылка коротким точечным давлением. – Временный доступ первоисточника. Выполнять приказы капитана Шохоро.

Виски прострелило тупой болью, давя волю к сопротивлению. Я посмотрела вверх. Надо мной нависала огромная туша центавритского капитана с перекошенной от ярости физиономией.

– Отвечай, тварь! Гибель моего первого помощника, командира Каша – твоих рук дело?

Я ошеломленно моргнула. За всеми событиями и тревогами как-то позабылось о том, что транспорт нашего с Марой самоуверенного похитителя отчалил в обратном направлении с освобожденным пожирателем вакуума на борту. Но сожалений об этом не было, поэтому я качнула головой и соврала:

– Нет, господин.

Однако мой голос дрожал, то ли от переизбытка адреналина, то ли от страха, и звучал малоубедительно.

– Я тебе не верю, – прорычал капитан Шохоро. – Активировать болевой режим!

Тело резко выгнулось дугой от беззвучного воя болевых рецепторов, и я ничком упала на пол. Руки и ноги самопроизвольно подергивались, из горла лился противный скулящий звук, как у тяжело раненой чешуаки. Ужас этой боли не перекрывал незабываемый опыт с чистильщиком Художором, но ничуть не уступал ей. Как и тогда, я не могла связно думать, но инстинкт самосохранения начал действовать и без хозяйской указки.

Сознание разделилось. Я блаженно обмякла на полу, наслаждаясь отсутствием ощущений. Где-то на периферии слышимости капитан Шохоро сказал:

– Проверь ее и заставь очнуться.

Внешняя возня затянулась. Чьен ввел мне какие-то инъекции, отключил болевой режим, но шевелиться я не торопилась. Как и возвращаться в чувствительную часть своего разума. Кто знает, как ещё будут измываться надо мной центавриты? Они же полные психи, а Шохоро – тем более, раз руководит всем этим безумием.

– Не реагирует, капитан, – сообщил старик. – Вероятно, слишком сильный болевой шок для землянки. Если вы желаете привести девочку в порядок до аукциона, рекомендую пока ее не трогать.

– Нутром чую, эта тварь как-то причастна к той шняге, что произошла с Кашем!

– А что случилось?

– Его полудохлый пожиратель вакуума подозрительно легко выбрался из силовой клетки и проел дыры в обшивке. Это последнее, что успел сообщить Каш перед тем, как сигнал корабля исчез. И больше не появлялся.

– Так девочка при чем тут? Пожиратель ментальному контролю не поддается.

– Она могла заставить кого-то из команды выпустить его.

– Дело ваше, капитан, – равнодушно сказал Чьен. – Можете порвать ее на куски и отправить на органическую переработку, а можете компенсировать потери на аукционе, оставив ее живой и пригодной к использованию. В маске девочка вполне безопасна. Слышал, к нам прибыли новые покупатели... и наши говорят, двое из них так повернуты на человеческих самках, что готовы платить двойной бартер.

– Да... – нехотя согласился капитан Шохоро и носком ботинка перевернул меня на спину. – Перспективные покупатели. Особенно этот Чу. Он уже подходил, предлагал за землянку две боевые «иглы»...

Сквозь опущенные ресницы я заторможенно наблюдала, как он размышляет. Устрашающе массивные надбровные дуги почти скрыли маленькие глаза-буравчики, а переносицу и лоб бороздили морщины хмурой гримасы.

– Ладно, приведи ее в порядок. Но как только очнётся, свистни моим парням. Пусть постоит в показательной клетке. И не вздумай ее кормить! Меньше блевать ночью будет.

Несмотря на приказ капитана, старик Чьен все же «накормил» меня. Только не сухим пайком, а питательным раствором, внутривенно.

С медицинской точки зрения это было оправданно – я едва держалась на ногах от голода. И постоянно изводила себя сожалениями о том, как бездарно проворонила шанс оставаться на пиратской базе единственной рабыней, обладающей свободой воли. Нужно было дать себя избить тем эллуанкам с Задаки, но гордость и опасная самонадеянность завели меня в ловушку... С другой стороны, меня пока не убили и не покалечили, тоже своего рода временное утешение. Но будущее виделось только в мрачных тонах.

