Госпожа Удача

Глава 8 У меня есть жена, которая знает каждый мой шаг

Tай

Уокер поднимался по ступенькам после утренней пробежки. Прошло уже больше пяти лет с тех пор, как он бегал в Колорадо. Он отвык, и высота надрала ему зад.

Но прошло уже больше пяти лет с тех пор, как он бегал на свободе, один, куда бы ни захотел, куда бы ни несли его ноги, все дороги были для него открыты, и он мог сам выбирать направление, никаких решеток, никаких ограничений, никто не отслеживал каждое его движение, так что ему было наплевать, что высота надрала ему зад.

Открыв дверь, Тай тут же увидел у кухонного островка Лекси, наряженную, с прической и макияжем, и чашкой кофе на полпути к губам. Коробки с ее вещами пришли, увеличив выбор гардероба, и она, не теряя времени, распаковала шмотки, и воспользовалась ими, так что результат был прямо перед глазами. Тонкая майка цвета медовой дыни на бретельках, одна из которых спала с плеча, темно-коричневые, — вероятно, короткие — шорты, хотя он не мог видеть ее ноги, но такие она обычно и носила, широкий темно-коричневый кожаный ремень с каким-то тиснением и тяжелой серебряной пряжкой, и, судя по ее росту, она была на каблуках.

Сегодня было воскресенье, его выходной. С тех пор, как она все ему выложила, прошло два дня. И в пятницу, и в субботу он направлялся с работы домой, хотя вчера вечером сначала заглянул в спортзал. Лекси вела себя вежливо. Предложила ему поужинать. Сама подала ужин. Вымыла посуду. Потом исчезла на верхнем этаже, и больше он ее не видел.

Ее свет так и не зажегся.

Этим утром он видел, что свет по-прежнему оставался погашен.

И Таю не нравилось, что она погасила свет. Не нравилось, что она скрывает от него этот свет. И, черт возьми, он был тем мудаком, который его погасил.

— Доброе утро, — поздоровалась Лекси, потом опустила голову, чтобы нацарапать что-то в блокноте. Она разговаривала, но ее голос звучал безжизненно, как и последние три дня, и это Таю тоже не нравилось. — Не знаю, заметил ли ты, но я купила воду в бутылках, как ты указал в той записке, что мне оставил.

Он заметил.

Он также заметил, что она постирала его вещи.

Тай подошел к холодильнику и достал бутылку воды, которую она купила по его указанию, открутил крышку и сделал огромный глоток.

Так он ответил на ее вопрос. Он не часто говорил, потому что не чувствовал необходимости в словах, когда действия могли говорить за него. В этот момент он тоже молчал, потому что не хотел сделать какую-нибудь глупость, которая могла бы вывести ее из себя, ему нужно заставить свет Лекси вновь засиять. Именно это он и намеревался сделать.

— Ладно, я пошла. Увидимся позже, — объявила она, подходя к раковине, чтобы поставить туда кружку.

— Куда ты уходишь?

— В Шантелле есть садовый центр. Шамблз рассказал. Хочу купить цветы, — сказала она столешнице, к которой подошла за сумочкой, а затем оторвала от блокнота верхний листок. Потом ее глаза скользнули по нему, и она закончила: — До скорого.

— Кто такой Шамблз?

Она была на полпути к лестнице, засовывая листок в сумочку, но, услышав его вопрос, остановилась и обернулась.

— Парень, что владеет «Ла-Ла Ленд», — сообщила она, снова поворачиваясь к лестнице, но опять остановилась и обернулась на его голос.

— «Ла-Ла Ленд»?

— Да, городская кофейня, — ответила она и снова отвернулась, но остановилась, когда Тай в очередной раз заговорил.

И он заговорил, когда не должен был. Он заговорил, потому что был тупым ублюдком. Он заговорил, потому что не мог пробиться сквозь ее барьер; Лекси отключилась, не просто отключилась, а отключилась от него.

— Ты не поедешь в садовый центр.

Она склонила голову набок.

— Поеду, террасе нужны растения.

— Террасе не нужны растения.

— Нет, нужны.

— Нет, не нужны.

— Ладно, — она сделала шаг к нему, и безжизненность исчезла из ее голоса, теперь она говорила с напряженным терпением, — ты парень, поэтому не понимаешь, но когда мужчина приводит новобрачную в свой дом, она занимается подобным дерьмом, типа садоводства, чтобы поставить на доме свою печать, сделать его своим, сделать его домом. Люди будут ожидать от меня подобного дерьма, и поэтому террасе нужны растения.

На это Уокер ответил:

— Сегодня воскресенье.

Брови Лекси сошлись на переносице.

— Ты прав. Сегодня воскресенье.

Вот оно. Эмоция. Не что-то важное, но смятение, смешанное с нетерпением.

Он принял это и без колебаний, черт бы его побрал, пошел за добавкой.

