Господин Чудо-Юдо

Глава 3. Приятные сюрпризы

На маленьком зелёном острове Йо, благоухающем обширными садами с почти созревшей миртошкой, было только одно негармоничное пятно. Оно выглядело неестественным, словно ярко-алое бельмо на глазу. Это – большой двухуровневый особняк, бывший оплот садистских забав госпожи Задаки, который достался мне сразу после конфискации... и стараниями, как выяснилось, разумной планеты Диниту, имя которой – Саолл.

Внутри особняка поджидал не один гость, а сразу трое. И едва мы вошли в фойе, как навстречу, опередив посла Делла, шагнул...

– Мастер Фьолл! – просияла я. – Как ваше здоровье?

Сурово-красивое лицо седовласого диниту озарилось болезненной улыбкой, а бирюзовая аура вся заиграла радостно-горькими волнами, словно поверхность прозрачного ручья под зелено-голубыми елями.

– Ясной сингулярности, Гайя Фай!

«А может, Гаэла Фьолл... отец?» – мысленно отозвалась я, давая понять, что наше прямое родство больше не секрет для меня.

«Я... счастлив, что ты вспомнила, – просто сказал Лугайу Фьолл. – Моя чудесная малышка, маленькое чудо... гайя фай... И вместе с тем я несчастен при мысли, что твоей матери нет с нами. Теперь я готов рассказать тебе всё – мастер Ренн заверил, что угроза воспаления твоих телепатических рецепторов значительно снизилась...»

Я впитывала каждую его мысль с острой сосредоточенностью бездомной псины и жадно смотрела в похудевшее лицо.

«Можно тебя... обнять?»

«Это было бы огромной радостью для меня... но здесь присутствует высокопоставленная представительница космозонгов», – с заметным сожалением ответил мастер Фьолл.

Очнувшись от щемящего сердце горького счастья, я обвела взглядом фойе и удивлённо моргнула.

За спиной посла Делла стояла Мара Танн. Она поймала мой взгляд и с ноткой жалости сказала:

– Знатно вас потрепало, Гайя. Но вы живы, это большая удача! Уделите мне полчаса своего времени? Дело не терпит отлагательств.

Я оглянулась на мастера Фьолла, и тот кивнул.

– Вопрос действительно серьезный. Речь о Великой Госпоже.

Вести разговоры сразу после тяжёлого испытания и адреналиновой скачки по штормовому океану чертовски не хотелось. Во всяком случае, без чашечки горячего фиолетового «кофе» тэме это было не в моих силах.

– Давайте устроимся на кухне, – вздохнула я и первой побрела по служебному коридору, тяжело опираясь на Тэймина и Грая.

– Госпожа Чудо-Юдо непосредственна и оригинальна, как всегда, – с усмешкой прокомментировала Мара Танн, с хищной грациозностью врываясь в непрезентабельное хозяйственное помещение и напугав своим появлением кухонного раба Фока.

Даже на меня и на обоих диниту он таким шоком не реагировал. Казалось, скорчи космозонка ему рожу – и Фок полезет прятаться под длинный стол для готовки. Скользнув по верхнему слою его разума, причину я уяснила: просто пугливый парнишка отлично знал, что перед ним представительница правящей фамилии Танн.

– Здравствуй, Фок. А где Чуро? – спросила я, припомнив чудаковатого старика-забыванца, который устроил для меня в прошлое посещение кухни местно-кофейный ликбез и чрезвычайно понравился мне своей непринуждённой манерой общения.

– С-спит, госпожа, – слабым голосом ответил Фок. – Не ждали вас ночью... Прикажете разбудить?

– Не надо. Сами справимся. Ты умеешь готовить тэме?

– Да, госпожа...

На самом деле Фок не очень хорошо представлял этот процесс, поскольку Чуро изобрел его буквально с нуля, чтобы максимально приблизить вкус к привычному мне натуральному черному кофе.

– Я помогу, – вдруг вызвался Грай и в ответ на мой удивленный взгляд пояснил: – Чуро готовил для вас тэме вчера утром при мне. Сделать одну порцию или несколько?