И вот теперь я стояла в узкой клетке на крохотном пятачке возвышения, пристегнутая кандалами к х-образной распорке, и отчаянно мёрзла. Одежды мне так и не выдали, и только маска на голове дарила ощущение хоть какой-то конфиденциальности. С высоты клетки открывался приличный обзор на прозрачные загоны с рабынями. Половина эллуанок жалась к углам, затравленно озираясь и в ужасе ожидая второго шквала насилия.

Я их понимала. Мне тоже было страшно до одури... даже просто думать о том, что ждёт впереди.

Просторные ложи вдоль стен уже заполнились покупателями. Среди них я заметила вчерашнего голубокожего центаврита, хмуро поглядывающего в мою сторону. Вероятно, узнал-таки, с кем провел пару часов прошлой ночью, и теперь сомневался, не находился ли под ментальным воздействием.

Поморщившись, я отвернулась и поймала пронзительный взгляд ещё одного покупателя – слишком чужеродного на вид, чтобы оказаться обитателем пиратской базы. Он совершенно точно не являлся центавритом, однако с определением его расы возникли трудности. И для человека, и для эллуанца он был слишком крупным. Возможно, ясенирский смесок... но светлая кожа вызывала множество сомнений. И он был очень хорош собой. Зацепившись за внешность этого пирата, взгляд никак не хотел отлипать и получал эстетическое наслаждение от каждой детали: мужественный овал лица, прямой нос, блестящие черные глаза, старомодная криво повязанная бандана неопределенного оттенка... и великолепно сложенная фигура в черном комбинезоне космолетчика.

С трудом оторвавшись от созерцания этого образчика мужской красоты, я мельком оглядела других покупателей. Центавриты, центавриты, центавриты... несколько изуродованных ясенирцев и чуть больше рептилоидов, смотреть на которых в контексте предстоящего сексуального контакта было омерзительно.

Если бы я могла выбирать добровольно, то в это же мгновение принялась бы махать руками и скандировать красавцу в бандане: «Меня! Выбери меня!»

Однако подобной возможности рабыням не давали. А если бы и дали, то черноглазого пирата они разорвали бы на части, пытаясь привлечь его внимание. Особенно эллуанки с хрупким телосложением, которые, как огня, боялись снова попасть в лапы центавритов, слишком щедро одаренных природой ниже пояса.

Капитан Шохоро появился в главной ложе внезапно, и шумный гомон голосов резко смолк.

– Второй день аукциона, – лениво объявил он. – Правила вы знаете. Среди нас есть три перспективных новичка – Брюг из сектора Галатеи, Зоб из звёздной системы М81 и Чу из систем Алькор и Мицар. Вступительный взнос они внесли, и я даю им право на участие в торгах. Начинайте!

Он развалился в широком кресле и сделал какие-то знаки сопровождающим его двум рабыням, среди которых я в шоке разглядела знакомую ясенирскую лже-журналистку Тану Зу. Она подала центавриту напиток в огромном бокале и сразу же пристроилась за спинкой его кресла в ожидании новых распоряжений. Другая рабыня уже развила бурную деятельность в области капитанских чресел – покорно, привычно, обречённо, – и от этого зрелища холодные мурашки неприятных предчувствий заставили меня тихо содрогнуться. Ублажать ненавистного врага на глазах у всех... как это унизительно!

Слезы отчаяния непроизвольно подступили к глазам, и я порадовалась, что никто не видит выражения моего лица под маской. Меня начало подташнивать от усталости. Прикованные руки занемели, пустой желудок требовал еды, а нервная дрожь только усиливалась, грозя перерасти в истерику.

На сей раз объявлять меня на первый лот не стали. То ли капитан Шохоро решил нагнать ажиотажа зрелищем неизвестной рабыни в черной маске, то ли наказывал меня, заставив мучиться ожиданием... и наблюдением за страданиями других рабынь. Ведь смотреть со стороны на насилие зачастую гораздо страшнее, чем переживать его самой.

