Грязная буйная штучка

Глава 9 ХАРЛОУ

Я медленно и со страшной силой схожу с ума, даже не отрицаю это. Присутствие Финна рядом — даже когда за ужином он вел себя как полный засранец — стирает из памяти все другие беспокойства, а находиться с ним в одной машине — значит сойти с ума. Я улавливала аромат мыла и чистый запах его пота. Чувствовала на себе его взгляд на протяжении всей поездки, снова и снова ловя его в зеркале заднего вида.

После того как он высадил меня у дома, я ласкала себя, лежа на диване и думая о нашей совместной ночи именно на этом месте, после чего тут же уснула, не раздеваясь. Финна ведь не было рядом, чтобы отнести уставшую меня на кровать и уютно обнимать ночь напролет.

Утром, отказавшись от привычных дел второй раз за две недели, я пошла в Старбакс, где наткнулась на него в тот день приезда. Внимание, спойлер: его там не было.

А сейчас я стою у «Downtown Graffick» в надежде, что он здесь проводит свое утро вместе с Оливером. К сожалению, через окно я вижу Оливера за прилавком, но Финна рядом нет.

Черт.

Надо было сразу поехать к ним домой, раз уж я явно растеряла свою гордость. Хотя чего я ожидала? Каким образом с прошлой недели и до сегодняшнего дня наша ситуация стала похожа на отношения? Он живет в Канаде. Я в Сан-Диего. Моя мама усиленно борется с раком, а его семейный бизнес идет ко дну, пока он не подпишет бумаги на участие в гламурном реалити-шоу, в котором у него не может быть девушки.

Но все другие препятствия — те, что еще на прошлой недели казались такими значимыми: наши постоянные стремления поругаться или его диктаторские замашки — сейчас уже не кажутся столь важными. Мы стали мягче и нашли успокоение друг в друге. Плюс ко всему мне нравятся его игры со связыванием. Нравится, что работа руками и с веревкой делает его тем, кто он есть, и дико хочется быть частью его мира; он буквально укутывает меня им.

Меня увидел Оливер и помахал, чтобы я заходила. Ну вот, теперь мне нужно зайти и притвориться, что я ищу Лорелей, потому что иначе зачем бы мне заявляться в магазин комиксов? Мы с ней дружим уже достаточно давно, и она знает о моем отношении к поп-культуре, а вот Оливер уверен, что могу отличить Хелбоя от Эйба Сапиена только благодаря коллекции футболок Лолы.

Так, глубокий уверенный вдох: я здесь только потому, что ищу ее.

Когда я толкаю дверь, звенит маленький колокольчик.

— А, Лола, вот ты где.

Лола отрывается от чтения и хихикает. Оливер занят с покупателем, отдает сдачу и благодарит за покупку, после чего смотрит на меня:

— Он сегодня уехал в Л-А.

— Блин, — бормочу я. — Попалась.

Мой пульс ускоряется от мысли, что Финн один поехал в Лос-Анджелес на встречу с представителями телеканала. У него самый сильный инстинкт выживания из всех, кого я знаю, но сердце немного защемило от того, что он не позвал меня с собой для моральной поддержки.

Ох-х, я определенно. Со страшной силой. Схожу с ума.

— А ты разве не работаешь сегодня? — интересуется Лола.

— Нет, — отвечаю я и сажусь на стул рядом с ней. — Я изменила расписание, потому что с сегодняшнего дня у мамы начинается химиотерапия, но потом папа сказал, что я смогу ее увидеть только завтра.

— И кем же ты работаешь, Чендлер Бинг[22]? — смеясь, спрашивает Оливер.

Я испуганно смотрю на него. Не думала, что у него была возможность нас услышать, и на секунду запаниковала, что упомянула про мамино лечение. Но Оливера это совсем не удивило. Либо он не слышал эту часть нашего разговора, либо Лола давно ему все рассказала, но он понимает, что не может со мной обсуждать эту тему.

