Госпожа Удача

Глава 11 Жизнь, наполненная светом

— Детка.

Подняв глаза на зов Тая, я увидела его в проеме стеклянной двери на передней веранде, он держался за ручку, и лицо у него было довольно странным.

Было воскресенье, через полторы недели после того, как я получила работу, и мы это отпраздновали, и в эти полторы недели я приложила массу усилий, чтобы отвлечь Тая от его грандиозного плана мести.

И, насколько я видела, мне это удавалось.

В основном с помощью секса.

Но (увы) мы не могли заниматься сексом каждую минуту, нам нужно было работать и принимать пищу, поэтому мне пришлось подойти к вопросу творчески.

И этому творчеству помогла Лори, когда пришла в салон на стрижку и покраску. Пока она ждала, чтобы Доминик закончил с клиентом, я поделилась с ней своими планами, относительно озеленения веранды, но отсутствием опыта, поскольку всю свою взрослую жизнь прожила в квартире, однако сумела сохранить комнатное растение живым в течение нескольких лет, так что, пусть мне не хватало знаний, но у меня была надежда. В свою очередь, Лори поделилась, что Бетти, которая вместе с Недом владела отелем «Карнэл», обустроила на его территорий роскошные цветочные клумбы.

Усевшись в кресло Доминика она позвонила Бетти, и примерно через семь секунд та вошла в двери «Карнэл Спа», чтобы прочитать мне очень длинную, но дружескую лекцию о том, как продлить жизнь растениям на открытом воздухе в горах Колорадо.

Я делала заметки.

Целых три страницы.

Кстати «Спа» Доминика, на самом деле был просто парикмахерской, где делали маникюр и педикюр. Но парень Доминика, Дэниэл, обустроил в задней части здания пару комнат, в надежде расширить спектр услуг по уходу за лицом и массажу.

— Если байкерским крошкам в этом чертовом городе нужен массаж и уход за лицом, — сказал он. — Я был ошеломлен, узнав, что эти сучки делают маникюр и педикюр. Я живу среди них уже много лет, но все еще их не понимаю. Конечно, им хочется почистить перышки, но наводить полный марафет? Э-э... нет. Когда твой мужчина не удосуживается бриться или стричься, полагаю, кому захочется делать французский педикюр. Но не успел я открыть салон, как эти байкерские сучки набежали со всех сторон. Словно по щелчку. Может, я и обломаюсь с косметическими процедурами, и в ближайшее время они не будут пользоваться большим спросом, но никогда не узнаешь, пока не попробуешь.

Платили мне, кстати, хреново, но Доминик бился в истерике от счастья, работа полностью исключала стресс, и зарплаты хватало на покрытие расходов на бензин, чтобы добраться до салона и по своим делам, а в «Карнэл Спа» я перезнакомилась с половиной города (его женской половиной), и мне предоставлялся бесплатный маникюр и педикюр и прическа от парня Доминика. А так как он был мастером своего дела, и бесплатный маникюр и педикюр меня устраивал, я считала, что у меня потрясающая работа.

Поэтому, заручившись наставлениями Бетти, как только Тай вернулся домой в субботу днем, я набросилась на него, объявив:

— По субботам садовый центр открыт до восьми.

На это Тай рассеянно ответил, склонив голову к телефону и водя большим пальцем по экрану, посылая кому-то сообщение:

— Езжай, мамочка, мне нужно кое-что сделать.

Не то, что бы мы были неразлучны, но если Тай не работал, он не многим занимался без моего участия, и я подозревала, что сейчас речь шла о делах, связанных с местью.

Я стала быстро соображать, потом тихо позвала его по имени.

Он поднял голову и повернулся ко мне.

— Я... э-э... думала о э-м... деньгах, которые ты мне должен, — начала я.

Вот тут я увидела, как он напрягся всем телом.

Поэтому быстро продолжила:

— Я решила... потратить их на общее дело.

Конечно же, я лгала, так как была взволнована своей миссией — сорвать ему дело, но, надо сказать, я считала эту ложь достойной его спасения.

Я испытала чувство вины, когда Тай моргнул, затем его глаза вспыхнули, он повернулся и пошел ко мне с определенным намерением и милым и горячим выражением лица, поэтому я подняла руку, и он остановился.

— За вычетом цветов и мебели, — добавила я. — Я люблю пить кофе по утрам, наслаждаясь видом, и предпочла бы делать это, не стоя у перил.

В его ответе был весь Тай. Сама быстрота и щедрость.

— Лекс, я дам тебе денег и ты купишь все, что хочешь.

Такое в мои планы не входило.

Поэтому я начала выкручиваться.

— Я хочу, чтобы ты помог мне выбрать мебель. Она ведь будет и твоей тоже, и она должна быть такой, какой хочешь и ты. Я пожертвую остатки, если ты поедешь со мной. Договорились?

Он долго смотрел мне в глаза, пока я старалась выглядеть самой невинностью, затем сказал:

— Договорились.

Я широко ему улыбнулась. Он улыбнулся мне. Затем склонился над телефоном, продолжая скользить большим пальцем по экрану. Тай поехал со мной и не притрагивался к телефону ни в тот день, ни на следующий.

Потому что в садовом центре, где также продавалась потрясающая мебель для веранды, я потеряла голову. Мебель выглядела настолько круто, что даже Тай подключился в процесс выбора, и именно он переборщил.

Итак, мы направлялись домой в «Крузере» набитом поддонами с растениями, мешками с почвой, катушками шлангов и десятью огромными горшками, — четырьмя терракотовыми (для передней веранды), четырьмя бирюзовыми (для кухонной веранды, а также верхней и нижней наружных лестниц) и двумя пурпурно-серыми (для веранды со стороны спальни), — а также ящиком для кухонного окна.