Видя мою предвкушающую мимику, тэме захотели попробовать все. Грай и Фок принялись хлопотать возле кухонной техники, звеня чашками, а Мара Танн, всё это время лениво наблюдавшая за происходящим, вдруг наклонилась и промурлыкала мне на ухо:

– Какой колоритный у вас раб, Гайя... такой огонь в глазах, такой необычный характер... и фигура ничего. Его зовут Грай, кажется?

– Да, – осторожно ответила я.

По ауре космозонки было отчётливо видно, что она испытывает настоящее сексуальное возбуждение от зрелища мощной полуобнаженной спины Грая и его мускулистых ягодиц, сверкающих в вырезе маскарадных шорт. Никто из нас так и не получил возможность переодеться после ужасного праздника Тигарденского Равноденствия.

– И по какой части он у вас в основном? – продолжила допытываться Мара Танн, не сводя с задницы Грая взгляда чуть раскосых темных глаз, похожих разрезом на миндалевидные кошачьи.

– Он телохранитель.

– М-м... я бы охотно доверила его рукам свое тело. А вы пробовали?

– Нет, – коротко ответила я, чувствуя, как внимательно прислушивается к нашей беседе и к моему ментальному фону Тэймин. – Можно сказать, мы друзья.

– Друзья... с рабом? – поперхнулась Мара Танн.

Ответить я не успела. Фок начал разносить всем чашки с дымящимся тэме, и Грай почти сразу присоединился к нему. Космозонка попробовала напиток, одобрительно хмыкнула и неохотно переключилась на серьезную волну.

– В Чертогах сейчас творится, простите, настоящая тупопожья срань! Кончина Великой Госпожи – всего лишь вопрос времени, к сожалению. Когда я услышала вашу милую беседу с госпожой Задаки через коммуникатор... кстати, ловко это у вас получилось, хорошая идейка... сразу после этого я вызвала комиссию ЗССР, а сама перехватила носилки у самых покоев. Там уже их караулила наша пронырливая Фи. Ну, я и растолковала ей, что комиссары Содружества уже на подходе, а сама собираюсь подождать их в покоях Бирэлеи Танн. Как родственница, я имею на это полное право... правда, под надзором ее свиты и телохранителей. Но почти все они погибли при взрыве. Так что Фи могла бы легко ее устранить, но помешал наш уважаемый куратор комиссии.

Мара Танн посмотрела на посла Делла, и тот признал:

– Благодаря вам, я успел вовремя.

– А Великая Госпожа приходила в себя? – спросила я.

– После того, как медики стабилизировали ее состояние, она очнулась, – кивнула космозонка. – Накачали ее, конечно, всякой химической дрянью под завязку... Но она всё равно очень плоха. Пока Фи не было, я рассказала ей всё, что узнала, и она пожелала, чтобы вы немедленно явились к ней.

– Немедленно?! – я прикрыла глаза и в отчаянии застонала.

Мучения этих кошмарных суток когда-нибудь закончатся?

– В моем сопровождении, – добавил посол Делл.

– В нашем сопровождении, мастер Делл, – отчеканил мой отец. – В нашем. Вы же видите, девочку чуть не убили. Это чудо, что она осталась жива.

– Можно, я хотя бы в порядок себя приведу и переоденусь? – кисло спросила я и выпила свой тэме залпом, почти не чувствуя обычно такого бодрящего горьковато-ароматного вкуса.

Когда я самостоятельно проковыляла к выходу, отказавшись от помощи Тэймина и Грая, мастер Фьолл тревожно сказал:

– Я пришлю к тебе мастера Ренна. Пусть посмотрит, что можно с ногами сделать.

В коридоре меня нагнала Мара Танн.

– Вам обязательно понадобится хоть один сопровождающий раб, Гайя. Регламент лучше соблюдать. Возьмёте своего телохранителя?

– Нет, он слишком вымотан. Лучше я позову... кстати, а где Грю? – обеспокоенно вспомнила я.

– Не волнуйтесь, он покинул Чертоги вместе с тем вашим черноголовым уродцем и Граем... Отсыпается, наверное, – предположила Мара Танн и разочарованно вздохнула: – Что ж, жаль насчёт Грая... признаться, он мне приглянулся. Такой экземпляр пропадает, а вы даже и не думаете опробовать. Может, продадите его мне?