— Так вот, мужчина выходит из тюрьмы, находит себе жену, приводит ее в свой дом, заботится о делах, выходит на работу, чтобы ее обеспечить, и в первый же выходной его жена не едет в садовый центр за растениями в идиотской попытке поставить свою печать на доме. Она остается дома со своим мужем, и он трахает ее до полусмерти.

Он наблюдал, как румянец заливает ее щеки, как вспыхивают глаза, и ему это понравилось. Это был не свет Лекси, но это было что-то. Что-то большее, чем смущение и нетерпение, и это он тоже принял.

Затем Тай увидел, как она расправила плечи, прежде чем ответить:

— Ты прав, Тай. Мужчина только что вышел из тюрьмы и женился, это я понимаю. Но я также понимаю, что, возвращаясь домой после работы, он не отправляется на тренировку в спортзал, а, как ты выразился, трахает свою жену до полусмерти. Но ты этого не делал. Даже сегодня утром, — она махнула рукой в сторону двери, — ты не занимался утренним сексом с женой, а отправился на пробежку. Это ты установил правила, так что, очевидно, мое поведение вполне нормально.

— Может, я не трахнул свою жену сегодня утром, потому что утомил ее ночью, — ответил он и увидел, как Лекси, теряя терпение, всплеснула руками.

Вот оно. Он пошел за этим. Принял. Больше.

— Ну, прошлой ночью ты ее не утомил. Ты спал на гребаном диване! — огрызнулась она.

— Ты сама провела эту черту, Лекси, — огрызнулся он.

И вот тут-то она вышла из себя, разнеся в клочья, его уже и так державшийся на волоске самоконтроль. А он держался на волоске потому, что она подтачивала его с того момента, как он увидел ее рядом с «Чарджером» под жарким, как адское пекло, солнцем Южной Калифорнии, и после того, как она погасила свет, продолжала его подтачивать.

— Нет, Тай, это ты провел черту, когда в одну секунду я лежала в твоей постели и твой язык был у меня во рту, твои руки на мне, и, клянусь Богом, клянусь Богом, больше тебе ничего не нужно было делать, я была так близко, — она подняла руку, держа большой и указательный пальцы на расстоянии дюйма друг от друга, — чтобы кончить только от этого, а в следующую секунду ты забрал все это у меня. Все это, и ты, бл*ть, точно знаешь, о чем я говорю, потому что в следующую секунду я уже стояла на ногах, ты был в двух футах от меня, но с таким же успехом мог бы все еще находиться в гребаной Калифорнии, а потом я увидела, как ты отключился.

От ее слов у него перехватило дыхание, но он сумел выдавить:

— Что?

— Ты меня слышал, — отрезала Лекси и, повернувшись, сказала: — Теперь я ухожу. Вернусь через пару часов.

Ну, нет, мать вашу, она никуда не пойдет.

— Не уходи от меня, — прорычал Уокер.

Лекси не ответила, продолжая двигаться к лестнице.

Вот тогда-то Уокер и пошевелился.

Она уже спустилась на две ступеньки, когда он обхватил ее за талию и поднял обратно. Лекси врезалась в него спиной, другой рукой он крепко обхватил ее поперек груди, развернулся, поставил ее на ноги и повел вперед, прижимаясь губами к ее уху.

— Я сказал, не уходи от меня.

— Тай, — прошептала она, теперь он чувствовал вздох, удивление, может, даже шок, и их он тоже примет. Черт бы его побрал, он знал ее чуть больше недели и готов был принять от нее все, что угодно.

Лекси подняла руку и обхватила его предплечье у себя на груди.

Он отпустил ее талию, снял с плеча сумочку, бросил ее на пол и снова вернул руку на место, не переставая вести Лекси, остановившись лишь у дивана.

— Почему ты выбросила свадебный букет? — громыхнул Тай ей в ухо, она не ответила, он осторожно встряхнул ее и отрезал: — Почему?

— Это всего лишь цветы, — прошептала она.

— Это не просто цветы.

— Тай…

— Почему?

— Зачем тебе это? — тихо спросила она.

Он еще раз осторожно встряхнул ее.

— Ответь мне, Лекси. Почему ты выбросила букет?

— Это были просто цветы.

— Нет, не просто.

— Ты прав. Это были не просто цветы, — тихо сказала она. — Но после того, как ты поставил меня на место, стали ими.

Он закрыл глаза и уткнулся лицом ей в шею.

Тай больше не мог. Два дня он твердил себе, что может, так будет лучше, безопаснее, но не для него, а для нее. Он впустил ее, хотел, чтобы она вошла, и она вошла. И тут увидел, что это ошибка. Затем, он повел себя как мудак, вытолкнул ее за проведенную им черту, чтобы защитить от своего дерьма, от него, и ясно дал понять, что она должна остаться там. Лекси получила его сообщение, она не могла его пропустить.

Но, Господи, он больше так не мог.