Для кухонной веранды мы также приобрели круглый металлический стол с четырьмя широкими стульями с бирюзовыми подушечками и зонтиком в тон. Еще мы купили самую крутую, самую потрясающую мебель для передней веранды — мягкое, округлое, огромное кресло, куда поместятся двое, из водонепроницаемого каучука цвета соломы, с длинной плетеной подставкой для ног, которая встраивалась в кресло, образуя большое овальное сидение, похожее на раковину, и кресло и подставка шли в комплекте с толстыми подушками песочного цвета на сидениях и большими квадратными подушками для спинки кресла. Это мы хотели поставить в одном конце, а в другом — два одинаковых плетеных кресла с высокими спинками, которые разделит низкий, похожий на пузырь, стеклянный стол. Для веранды рядом со спальней мы взяли большой овальный каучуковый шезлонг, — на самом деле, представляющий собой кресло и пуфик, сдвинутые вместе, — достаточно большой, чтобы уместились двое, даже если один из этих двоих — Тай. Шезлонг шел с темно-серыми, объемными подушками и такого же цвета овальным столом с керамической столешницей. Что делало его еще более потрясающим, — к нему был прикреплен светло-серый брезентовый полог, который можно регулировать в зависимости от интенсивности солнечных лучей или уединения, которого вам бы хотелось.

Как обычно, Тай не мелочился, выбрав самую красивую и стильную мебель, что продавалась в садовом центре. Эффектная, необычная, великолепная на вид и удобная.

Мне она чертовски понравилась.

И магазин делал доставку в воскресные, что мне тоже чертовски понравилось.

На следующий день я дала распоряжение Таю таскать горшки, наполнить их землей и прикрепить ящик снаружи кухонного окна. Пока он занимался этим, я принялась за посадку и стала занимать его мысли, спрашивая (часто), что он думает о моих усилиях в плане садоводства (другими словами, всякий раз, когда я высаживала растения в один из горшков). Он одобрял и относился ко мне с безмерным терпением, пока я отвлекала его, каждые двадцать минут таская к своему рабочему месту, чтобы он посмотрел на горшки с цветами и растительностью, на которые, я уверена, ему было плевать. Тем не менее, это удерживало его дома, занимало мысли и не подпускало к телефону.

После доставили мебель, и мы занялись сборкой того, что нужно было собрать и установить. Закончив, мы вместе приняли душ, а затем я заняла Тая, заманив его на шезлонг на веранде у спальни, чтобы его опробовать. Высокие сосны скрывали нас с обеих сторон, а впереди не было ничего, кроме холма и леса. Но Тай на всякий случай задернул полог. И это было что-то.

По воскресеньям и понедельникам салон не работал, а выходные у Тая были по воскресеньям и четвергам, так что я могла занять его большую часть времени, но в четверг, когда я работала, а он нет, это представляло проблему.

Я решила эту проблему, позвонив Лори и попросив номер Тейта, а затем позвонив Тейту и втянув его в свой план. Он сказал, что сделает все возможное, и когда я вернулась домой, а Тая там не было, я знала, что Тейт выполнил свое обещание. Тай приехал через полтора часа, сказав, что был у Тейта и помогал ему «со всяким дерьмом».

Успех.

Вчера вечером, в очередную субботу, он снова возился с телефоном, а я разыгрывала новый сценарий, тихо ноя, что не в настроении готовить. Я скулила около двух с половиной минут, прежде чем он сказал мне надеть туфли, и мы уехали. Мы отправились в город в итальянский ресторанчик. Потом пошли в «У Баббы» и выпили с друзьями Тая. Домой мы вернулись поздно.

Еще один успех.

А сегодня, в воскресенье, я разыграла другой сценарий. Сказала Таю, что нам нужно в магазин товаров для дома, и он сразу же отказался. С садовой мебелью он мог бы справиться. Его реакция на товары для дома была четкой — это не его дело. Мне пришлось проявить творческий подход, простимулировав его, чтобы он пошел со мной. Стимул понравился нам обоим, и Тай согласился поехать вместе. Более того, ему так понравился мой стимул, что я уговорила его взять «Чарджер».

И я уговорила его взять «Чарджер», потому что положила кое-что в багажник.

По дороге в торговый центр я велела Таю сделать остановку в местечке, которое заранее нашла в Шантелле. Он понял причину, как только мы припарковались перед магазином. Я видела, как изменилось его лицо, когда он посмотрел на вывеску, но вышла из машины прежде, чем он успел что-то сказать. Мы стояли у багажника, Тай сложил руки на груди и смотрел на меня, но ничего не говорил.

— Милый, откроешь багажник?

Он выдержал мой взгляд, но не сказал ни слова.

— Тай, открой багажник, — повторила я.

Он открыл багажник. Я вытащила длинную тубу из плотного картона, которую нашла в шкафу в одной из спален на среднем этаже. Захлопнув багажник, я взяла Тая за руку и потащила в магазин. Потребовался сильный рывок, но я заставил его сдвинуться с места, захлопнуть багажник и пойти вслед за мной.

Он выбрал рамку для картины Туку, мы оставили тубу и вернулись к «Чарджеру». В магазин товаров для дома мы не поехали, но опять же, это была уловка, так что, на самом деле, нам туда и не надо было. Мы отправились домой, чтобы Тай мог выразить свою благодарность, трахнув меня на диване, быстро, грубо и великолепно.

Я была в ударе и надеялась, что добьюсь успеха, делая время Тая со мной настолько хорошим, насколько это возможно, что я хотела бы сделать его таким в любом случае, но была полна решимости сделать так, чтобы Тай хотел быть со мной, а не там, где ему предстояло вершить свою месть. Кристал посоветовала мне не высовываться. Я делала все, что было в моих силах, чтобы Тай тоже не высовывался. Его шея и голова мне нравились. И я надеялась, что чем больше буду играть в эту игру, тем менее важным станет его грандиозный план мести, и Тейт сможет выполнить свою работу. Или, если не сможет Тейт, то сдастся Тай и будет просто жить своей жизнью, а для этого я должна продемонстрировать, какой хорошей может быть эта жизнь, достойной того, чтобы отказаться от грандиозного плана мести.