Я поморщилась с неудовольствием.

– Друзей и близких продавать нельзя. Неужели вам бы захотелось продать, к примеру, собственного брата..?

– Норт – это совсем другое. Он родная кровь и...

Космозонка помрачнела, а я, услышав знакомое имя, остановилась, как вкопанная. Чужие намеки и собственные подозрения только что обрели подтверждение из первых уст...

Именно Норт, «живой мертвец» наркоманки со спутника Демо, и оказался тем самым конфискованным рабом из высокородной семьи Танн. Сыном главной политической соперницы Фирэлеи Танн.

И если я правильно поняла разболтавшийся этой ночью планетарный разум Тигардена-2, то он подстроил «случайность» с приобретением Норта для того, чтобы тот был возвращен в лоно семьи именно с моей помощью. Тем самым добившись от матери Мары Танн и возрождения политических интересов, и благодарности за спасение сына.

– Мара... – начала я неуверенно. – Мне нужно кое-что показать вам. Давайте заглянем в мой домашний лазарет для рабов.

Космозонка оживилась.

– Вы и рабов лечите? Мы с матерью, кстати, тоже думали о том, что лишать свое имущество медицинской помощи – ужасная глупость и расточительство...

Она продолжала говорить что-то ещё, когда я тихонько открыла дверь лазарета и шагнула внутрь. Тос и Норт лежали на своих импровизированных койках, причем Норт спал крепким сном, а Тос мучился бессонницей и таращился в потолок. Увидев меня, он сел.

– Госпожа..!

Я приложила палец к губам и указала на соседа.

-– Тихо, Тос. Не разбуди его.

Мара Танн прошлась по лазарету, изучая обстановку. Она надолго задержалась возле медицинского стеллажа с аптечкой, и мне пришлось привлечь ее внимание к Норту самой, чтобы сэкономить время.

– Мара, взгляните на этого раба.

– А что с ним? – равнодушно спросила она, оборачиваясь и подходя ближе к спящему. – Какая-то редкая боле...

Она резко замолчала и впилась внимательными кошачьими глазами в спокойное лицо со скорбной складкой между бровей, которую не разгладил даже мирный сон.

– Норт..?

Сидящий на соседней койке Тос ошеломленно взирал на космозонку – с виду типично высокомерную и самоуверенную, – которая вдруг тяжело опустилась прямо на край старой койки-софы рядом со спящим рабом.

– Почему он в лазарете? – резко спросила Мара Танн. – И как вы догадались, кто он?

Ее тон был неприятным и довольно-таки обидным, как будто ее брат именно моими усилиями оказался в столь жалком состоянии. Да и мысли, потеряв стройность логики, вдруг наполнились подозрениями насчёт моей персоны.

Я подавила вспышку раздражения и сказала:

– Ваш брат оказался у меня всего несколько дней назад, когда я была на спутнике-курорте Демо. Его передала в качестве компенсации за ущерб какая-то космозонка, не очень адекватная, судя по поведению... А как он попал к ней, понятия не имею.

– Госпожа Гайя, – робко позвал Тос, – если позволите, я расскажу.

– Говори! – отрывисто велела Мара Танн, не дав мне вставить и слова.

– Госпожа Юхучон, которая передала нас за физический и моральный ущерб во владение госпоже Гайе, выкупила нас всего за пару дней до этого из Дома Смерти на острове Хиро. Нас сдала туда на ликвидацию, как бросовых рабов, госпожа Кройд... а к ней мы попали из рабской резервации в один день из двух разных партий конфискантов.

Глаза Мары Танн опасно сощурились.

– Кройд, значит... А не Сайда ли ее имя?

– Да, госпожа, – подтвердил Тос. – Это у госпожи Сайды Кройд мы дошли до состояния бросовых рабов. Норт пытался ей рассказать, что он родной сын госпожи Ойсу Танн, но она приказала ему молчать и отправила в учебную комнату на жёсткую программу обучения... а в последний раз, перед отправкой на ликвидацию, она так долго держала его в силовой пресс-комнате, что он чуть не умер прямо там.