Интересно, а он рассказал Финну об этом? Если да, почему Финн ничего не спросил?

— Статистический анализ и реконфигурация данных, — вру я, подыгрывая ему. — А что Финн забыл в Л-А?

— Без понятия, — отвечает он, и мне так нравится, когда из-за своего акцента он добавляет «р» на выдохе в конце каждого слова, оканчивающегося на гласную. Он хмурится. — Он не особо говорил, с какой целью приехал. Финн — один из тех типов людей, кто окутаны тайной. Знаешь, весь такой скрытный.

Я уже готова была дать самой себе пять, ведь я знала то, о чем не был в курсе Оливер. И это при том, что он знает Финна лучше всех. Хотя мы немного обсуждали его работу и семью, сексуальная же жизнь Финна всегда была для меня загадкой, и чем больше я хочу его видеть, тем меньше мне нравятся мысли о Финне с другими девушками, делающего с ними то, чем мы занимались у Оливера дома или на моем диване. Наши действия были похожи на туманный фильм, где демонстрировалась вся интимность и мой новый взгляд на секс.

И вот к чему это меня привело: я стою одна в магазине, а его нет. Но я не упущу возможность узнать о нем побольше.

— Значит, ты не в курсе, что здесь делает Финн уже пару недель? — я решаю начать издалека, о работе. — Но, кажется, он сам руководит своим семейным бизнесом, да?

Оливер кивает:

— Его мама умерла, когда ему было двенадцать, так? Потом пару лет спустя у отца был сердечный приступ, и вот Финн стал всем управлять.

— Наверное, в таком положении трудно с кем-то встречаться? — Упс. Мой продуманный план медленно и верно пошел ко дну.

Лола фыркает, сидя рядом, переворачивает страницу комикса и все еще не смотрит на нас, а Оливер окидывает меня подозрительным взглядом.

— Я знаю, Финн бы мне все рассказал, — уверяю его я. — Если бы я спросила.

Оливер продолжает изучать меня и проводит пальцем по нижней губе.

— Ну так и спроси его об этом.

— Не хочу, чтобы он знал, что мне это интересно, — отвечаю я с лицом Капитана Очевидности. — Ну же, Оливер!

Смеясь он отвечает:

— Вы двое сами все запутали.

— Да? Это почему же? Что, только у нас могут быть секреты? — я показываю взглядом на Лолу, которая все еще читает, сидя позади меня.

Оливер смотрит на меня так, что я понимаю: попала в точку.

— Справедливо.

Он только что в слух подтвердил, что ему нравился Лола. Вот я молодец!

— К тому же, — продолжаю я, закручивая волосы на макушке в пучок, — я не так хорошо его знаю, как ты. Но все мы в курсе, что он рыбак и постоянно работает, и скорее всего, время у него есть только на перепих со шлюховатыми канадскими хоккейными фанатками, которых он встречает в местном баре.

— Он не спит с фанатками, — слегка обидевшись, заявляет Оливер.

Так, уже неплохо.

— Значит, просто вереница девушек на пристани, да?

Оливер хмурится.

Я сцепляю пальцы у себя за головой и улыбаюсь ему.

— А ты облегчаешь мне задачу.

Он начинает раскладывать квитанции.

— Не могу поверить, что ты была замужем за ним двенадцать часов, потом оседлала его у него дома в Канаде, оба дурачитесь тут последние две недели, и вы все еще не смогли обсудить эту тему.

— Мы больше не дурачимся, — говорю я. Когда он удивленно смотрит на меня, я поясняю: — У нас это слишком хорошо получалось. Слишком отвлекало.

И вот сейчас я ясно понимаю, что Лола все ему рассказала про мою маму. Он смотрит на меня с сочувствием и сожалением.

— Точно. Прости меня, Харлоу.

— Да ладно. С ней все будет хорошо.