И пока все шло хорошо. Он писал эсэмэски, но если не работал, не занимался спортом или не бегал, что он делал по утрам в выходные, Тай проводил время со мной или Тейтом.

И он казался довольным, даже счастливым, чаще улыбался, несколько раз смеялся, а дважды я заставила его расхохотаться. Я надеялась, что это признаки того, что его кошмар исчезает. Что Тай исцеляется. Я надеялась, что помогаю ему перебраться на другую сторону.

Итак, ранним вечером я поливала растения на передней веранде, как учила меня Бетти. Иногда, если выпадал очень знойный день, мне приходилось поливать по утрам и вечерам после того, как жара спадала. Еще я добавляла подкормку растениям по расписанию. Выглядели они хорошо, пышными и цветущими, и я постоянно отщипывала мертвые побеги и соцветия, чтобы каждый кустик был здоровым.

А еще я изучала забавное выражение лица Тая. Мы были вместе почти месяц, и часть этого времени он закрывался от меня. Я знала, что он до сих пор не раскрыл всех карт. Он не часто позволял своим мыслям или чувствам проявляться, но в эти редкие моменты я старалась улавливать его настроение.

Но этот взгляд был мне не знаком.

Пока я не услышала пронзительный крик:

— Алекса Энн Берри! Где ты, девочка?

Мое сердце остановилось, рот открылся, затем я его закрыла только для того, чтобы снова открыть и прошептать Таю:

— Это Элла.

— Только что подъехал грузовик, мамочка, — сообщил он мне.

— А-а-а-а-а-л-е-е-е-е-к-с-а-а-а-а!

Уже не Элла.

Бесси.

С колотящимся сердцем я ослепительно улыбнулась Таю, бросила шланг на пол и помчалась мимо него, обогнула дом и спустилась по дорожке. Добравшись до перил, увидела на подъездной дорожке маленький белый грузовик, Элла, Бесси и Хани стояли сбоку от него, оглядывая веранду за кухней.

— Божечки! — завопила я. — Что вы здесь делаете?

Три головы повернулись ко мне, и на трех лицах расплылись широченные улыбки.

— У-и-и-и-и! — взвизгнула Бесси и исчезла под верандой, и я поняла, что она побежала к лестнице.

— Подруга! Посмотри на себя! — вскрикнула Хани и исчезла.

— Ах, вот и моя детка! — воскликнула Элла и тоже исчезла.

Я помчалась по веранде и с разбегу налетела на Бесси, когда та добралась до верха лестницы, крепко сжала ее в объятиях, раскачиваясь с ней во все стороны. Хани влетела в нас и мы раздвинули руки, чтобы она вместилась в наши обнимашки. Следующей появилась Элла, и мы, хихикая и покачиваясь, увеличили наше групповое объятие.

Потом мы разошлись, но Элла держала меня рядом, обняв за плечи, а я смотрел на нее.

— Что вы здесь делаете? — снова спросила я.

— Ну, тебе нужны были твои вещи. Поэтому мы взяли напрокат грузовик и привезли их, — ответила она.

— У нас есть GPS-навигатор, — добавила Бесси, улыбаясь мне. — Он привел нас прямиком к твоей двери.

— Вот это хата, сестричка, — вставила Хани. — Я не фанатка гор, но здесь отпадно.

— Это правда, но мне нужен коктейль. Ты не представляешь, что пребывание в грузовике с этими двумя целых два дня делает с женщиной, — заявила мне Элла. — Не будь они моей плотью и кровью, мне бы уже грозила отсидка.

Я усмехнулась на ее абсолютную ложь. Элла родила Бесси и Хани, обожала их и терпела многое от них, меня и Ронни. Не без того, чтобы относительно часто терять от безмерной любви голову, что не редко включало в себя угрозы убийства, но она не успевала выполнить их или даже поднять руку, как ее отпускало.

Поддавшись моменту неожиданного сюрприза, я совершенно забыла, где нахожусь и по какой причине, пока не услышала, как Хани тихо, ошеломленно, в высшей степени благоговейно прошептала:

— Твоюжмать.

Бесси, Элла и я посмотрели на нее, потом перевели взгляд туда, куда были направлены ее глаза, и увидели Тая, он стоял за открытой кухонной дверью, скрестив руки на массивной груди.

— Йоу, — прогрохотал его глубокий голос, и я скорее почувствовала, чем увидела, как стайка женщин задрожала.

На мгновение все замолчали и замерли, вбирая в себя все, что представлял собой Тай.

Поскольку он был большим, и очень хорош собой, этот момент длился некоторое время.

Элла прервала его, сказав:

— Вижу, в горах братьев лепят из гор. Жаль, я не знала этого сорок лет назад.

Тай усмехнулся. Отчего по стайке пробежала очередная дрожь.

Я почувствовала эту дрожь вместе со своей семьей, а затем поняла, что происходит, и что это было великолепно, они были здесь, но все могло кончится взрывом, в зависимости от их реакции на новость о причине моего нахождения здесь.

Но это была и всегда будет моя семья, а Тай был моим мужем.

Значит, они должны знать.

И должны принять его.

Потому что теперь он тоже член семьи.

Поэтому я решила отказаться от скрытной тактики и вместо этого рискнуть начать наступлением в открытую.

Отстранившись от Эллы, я подошла к Таю и встала рядом с ним, обняв за талию, а он в ответ обнял меня за плечи.