В тихом пространстве лазарета послышался самый настоящий скрип зубов. Кулаки Мары Танн сжались, предвещая неизвестной госпоже Сайде Кройд огромные неприятности.

– Гайя... – мягче сказала она. – Так как вы догадались? Ни за что не поверю, что это произошло случайно. Уж извините, но в интригах вы полный профан, раз полезли спасать умирающую Бирэлею Танн из обвала и тем самым подписали себе смертный приговор. Я хочу знать всех, кто замешан в этом деле.

Я пожала плечами. То, что меня признали никудышной интриганкой, никоим образом не задевало самолюбия. Что в этом слове почетного-то?

– Конечно, я не сама догадалась. Ну разве что со временем могла бы, когда Норт начал бы мне доверять и поделился сам. Тут всё непросто. Видите ли, у вашей матери есть один... скажем так, политический сторонник, который хочет, чтобы она возглавила Великие Чертоги и отодвинула советницу Фирэлею Танн от власти как можно дальше. Вот он и подсказал. У него впечатляющие информационные возможности.

Мара Танн недоверчиво нахмурилась.

– И кто же это?

– Пока не могу раскрыть его имя. На это нужно получить его разрешение.

– Гм... что ж... разумно с его стороны. Знаете, пожалуй, я познакомлю вас с матерью. Тем более, что она сама сюда примчится сразу же, как узнает о Норте.

Оставив космозонку возле брата, я добралась наконец до своей огромной душевой и встала под теплый поток воды. Однако вместо облегчения это принесло мне кучу страданий. В момент расслабленного предвкушения сознание как-то незаметно объединилось, болевые импульсы снова потекли в мозговой центр, и места ожогов страшно защипало. Причем от контакта с водой – намного сильнее.

Я выскочила из душа и быстрее включила сушилку, но легче не становилось. Так и стояла, сцепив зубы и слушая свои короткие вдохи с длинными выдохами.

«Гайя Фай, я чувствую, что вам плохо, – возник на краю сознания голос мастера по ксеномедицине Рогниу Ренна. – Позвольте помочь. Мастер Фьолл очень обеспокоен вашим состоянием...»

«А вы уже оказали помощь Тэймину?», – поинтересовалась я, переводя дыхание.

«Не совсем, – странно ответил мастер Ренн. – С ним потребуется больше времени, поэтому я только осмотрел его».

Встревожившись, я быстро облачилась в легкий домашний сарафан на бретелях, накинула сверху махровый халат и вышла, чтобы спросить вслух, глядя в лицо черноволосого красавца-диниту:

– Что с ним?

– Активность теневых участков мозга повышена. Подозреваю, что возбуждение центральных каналов не за горами...

– Что это значит? – нетерпеливо перебила я. – Можете объяснить проще?

Рогниу Ренн иронически заломил и без того раскосую черную бровь.

– Это означает, что мы сможем скоро стать свидетелями раскрытия ядра разума. И Тэймину Деллу потребуется не только максимальное уединение, но и целые сутки времени на сам процесс. Всем лучше держаться от него на достаточном расстоянии, чтобы он не слышал чужие ментальные поля. А вам... в особенности.

Я почувствовала, как обжигающая краска прилила к моим щёкам.

– Из-за того, что между нами недавно произошло?

– Пожалуй, да, в первую очередь из-за этого. Видите ли, Тэймин Делл... если говорить прямо... заявил на вас права, а вы своими действиями их фактически одобрили. Подсознательно, а может уже и сознательно он считает вас своей женщиной. Дело осталось только за полноценным половым актом... правда, в случае с диниту это означает согласие на супружество и его консуммацию.

Видя мое откровенное смущение, мастер Ренн замолчал и предложил устроиться в кресле, а сам открыл медицинский чемоданчик. Пока он обрабатывал ожоги обезболивающей противовоспалительной мазью, я тихо проговорила:

– Вы ведь специально подтолкнули меня к тому решению, мастер Ренн. Неужели не было другого способа помочь Тэймину прийти в себя?

Светло-фиолетовые глаза диниту взглянули на меня снизу вверх, без единой тени сомнения или стеснения за подставу.

