Маша подошла к Виктории, чтобы передать остатки дел и объяснить ей, куда отправить подписанные экземпляры и стала невольным свидетелем её разговора с Марковым.
— Отправьте этот договор на согласование по электронной почте, Виктория. Мы должны получить ответ от них со дня на день. Потом занесёте мне с правками.
— Хорошо, Алексей Юрьевич, — еле слышно ответила Виктория, с тоской в глазах провожая его. Наткнувшись на Машин взгляд, она тут же виновато опустила взгляд и продолжила работу.
Ну вот, ещё одна страдалица пала от чар своего начальства. Любопытно. И печально от того, что и это бедное сердечко вдребезги разобьётся. Маша сначала молчала, не желая влезать, но не выдержала, вздохнув:
— Вик, ты бы особо не надеялась ни на что, — участливо произнесла она, — Он максимум трахнет, потом страдать и реветь будешь. Дай бог, конечно, чтобы он к тебе так же относился, но нужно быть реалисткой. К тому же, там дети есть маленькие. Посмотри на меня и сделай выводы. Именно потому, что в голове у меня розовая вата вместо мозгов была по отношению к шефу, я увольняюсь. Не повторяй моих ошибок.
— Я знаю, Мария Олеговна, — с грустью ответила Вика, — Вы меня извините, но я ведь с самого своего прихода сюда наблюдала за вами и Всеволодом Антоновичем. Вы не видите, но он к вам всегда по особенному относился. Когда вы на него не смотрите, шеф вас всю буквально пожирает глазами. Аж неловко становится иногда. И он очень ревнует, если вы с коллегой мужского пола разговариваете. Со стороны так заметно, что он к вам одной здесь неравнодушен и терпит многое от вас только.
Маша грустно улыбнулась. Ну, не без этого, да. В чём-то она права. Маша — Юпитер, а остальные — быки*, им и сотой части не позволялось от той дичи, что она творила здесь ежедневно. А толку-то от всего этого? Глазами стреляй и ревнуй её сколько угодно, не жалко. Только вот от него-то она другого хотела всегда.
— Спасибо, миленькая. Удачи. Мой тебе совет: найди себе по душе что-нибудь. Тяжеловато здесь тебе с документацией. Попробуй, всё-таки, поискать что-то связанное с социльной коммуникацией. У тебя здорово получается с людьми общаться и работать.
— Спасибо вам за всё, Мария Олеговна. Вы в меня столько времени и труда вложили, а я не оправдываю. Так жалко, что вы уходите, — у Вики покраснели глаза и она зашмыгала носом.
Маша обняла её и с улыбкой ответила:
— Всё будет хорошо. Не бойся ничего менять. Счастливо тебе.
— До свидания. Всего вам хорошего!
— Так, билеты заказаны, паспорта положила, из вещей минимум взяла. По списку, вроде, ничего не забыла. Заглядывай раз в неделю, цветочки полить, Ириш. Буду на связи, звони и пиши. Может, прилетите с Арсланом, если надумаете, — как-будто сама с собой разговаривала Маша, ни на секунду не останавливая сборы.
В квартире Маши, как-будто смерч прошёл. Вещи, документы на столе, обувь и сумки — всё разбросано. Не иначе на экспедицию собралась и по сто раз раздумывала брать или нет каждый предмет гардероба. А в коридоре стоял громадный чемодан и рюкзачок. Сколько Маша не пыталась уложиться во что-то меньшее — без толку.
— Солнце, бросай свою идею остаться там. Давай хотя бы месяц и обратно а? Ты его итак не увидишь, раз бросила работу. Чего бегать? — переживает подруга, хоть и старается спокойно говорить.
— Мне это на пользу пойдёт, Иркин. Не грусти и жди меня, навсегда не останусь. Хочу перезагрузиться немного.
Так, пусть весь бардак лежит как есть и тоже ждёт хозяйку. Вернётся — разложит обратно по полкам.
В дверь позвонили. Пришёл Геннадий — водитель Арслана, поздоровался и забрал чемодан Маши. Ира захотела её проводить до аэропорта. По пути Маша объяснила где остановится, чем планирует там заняться и добавила в конце, почувствовав, насколько подавлена Ира:
— Зайка моя, я сообщу, когда буду готова вернуться. Есть вещи, которые нужно переосмыслить. Отпусти меня с лёгким сердцем, а то я сама расплачусь.
— Счастливо отдохнуть, Маш. Я буду скучать.
Выйдя к нужному терминалу они обнялись и попрощались. Ира чувствовала, что расплачется, если пойдёт дальше до первого контроля провожать её.
Так, Маша улетела навстречу к себе туда, где никогда ещё не была. Немного остановиться и прислушаться к своим чувствам и желаниям. А всё остальное подождёт.
— Поздравляю тебя, Алексей. Надеюсь на долгое, плодотворное сотрудничество, — Азаров пожал руку Маркову после подписания договора. Рабочий день заканчивался, он торопился всё доделать, чтобы уехать со спокойной душой.
— Честно говоря, волнуюсь, Сева. Одно дело — заместитель, другое — целым филиалом руководить, — они оделись и покинули кабинет.
— Всё будет отлично. Грамотно делегируй, иначе как и я будешь ночевать там днём и ночью, — уже в лифте подбодрил того Азаров.
— Да, тебе команда хорошая нужна сейчас как никогда. Одному тяжело тебе, смотрю. Разрастаемся как на дрожжах, — Севе понравились нотки гордости в словах его теперь уже полноценного партнёра. Ему важно было, чтобы рядом были люди, не меньше топящие за процветание "Азимута".