Семья молча наблюдала за происходящим, и все до единой стояли с открытыми ртами: Хани — с широко открытым, Бесси — полуоткрытым, Элла — приоткрытым.

— Элла, Бесси, Хани, это мой муж, Тай Уокер. Тай, — я откинула голову назад, чтобы поймать его взгляд, — я рассказывала тебе о своей семье.

Мой взгляд вернулся к девушкам, и реакция началась.

— Хрена с два. — Это была Бесси.

— Э-э... чего? — Это Хани.

Элла ничего не сказала, но ее глаза сузились.

Я напряглась. Когда это произошло, объятия Тая стали крепче.

Потом он заговорил, и я снова посмотрела на него.

— Отведи сестер внутрь. Налей им выпить. И объясни все. Я позвоню парням и попрошу их помочь разгрузить грузовик. — Я смотрела на него, не двигаясь, поэтому он снова сжал меня и пробормотал: — Иди, Лекс.

Я кивнула.

Тай посмотрел на стоящих на веранде женщин.

— У кого ключи?

Бесси подняла руку, в которой болтались ключи. Тай отпустил меня, направился к ней, схватил ключи и, пробормотав «спасибо», обошел девушек и спустился по лестнице, вытаскивая на ходу телефон из заднего кармана.

Я перевела взгляд с того места, где он исчез, на моих девочек и увидела, что все они смотрят на меня. Это не предвещало ничего хорошего. Не многие женщины на этой земле отведут взгляд от Тая, даже если тот просто спускался по лестнице.

— Э-м…— пробормотала я.

— Тащи свою белую попку в дом, — рявкнула Элла, — сейчас же.

Я знала этот тон. У меня были неприятности.

Поэтому я не мешкала, потому что понимала, когда у тебя неприятности с Эллой, лучше встретиться с ними побыстрее, покончив с этим, принять свою епитимью и двигаться дальше. Я вошла в открытую дверь, и мои девочки последовали за мной.

Я направилась к холодильнику, скорее с надеждой, чем с уверенностью, что задержка спасет меня, заявив:

— Начнем с напитков.

— Нет... не... начнем... — возразила Элла, и я обернулась, видя, как все они вошли, дверь закрылась, и они сгрудились у кухонного островка напротив меня. Хани держалась за столешницу. Бесси уперла руки в бока. А Элла скрестила их на пышной груди. Все взгляды были устремлены на меня.

— Объяснись, — приказала Элла.

— Сейчас время коктейлей, и вы только что... — начала я, но остановилась, когда Элла шлепнула по столешнице ладонью.

— Объяснись! — крикнула она.

— Элла, — прошептала я, но больше ничего не сказала, слова застряли в горле, как всегда, когда она так злилась на меня, будь мне тринадцать или тридцать четыре.

— Как, ради всего святого, ты вышла замуж за брата, которого я и в глаза не видела? — спросила она.

— Это долгая история, — ответила я.

— Ну, тебе повезло, у твоих девочек две недели отпуска, так что у тебя масса времени, — выпалила Элла, но мое сердце радостно подпрыгнуло.

— Вы останетесь на две недели? — спросила я.

— Алекса Энн, — тихо произнесла Элла.

Я втянула в себя воздух и посмотрела в их сердитые глаза. Ну, Хани не выглядела сердитой, скорее любопытной, а вот от Бесси и Эллы исходило раздражение. Потому что они знали, почему я могу хранить тайну от Хани, но у меня не было веской причины скрывать что-то от них. Или лгать им. И то и другое навлекло бы на меня ярость адского пламени. Мы были родными, Элла — единственная мать, которую я знала, Бесси была мне ближе, чем сестра. Они прикрывали мне спину и одаривали любовью, и я отвечала им взаимностью.

Так что, мне предстояло многое объяснить, и единственная надежда, что я смогу это сделать, не задев их чувств, — сказать им все как есть.

Я подошла к островку и опустила на него ладони.

— Примерно через два дня после отъезда я забрала Тая из тюрьмы Южной Калифорнии. Он только что отсидел пять лет за непредумышленное убийство.

Бесси закрыла глаза и отвернулась. Глаза Хани стали огромными. Элла опустила голову и посмотрела на свою руку на столешнице.

— Это задание я выполняла по поручению Шифта, — продолжила я. Бесси и Элла снова посмотрели на меня. — Он не откровенничал насчет этого поручения. Я думала, он хочет, чтобы я забрала Тая и отвезла его куда-то, но дело было не в этом. Шифт отдал меня Таю в качестве расплаты за долг. Таю нужна была жена, и ей стала я.

— Девочка, — тихо сказала Элла.

— Нет, послушайте, — прошептала я. — Тай никого не убивал.

— Все они так говорят, — прошипела Бесси, и я выпрямилась.

— Но он этого не делал, — выпалила я в ответ, и от моего яростного тона Бесси моргнула. — Вы пробудете здесь две недели, и сами все поймете. Он вам покажет, и его друзья покажут. Его подставили. Я объясню вам это за коктейлями, но сейчас, вот, что вам нужно знать. К моменту, как вы соберетесь возвращаться домой, вы почувствуете, как ваши сердца разрываются, как и мое, за то, что Тай стал мишенью из-за цвета кожи, попав в поле зрения продажного копа, и сел за преступление, которого не совершал. Но вы также уедете, зная, что он хороший человек, а я в хороших руках.

— Ты познакомилась с ним месяц назад, — напомнила мне Элла, и мой взгляд скользнул к ней.

— Элла, я провела много времени в окружении плохого, — ответила я мягко и осторожно. — Хорошее я могу распознать.

Я видела, как она стиснула зубы. Это не был удар ниже пояса, это была правда, и иногда правда причиняла боль.

Я сделала еще один вдох.