– Другой способ был – ментальное вмешательство с перехватом контроля. Но это менее действенно и чревато негативным побочным эффектом. Сын посла Делла мог получить серьезный регресс... Кстати, по поводу ваших ожогов. Что за животное их оставило? Странная площадь поражения...

– Это житель океана с очень неприятными огромными щупальцами... неважно. Мастер Ренн... может, переместить Тэймина пока на другую половину острова? Там есть пустые склады для переработки урожая. Скажем рабам, чтобы никто туда не приходил.

– Хорошая идея, – кивнул Рогниу Ренн. – Если повторное обследование подтвердит мой прогноз, я перевезу его туда.

Некоторое время мастер Ренн сканировал мой организм своим даром, а затем его прервали – в дверях хозяйских покоев раздался требовательный стук.

– Войдите!

Широким шагом в гостиную вошёл Лугайу Фьолл и отрывисто спросил у мастера Ренна:

– Почему так медленно? Я до сих пор чувствую диссонанс в ее здоровье.

– У девочки ночью был скачок ментального развития, мастер Фьолл, – последовал рассеянный ответ. – Имейте терпение. Постороннее воздействие в большом количестве будет скорее вредным, чем полезным.

Мастер Ренн принялся водить руками вдоль моего тела, и вскоре я почувствовала, как кожу охватывает жар. Сердце забилось чуть быстрее, кровь побежала в жилах стремительнее... очевидно, мне ускоряли метаболизм.

– Ваша помощь была бы кстати, мастер Фьолл, – вдруг сказал Рогниу Ренн. – Как родственник, вы можете оказывать стабилизирующее ментальное воздействие. У вас идентичные энергетические составляющие...

Лугайу Фьолл молча кивнул и сел рядом со мной, красноречиво протягивая руку. С замиранием сердца я придвинулась ближе к его боку, чувствуя, как сильная отцовская рука ложится на мое плечо. Исходящее от него спокойствие, уверенность и доверие были словно бальзам на душу. Его родная бирюзовая аура окутала меня теплым уютным пледом, и вызывая неудержимое желание уснуть. В ментальных слоях что-то происходило... расслабляющее... хорошее... как невидимый мягкий массаж.

Чтобы не отключиться, я сонно обратилась к отцу с вопросом, давно волновавшим меня:

«Почему я почти не помню твоего лица в детстве? Мамино помню, а твое... как в тумане...»

«Потому что ты почти всё детство жила с ней, на Земле... – и, чувствуя, как мне хочется задать новый вопрос, отец поспешно добавил: – Я не хочу оправдываться на словах, мо гайя фай, Гаэла, но у нас есть ещё время. Младшая госпожа Танн решила задержаться... Если хочешь, я покажу тебе историю нашего знакомства с твоей мамой. И тогда ты всё поймёшь сама...»

«Да, я хочу... очень хочу!»

«Тогда смотри».

Рука отца на мгновение сжала мое плечо и расслабилась. Бирюзовая аура взволновалась, как поверхность озера под усилившимся ветром, и на поверхности показалась первая объемная мыслеформа – маленький портал в прошлое, куда я нырнула и увидела...

...серое небо, освещённое неярким осенним солнцем. В ботаническом саду университетского городка везде снуют будущие специалисты аграрных наук – агроэкологи, агрохимики, почвоведы, ботаники, озеленители и так далее. Мелкий теплый дождь стекает по испачканному землей лицу девушки, которая увлеченно копается в земле, изучая образцы почвы геоанализатором и сравнивая результаты с цифрами на рабочем планшете. Наконец она расстроенно вздыхает и поднимается, стягивая с рук перчатки.

– Где куратор геопрограммы с Диниту? – спрашивает она у пробегающего мимо студента.

– В деканате! – отвечает тот на ходу.

...В помещении никого нет, хотя дверь открыта. Девушка растерянно стоит посреди комнаты с геоанализатором в руках. Я вижу ее со спины внимательными глазами Лугайу Фьолла, который следовал за ней по пятам из ботанического сада. Воспротивиться этой тяге выше его сил – никогда прежде ничья аура настолько сильно не резонировала с его собственной. Но, увы, девушка ничего не чувствует и не понимает.