— Зная твою маму, я уверен, что будет, — он нагибается, чтобы поднять что-то из-под стола, и все, что я могу сделать в этот момент — это сдержаться и не броситься его обнимать за такую уверенность. С тех пор как переехал в Сан-Диего, он раза три встречался с моей мамой — один раз во время барбекю, потом на вечеринке по поводу официального возвращения Миа и на дне рождении Грега, отца Лолы. И я могу сказать, что между ними была какая-то невербальная связь, когда встречаются два спокойных человека и сразу ладят.

— Я никому, кроме девочек, об этом не рассказывала, — многозначительно говорю ему я. Он поднимается, кивает и показывает, что его рот на замке. — В любом случае, рассказывай про его постоянную девушку.

Смеясь, Оливер отвечает:

— Вот же настырная. Да нет у него девушки. Я больше чем уверен, что длительные отношения — не его конек, и он скорее предпочитает сюрпризы в плащике, так же, как и ты, кстати.

Я задумалась об этом на минутку. Я действительно такое предпочитаю? Моя выходка с плащом и не больше двух свиданий? Раньше, может, так и было. Самые долгие отношения у меня длились четыре месяца, когда я в колледже встречалась в Джексоном Фордом. Они не продлились дольше, потому что я уехала к папе на съемки в Грецию, а еще проводить время с Джексоном было так же увлекательно, как читать этикетку на шампуне. Я всегда считала, что хочу отношений. Просто мне попадались не те парни, и все заканчивалось, не успев толком начаться.

Лола толкает меня локтем.

— И с чего это ты начала искать причины, почему вам не суждено быть вместе?

— Наверное, потому, что он ужасен, — вру я.

Она издает фыркающий смешок.

— У него фигура настоящего мужчины, занятого физическим трудом, сдержанное чувство юмора, и он просто помешан на идее доводить тебя до оргазмов. Какой кошмар.

Лола всегда была моим голосом разума.

— Ну ты и засранка.

— Ты так всегда говоришь, когда я становлюсь голосом твоего разума.

— Брысь из моей головы, ведьма! И не доставай меня, — предупреждаю я. — Иначе на Рождество подарю трусы на размер меньше, и ты возненавидишь весь мир.

— Ты подумай вот о чем, — встревает Оливер, обходя прилавок и теперь стоя лицом к нам. — Ты же совсем не его тип, поэтому даже хорошо, что вы перестали все усложнять.

— Что? — я сбрасываю свою маску беспечности. — Почему?

— Потому что ты излишне стервозная, этакая мегера, — я открываю рот, но Лола опять пихает меня локтем, на этот раз посильнее. — Да и Финн не шляется направо и налево, за все время я виделся только с одной его бывшей, Мелоди, и…

— Прости, — перебиваю я его, подняв руку, — ты сказал, Мелоди?

Он выразительно приподнимает брови, показывая, что был прав насчет меня, и я прикусываю губу, чтобы больше ничего не говорить.

— Они встречались пару лет до и после нашей программы Разъезжай и Сооружай. Она была милой и очень тихой… — он наклоняет голову и подмигивает, намекая, что я не такая уж и тихоня.

— Но сейчас-то они не вместе, — напоминаю я ему.

— Не-а.

— Так может, он не любит тихонь. Может, ему как раз и нужна испано-ирландская злющая рыжая, которая сможет выбить из него все его деспотичное дерьмо.

— В любом случае, сейчас это уже не важно, — с легкой улыбкой отвечает Оливер.

«Сегодня встречаемся в «Царской гончей», — пишу я Финну, придя домой. — Лола, Оливер, я, НеДжо. Ты с нами?»

Уставившись в телефон, я почти минуту ждала его ответ, но в ответ тишина. Конечно, Финн один из тех парней, кто забывает, взял ли он телефон или нет, пока уже под конец дня не обнаружит пустоту в кармане, но обычно он часто его проверял, поэтому я ждала его быстрый ответ.

Через час он так и не ответил.

Я опять пишу:

«Как все прошло? Жду не дождусь услышать твой рассказ».

