Громкое счастье

Глава 16

Всё шло как обычно на работе. Минимум пересечений, максимум напряжения, если они случались и переизбыток тяжёлой атмосферы, взрывного коктейля сексуальной энергии, погашенного гнева, обиды и ожидания, непонятно чего только.

В мае на совещании Азаров объявил, что их приглашают на благотворительный вечер. Спонсором для фонда помощи онкобольным детям собственной супруги выступал Алимов Арслан Дамирович. Человек, которого он безмерно уважал и для строительства крупного объекта, которым занималась его компания, Азаров и выиграл тендер. Он был знаком с ним лет пять, не часто пересекался, но они обязательно перекидывались парой слов. Сева виделся с ним на юбилее холдинга Игоря Валентиновича в свою последнюю поездку с Машей. Они переговорили в этот раз чуть дольше, чем обычно и он остался под хорошим впечатлением от некоторых черт характера Алимова, которые открыл для себя, да и от других был уже наслышан о его репутации. Выдержанный, спокойный, деловой, довольно простой, конкретный, вполне адекватный и что самое главное, человек слова. Он не разговаривал с Севой свысока только потому что они не были одного уровня и нормально отнёсся к наполеоновским планам Азарова попытать удачу и поучаствовать в тендере. За это Сева был очень благодарен Алимову. И не колебаясь, принял от него приглашение на бал, тем более, пригласительные любезно предоставили и его коллективу.

Для Маши теперь эти мучительные совещания проходили в полном "тухляке", как она выражалась. Как ей нравилось до этого дразнить его под столом ножкой, когда они недолго "мутили". Несколько раз присылала фотографии в белье прямо во время бурных обсуждений и наслаждалась его спешно выключенным телефоном и запинками после этого. Один раз даже Ира спалила их. Ну, почти пронесло.

А сейчас она подумывала натаскать Вику, пусть сидит печатает и набивает руку, не все сразу умели. Какой она секретарь тогда.

Ира жила у неё временно уже несколько дней из-за скандала со своим мужем и была очень подавлена. А тут ещё её "чудень" решил мелочно отомстить и изъявил желание пойти на вечер. В голове созрел план сделать из подруги такую конфетку, чтобы он захлебнулся в своей желчи. Тем более, там будет таинственный поклонник Иры с которым Маше не терпелось познакомиться. Когда же она начнёт себя ценить и поймёт, что с Сергеем их пути давненько уже разошлись? Боится. Оно и понятно. И надо было брать инициативу в свои руки и плавно подтолкнуть её к этому самому Алимову с его миллиардами. С Азаровым Маше ничего пока не светит, пусть хоть кто-то в её окружении тогда будет счастлив от радужных оргазмов, которых ей, как собственных ушей, похоже, не видать. Если, конечно, она с интересной персоной не познакомится на вечере, от которого трусы автоматически слетят и прилепятся к потолку, привет легендарной Раневской с её культовыми цитатами. За этими размышлениями, Маша автоматически печатала протокол и пропустила момент, когда Азаров её о чём-то спросил. Все дружно смотрели на них в ожидании её как всегда колкого ответа, но она неопределённо кивнула головой и невпопад ответила, что занесёт документы через час. Шеф хмыкнул, Ира прятала улыбку в руке, остальные хлопали глазами. Плевать. Она должна расчехлить своё убийственное красное платье мести. Оно слишком долго ждало своего часа. С такими мыслями и намерением блистать, она покинула кабинет под пристальным взглядом Азарова в спину.

Иру она буквально заставила надеть чёрный брючный костюм на один только бюстгальтер и выпрямила ей волосы. Та вообще хотела серой мышью пойти, хорошо, что Маша вовремя головомойку устроила. За всё самой приходится браться. Над собой же она решила основательно заморочиться. Раз платье больше открывает, чем закрывает, значит свою шею и плечи она выгодно подчеркнёт высокой причёской. Пусть захлебнётся слюнями и мучается от преждевременной эякуляции, чёрт его возьми. Ему пойдёт на пользу пострадать. Сборы начались с самого утра. Столько всего нужно было успеть, так ещё Ира дрыхла, как убитая. Она бесцеремонно включила фен на полную катушку и начала колдовать над причёской. Раз уж голливудский макияж со стрелками и алой помадой стал для неё счастливым, то и в этот раз она тоже поставит на беспроигрышный вариант.

На вечер их привёз муж Иры, всю дорогу бубня невнятно, что они вырядились не по случаю. Глупый. Как будто что-то вообще понимает в женской красоте. Она проследила взглядом, как его глаза блеснули при виде той самой Жанны, с которой она его видела до этого и доложила Ире потом. Ясно, каждый преследовал на этом вечере свою цель. Вскоре он их покинул и ей было ясно куда именно он растворился. А вот своей реакции на появление Севы с его бледной как моль треской она не ожидала. Припёрлась та в безвкусном голубом закрытом наглухо платье в пол. Монашки, и то менее скромнее одеваются. Она держала руку на сгибе его локтя и вела себя так уверено, будто скоро они будут уже женатой парой. Бесит! Сева повернул голову и заметив их с Ирой, увидел, что Маша буквально расстреливает его глазами. Он оценил её с ног до головы и кивнул им обеим. Не желая, видимо, пересекаться с ней и обострять ситуацию, он повернул в другую сторону и скрылся с голубой треской своей в толпе. Тут только выпить поможет. Она опрокинула второй бокал шампанского и заверив Иру, что всё будет в порядке ушла "пудрить носик". Не могла больше ни минуты выносить этого и решила отдышаться и прийти в себя. Впереди целый вечер и придётся неискренне улыбаться и делать вид, что всё под контролем.