Она – пси-нулевой человек.

Тем не менее, каким-то шестым чувством девушка ощущает, что позади кто-то есть, и резко оборачивается. Большие светлые глаза на широкоскулом лице вспыхивают... и тускнеют.

– Мастер Фьолл, – с сожалением говорит она. – Вынуждена сообщить, что ни в одном из образцов земной почвы с разных уголков планеты я не нашла ферментов, хотя бы приближенно соответствующих уникальным почвенным энзимам Диниту. Ни один из образцов вашей флоры не приживется у нас.

– Жаль, – коротко отвечает мастер Фьолл. – Наши растения значительно упростили бы работу ваших агроэкологов.

– Значит... программа по обмену межпланетным опытом будет свернута? А я так хотела поближе изучить флору Диниту...

Лугайу Фьолл чувствует, как колотится в груди – по центру, а не слева, как у людей, – его сердце. Вот он, шанс ввести девушку в свой ближний круг. Завоевать ее чувства и помыслы.

– У меня в посольском домике есть образцы, – говорит он медленно. – Они хорошо себя чувствуют, поскольку растут в контейнерах с землёй нашей планеты. Хотите посмотреть на них... Лара?

Девушка удивлённо моргает. Впервые куратор называет ее по имени. Он интересен ей, но, увы, как мужчину, она его не воспринимает – работа давнего стереотипа, что диниту не совместимы с землянами.

...мир вокруг благоухает и полон зелёного волшебства растений. Лара восхищена, очарована, погружена в чудо созерцания. Агроэколог в ней ликует, сознавая, что лишь ей сейчас доступен этот великолепный кусочек инопланетной природы.

Каких редчайших легендарных растений Диниту здесь только нет!

Золотой огнеглаз, способный в считанные дни превратить бесплодный песок или глину в жирный чернозём... бархатная цветопеснь, каждое утро встречающая дивной мелодией, благодаря растительным голосовым связкам!.. есть даже каменный векорос, который действительно является камнем, но при этом имеет корни и растет в той форме, которую придумает или спровоцирует случайной мыслью любой живущий поблизости разум!

Шел мимо и думал о горшке? Через год на этом самом месте вырастет горшок. Если, конечно, идея этой формы не перекроется более интенсивной мыслью другого прохожего... А в отсутствие разумных существ рядом каменный векорос оставался на вид обычным камнем и мог вырасти до размеров приличного валуна. Идеальный экземпляр для ландшафтного дизайна, думает Лара с восторгом.

И Лугайу Фьолл продолжает с мягким напором осуществлять шаг за шагом процесс сближения. Он приглашает ее на индивидуальную экскурсию по планете Диниту. Там она сможет полностью удовлетворить свою жажду познания...

И стать его возлюбленной гра.

...Лёгкий шарообразный домик среди гигантских деревьев Вечного Леса, тихий приют для влюбленных. Но сегодня там царит совсем не счастливое настроение.

– Кажется, я приношу тебе одни неприятности, – грустно говорит Лара. – Мне так сложно жить среди телепатов и эмпатов. Все мои чувства и мысли напоказ, хочу я того или нет. И почему ты не рассказал, что не можешь отказать мне ни в чем? Если бы я только знала...

– Ничего страшного не произошло, Лара, – успокаивает ее мастер Фьолл.

– Теперь все считают меня импульсивной эгоисткой! – не выдержав, девушка горько расплакалась.

– Ты всего лишь выразила желание полететь в космический круиз, чтобы встретить Новый Год среди звёзд. Как я мог не порадовать тебя? Ты так редко что-нибудь просишь...

– Но из-за этого ты пренебрег своими обязанностями, и Саолл не получила в положенный срок нужную ей энергию! А я... здесь чужая, совсем чужая. У меня нет подруг...

– Только потому, что ты от всех держишься в стороне.

– Потому что все читают мои мысли и чувства! Мне это не нравится! – Лара зарыдала ещё сильнее, пряча лицо на груди мужа. – Хочу домой! На Землю!