Он должен вернуть ей свет.

— Отпусти меня, — прошептала она.

— Нет.

— Отпусти.

Приблизившись губами к ее уху, Тай прошептал:

— Детка, я причинил тебе боль.

Тело Лекси в его объятиях замерло, и она прошептала в ответ:

— Нет.

— Я был мудаком, я облажался и причинил тебе боль.

— Прекрати.

Он крепче стиснул руки и прижался виском к ее волосам.

Они были мягкими и густыми, и пахли чертовски здорово. Он хотел погрузиться в них пальцами. Хотел почувствовать их на своей коже. Хотел чувствовать их повсюду, пока ее рот обрабатывал бы его член.

— Лекси, прости, что сделал тебе больно, — прошептал он ей в волосы.

— Пожалуйста, прекрати.

Он убрал руку с ее плеча на шею и потерся виском о ее волосы, а затем его губы оказались на ее шее.

— Ты честно чуть не кончила, когда мои губы коснулись тебя?

Она дернулась от смены темы, но Тай не отпустил ее, вместо этого прижав ближе.

— Я сказала, пусти, — потребовала Лекси.

— Отвечай, — приказал он в ответ. — Мой рот — все, что для этого было нужно?

— Тай…

— Отвечай, — прорычал он ей в кожу.

— Нет, — прошипела она. — Еще твой язык, и твоя нога, переплетенная с моей ногой, и ты провел рукой по моему боку.

Вот так просто. Но это была Лекси, отдающая все и ничего не берущая взамен.

Вместо того чтобы застонать, он улыбнулся ей в шею.

— И все?

— Можешь меня отпустить?

— Нет, — ответил он. — Я хочу посмотреть, что для этого потребуется на этот раз.

Она снова замерла. Она прочла его мысли. Они читались абсолютно ясно.

— Тай… — выдохнула она.

Он приблизился губами к ее уху и прошептал:

— Ты впустишь меня?

— Остановись.

— Или мне это вообще не нужно?

— Тай.

— Может, я смогу заставить тебя дать мне желаемое, пока ты стоишь в моих объятиях.

И тут он почувствовал, как она вздрогнула.

И тогда он понял, что может.

Вот почему он двинулся губами к ее шее и коснулся ее языком.

Он снова почувствовал ее дрожь.

— Господи, детка, — пробормотал он, уткнувшись ей в кожу.

— Пожалуйста, — прошептала она.

Он провел губами по ее шее и спросил:

— Пожалуйста, что?

— Отпусти меня.

— Я сделаю все, что попросишь, кроме этого.

Она ничего не сказала, но Тай почувствовал, как быстро поднимается и опускается ее грудь, и его губы двинулись к ее ушку, пока его рука перемещалась с шеи вниз по плечу, останавливаясь там, где его большой палец мог ласкать ее грудь.

И это произошло.

Он услышал тихий вдох, но не услышал выдоха.

— Дыши, Лекси, — прошептал он ей в шею.

— Тай…

— Ты собираешься дать мне это прямо так?

— Тай…

Он прикусил ее кожу и подсказал:

— Детка, да или нет.

Внезапно она пошевелилась; извиваясь в его руках, он был вынужден приподнять голову, но не успел отвести ее далеко, потому что Лекси обхватила его обеими руками за затылок, потянув вниз, чтобы он мог коснуться ее губами.

Но они не просто коснулись.

Их губы столкнулись, потому что Лекси рванулась к нему навстречу.

Она мгновенно раскрыла для него губы, и он так же мгновенно скользнул языком внутрь.

Ощутив ее вкус, Иисусе, его член, и без того твердый, дернулся.

Он должен заполучить ее, но держать себя в руках. Он не справлялся, и это могло кончиться очень плохо, не для него, для нее. А он этого не хотел.

Выгнувшись, Тай начал падать на диван, увлекая за собой Лекси, она приземлилась на него, и он тут же перекатил их, оказываясь сверху. Склонив голову, он принимал больше, — она выгнула спину, обхватив ногой его бедро, пальцы держали его голову близко, не собираясь отпускать.

Черт, она была горячей.

И очень сильно его хотела.

Решив проверить, он прижался бедрами к ее бедрам, и она застонала ему в рот.

Да. Она очень сильно его хотела.

И Тай должен был дать ей это, прежде чем возьмет свое, потому что он знал, как только он начнет, имея киску впервые за много лет, киску Лекси, он долго не продержится.

Он оторвался от ее рта, двигая руками по ее телу с определенным намерением, шепча ей:

— Детка…

— Не останавливайся, — умоляла Лекси, обхватив руками его голову, пытаясь притянуть назад, завладеть его ртом, она приподнялась, и он отстранился на дюйм.

— Я не остановлюсь, Лекси, но послушай, ладно?

Тай наблюдал за ее лицом, за прикрытыми веками, его рука скользнула по ее животу, вниз по шортам, и она облизнула губы.