Большинство малообеспеченных центавритов, выкупив вскладчину перепуганную жертву, с торжеством уволакивали ее на уровень личных отсеков. Я ожидала, что так будет со всеми, и была потрясена, когда трое центавритов решили не тратить время и воспользоваться покупкой прямо в отсеке напротив моей клетки.

Их выбор пал на знакомую эллуанку – одну из тех, что поддалась интригам Задаки и пыталась меня избить за выдуманные прегрешения. Прозрачные звуконепроницаемые стенки заглушали ее крики, но видимость была ужасающе четкой. Я отворачивалась, как могла, но мышцы шеи и без того были слишком напряжены неудобной позой, чтобы долго держать голову в повернутом положении. Закрыть глаза было страшно – а вдруг усну и очнусь в лапах какого-нибудь отвратительного центаврита? Почему-то меня преследовало обманчивое ощущение, что именно в состоянии бодрствования я могу так или иначе повлиять на свою судьбу.

И в полузабытье физического изнеможения то и дело взгляд выхватывал картины ржущих мучителей с расстегнутыми ширинками комбинезонов... и извивающегося хрупкого тела эллуанки, которую насиловали три огромных члена во все доступные отверстия. Под конец девушка обмякла и перестала дёргаться – потеряла сознание, – и ее унесли в медотсек.

А вот Маре Танн снова повезло. Центаврит Хрык, пожирающий ее глазами ещё более маниакально, чем накануне, умудрился перебить все групповые ставки на нее и выкупить на вторую пробу. Его словно не смущали те баснословные затраты, которые он нес из-за нее.

Следующими ленивцами, не пожелавшими вести разовую покупку в личный отсек, стали четверо центавритов, которые выкупили лот Муй Задаки. Вот кого я нисколько не жалела. Казалось, что происходящее с ней закономерно, и те страдания, что она причиняла своим бесправным рабам-космозонгам, начали к ней возвращаться сторицей.

А вот Ядхе Цин куда-то исчезла со вчерашнего дня, и о ее судьбе ничего известно не было.

На протяжении всего аукциона я то и дело поглядывала на привлекательного черноглазого пирата в бандане и молилась, чтобы он ни на кого не позарился до того момента, как выставят мой лот. Этот покупатель не производил впечатление участника групповых складчин, ни с кем не разговаривал... просто сидел, скрестив на груди руки, и смотрел без выражения на отсеки. Иногда его взгляд задерживался на моей клетке, а затем скользил дальше. И такое поведение внушало определенную надежду на его адекватность.

До меня очередь дошла почти к завершению аукциона, когда в прозрачных загонах остались самые потрёпанные рабыни. К этому моменту ноги от слабости почти не держали вес тела, и я тяжело повисла на скованных руках, уже не чувствуя их. Сознание то уплывало в зомбический транс, то фокусировалось на одном-единственном приятном лице под буро-серой банданой.

– Внимание! – капитан Шохоро встал, поднимая руку, и объявил: – Эксклюзивный лот на нашем аукционе по-прежнему землянка. Но! Я поднимаю первоначальную цену на нее до двух транспортных средств в хорошем состоянии или товары, драгоценности и топливо, равноценные их стоимости! Хотите знать, почему? А гляньте на клетку, братья! Маска с пси-блокиратором говорит сама за себя. Человеческая самка оказалась менталисткой!

Покупатели притихли, прикидывая свои средства и возможности. Затем сразу трое центавритов вскинули руки, и один из них выкрикнул:

– Две боевые «иглы»!

Другая группа центавритов численностью побольше – кажется, шестеро или семеро, – тут же перебила ставку, заявив:

– Две «иглы» и ящик новеньких лазеров!

– Две «иглы» и партия сиреневых алмазов номиналом «миди»! – не сдавался главарь первой группы, хотя физиономии его корешей от роста ставки заметно перекосило.