Лугайу Фьолл растерян и подавлен при виде такого взрыва негативных эмоций. Он размышляет о возможности подарить любимой пси-ограничитель в режиме полной блокировки. Конечно, тогда они лишатся супружеского дара, но зато жена будет счастлива от осознания своей надёжной энергетической изоляции от других диниту.

Но сначала нужно ее успокоить.

– Может быть, тебе и правда погостить на Земле у родителей? А я разберусь тут с последствиями своей отлучки и присоединюсь к тебе позже.

...мирная грусть от близкого расставания с женой меняется на черную тоску и отчаяние. Они обрушиваются на него с неотвратимостью прорвавшейся плотины.

Лара исчезла! По своей воле!

Записка, оставленная у родителей, показалась ему чересчур короткой: хочу побыть одна... прости меня... нам нужен перерыв...

Что это означает вообще? Зачем так? Она бросила его?

Человеческий психолог бормочет объяснения, упирая на термины «межрасовое недопонимание», «критическая разность менталитетов», «нервный срыв» и «эмоциональное выгорание»... и Лугайу Фьолл впервые осознает, какую грубую ошибку допустил, не подготовив свою возлюбленную к той реальности, которая была для диниту-телепата нормой, а для чувствительной импульсивной землянки – самым настоящим кошмаром.

Он слишком спешил, слишком боялся упустить свою любовь. Боялся, потому что стопроцентный резонанс аур для диниту – редчайший, великий дар Вселенной, а для людей – пустое место.

...она исчезла надолго. Он искал, надеялся, отчаивался, снова искал... но, зная о телепатии диниту, Лара никому ничего не рассказала о своих планах.

Сначала от нее не было вестей целых три года. А затем он начал получать короткие сообщения. Ничего конкретного – сожаления о том, как все сложилось между ними, робкие вопросы о его личной жизни.

Но Лугайу Фьоллу и этого хватило.

Он задействовал все свои связи, все возможности, чтобы вычислить место, откуда Лара посылает ему весточки...

И вычислил.

Она не покидала родную планету. Это был крохотный островок в Атлантическом океане, где из всего былого населения остался лишь смотритель маяка да пара стариков, доживающих свой век в продуваемых всеми ветрами древних домишках.

Но каким потрясением было узнать, что именно здесь, среди пустынных известковых лабиринтов, которые год за годом медленно объедает по краям морская вода, живёт и растет его дитя! Крошечная дочка, продолжение его рода...

Мо эно гайя фай – моя родная чудо-малышка!

И каких усилий ему стоило не ворваться в одинокий приют Лары и не начать умолять вернуться с ним на Диниту прямо сейчас, немедленно!

Но нет, прошлый урок Лугайу Фьолл усвоил хорошо. Он переписывается с женой, не скрывая, как скучает и горюет по ее милому обществу и пылким объятиям, но все решения теперь оставляет за ней. Постепенно это приносит свои плоды – Лара перестает робеть, стесняться его реакций, мучиться чувством вины... и приглашает его наконец к себе.

...у девочки большие серьезные глаза, в которых от матери – только форма. А выражение и созерцательная манера подолгу изучать отдельные элементы окружающего мира – это только от него, замкнутого самодостаточного Мастера Природных Ресурсов Саолл.

Гаэла – первый человеческий смесок диниту, которого он видит так близко. У кого-то из младших ветвей, бывало, рождались подобные, но он никогда ими не интересовался.

Ее детская аура чиста и зелена, как солнечный свет, льющийся сквозь нежные листья, но энергетика кажется слишком человеческой. Почти пси-нулевой. Делать генетический анализ смысла нет – всё равно гены его народа в смесках не определимы на физическом уровне... Но он видит еле заметное, сглаженное девчачьими чертами лица, сходство во внешности с самим собой. Есть и ещё один неоспоримый признак ребенка диниту: девочке уже исполнилось шесть лет, а выглядит она всего на два-три года. Разве что смотрит и говорит куда осмысленнее предполагаемых сверстников.

Огорчает его другое... Гаэла дичится родного отца. Впрочем, как и любых других чужаков на фактически безлюдном островке.

