Громкое счастье

Глава 14

Сначала Маша решила, что не будет тратить на него свои слёзы. Да и расстраивать подругу в её день рождения не хотелось. Много чести для этого подлеца. Но, вернувшись домой после недолгой прогулки, во время которой она была спокойна и даже бодра Маша, не раздеваясь, рухнула на холодный пол и ревела белугой почти полчаса. Затем, скидывая с себя вещи, прошла в душ и там продолжила под струями воды ещё сильнее реветь, размазывая тушь и помаду по лицу.

А день так хорошо начинался. Она вчера купила симпатичный миленький букетик эустом Ире в горшочке, чтобы подруга сама растила их. Накрыла поляну у шефа, всех позвала, нарядила в поздравительную бутафорию и на славу сюрприз организовала, даже её несносного мужа подключила, приглушив в себе личную неприязнь к Сергею. Затем, узнала от подруги шокирующие новости о том, что у той появился некий поклонник, с которым Ира познакомилась на корпоративе, пока выходила на террасу подышать. И этот самый поклонник, тире будущий любовник, по мнению Маши, прислал ей обалденный букет нежных пионов и кашемировый брендовый шарф зелёного цвета. Столько событий за день произошло, и такой печальный финал под ночь.

Поступок Севы из колеи её здорово выбил. Молодец, ничего не скажешь. А мог бы просто в лицо сказать, что он наигрался. Как-то благороднее бы выглядел, чтоли. Ира уверяла её всю дорогу, что это, наверное, просто какая-то знакомая и никакой связи может и нет вовсе. Может и нет, как знать. Значит, будет. Её чуйка никогда не обманывает. Слишком пришибленным он выглядел от неожиданности. По глазам видела, опасался, что она скандал закатит. Значит, девушка имеет вес в его глазах. Ну да, куда Маше с такими холёными тягаться? Там же снобизмом и хорошими манерами за километр попахивает. На фоне этой мамзели Маша выглядела уличной дворняжкой. Только вот девушке бы цвет волос на холодный блонд поменять и Севе бы пересмотреть места для приглашения такой особы. Не для неё этот бар был явно. Она там как принцесса среди челяди выглядела, забавно морща свой задранный носик. Умом Маша даже понимала его. Они друг другу подойдут и Азаров рядом с этой холодной треской даже солиднее будет выглядеть. Но слёзы аргументов не слышали и сами, почему-то, лились не переставая. Её снова не выбрали, такая у неё участь по жизни, видимо. Она опять осталась одна в этом мире, никому кроме Иры ненужная. И с этим пора уже смириться, переступить и идти дальше.

Она вышла из ванной, смыла макияж, высушила волосы и пройдя в халате на всё ещё прохладный в марте балкон, выкурила две сигареты подряд. Привычка с десятого класса. Забавно, что с новогоднего корпоратива не брала в рот ни одну. Пока Сева был только для неё. Она легла спать прямо в халате, завернувшись одеялом. Завтра. Все вопросы и ответы завтра.

Спала она плохо, ворочалась. Снилось всё подряд: Сева, девушка эта в белом платье, Маша в грязном чёрном, Ира с зелёным шарфом своим на шее, сломанные пионы разбросаны, свадебная церемония, ноги её в крови почему-то, Леночка эта тупая ржёт на фоне, стоя на месте регистраторши. Мозг всю дневную карусель перекрутив через сюрреалистическую мясорубку, выдал таким дурацким сном. Она проснулась в поту, с одеялом на голове в четыре утра, когда еле светло было и решила больше не ложиться. Бесполезно.

На работу надела белую рубашку с длинными пышными рукавами, чёрные юбку миди, чулки и туфли на шпильках. Настроение — вредная стервозная училка. Да, надо вместо линз, очки сегодня надеть. Ошарашить коллег и его. Они её в них ещё не видели ни разу. Ничего смертельного не случилось, правильно? Просто он займёт почётное место на её полке козлов, всего-то.

Только она допила кофе у себя в кабинете и поговорила с Ирой, забежавшей убедиться, что всё с ней в порядке и она жива, что бы это ни значило, Виктория позвонила и попросила её зайти к генеральному с документами на подпись. Ему же уехать надо на полдня, вот и торопится. А она уже успела обрадоваться, что по её душу. Лично бы написал тогда. Это Маша тут разваливается и слёзы льёт, для него-то ничего не изменилось.

— Маш, поспокойнее, ладно? — заботливо подбодрила Ира. Переживает.