— Да, кстати. Через три дня, с четверга останешься пока здесь за главного. Мне в отпуск нужно уйти на неделю, — Маркову показалось, что Сева мысленно уже не здесь. Слишком спешил и нервничал.
— Понял. Отдохни. Там шесть новых резюме прислали, четыре специалиста готовые, хоть сейчас бери. Успеешь поговорить?
— Прими их сам. Пусть Виктория всем назначит день на собеседование. Я ещё домой должен съездить. Завтра после обеду буду, — Сева сел в машину и спешно уехал. Марков посмотрел вслед его машине с удивлением. На его памяти Азаров впервые доверил кому-то приём новых работников.
Приезд Севы для родителей стал большим сюрпризом. Они тепло его встретили, мама всё причитала, что он не предупредил заранее, чтобы она побольше еды приготовила вкусной. Он только отмахнулся, попросив не суетиться и тут же расстроил, что завтра должен уехать. Только после ужина, когда отец задремал смотря телевизор, он пришёл к маме на кухню и рассказал об истинной цели своего приезда.
— Ты уверен, сынок? — тихо спросила она, удивившись его словам.
— Да, мама. Как никогда.
— Я счастлива за тебя, правда. Вижу по глазам, что время пришло. Отец тоже будет рад. Давно ждёт и переживает, — мама просияла, услышав его решение и отдала то, что он просил.
Ира ужинала с Арсланом в ресторане, когда ей внезапно позвонил Азаров.
— Ирина, здравствуй. Мы можем встретиться? — спросил он сходу, чем очень удивил её.
— Что-то случилось?
— Я о Маше хотел поговорить, — потерял её, похоже.
— Эм… Она улетела на Бали. У неё же отпуск.
Молчание. Переваривает информацию.
— Вот оно что. Она трубку не брала… Как насчёт выпить кофе в Сёрфе на Пятницкой?
— Хорошо. Через час смогу приехать, — Ира положила трубку и сказала вопросительно смотрящему Арслану:
— Похоже, теперь моя очередь купидоном у Маши побыть.
— Как говорится в фильме "клиент дозревает".
Посмеявшись, они продолжили ужинать, разговаривая об их предстоящей свадьбе.
— Ты знаешь в каком она отеле живёт? Я хочу поехать к ней.
Ира вздохнула, глядя в его уставшие глаза. Выглядел Сева не очень, откровенно говоря. И разговор этот ему не особо комфортен, потому как придётся максимальный уровень откровения проявить с подругой любимой женщины. Но она должна сказать ему всё как есть. Без прикрас.
— Маша со мной была всегда откровенна и я знала все подробности её романов, но вот о ваших отношениях она мало рассказывала. Ты для неё много значил, Сева, — прошедшее время в её словах резанули слух, — Я жила у неё и была свидетелем тому, как она бредила тобой даже во сне. Такой окрылённой и потом настолько несчастной я её не видела до тебя. Она пытается быть сильнее, чем на самом деле и не показывать людям свою уязвимость. Машу часто обижали в детстве. Ты только представь каково, маленькой девочке совсем одной выживать в этом мире. Я как никто знаю, какую толстую броню она отрастила. Все её шуточки, нападки и вредность — это защитная реакция. Она — моя единственная близкая подруга и я не могу дать тебе адрес, если ты решишь в очередной раз развлечься с ней и бросить. Слишком люблю её, чтобы тебе это позволить. Этот удар она точно не выдержит.
Ну, он этого и ожидал от Ирины. И даже невольно порадовался, что у его рыжести такой надёжный тыл за спиной.
— Когда она мелькала перед глазами и всегда где-то рядом находилась, мне было спокойнее. Но с начала этого года я места себе не нахожу. С каждого её отпуска я терпеливо ждал, думая, что она вернётся и заново будет доводить меня и скрашивать мои будни. Но сейчас, когда она ушла совсем — у меня как будто что-то умерло внутри. Если она захочет, я буду рядом с ней. Она мне нужна, — честно ответил Сева.
— Ей нужно, чтобы ты её любил. И мне тоже это важно. Я её в обиду не дам.
— Значит, можешь быть уверена во мне, Ирина.
Ира сообщила ему Машины координаты и они допили кофе. Она увидела как напротив их окна у тротуара припарковалась машина Арслана и засобиралась. Когда они с Севой вышли, он ждал их и курил стоя у машины.
— Арслан Дамирович, добрый день.
— Здравствуй, Сева, — они пожали руки, — Едем домой, любимая? На сегодня с делами всё.
— Да, — улыбнулась Ирина. Арслан поцеловал её в щёку, отчего она вся расцвела. Казалось бы, всего лишь каких-то пару часов не виделись.
Сева наблюдая за влюблёнными, нашедшими своё счастье, искренне порадовался за них.
— Передавай моей Маше привет и поцелуй от меня, — сказала напоследок Ира, — и Сева, скажи ей всё, что мне говорил в кафе.
— Удачи, Сева. Ждём обратно с невестой, — подбодрил его Арслан в свою очередь.
— Спасибо вам. До встречи.
*Прим. автора — Quod licet Iovi, non licet bovi. «Что дозволено Юпитеру, не дозволено быку» — крылатое латинское выражение, означающее, если нечто разрешено человеку или группе людей, то оно совершенно не обязательно разрешено всем остальным.