Повисло молчание. Обе соперничающие группы бешено шептались, а я обречённо подумала: если попаду хоть к кому-то из них, моей психике конец. Тело, может, и подлечат потом в медотсеке, но курсов психологической реабилитации для жертв насилия на пиратской базе, увы, не предусмотрено.

Черноглазый красавец в бандане впервые шевельнулся и небрежно произнес:

– Две боевые «иглы» и партия сиреневых бриллиантов номиналом «макси».

Тишина повисла столь глубокая, что было слышно, как кто-то нервно шаркает ботинком. В ушах стояло чье-то рваное дыхание... нет, не чье-то, а мое собственное, выдающее всю степень напряжения, с которой я ждала развязки торгов.

– Еще предложения есть? – осведомился капитан Шохоро, не дождавшись продолжения торгов. Но все молчали, и он кивнул: – Продано!

Аукцион пошел своим ходом дальше.

Дверца клетки, расположенная за моей спиной, тихо щёлкнула открывшимся электронным замком, затем послышались шаги... повисла мучительная пауза... и оковы наручников, державшие мои руки пристегнутыми к распорке, ослабили свои тиски.

Я повалилась было на пол, не успев скоординироваться, но удариться о жесткое покрытие клетки не дали сильные мужские руки. Они перехватили меня за талию, удерживая на месте, и я тихо зашипела сквозь зубы от жгучей боли в плечевых суставах. Слишком долгое неестественное положение рук сказалось не только на суставах. Хлынувшая в жилки горячая кровь ощущалась обжигающей лавой – одно из самых неприятных ощущений, что я испытывала, однако радовалась им неимоверно.

Немного оправившись, опасливо глянула на того, кто помог удержать равновесие. Он молча и без выражения смотрел на меня бездонными черными глазами в обрамлении длинных густых ресниц, но раздувающиеся ноздри красивого прямого носа выдавали его отнюдь неспокойное состояние. И впервые при взгляде на этого красавца меня посетило чувство страха. Кто знает, что у него на уме? Внешняя красота – отнюдь не гарант внутренней нормальности. Вполне может оказаться, что он маньяк, психопат, социопат или даже...

Черноглазый пират внезапно подхватил меня и демонстративно водрузил на плечо, уподобившись доисторическому охотнику со своей добычей. Кто-то, глядя на нас, громко заржал, и я зажмурилась. Скорее бы все закончилось.

Висеть на плече было крайне неудобно, к лицу прилила кровь, а пульс начал назойливо стучать прямо в висках. Чтобы отвлечься, я попыталась понять, куда мы направляемся. Кажется, это был один из самых верхних уровней, выше минус пятидесятого. Выглядел он не слишком хорошо: исцарапанные выстрелами стены, грязный пол... Роботы-уборщики тут либо давно не появлялись, либо не были запрограммированы на уборку этого уровня.

Мой временный хозяин-носильщик открыл дверь в просторный неопрятный отсек, рассчитанный на множество жильцов, и сгрузил меня на одну из десяти коек. Я брезгливо отодвинулась на край – некогда хороший ортопедический матрас был грязным, с подозрительными пятнами и дырами. Прочие койки ничем не отличались от этой. Единственное преимущество данного помещения перед личными отсеками заключалось в его площади, но оно как-то терялось на фоне общей антисанитарии.

Ещё одним неприятным открытием стали камеры видеонаблюдения, излучающие холодное липкое внимание со всех четырех углов потолка. Я поежилась от холода. На этом уровне с отоплением было ещё хуже, чем внизу. Ничего, скоро согреюсь. Хоть какая-то польза от нежеланного секса получится.

Сам факт предстоящего интима с незнакомцем меня не пугал. Я знала, чувствовала, что в случае спасения Тэймин меня поймет и простит, ведь он сам испытал на себе тяжесть сексуального принуждения. Поэтому смириться с этим, учитывая обстоятельства и опасную для здоровья альтернативу, а также завораживающую красоту партнёра, было достаточно легко. Единственное, чего я боялась по-настоящему – это столкнуться с теми неведомыми сексуальными склонностями, которые могли бы вызвать у меня только ужас и отвращение. Вроде игр с опасным членовредительством.