Иисусе.

Как красиво.

— Я дам это тебе, — пробормотал он.

— Хорошо, — выдохнула она.

— Нет, не так, сначала я собираюсь... — Он скользнул рукой между ее ног, поверх шорт, и замолчал, потому что ее глаза закрылись, губы приоткрылись, а шея выгнулась.

Господи, неужели она кончает?

Он обхватил ее холмик.

— Детка?

Ее шея выпрямилась, а глаза приоткрылись.

— Почему ты все время останавливаешься? — Слова были сказаны наполовину с придыханием, наполовину резко.

Он ухмыльнулся.

— Не останавливаюсь.

— Ты не целуешь и не прикасаешься ко мне, это ли не значит остановиться?

— Господи, дикая кошка, не выпрыгивай из штанов. Мне нужно тебе сказать…

— Алло? Тай? — позвала она, выгибая спину, вжимаясь бедрами в его ладонь, и он почувствовал, как его контроль ослаб, повиснув на ниточке. — Я не хочу оставаться в штанах.

— Лекси, ты не помогаешь.

— Чему?

— Детка, у меня уже пять лет не было женщины. Такое чертовски нелегко видеть, поскольку все мои мысли о том, как сильно я хочу погрузиться в тебя, что будет для меня приятно, но секс у меня был очень давно, и, взяв желаемое, я не сделаю приятно тебе. Не хочешь дать мне поблажку, чтобы я мог убедиться, что сделаю все как надо?

Лекси моргнула. Затем ее взгляд потеплел, и в дюйме от себя Тай увидел, как она щелкнула выключателем, и ее свет хлынул наружу, купая его в ярком блаженстве.

И тут раздался громкий стук в дверь.

Она замерла под ним, а он на ней. Его рука все еще была между ее ног, член по-прежнему был твердым, и Тай находился примерно в десяти минутах от того, чтобы, наконец, сделать свою жену своей женой, а кто-то стучал в гребаную дверь гребаным воскресным утром.

— Господи, бл*ть, вы, должно быть, шутите, — пробормотал он.

— Тай Уокер! Полиция Карнэла. Есть разговор.

Руки и ноги Лекси напряглись, но он повернул голову и посмотрел на спинку дивана.

Диван он не видел. Его взгляд застлала красная пелена.

— Господи, мать вашу, да они издеваются, — отрезал он, а затем слез с жены.

— Тай, дай я открою, — позвала Лекси из-за его спины.

— Я сам, — прорычал он, медленно направляясь к двери.

— Нет, дорогой, пожалуйста, — услышал он, Лекси встала и двинулась за ним следом, и по тому, как ее ноги касались пола, он понял, что она спешит. — Ты должен позволить мне это сделать.

Он подошел к двери и распахнул ее.

И тут он увидел его.

Гребаный ублюдок.

— Что? — отрезал Тай и тут же почувствовал за спиной Лекси, она прижималась к нему всем телом, стоя чуть сбоку, чтобы иметь возможность все видеть.

— Ты дома, — произнес старина Роуди Крэбтри, грязный коп и по совместительству мудак.

— Да, ты давно это знаешь, Роуди, когда вел нас от границы штата Колорадо до Карнэла.

Он почувствовал, как Лекси прижалась к его спине.

Роуди не ответил, его взгляд переместился на выглядывающую из-за его спины Лекси.

— Миссис Уокер, приятно познакомиться, мэм, — сказал он, отвесив кивок.

Козлина.

— Э-э... привет, — тихо ответила она.

Роуди перевел взгляд на Уокера.

— Хорошенькая. Отрыл ее в интернете, оформив заказ из тюрьмы или что-то в этом роде?

У*бок.

Уокер сдержался и спросил:

— Ты здесь по делу, Роуди?

— Ага, — кивнул Роуди. — Просто заскочил убедиться, что ты отметился у своего надзирателя.

— Может, спросишь об этом моего надзирателя?

— Об этом я как-то не подумал.

— Ну, если бы ты подумал, то узнал бы от него, что я отметился.

— Что же, прекрасно. Я бы не хотел, чтобы ты переступил черту, сделав какую-нибудь глупость, и тебе бы пришлось вернуться и отсидеть свой срок.

Вот оно. Показал, что Тай у них под каблуком. Сразу перешел к делу. Даже не стал ходить вокруг да около.

Бл*ть.

— Я женился. Вышел на работу. У меня своя жизнь, Роуди. Занимаюсь своими делами и мыслями. Может, тебе тоже стоит как-нибудь попробовать, — спокойно ответил Уокер.

— У меня так не получится, ведь я служу закону. Иногда мне приходится совать свой нос во всякий мусор, — презрительно ответил Роуди.

— Осторожнее, — тихо предупредил Уокер. — Собаки на свалке могут его откусить.

Грудь Роуди вздулась, и он подался вперед на полдюйма.