— Все началось с фальшивой сделки: я стану его женой, и он освободит меня от Шифта. Кое-что произошло, и теперь мы далеки от фальши. Теперь мы начинаем новую жизнь. Это хорошо. Я счастлива. Я устроилась на работу, а у Тая здесь куча друзей, которые очень о нем заботятся и они приняли меня в лоно семьи, как только я переступила порог этого дома. — Я махнула рукой в сторону двери позади них. — Без шуток, как только мы вошли, они устроили ему вечеринку по случаю возвращения, объединив ее со свадебной вечеринкой. Они не знали, что у нас фиктивный брак, и хотя к тому времени прошло всего несколько дней, мы уже больше не притворялись. Они не знают того, что знаете вы, и я была бы признательна, если бы вы не говорили им ничего при встрече. Но вам нужно знать, что он мне важен, очень важен. Я пытаюсь помочь ему привыкнуть к новой жизни, что не так-то просто, особенно из-за причины, по которой он оказался в тюрьме. И у нас что-то начинается, что-то хорошее, чего я никогда не ожидала, что у меня будет, и я сделаю все возможное и невозможное, чтобы сохранить это и сделать все как надо. Все, что в моих силах. — Я сделала еще один вдох, скользнула взглядом по трем женщинам, которых любила, и закончила тихо, но с нажимом: — Все.

Они молча смотрели на меня.

Затем Элла спросила:

— Он стал мишенью из-за цвета кожи?

— Он наполовину черный, а начальник местной полиции не большой фанат цветных, и он крупно проиграл Таю в покер, и когда ему понадобился козел отпущения, он выбрал его, — ответила я.

— Местный? Я думала, он мотал срок в Калифорнии? — спросила Бесси.

— Это долгая история, которую лучше рассказывать под что-нибудь крепкое, но у этого полицейского в деле замешана семья, в Калифорнии у него есть брат-наркоман, которому нужно было решить одну проблему. Тай стал ее решением против своей воли и потерял пять лет жизни.

— Какой ужас, — прошептала Хани.

— Да, ужас, — твердо заявила я. — Невообразимый, невыносимый ужас.

— Ты влюблена в него, — тихо сказала Элла, и я посмотрела на нее, поймав ее взгляд.

Потом прошептала:

— Да. Я влюбляюсь, Элла. Быстро. Он купил мне бриллианты. Купил свадебный букет. Купил снежный шар в «Treasure Island», — я указала на подоконник, ее глаза проследили за моим пальцем, затем я опустила руку, и ее глаза вернулись ко мне. — Он отвез меня в Моав. Привел меня в этот дом. Познакомил со своими друзьями. Дал мне защиту, вытащив из-под власти Шифта. Подарил мне свободу от него. Воздух, которым я сейчас дышу, чист. Свеж и чист. И этот воздух я делю с Таем. Он дал мне все это, и у меня ушло больше недели, чтобы заставить его засмеяться. — Я наклонилась вперед: — Больше недели.

Элла медленно закрыла глаза, а затем снова открыла. Она знала, что это значит.

Я умела смешить, потому что этому меня научила она. Пусть в семействе Родригес никогда не водилось много денег, но они всегда много смеялись.

— Я с ним уже почти месяц, — продолжала я, — а он хохотал от души трижды. Лишь трижды. Он дал мне все это, а мне удалось заставить его засмеяться три раза. Вот с чем я имею дело. Он щедр, нежен, когда говорит со мной ласково, это словно подарок, когда называет меня «детка» или «мамочка», я чувствую эти слова сердцем, нутром. Так что, да, я влюбляюсь в него. И если вы дадите ему шанс, то тоже влюбитесь.

— Я дам ему шанс, — тут же заявила Хани, потому что это была Хани. Она не блистала умом, но была любящей, открытой и дала бы шанс любому, иногда, даже если он того не заслуживал.

Но Тай заслуживал, я посмотрела на нее и благодарно улыбнулась.

Потом я посмотрела на Бесси, и моя улыбка дрогнула.

— Бесс?

— Я прикрою твою спину, — пробормотала она, но затем ее глаза встретились с моими. — И все же, я не терплю, когда мне ездят по ушам по телефону. Я понимаю, для тебя это было серьезно, и у тебя голова, вероятно, была не на месте. Но я не терплю, когда мне вешают лапшу на уши. Сейчас я соглашусь с тобой и мы двинемся дальше, если ты дашь мне слово, что подобного дерьма больше не повторится.

— Не повторится. Даю тебе слово и прошу прощения за то, что солгала, — тихо ответила я.

Она не сводила с меня глаз, затем кивнула.

Такой была Бесси. Всегда умница. Рано научилась не доверять людям до тех пор, пока они того не заслужат, и говорить все прямо, чтобы все знали — с ней шутки плохи. Но как только вы завоюете ее доверие, ее преданность и верность, поймете — это стоило всех приложенных усилий.

За исключением, конечно, как это происходило со многими девушками, когда дело касалось ее личной жизни.

В этом, как и у многих девушек, ей не везло.

Я посмотрела на Эллу.

— Элла? — прошептала я.

Она отвернулась и облизнула губы.

— Элла? — позвала я все также шепотом.

Она отвела взгляд и тяжело оперлась на островок.

— Элла, пожалуйста, — взмолилась я.

Тут она посмотрела на меня.

— Ты живешь дальше. Моя детка живет дальше, — тихо сказала она дрожащим голосом. — Последнее, что мой сын дал тебе перед тем, как ты продолжила жить, — это необходимость удариться в бега и сделать нечто совершенно безумное, чтобы избавиться от мусора, с которым он тебя оставил. Последнее, что ты получила от Ронни, единственное, что ты от него получила, — мусор. — Она глубоко вздохнула, и в уголках ее глаз заблестели слезы. — Это больно, дорогуша, — прошептала она.