Опять нет ответа. Может, он за рулем. Или встреча затянулась. А может, он сидит за большим столом и подписывает контракт.

Лола и Оливер заехали за мной на его стареньком Ниссане, и я смотрю им в затылки, пока они болтают без умолку про его магазин, ее почти выпущенную книгу и о своих любимых комиксах. И как они еще не догадались, что созданы друг для друга?

Мне так хочется кричать об этом, чтобы эхо разнеслось по машине, но страх, что Лола укокошит меня голыми руками, заставляет все держать в себе. Когда мы подъезжаем к бару, я пулей вылетаю из машины, почти сорвав дверь с петель, и несусь к тротуару, чтобы глотнуть свежего воздуха вместо этой нескончаемой милоты в стиле Лолы-Оливера.

Но мое сердце тут же замирает, ведь у обочины я замечаю припаркованный грузовик Финна. Он был чистым — наверное, помыл перед поездкой в Л-А — и пустой. Видимо, он уже внутри. И не отвечает на мои сообщения.

Хоть я и искала его целый день, но в этот момент, глядя на его огромный устрашающий грузовик, я удивляюсь, что он его помыл, и понимаю, что поражена. Да, именно так. Мне нравится он сам и секс с ним, но я еще никогда ничего подобного не испытывала по отношению к парню: жажду, страх, надежду и покалывающий трепет желания.

— И что это на тебе сегодня?

Я оборачиваюсь и вижу стоящего у входа в бар Финна с усмешкой на лице. Он наклонил голову, его взгляд слегка встревожен, и то, как он меня разглядывает, вызывает мурашки на моих руках. Лола и Оливер проскользнули мимо него и вошли внутрь.

Я следую за его взглядом и смотрю на свою грудь. На мне синий шелковый топ на лямках с разноцветными вышитыми вручную птицами и узкие потертые джинсы. Я потратила почти час на сборы, в чем не признаюсь даже под пытками.

— Простите, сэр, но это великолепная кофточка.

— Она вся в птичках.

— Ой, не тебе читать мне лекции о моде. Сам-то вечно носишь одну и ту же старую бейсболку и пару футболок, — говорю я, пока иду за ним в бар к нашему столику в конце зала.

— По крайней мере, на них нет птичек, — он указывает на столик, протягивает мне стакан воды, а себе берет пиво. Он тут давно и сидит за нашим столиком? Моя внутренняя девочка-припевочка визжит от восторга. — И вообще, ты могла бы и заметить, что я сегодня не в футболке.

Да, сегодня не в ней. В собственном воображении я уже танцую грязные извращенные танцы вокруг этого мужчины, но в реальности спокойно его разглядываю. Сегодня на нем отглаженные черные брюки и белоснежная рубашка с мелким серым рисунком.

— Ну как, одобряешь? — тихо спрашивает он, вроде дразня, а может, и нет.

— Пожалуйста, не могли бы мы сфокусироваться на более интересной теме? — прошу я. — Например, в связи с чем это ты так разоделся?

Он смотрит мне через плечо, где всего в полутора метрах стоят Оливер и НеДжо.

— Не сегодня.

— Но как все прошло?

Он подносит пиво к губам и предупреждающе смотрит на меня.

— Ничего? — возмущенно шепчу я. — Совсем ничего не расскажешь?

— Нет.

Хотела бы я, чтобы мой драматический приемчик под названием «не подходи и не трогай, я надулась» сработает с Финном, но я знаю, что так не будет. И мне все еще нравится, как он смотрит на меня. Однако… сейчас он смотрит не на мою блузку, а на волосы.

— Что? — спрашиваю я.

— Сегодня у тебя волосы особенно рыжие.

— Я нанесла немного временного тоника, — я поворачиваюсь к свету, чтобы он получше рассмотрел. — Тебе нравится?

— По-моему, ты не все смыла, на лбу осталось.

Расстроившись, я опускаю палец в воду и начинаю оттирать там, где он указал.