— Это угроза, заключенный Уокер?

— Больше не заключенный. Я свободен. И на связи со своим офицером по условно-досрочному. Работаю. У меня есть жена, которая знает каждый мой шаг. Я не собираюсь переступать черту. Если кто-то думает иначе и видит то, чего на самом деле не видел, у меня за спиной стоит та, кто расскажет все как есть.

Вот так. Прямо в лоб. Без всяких намеков.

И Лекси услышала.

Да, она поняла.

Он знал это, потому что она застыла у него за спиной.

Лекси поняла, Роуди, будучи Роуди, не понял.

— Просто делаю одолжение добропорядочным гражданам Карнэла, навещаю вновь освободившегося заключенного, который живет здесь, чтобы убедиться, что он знает, что ему нужно следить за своими причудами.

— Вы сказали, «следить за своими причудами»? — уточнила Лекси.

Уокер посмотрел на нее сверху вниз, но не раньше, чем увидел, как взгляд Роуди скользит по Лекси.

— Именно так я и сказал, мэм.

— Ладно, — прошептала она, но выключатель щелкнул, и свет хлынул наружу, хоть он и не мог полностью видеть ее лицо, так как оно было обращено к Роуди.

Потом она повернула голову к нему, и Тай увидел в ее глазах пляшущие огоньки.

Она широко улыбнулась.

— Причудами, — прошептала Лекси, и он почувствовал, как ее тело задрожало, и понял, что она вот-вот расхохочется.

— Детка, держи себя в руках, — предупредил Тай.

— Хорошо, — выдохнула она, а затем ее лицо исчезло, потому что она скрылась у него за спиной.

Потом он услышал, как она фыркнула.

Бл*ть. Ну, что за чудачка.

Тай посмотрел на Роуди, который явно не любил, когда над ним смеялись.

— Моя жена — чудачка, — объяснил он, получив очередное фырканье, и почувствовал, как ее пальцы сжали ткань его потной футболки.

— Не понимаю, что тут смешного, Уокер, дело серьезное, — огрызнулся Роуди, и Лекси внезапно вышла у него из-за спины, встав рядом с ним.

И она больше не смеялась.

— Вы правы. Нет ничего смешного в том, что полицейский заявляется воскресным утром на порог дома человека, который отсидел свой срок и пытается наладить жизнь, изводя и угрожая ему. Это не смешно.

— Лекс, — прошептал Уокер, обнимая ее за плечи и притягивая к себе.

Она не вняла его предупреждению, продолжая дерзить.

— И, кстати, добропорядочные граждане Карнэла устроили Таю грандиозную вечеринку по случаю его возвращения. Они знают, что он здесь, и счастливы, что он дома. Так что, полагаю, вам не стоит слишком беспокоиться о добропорядочных гражданах Карнэла. Мне кажется, они не нуждаются в подобного рода услугах с вашей стороны.

Бл*ть.

— Лекси, заткнись, — прорычал Тай, и она запрокинула голову, чтобы посмотреть на него.

— Вообще-то, это и мое воскресенье тоже, а воскресенье — хороший день, а он все портит. Еще только утро! А он уже все портит, — огрызнулась она.

— Лекси.

— Это правда.

— Да, детка, но соберись. Если ты перестанешь трепаться, он уйдет, и мы сможем продолжить то, что начали.

Ее щеки залил румянец, губы сложились в букву «О», и она тихо охнула, затем закрыла рот и посмотрела на Роуди.

И Уокер тоже.

— Мы закончили?

Роуди нахмурился.

— Думаю, ты меня понял.

— Ты не говоришь тайным кодом, хотя так думаешь. Я тебя понял.

Роуди продолжал хмуро смотреть на него. Затем перевел хмурый взгляд на Лекси. После чего потопал к лестнице.

Уокер закрыл дверь и запер ее.

Вырвавшись из-под его руки, Лекси сделала три шага назад, Тай повернулся, и в ту минуту, как его глаза встретились с ее взглядом, она прошептала:

— Есть жена, которая знает каждый твой шаг?

Тай ничего не ответил. Вместо этого скрестил руки на груди и заявил:

— Я обещал, что ничего из моего дерьма тебя не коснется. И я выполню это обещание, но ты должна мне помочь, и ты поможешь мне, не попадаясь на глаза этим ублюдкам и не выставляя себя мишенью. Новости, Лекси: ни один мужик не любит, когда женщина над ним смеется. Еще одна новость: этот мужик — мерзкий у*бок, который возблагодарил бы свою счастливую звезду, если бы ему перепало сунуть свой фитилек шлюхе в киску, такому засранцу еще меньше понравится, когда смеющаяся над ним женщина будет выглядеть, как ты.

Она проигнорировала это и повторила:

— У тебя есть жена, которая знает каждый твой шаг?

Уокер молчал.

Она уставилась на него, потом сказала:

— Он грязный коп.

Уокер не ответил.