— Я знаю, — прошептала я в ответ. — Но это неправда, он дал мне не только мусор, он дал мне больше и много чего хорошего. И в конце концов, мусор, с которым он меня оставил, привел меня к Таю, и, как видишь, я не жалуюсь.

— Да, именно поэтому я не рыдаю. Потому что ты выглядишь такой, какой я никогда тебя не видела: в шикарной одежде, — даже если это всего лишь шорты и футболка, — на кухне и в доме лучше, чем многие из тех, что я видела, ты выглядишь так, будто тебе здесь самое место. И ты всегда выглядела так, будто принадлежала тем людям, которых я могла наблюдать лишь издалека. И наконец, ты выглядишь счастливой, какой я тебя никогда не видела, и не просто счастливой, а умиротворенной, что еще лучше. Вот почему я все еще держусь. Потому что знаю, мой сын учил тебя плохому, но будучи моей девочкой, я верю, что ты двигаешься к хорошему.

Я видела Элли расплывчато, потому что глаза наполнились слезами. Я на ощупь обошла островок и оказалась в ее объятиях. Потом нас обняли руки Хани. А затем и Бесси. Мы держались крепко, не смеясь и не раскачиваясь, но прерывисто дыша и пару раз тихо всхлипнув.

Чуть погодя, мы взяли себя в руки и отпустили друг друга.

Потом Элла подошла к стулу, усадила на него зад и объявила:

— А теперь, я бы выпила коктейльчик.

Все прошло удачно, я испытала облегчение, поэтому улыбнулась своим девочкам, а затем двинулась туда, где мы держали выпивку. Снимая бутылки с полки, нечто привлекло мое внимание. Повернув голову налево, я увидела висящее на кухонном окне сердце из лепестков. Я не выгравировала на нем «Тай и Лекси, Лас-Вегас», так как думала, это будет выглядеть банально, но решила, что несколько завитушек придется кстати. Мы с Таем знали значение этого украшения, и это единственное, что имело значение.

Я почувствовала, как на мою кожу сквозь стекло пробивается теплое, предвечернее солнце. Оно было ярким. В Колорадо было очень светло. Никогда в жизни я не видела столько солнечного света.

И тогда я поняла. Это случилось. Произошедшее недавно, поставило точку, придало официальный статус.

Теплое солнце согревало кожу, его яркий свет наполнял мои дни — тень Ронни исчезла. Даже с делами Тая, маячащими на горизонте, ничто не вторгалось в мою жизнь, чтобы хотя бы чуточку отбросить на нее тень.

Мою жизнь наполнял свет.

И, думая об этом, я оставила бутылки там, где они стояли, пробормотала невнятно моим девочкам: «секундочку», затем подошла к задней двери, переступила одной ногой за порог и крикнула в неопределенном направлении:

— Дорогой! Если избегаешь дома, то драма закончена, можешь спокойно возвращаться. Мы пьем коктейли и болтаем, никаких слез и истерик!

Затем я шагнула обратно, закрыла дверь и вернулась к бутылкам, игнорируя хихиканье Хани.

Я подала всем выпивку. Когда Тай поднялся по лестнице из гаража, девочки устроились на стульях, я с пивом у края островка, прислонившись к нему бедром. Он кивнул моей семье, подошел к холодильнику и тоже взял себе пива.

Затем он устроился у боковой стены, упершись бедрами в стойку, схватил меня за руку, дернул к себе, и я упала в его объятия. Рука Тая тут же обвилась вокруг моей талии, а я откинула голову назад.

— Вуд, Тейт, Джонас и Дик уже в пути. Тебе придется направлять нас при разгрузке и отплатить пиццей и пивом, — сказал он мне.

Я улыбнулась ему.

— Будет сделано. Городская пиццерия доставляет сюда?

— Да, — ответил он. — Имей в виду, примирение Мэгги и Вуда означает, что они везде вместе, если только Вуд не лежит под машиной. Тейт говорит, ты сказала Лори о нашей классной мебели для веранды, поэтому он предупредил меня, что она жаждет ее увидеть и, вероятно, приедет на его внедорожнике. Так что заказывай по-крупному, потому что Тейт сказал, что Джонас один может съесть большую пиццу.

— Он растет, — объяснила я.

— Он растущий Джексон, — ответил Тай. — Тейт не такой уж маленький, а Джонас — точная копия своего отца.

Я посмотрела на своих девочек, которые наблюдали за нами. Хани со счастливой улыбкой. Бесси, окидывая Тая оценивающим взглядом. Элла склонила голову набок, но выражение ее лица было непроницаемым.

Я проигнорировала все это и сказала им:

— Подождите, пока вы не познакомитесь с друзьями Тая. Они все белые, но все очень горячие.

— Услышала краем уха о женщинах, значит, друзья горячие и заняты? — спросила Бесси.

— Кроме Дика, — ответила я.

— Тогда какое мне дело, что они горячие?

— Они заняты, но смотреть на них все равно одно удовольствие.

— Подруга, передо мной и так шикарное зрелище, от которого глаза выскакивают из орбит. Еще немного — и моя голова взорвется, — ответила она.

Она говорила чистую правду, поэтому у меня не нашлось ответа. К счастью, хихиканье Хани скрыло это.

Тай отреагировал на комплимент тем, что сделал большой глоток пива и поставил бутылку на стойку рядом с собой. Я наблюдала, за его рукой, как она приближается ко мне, пока не пропала из поля зрения, потому что обхватила мою челюсть и повернула мое лицо к Таю, он слегка наклонился, чтобы дать нам намек на уединение, но не настолько, чтобы быть грубым.

Когда мои глаза встретились с его, Тай прошептал:

— С тобой все хорошо?

Вот оно. Вот почему он никак не отреагировал на комплимент Бесси. Его мысли были заняты мной.