— Постараюсь, Ирэнкин, — подмигнула она, зная, что будет трудно, — очень постараюсь.

Дверь его кабинета была открыта и войдя, она придала лицу максимально отстранённый вид. Не дождётся он её переживаний!

Азаров поднял глаза на неё и заметно удивился, оценивая внешний вид сегодня. Ну сам же хотел поскромне, получи — распишись. Что поделать, если она и в мешке будет горячей цыпой? Очки эти ещё с красной помадой. Убийственное комбо просто. Проснулся товарищ младшенький снизу. Вчера бы на Катю так реагировал, да нет же. Упорно отсиживался в окопе. Заговорила его эта рыжая зараза, похоже.

— Вызывали, Всеволод Антонович? Бумаги отправлю курьером часа через два, ближе к обеду. Витя раньше не сможет приехать, — она протянула руку с бумагами. Только бы дрожь не выдать.

Он всматривался в неё, ища подвох, но видя только холодное спокойствие на фоне маленького пламени в глазах, забрал бумаги и начал подписывать. Обычно, она всегда паузу чем-то заполняла, шутила, рассказывала что-нибудь или докладывала о текущей работе, но сегодня явно не то настроение. Изображать ещё что-то помимо она не хотела и молча ждала, сложив руки в груди и смотря сквозь его панорамные окна. Хаотичность мыслей ещё остановить бы как-то и вообще замечательно будет. Нет. Она должна спросить, иначе это будеть крутиться калейдоскопом весь день и дальше, мучая её.

— Маш…

— Почему не я, Сева? — одновременно начали они, но она решила выяснить всё сейчас и продолжила, — Что со мной не так? Ты трахаешь меня, как будто завтра не наступит никогда, а в следующую минуту отталкиваешь от себя.

— Тебе вырасти нужно, немного серьёзнее стать, — устало вздохнул он, будто вовсе не это хотел сказать.

— Это не аргумент! Прекрати это повторять без конца! Я одна с тринадцати лет и через многое прошла. Слишком многое для ребёнка. Не тебе это говорить, Сева. Тому, кто на два фронта играет и боится послать к чёрту одну сторону.

— Ни с кем с корпоратива не было секса кроме тебя. И сомневаюсь, что ты спокойно приняла бы моё решение прекратить.

— Ты даже не пробовал, решив всё за меня. А мог бы. Да, реакция была бы взрывная, но уважала бы я тебя больше. Я себя в угоду тебе менять не буду, Сева. Если ждёшь этого от меня, значит правильно, что разбежались.

— Маш, я ведь тебе ничего не обещал. Какие претензии ко мне, если ты в итоге заполучила меня в постель к себе? — он провёл рукой по волосам, всегда так делает, когда нервничает, — У меня есть некие обязательства…

— Но ведь на обязательствах и договорённости по-настоящему искренних отношений не построить, Сева. А как же любовь?

— Любовь иногда на второй план отходит. Все сложно, Маш, — он сам-то верит в то, что говорит?

— Ты сам всё усложняешь. Меня ты не полюбишь, допускаю. И я тебе не подхожу. Но ты сам сможешь с ней каждую ночь в постель ложиться и трахать как меня? Там же жизни нет в человеке, ты помрёшь от скуки. Разные вы, видно же со стороны.

— Ты так говоришь, будто психолог со стажем. Откуда такая уверенность, Маша? — вон оно как. О чём это она, раз уж там "обязательства"? Ну, совет да любовь, чтоли, тогда.

— Ясно, — она подобралась, поправила волосы и забрала бумаги со стола, — извините, Всеволод Антонович, я забылась. Вы и вправду ничего мне не обещали и нам нужно вернуть отношения в профессиональную плоскость. Больше такого не повторится. Желаю вам счастья с вашей холодной тощей треской. Мой вам совет: об окончании эксклюзивного секса лучше говорить в лицо. Нам это важно. Меньше проклятий соберёте от девушек.

Дверь хлопнула громко за ней. Он принялся за работу, пристально изучая план объекта для тендера, но через несколько секунд откинул чертежи и провёл руками по лицу. Встав с кресла он подошёл к окну и облокотившись рукой о раму, простоял так несколько минут. Ощущение, будто начал строить что-то масштабное и грандиозное и тут же огромным бетонным шаром начал рушить это. А самое паршивое, что она права по каждому пункту. А он, как и любой мужчина, очень не любил признавать свои ошибки.