Лекси продолжала гадать:

— Это он проиграл тебе в покер.

Уокер по-прежнему молчал, в отличие от Лекси.

— Ты платишь пятьдесят кусков за алиби.

Да. Тай был прав. Она его подловила.

Он снова промолчал.

Лекси не отрывала от него взгляда.

Потом Тай увидел, как она глубоко вздохнула, а когда выдохнула, тихо произнесла:

— Это единственный раз, когда я спрошу, единственный шанс, что ты мне ответишь. Если считаешь, что это не мое дело, я буду знать, где мое место.

Начало было не очень хорошим.

— Тай, что происходит? — закончила Лекси.

Он не произнес ни слова. Она выдержала его взгляд. Он по-прежнему молчал. Это продолжалось долго.

Затем Лекси опустила голову, ее плечи поникли.

Знак поражения.

Она отказывалась от него.

Нет, поправка, она отказывалась от них.

Две недели назад, сидя в камере и гадая, что его ждет впереди, он никогда бы не догадался, что это будут они с Лекси. Но это случилось. Лекси это знала. И он тоже. Он еще не овладел ее киской, но она дала ему все остальное. Он оттолкнул ее. Но в этот момент понял, что она дает ему еще один шанс. Если бы он захотел, то получил бы все.

И, поскольку Тай не воспользовался этим шансом, она от них отказывалась, и его молчание и недоверие заставили ее это сделать.

И, черт бы его побрал, он не мог этого вынести.

— Ты ведь помнишь Тейта? — спросил он, и она вскинула голову, ее свет вспыхнул, надежда засияла так ярко, что ослепила его.

Вот оно. Она давала ему еще один шанс и хотела, чтобы он им воспользовался.

Так он и сделал.

Он его принял.

— Да, — тихо ответила Лекси.

— Он охотник за головами.

— Ладно, — медленно прошептала она.

— Раньше был копом.

Она не ответила.

— В полиции Карнэла.

Тай видел, как она замерла, затем продолжил:

— В то время капитаном был Арни Фуллер, ныне шеф полиции, полный мудак. Тейту не нравилось работать на засранца. Но Фуллер брал взятки. И Тейту нравилось работать на продажного копа еще меньше, чем на засранца. Он уволился и стал охотником за головами.

Лекси медленно кивнула.

— Фуллеру нравится покер.

Ее глаза вспыхнули, но она промолчала.

— Ему нравится играть, но это у него плохо получается.

Тай увидел, как она сглотнула.

— А еще у него много на что есть свое мнение, которым он не прочь поделиться.

Когда он больше ничего не сказал, она осторожно нажала:

— И это мнение...?

— Ему нравятся люди определенного круга, — немедленно ответил Тай. — Только они. Его круга. А значит, он не любит геев, либералов, хиппи. А еще цветных. Верхушка айсберга, которую он терпеть не может, — это цветные.

Она медленно закрыла глаза, потом открыла и встретилась с ним взглядом.

— У Фуллера есть брат, — сказал он.

Она плотно сжала губы.

— Фуллер с братом сделаны из одного теста.

Она перестала сжимать губы, и он увидел, как она стиснула зубы.

— Брат Фуллера — полицейский в Лос-Анджелесе.

Лекси снова медленно закрыла глаза, но на этот раз опустила голову, сделала шаг назад, протянула руку, коснувшись островка, и наклонилась над ним. Сделав еще один вдох, подняла голову, открыла глаза и поймала его взгляд.

— Пока я еще не выяснил, — продолжал Тай, — но у Фуллера в Калифорнии была проблема. Его брат предложил меня в качестве решения.

— Тай, — прошептала Лекси.

— Подключил к делу своих парней. Нанял кого-то со стороны. У меня не было ни единого шанса.

— Как? — тихо спросила Лекси, все еще опираясь на руку, эта новость давила на нее мертвым грузом. Он видел это. Она едва держалась на ногах.

— В полиции Карнэла едва ли найдется три честных копа, вот как.

— Но… Калифорния? Ты говорил, что никогда там не был.

— Мое слово против их. Роуди Крэбтри заявил, что слышал, как я говорил «У Баббы», что собираюсь попасть на игру в Лос-Анджелесе на выходной в День труда. Свидетели в Лос-Анджелесе подтвердили, что я сидел за столом на той игре.

— Ну и что? — спросила Лекси, прилагая усилия, чтобы встать прямо, и подпитываясь энергией от злости, которая начинала ею овладевать.

Она злилась из-за него.

— А то, что если коп говорит, что я отправился в Лос-Анджелес, значит, я отправился в Лос-Анджелес. Подкупом, за счет своих связей или путем выбивания показаний, но коп находит свидетелей.

— Тай, Лос-Анджелес не в часе езды отсюда, — сказала ему Лекси то, что он уже и так знал. — Ты не можешь просто заскочить туда, совершить преступление и вернуться, что бы там ни говорили свидетели.