Я усмехнулась и кивнула.

Его взгляд блуждал по моему лицу.

Затем он кивнул в ответ, опустил руку и схватил пиво.

Я посмотрела на своих девочек. Хани улыбалась счастливой улыбкой. Бесси смотрела в сторону, моргая, и я знала, она боролась со слезами, а выражение лица Эллы больше не было ничего не выражающим. На ее лице отражалась нежность, глаза светились теплом материнской ласки, и смотрели прямо на меня.

— Девочки, я люблю вас, — выпалила я.

Это заставило Бесси спрыгнуть со стула и пробормотать:

— Я в ванную.

— Направо, дверь возле гостиной, — тихо сказал Тай, и Бесси поспешила прочь.

Хани счастливо улыбнулась.

Элла отпила коктейль.

*****

Тай

Лори и Джонас садились во внедорожник Тейта, Тейт шел вместе с Уокером.

Разгрузка грузовика превратилась в вечеринку. Ничего удивительного. Женщины хихикали на веранде, пока мужчины таскали коробки наверх по двум лестничным пролетам, Тай и Вуд собирали кровать Лекси в спальне на среднем уровне для одной из сестер. Их неожиданное появление означало, что у Уокера и Лекси появилась компания. Они были семьей Лекси, так что в этом тоже не было ничего удивительного. Хорошо, что диван был большой и на нем могли бы уместиться двое. После того как мужчины закончили работу, Лекси заказала пиццу. К счастью, хоть и поразительно, вещей у нее было не много, чтобы их пришлось долго таскать наверх по лестнице. К счастью, запасов пива было достаточно, поскольку и Тай, и Лекси его пили.

Вуд, Мэгги, их дети и Дик ушли, а теперь и Тейт с семьей готовились к отъезду. Но Тейт сказал, что хочет поговорить. И Уокер дал ему слово.

— В чем дело? — спросил он, когда Тейт подвел его к месту, где их бы не услышали ни во внедорожнике, ни в доме Уокера, что не укрылось от Тая и совершенно ему не понравилось.

— Можешь на этой неделе выкроить вечерок, чтобы прийти ко мне домой и поговорить?

Бл*ть.

— О чем? — спросил Уокер.

— Тай, у тебя есть вечер, — тихо сказал Джексон.

— Это насчет Пеньи?

— Тай, у тебя есть свободный вечер?

Уокер некоторое время молчал.

— Может быть и несколько, если буду знать, для чего.

— Ты мне доверяешь?

Бл*ть.

— Да.

— Когда у тебя свободный вечер?

Бл*ть!

— Надо поговорить с Лекс. Ее семья приехала на две недели, и, зная Лекс, она захочет устроить все так, чтобы им было чем заняться. Я дам тебе знать, — сказал Уокер.

— Понятно, — пробормотал Тейт.

— Спасибо, что бросил все и пришел помочь, — сменил тему Уокер.

— Отплатил тебе тем же, когда ты помогал мне на этой неделе, а я не угощал тебя и твою семью пиццей и пивом.

Это правда.

– Кстати, о семье... — начал Джексон.

— Да, — прервал его Уокер, неправильно поняв замечание Тейта. — Они ее приютили. Это семья Родригеса.

Тейт покачал головой.

— Нет, я имел в виду, когда вы с Лекси заведете свою?

Какое-то время Тай дышал спокойно. Точнее, полторы недели. Но на вопрос Тейта грудь слева снова пронзило острие.

Сквозь боль он выдавил:

— Ты о чем?

— Понимаю, тебе это в новинку. И вы оба встаете на ноги после стольких лет нелегкой жизни. У тебя в голове, вероятно, куча мыслей, думаю, и у нее тоже. Но могу сказать, что Лекси помогает тебе справиться с этим. Насколько я вижу, для нее ты делаешь то же самое. Чего ты, судя по всему, не знаешь, что есть нечто хорошее, что сделает все только лучше, даст разуму правильную пищу для размышлений, а не те дерьмовые мысли, которые только и вертятся в голосе. И я обещаю тебе, брат, ребенок — это хорошо. Ваш ребенок с Лекси — еще лучше. — Он помолчал, пока Уокер пристально смотрел на него сквозь сгущающиеся сумерки, а затем продолжил: — Хотя нет, если у тебя будет дочь, похожая на нее. Тогда тебе крышка.

Дочь, похожая на нее.

Иисусе.

Иисусе.

Он никогда не думал об этом. Ни разу в жизни. Никогда не думал о том, чтобы заводить детей. Никогда не встречал женщины, с которой хотел бы пустить корни и дать плоды своему семени.

Теперь эта мысль обосновалась в его голове, и Тай понимал, что ему от нее не избавиться.

Иисусе.

— Тай? — позвал Тейт.

— Нам нужно время, чтобы все уладить, — сказал ему Уокер.

— Конечно, я понимаю. Хотя, если ты решишься на ребенка, то с тем же успехом мог бы все улаживать, зная, что он на подходе.

— Дружище, мы женаты меньше месяца, — напомнил Уокер.

— И что?

Уокер уставился на него.

— Чтоб меня, Тейтум Джексон, семьянин и защитник семейного счастья.

— Ты был занят со своей женщиной, если бы был рядом со мной, Лори и Джонасом, то увидел бы, что у меня отлично получается, — сказал ему Тейт с усмешкой.

— Чтоб меня, — снова пробормотал Уокер.

Джексон продолжал ухмыляться.

Потом его улыбка исчезла, и он прошептал:

— И позвони мне насчет вечера, когда сможешь приехать.

— Ладно, — пробормотал Уокер.