Держалась Маша поначалу молодцом и уже собиралась вернуться к Ире, но тут сама судьба отправила к ней спутницу Азарова. Заставляла себя промолчать же, нет, всё равно не справилась с эмоциями, да и выпитое дало о себе знать. Та спокойно мыла руки, когда у Маши вырвалось само собой:

— Сева — мой, и ничьим не будет, запомни. Можешь не стараться особо, тебе ничего не светит там, — сказала она и тут же пожалела, что показала свою уязвимость сопернице. А всё, слово — не воробей. Чёрт, когда она уже начнёт поступать по уму, а не по дурости?

Катя с удивлением повернулась к ней, чтобы подробнее разглядеть и словно не верила, что Маша к ней обращалась. Всё сказанное вызвало у неё только снисходительную улыбку. Хотела уйти молча, но передумала и решила удостоить Машу ответом:

— Какой громкий крик отчаяния. ВЫ, похоже, совсем несчастны, раз приходится бороться за место рядом с мужчиной. Я верю фактам. А они таковы: Сева сегодня пришёл под руку со мной на крупнейший благотворительный вечер, а не с вами, это первое. И с такими, как вы мужчины только время проводят, мягко говоря, а на таких как я — женятся. Наша свадьба — дело решённое между ним и моим отцом. Партнёром Севы. Это второе. Вы сейчас разревётесь, значит точно брошены им и напрасно унижаете себя этим разговором сейчас, — она вручила салфетку Маше, с деланным сочувствуем, мол вытри слёзы, которые сейчас польются и хмыкнула, смотря на красную от злости и обиды Маши, — Это третье. Желаю вам удачи с кем-то из вашего круга. Сева — не для вас, смиритесь.

Катя закончила своё "напудривание" и ушла. Уела, зараза. Всё разложила по полочкам. Трудно не согласиться, только вот она чувства упускает. Правильно, не зря же треска. Откуда рыбе этих чувств и эмоций взять? Маша усмехнулась, и всхлипнула икнув. Ну вот и здравствуй, пьяная истерика. Весь макияж насмарку. Тут зашла Ира, быстро оценила её состояние и принялась отрезвлять её словами, пытаясь изобразить на лице Маши что-то путное. Подруга всегда умела сказать так, что становилось стыдно за своё поведение. И сейчас убедила, что нужно дать себе право просто попытаться хорошо провести вечер, без оглядки на него. Да, трудно, но придётся нацепить маску. Неприятно и не хочется, а что делать. Сама пришла, никто не заставил. И должна была быть готова их вместе встретить. Лишь бы ему не наговорить сегодня того, о чём Маша бы пожалела потом.

— Сева, какая-то сумасшедшая рыжая девка тут утверждает, что ты всегда будешь ей принадлежать, представляешь? Я думала, так только в дешёвых драмах бывает. Ты бы не опустился до такого уровня, правильно? Иначе я буду разочарована, — просто замечательно. Она его мама чтоли, чтобы он не разочаровывал её?

— Она была в красном платье? — решил он вывернуться так, чтобы избегать её вопросов впредь.

— Да, в очень вульгарном, — брезгливо поморщилась Катя.

— Она — моя подчинённая, её Марией зовут, — как-то жалко стало рыжую.

— Сочувствую, что тебе приходится такое терпеть. На работе проходу не даёт тебе, наверное. Такие могут. На твоём месте, я бы избавилась от этой ужасной невоспитанной особы.

— Хорошо, что ты не на моём месте, Катя. Я оставлю тебя ненадолго. Мне надо отойти.

Он увидел Машу в конце галереи и немного не понял, кого она там высматривала. Но вглядевшись в пару, понял, что там у картин стоял Алимов и разговаривал с Ириной. Всё потом. Об этом поразмышляет позже. Он повернул её к себе и встряхнул слегка:

— Ты что делаешь, Маша? Ты в своём уме?

— Что? Уже прибежала жаловаться? Подумаешь, немного взлохматила её. Такая вся из себя, а волосы крашеные. Скажи ей, что блондинкой ей было бы лучше. Или ты у нас коллекционер рыжеволосых, Сева?

— Обижаешься, что называю тебя ребёнком, а сама детские поступки совершаешь. Не ожидал от тебя, Маша. Прекрати ерундой страдать, мы уже выяснили всё.

— Ну и катись к ней тогда! Ещё хоть раз скажешь, что я как ребёнок веду себя — пропишу леща публично, не постесняюсь. Вот это будет по-детски. Приятно вам киснуть вместе, Всеволод Антонович. Не умрите со скуки и сделайте одолжение — не думайте обо мне, трахая своё рыбное.