— Да, Лекс, ты права. Но, видишь ли, в выходные на День труда я связался с киской по имени Мисти. Горячая цыпочка была от меня без ума, три дня не выпускала из кровати. Мы не в первый раз встречались, такое происходило от случая к случаю. Мне нравилось то, что я от нее получал, но прекрасно знал, что от нее одни неприятности. Нравится тебе или нет, Лекси, но от киски могут быть неприятности, причем самые худшие. Она и оказалась самым худшим. Я полагал, что у меня все под контролем. Мы встретились, я взял то, что она дала, и ни хрена не дал взамен, кроме как столько оргазмов, сколько она смогла из меня выжать. Я не имел ни малейшего понятия, что она трахалась с кем-то еще. Теперь она замужем за Чейзом Китоном. Детективом Чейзом Китоном из полиции Карнэла.

Лекси резко втянула воздух.

— Она была моим алиби. Единственным человеком, которого я видел все выходные. Когда я от нее избавился, они с ней поговорили, и она дала показания, что я солгал о том, что был с ней, но еще добавила, будто я ей сказал, что собираюсь играть в Лос-Анджелесе. Я не могу доказать, что это была она, но на месте преступления в Лос-Анджелесе нашли мои отпечатки пальцев. Кто-то должен был их там оставить. Такое сделать нетрудно, их можно было достать где угодно — «У Баббы», у Папы в гараже. Но эта пи*да находилась здесь, в этом доме, в течение трех дней, и в те выходные ее послали на задание.

— Вот почему, — прошептала Лекси, и он понял, что она имела в виду. Вот почему он знал, что киска идет в комплекте с цепью.

— Именно поэтому, — подтвердил он.

Она уставилась на него, затем выпалила:

— Ты идешь за ними.

— Да, бл*ть, — не задумываясь ответил он.

Лекси убрала руку с прилавка и расправила плечи, и Уокер подумал, что это интересная реакция. Он полагал, она сбежит. Полагал, что увидит на ее лице разочарование.

Но ничего из этого не случилось.

— Что ты собираешься делать? — спросила Лекси, и он покачал головой.

— Знаешь, я не смогу держать тебя в стороне от всего этого.

Наблюдая за ней, Тай видел что-то в ее глазах, но не понимал, что именно. Он почувствовал, как она напряглась. Он готовился сделать то, что должен. Остаться на месте и позволить ей уйти из его жизни или последовать за ней, если она попытается.

— Значит, пока ты занимаешься этим делом, кто-то может узнать и начать задавать вопросы, и ты платишь мне пятьдесят тысяч долларов, чтобы я тебя прикрыла, — подвела итог Лекси.

Он втянул в себя воздух, затем сказал ей то, в чем она нуждалась, и то, что он должен был ей рассказать.

— Твои деньги в моем сейфе наверху, в спальне. Одна из причин, по которой я должен был сесть за карточный стол, — это убедиться, что достану денег, как для тебя, так и для своего дела. Если сейчас ты соберешь свое барахло, возьмешь бриллианты и скажешь, что уезжаешь, я схожу за деньгами и отпущу тебя. Я вижу, мои дела тебе не нравятся. Тебе в жизни с лихвой хватило подобного дерьма, и ты сумела остаться чистой, а я тебя замараю. Это твой шанс остаться чистой. Бери и уходи.

Она выдержала его взгляд и спросила:

— Как это может меня замарать?

— Лекси, если дойдет до дела, я попрошу тебя солгать копам.

— Тай, если дойдет до дела, я солгу грязным копам, а все знают, что минус на минус — это плюс.

При этих словах Уокер почувствовал, как у него перехватило дыхание, так сильно, что он не мог ни дышать, ни говорить.

Он боролся за кислород, наблюдая, как она оглядывается через плечо на кухню, осматриваясь.

Потом Лекси прошептала:

— Прерванная жизнь.

— Что? — тихо спросил Тай.

Она снова посмотрела на него.

— Сколько тебе было? Тридцать лет? Тридцать один? У тебя была работа. Дом. Друзья. И только потому, что ты наполовину черный и выиграл партию в покер, они отобрали все это у тебя на пять лет? А потом, когда ты вышел, целыми днями преследовали тебя, заявились к тебе на порог воскресным утром только для того, чтобы вывалить кучу дерьма?

Воздух вернулся в легкие, потому что ее голос становился все громче и пронзительнее. Она сама себя накручивала.

Она не злилась.

Она была просто в бешенстве.

Из-за него.

— Детка… — начал Тай.

Она подалась к нему, и ее глаза сузились.

— Это не круто, Тай. Совершенно не круто. — Затем она с силой хлопнула ладонью по столешнице и закричала: — Поверить не могу в подобное дерьмо!

Вот, черт. Она слетела с катушек.

Тай двинулся к ней, но она отступила, подняв руку.