Однажды, когда дочери вот-вот исполнится девять лет, Лугайу Фьолл в очередной свой приезд кое-что говорит Ларе, которая вполне довольна своей жизнью в уединении. У нее есть увлекательная удаленная работа агроэколога, изредка они всей семьёй выбираются в путешествия на отдых от обыденности, приезжают в гости к земным родственникам – это ли не счастье для земной женщины-интроверта...

– Помнишь, как ты чувствовала себя чужой на Диниту? – говорит он.

– Да... – отвечает Лара, отводя глаза в сторону.

– Как бы ты ни старалась забыть о смешанном наследии Гаэлы, она – не только дочь Земли. И если будет продолжать игнорировать зов народа диниту, то когда-нибудь, став взрослой и пожелав приобщиться к моему миру... она тоже почувствует себя отверженной. Хочешь ли ты такой судьбы для нее, Лара?

Его жена тяжело вздыхает и качает поникшей головой.

– Никто больше не станет читать твои мысли, милая, – обещает Лугайу Фьолл. – Пси-ограничитель защитит твой разум от любого телепата и эмпата. В жизни каждого десятилетнего ребенка-диниту должно состояться первое энергетическое посвящение Саолл, чтобы определить потенциал и способности. У Гаэлы есть один год, чтобы адаптироваться к чужой планетарной энергетике...

– Лугайу...

– Прошу тебя, не отказывай мне, – просит он. – Я столько лет жил сразу на двух планетах, чтобы ты была счастлива. Попытайся и ты сделать шаг мне навстречу!

Я ожидала, что повествование отцовских мыслеформ продолжится, но после этой фразы картинка-портал в прошлое растаяла, как туман, являя вместо себя осунувшееся лицо мастера Фьолла. Рогниу Ренн незаметно покинул комнату, но ожоги больше не причиняли страданий.

– А что было дальше? – спросила я сочувственно. – Мы ведь все отправились на Диниту?

– Да... и целый год жили там хорошо... даже слишком хорошо. Должно быть Вселенная решила напоследок одарить меня крупицей счастья. С пси-ограничителем Лара была именно такой, как ей нравилось – сильной, уверенной в себе и спокойной. Но когда настало твое время первого посвящения...

– Энергия Саолл не откликнулась мне, и все дети стали называть меня пустышкой, – спокойно подсказала я. – Воспоминания всё ещё путаные, но общую картину этого разочарования я хорошо помню.

Лугайу Фьолл прикрыл глаза и сдавленно прошептал:

– Это событие стало той самой развилкой, от которой Лара отправилась навстречу своей смерти. Она сказала... раз Диниту тебя не принимает, то надо встать на межрасовый путь развития. И вы отправились на космическую станцию, где собрались всевозможные ксеноспециалисты с программой обучения для детей из разных планетарных миров... Не будем сейчас вспоминать о давней трагедии. Я прояснил для себя многие белые пятна последствий. Но одного понять точно так и не смог – как ты спаслась и стала безродной сиротой.

– Это уже не секрет, – я пожала плечами. – Мне передались по наследству твои способности оператора грез, и об их активации позаботился инстинкт самосохранения. Я просто заставила всех забыть о своем существовании. Стала никем для всех, даже для себя самой. Очень долго жила на свалке металлолома возле земного космопорта в норе одного милого семейства фьориков... а там меня нашли соцслужбы и приняли за пятилетнего человеческого ребенка. Я ещё долго ни с кем не разговаривала.

Мастер Фьолл, отец – родной и всё ещё чужой одновременно, – порывисто прижал меня к себе:

– Бедная моя гайя фай!

От звуков его голоса и интонации к глазам подступили слёзы. Я не хотела сейчас реветь и шмыгать сопливым носом, но справиться с собой было трудно. Возможно, в конце концов, чувства победили бы разум, но наше уединение нарушил вызов с идентификационного браслета.

– Госпожа! – сбивчиво затараторил Лизен. – Господин Ренн просит вас срочно подойти в комнату раба в черной маске... ему помощь нужна!

– Что случилось-то? – спросила я уже на ходу, направляясь к двери и смаргивая предательскую влагу с глаз.

– Тот раб... Тэймин, кажется... схватил его за горло... и это... как бы... рычит!