Черноглазый пират продолжал хранить молчание. Он достал из своего рюкзака два мягких свёртка и развернул, превратив их в пледы. Одним застелил койку, другой сунул мне в руки и указал на дверь сантехнического мини-отсека. Я неуверенно заглянула внутрь и обнаружила ионную душевую. Возможность избавиться от грязи не только воодушевила меня, но и заставила заработать логику.

Кто такой этот странный покупатель?

Выкупает меня по сумасшедшему бартеру, доносит до уединённого места на себе, позволяет немного отдохнуть и привести себя в порядок... Может ли он оказаться союзником или это фантазии на пустом месте?.. Может ли он быть как-то связанным с Тэймином, который обещал вытащить меня из этой ловушки?.. Подсознательно я ожидала, что мой диниту сам явится сюда. И черноглазый пират с его красотой лучше всего подходил на его роль...

Если бы не черный цвет глаз.

У диниту не бывает такой радужки, поскольку фиолетовый колор всевозможных оттенков – это их отличительная расовая особенность. Кроме того, пока пират нёс меня на плече, я заметила закругленные очертания его ушей под банданой, а уши Тэймина должны быть заострённой формы – ещё одна отличительная черта диниту.

И всё же сомнения подтачивали непреклонность всех этих доводов. А вдруг..?

Закутавшись после душа в плед, я вернулась в основной отсек и открыла рот, чтобы поблагодарить, но высокая сильная фигура оказалась неожиданно рядом, лишая равновесия. По инерции мы оба упали на койку. Я испуганно уставилась в лицо нависшего надо мной пирата, а он внезапно... прижал палец к моим губам.

И белозубо улыбнулся.

Однако дальнейшее его поведение отнюдь не способствовало моему спокойствию. Приподнявшись, он принялся расстегивать свой комбинезон, глядя на меня очень проникновенно и неоднозначно. Такой взгляд мог выражать как невербальное сообщение: «Тихо, я на твоей стороне», так и посыл: «Орать бесполезно, сейчас повеселимся!»

Я напряжённо следила за его действиями, гадая, какой из вариантов правильный, а в следующий момент вздрогнула всем телом, потому что мой разум наполнил шепчущий гул...

И восхитительно знакомый мысленный флёр!

Возникло ощущение, как нечто мощное, опасное и могущественное продавило в маске искусственную непроницаемую пленку ментальной изоляции. Но при этом контакте преобладало чувство безопасности, сильное и ясное. Быстрые лёгкие касания целеустремленного разума мгновенно впитали, осмыслили мои последние воспоминания и отступили, транслируя ментальный выдох после дикого напряжения.

«Гаэла... Гайя, – прошептал тихий голос в моей голове. – Это я, Тэймин.»

Огромное ослепительное счастье накрыло собой каждую клеточку моего тела. Он здесь! Мой Тэймин здесь!.. Проклятая маска изолировала мои телепатические рецепторы изнутри, но она не являлась преградой при известных усилиях хорошего менталиста извне. Ведь именно таким способом я впервые пообщалась с Уллой Делл в пещерах забыванцев.

Обмякнув от невыразимого облегчения, я не удержалась и всхлипнула, ощущая крепкое пожатие его пальцев, украдкой ласкающих жизненные линии моих ладоней. От вихря охвативших меня эмоций закружилась голова, взгляд туманили цветные пятна. Я задыхалась от волнения, не в состоянии подобрать достаточно подходящих слов, чтобы выразить всё, что чувствовала. А тут ещё и глаза защипало непрошеной горячей влагой – дальним предвестником нервного срыва.

«Тэймин...»

Внезапно он с нежной силой сжал мои плечи. Его руки подрагивали.

«Ты жива, mo gra... ты жива! Всё будет хорошо, Гайя. Вместе мы справимся. Если ты рядом, то всё остальное решаемо, поверь. Я ведь думал, что потерял тебя... что повторяется прошлое... когда ты исчезла...»