— Нет, — она покачала головой, — предупреждаю, ты еще не знаешь этого обо мне, но когда я злюсь, от меня лучше держаться подальше, а я... чертовски... злюсь. Какого хрена?

Она прокричала это, все еще отступая, Тай приближался, думая, что она была неправа. Вчера вечером она разозлилась. Он понял, что когда Лекси выходила из себя, лучше держаться подальше. Но сейчас он не собирался этого делать, потому что тогда она злилась на него, а теперь злилась из-за него.

Потом она вдруг перестала отступать и уперла руки в бока.

— Не у всех кисок есть цепи, Тай. Эта стерва Мисти — настоящая сучка. Мы не все такие. Уверяю тебя. Ладно, — она взмахнула рукой, а затем снова опустила ее на бедро, — мы можем быть занозой в заднице. С этим я согласна. Но лгать о том, где ты был? И сделав это, украсть пять лет твоей жизни? — Она покачала головой, ее голос был громким, резким, серьезно чертовски злым. — Ох-ох. Ну, уж нет.

Он осторожно приблизился к ней и запустил пальца ей в волосы, удерживая ее голову обеими руками, и слегка облокотившись ей на плечи, наклонился ближе.

— Детка, возьми себя в руки, — прошептал он.

— Вот почему ты мне не доверяешь, — ответила она совсем не шепотом, все еще держа руки на бедрах, вся как натянутая струна.

— Э-м... да, — подтвердил он.

Она резко кивнула, вместе с его ладонями, не отпускавшими ее голову.

— Ясно. Я понимаю.

Он почувствовал, как у него дернулись губы.

— Лекси…

— Тай, мы не все такие.

Он вжал подушечки пальцев в ее голову и прошептал:

— Ладно, малышка, а теперь…

— И я докажу это тебе тем, что никуда не уйду. Тебе нужно, чтобы кто-то прикрывал твою спину во время этого дела, это буду я. Я не уеду. Останусь здесь и дам тебе то, что нужно.

Тай почувствовал, как все внутри сжалось, в тот миг, когда нечто пронзило левую сторону груди.

— Хорошо, — прошептал он сквозь невыносимую боль.

Лекси смотрела ему прямо в глаза, уперев руки в бока. Он не отводил от нее взгляда и наблюдал, как в ее глазах начинает собираться влага.

И снова она давала ему больше, потому что эта влага собиралась из-за него. И именно тогда он понял, что она чувствовала в тот день, когда они прибыли в Карнэл, ошеломленная чем-то неожиданным, чем-то хорошим, чем-то, что никогда не думала, что у нее будет. Он понял ее чувства, потому что испытывал их сейчас, глядя ей в глаза, когда она давала ему нечто хорошее после того, как его окунули в грязь и он в ней увяз, он никогда не думал, что получит еще один шанс. И вот она здесь, его пальцы в ее мягких, густых волосах, на ее глазах наворачиваются слезы… из-за него.

Она боролась за него и защищала, не переставая дерзить.

— Теперь ты поедешь со мной покупать цветы для террасы или как?

Он опустил голову и прижался лбом к ее лбу.

Затем, не сводя с нее глаз, пробормотал:

— Ага.

— Предупреждаю, я никогда не занималась садоводством. Они все, вероятно, погибнут.

— Плевать, — ответил он, борясь с усмешкой.

Какое-то время она смотрела ему в глаза, потом сказала:

— Тебе нужно принять душ. Хочешь кофе? Или одну из твоих порошковых штукенций?

Порошковых штукенций.

Абсолютная чудачка.

— Кофе.

Она кивнула, снова вместе с его ладонями.

— Сварю, пока ты будешь в душе. Налью в дорожную кружку.

Тай закрыл глаза и глубоко вздохнул. Чуть наклонился и коснулся губами ее губ.

Затем отпустил ее и направился к лестнице.

Он уже поднялся на первую ступеньку, когда Лекси окликнула его по имени. Он взглянул в проем между ступенек и увидел ее возле кофеварки, она повернула голову в его сторону и не сводила с него глаз.

Затем она сбросила бомбу.

— К твоему сведению, после Ронни у меня никого не было. Никого. Четыре года. Ты опережаешь меня на год, но, полагаю, в основном мы с тобой в одной лодке.

Он боролся с желанием подойти к ней и утащить наверх в свою кровать.

Или, экономя время и силы, завалить на диван.

— Детка, и после таких слов, что ты хочешь, чтобы я сделал?

Она посмотрела на кофеварку и громко пробормотала:

— Оставляю это на твое усмотрение.

Бл*ть.

Он знал, что хочет с ней сделать. И знал, как. А также знал, что обязательно это сделает.

Но не сейчас. То, что он хотел с ней сделать, требовало времени.

И контроля.

У него не осталось ни того, ни другого. И им нужно купить растения.

Поэтому он втянул воздух через нос и пошел вверх по лестнице.