Тейт кивнул и направился к внедорожнику. Уокер повернул к дому, посмотрев на грузовик Джексона. Лори махала ему через лобовое стекло. Кивнув, он стоял возле дома, наблюдая, как Тейт садится за руль, включает зажигание и отъезжает, а Тай прошелся немного следом за ними, пока они не скрылись из виду.

Затем он повернулся и направился к лестнице, но остановился у подножия, увидев сидящую на ступеньках в тени Эллу Родригес.

Он откинул голову на дюйм, чтобы встретиться с ней взглядом.

— У тебя хорошие друзья.

— Да, — согласился Тай, потому что она была права.

Элла молчала. Уокер не нарушил тишины, но ждал, потому что знал, она хочет ему что-то сказать.

Потом она снова заговорила:

— Позже, когда ты проведешь с ней вечер в тишине, моя девочка честно скажет тебе, что выложила нам все.

В этом тоже не было ничего удивительного.

— Мне нечего скрывать, — ответил он, но это было только часть правды.

Элла ничего не говорила, просто смотрела ему в глаза.

Наконец, она пробормотала:

— Верно.

Больше Элла ничего не сказала, но и не двинулась с места.

Уокер ждал.

— Мне жаль, что с тобой так поступили, мой мальчик, — мягко и сочувственно заговорила она.

Проклятье, почему слышать это от женщины, которую Тай едва знал, было так приятно?

Он не спросил об этом.

Он кивнул и сказал:

— Мне тоже.

— Не сомневаюсь, ведь ты испытал это на собственной шкуре. Но я старше тебя, и как бы плохо тебе ни пришлось до того, как все это случилось, я побывала в ситуациях похуже. И как бы плохо ни пришлось мне, то, через что проходили мои родители, было еще хуже. Так что я знаю, случившееся с тобой, оставляет после себя демонов.

В этом она не ошиблась.

Уокер не ответил.

— Чего ты не знаешь, так это того, что у тебя есть девушка, которая не боится демонов. Когда придет время, когда они станут угрожать сокрушить тебя, не закрывайся, не огораживайся от нее, и она поможет тебе отбиться от них.

— Я знаю, какая Лекси.

— Нет, — тут же ответила она и покачала головой, — может, ты думаешь, что знаешь, но ты и понятия не имеешь.

— Элла...

— Моим мальчиком владели демоны, — прошептала она, и Уокер напрягся. — Он закрылся от нее, отгородился. Говорил себе, что не закрылся, но это было не так. И это началось еще до его отъезда в Индиану, он изо всех сил старался не вляпаться во что-нибудь, держаться подальше от неприятностей, чтобы его не затянула подобная жизнь. Но все, что он видел, — это борьба, все, что он чувствовал, — это ответственность, все, о чем он думал, — это как все сделать правильно, все свое внимание он направил на то, чтобы быть уверенным, что он в состоянии изменить это, не для себя, а для нас, для Лекси. У него не было отца. В его жизни не было мужчины, который мог бы научить его быть сильным, и он игнорировал меня, когда я учила его поступать правильно, он так твердо решил заботиться о нас, независимо от способов, и взрослея, вокруг него словно гудел рой пчел, постоянно указывая ему другой путь, преподавая плохие уроки. Они набрасывались на него со всей жестокостью и коварством, и однажды ночью добрались до него, и тут появился Дуэйн, он видел его насквозь. Полагаю, единственное, что этот парень сделал хорошего в своей жизни. Не в курсе всех деталей произошедшего. Но он видел моего Ронни насквозь, и Ронни никогда этого не забывал. Но с этим пришли демоны, запутав его мысли, и Ронни заплатил за это своей жизнью, поймав семь пуль. Вместо всего этого он должен был взять Лекси за руку и позволить ей вести его к хорошей жизни. И я говорю тебе все это сейчас, чтобы ты не повторил ту же ошибку.

Элла замолчала, но Уокер не ответил, поэтому она продолжила:

— То, что с тобой сделали, — нехорошо, и еще хуже — видеть тебя с ней, видеть, как ты тянешься к счастью. Но независимо от того, насколько силен человек, приняв такой удар, трудно оставить все, как есть. Ты упрешься в стену и будешь бороться, чтобы пробить ее. Ты сильный мужчина, и взять женщину за руку не будет твоей первой мыслью. Но я старше тебя. Я видела, как многие мальчики терпят неудачу, потому что приняли подобное решение, ошибочно полагая, что так решают лишь слабаки. Будь сильнее и знай, когда нужно взять свою женщину за руку, чтобы она помогла тебе пробиться к свету.

Она снова замолчала, а Уокер опять не ответил.

Но на этот раз Элла не продолжила.

Поэтому Уокер решил подвести черту в их разговоре.

— Элла, я ценю твою мудрость.

Она посмотрела на него сквозь сгущающийся сумрак.

— Надеюсь, ты примешь это близко к сердцу, Тай.

Он снова кивнул.

Элла встала, повернулась и медленно стала подниматься по ступенькам, она была уже почти наверху, прежде чем остановилась, посмотрела на него сверху вниз и, точно рассчитав время, нанесла убийственный удар.

— Не примешь близко к сердцу любовь, которую она испытывает к тебе, любовь, которую она была достаточно умна, чтобы не дать моему мальчику, ты ее сломаешь. Это моя девочка, и я ее знаю. Я вижу это по тому, как она смотрит на тебя, говорит о тебе, если ты не схватишься за нее и не позволишь ей отдать все, что она получает, ты ее уничтожишь. Поэтому, когда я говорю, что надеюсь, ты примешь это близко к сердцу, Тай, я говорю на полном серьезе.

Затем Элла Родригес поднялась на последние две ступеньки, повернула направо и исчезла.

И долгое время Тай Уокер не мог пошевелиться, потому что штука, пронзившая его грудь, свирепо извивалась внутри.

Взяв себя в руки, он поднялся по ступенькам в дом, полный женщин.