Я судорожно перевела дыхание, смаргивая слёзы, и в полном смятении снова раскрыла рот, сама не зная, что собираюсь сказать.

Горячие губы Тэймина прервали речь на полуслове. Их прикосновение – пусть мы и поменялись местами в ограничивающих ощущения масках, – опьянило меня моментально. Если прежде я чувствовала себя разряженным коммуникатором, то мой диниту несомненно был мощным источником питания. И заряжал он меня щедро! Его язык глубоко и жадно раз за разом проникал внутрь, дразня, лаская, радуя. Сама энергия самозабвенной любви искрила в каждом его касании.

Наконец он отстранился, скользнув губами по искусственной черной органике.

«Какая же ты сладкая, моя Гайя... слаще ягод ллеверо, что растут на холмах Саолл!.. Прошу тебя, не заговаривай со мной вслух. В гостевом отсеке повсюду камеры с прослушкой...»

Я жадно внимала его мысленному шепоту, который продолжал звучать внутри меня:

«...и за нами наблюдают прямо сейчас. Подыграй мне, Гайя, пусть всё выглядит так, как повел бы себя любой из покупателей... потерпи до завтра...»

«А что будет завтра, Тэймин? У тебя действительно есть транспорт и бриллианты для бартера?»

«Отец выделил из таможенного конфисканта... на время.»

«Как это – на время?»

«Мастер Фьолл уже в пути... сама увидишь, – загадочно ответил Тэймин и вдруг прижался всем телом, лихорадочно наглаживая ладонями мои бедра и талию. – Гайя, нам нужно что-то изобразить для наблюдателей...»

«Я не стану заниматься сексом при свидетелях! – возмутилась я и принялась отталкивать широкую грудь, активно барахтаясь под тяжестью мужского тела. – И кстати... что с твоими глазами?.. Что с голосом? На Тигардене он звучал иначе... А уши?! Они ведь должны быть заострёнными, разве нет?»

В ответ раздался мысленный смех, который ощущался как щекочущий душ из яблочного сидра с воздушными пузырьками. Тэймин перехватил мои руки в запястьях и прижал к изголовью койки.

«Умница! Продолжай сопротивляться, у тебя убедительно получается... искренне так... и ты такая соблазнительная...»

«Тэймин! Я серьезно!»

«Успокойся, – примирительно шепнул он. – Ничего не будет. Мы просто сымпровизируем. А насчёт внешности... контактные линзы и пластика – такие пустяки, Гайя! Что касается голоса, то маска искажает тембр, делает его чуть выше, чем на самом деле. Это заложено в настройках контроллера, вероятно, в целях конспирации личности незаконно похищенных граждан Содружества. Я и сам не знал, пока не избавился от него.»

Из услышанного больше всего меня поразила новость о пластике. От изумления я даже перестала сопротивляться и позволила раздвинуть себе ноги, чем Тэймин немедленно и воспользовался.

«Тебе отрезали уши?!!»

«Не отрезали, а подрезали, – он фыркнул мне в шею, и кожу приятно овеяло горячим дыханием. – Это простая операция. К тому же организм диниту при незначительных повреждениях всегда регенерирует.»

«О, это значительно уменьшает шок, – задыхаясь от нарастающего возбуждения, сообщила я, а затем с надеждой уточнила: – Значит, мой отец... мастер Фьолл скоро будет здесь?»

«Скоро, Гайя, совсем скоро. Но сначала нам нужно тебя выкупить и заполучить право контроля над маской. Иначе Шохоро сможет использовать тебя как рычаг давления. Он ведь не идиот и быстро смекнет, что к чему. Наберись терпения и будь готова к неожиданностям. А пока...»

Тэймин помолчал и с неожиданным весельем заглянул мне в глаза.

«Пока... что?» – нетерпеливо переспросила я.

«Пока поиграем на публику!» – азартно сказал он и подхватил меня на руки.