— Боже правый, Финн Робертс, ума не приложу, как тебе удалось встречаться с Мелоди больше недели, — я не обращаю внимания на его удивленный взгляд и продолжаю: — Ты должен был сказать, что я прекрасно выгляжу, и сделать вид, что прикасаешься к моему красивому лицу, в тот момент убирая все, что заметил.

— Ничего я не должен, — он хмуро улыбается. Откинувшись на диван, Финн говорит: — Я просто друг, который любит указывать на все твои нелепости. Ты покрасила волосы, Харлоу? Серьезно?

— Иногда девушке надо кое-что в себе улучшить, доволен?

Его выражение становится нейтральным, и он отворачивается, глядя на маленький танцпол.

— Тебе не надо. Ты прекрасна даже по утрам, — я задерживаю дыхание. Я точно знаю, про какое утро он говорит: когда мы проснулись вместе. Обнявшись, и в моей постели. Я до сих пор помню, каким он был теплым.

— Тогда я удивлена, почему ты не прокомментировал след от подушки на лице или запах изо рта.

— У тебя и правда были следы от подушки, и волосы в полном беспорядке, — понизив голос, он добавляет: — Но ты была идеальна.

Я слишком ошеломлена, чтобы говорить, и поэтому просто продолжаю пытаться сглотнуть комок в горле; кажется, что сердце увеличилось в груди раз в десять.

Он кашлянул, заметив, что я долго молчу, и решает сменить тему.

— Кто тебе рассказал про Мелоди?

Я отпиваю воды и наконец отвечаю:

— Оливер, но он ни в чем не виноват. Я все выпытала.

Финн кивает, делая еще один глоток пива. Кайл включил музыку погромче, но даже сейчас кажется, что мы находимся в своем маленьком мирке, хотя наши друзья сидят всего в метре от нас.

— Я узнала только ее имя и что она была тихоней, — признаюсь я. — Ты расскажешь о ней?

— А с чего это тебе вдруг стало интересно?

— Наверное, по той же причине, по которой ты спрашивал, облизывал ли меня Тоби Амслер.

Он поднимает на меня взгляд.

— Что ты хочешь знать?

— Она все еще живет рядом с тобой?

Он кивает.

— Мы вместе учились в старших классах и начали встречаться спустя пару месяцев после окончания. Ее семья владеет местной пекарней.

— Вы были влюблены друг в друга?

Финн пожимает плечами.

— Тогда я был совсем другим. Как только мы сошлись, я бросил универ и начал рыбачить с семьей, — вспомнив мой вопрос, он добавляет: — Да, я любил ее.

— И до сих пор любишь?

— Не-а. Хотя она, конечно, милая девушка.

Я понимаю, что спрошу, не зависимо от того, хочу ли знать ответ или нет.

— Милая девушка, с которой ты до сих пор спи…

— Нет, — спокойно перебивает он. Его взгляд возвращается ко мне, и он медленно осматривает мое лицо. — Мы с Мелоди расстались пять лет назад, сейчас она замужем, с ребенком, — и, к моему удивлению, он бормочет: — Дома у меня никого нет, Харлоу, уверяю тебя.

Снова сглотнув, я киваю.

— И если ты помнишь, — продолжает он уже более сильным голосом, — именно ты переспала с другим мужиком за день до того, как снова была со мной.

Черт.

— Ты хоть представляешь, как это меня бесит? — спрашивает он.

Если честно, даже боюсь представить. Он расстался с Мелоди пять лет назад, и кажется, мне хочется расцарапать ей лицо. Это просто нелепо. Я — нелепая.

— Я знаю, что между нами ничего нет, и мы просто друзья, — говорит он. — Но не потому что секс не был действительно хорош, Харлоу. До тебя в Вегасе прошло два года. И до тебя у меня было всего четыре женщины и никаких серьезных отношений, так что все это сейчас странно для меня. Я могу тебе обо всем рассказать, идет? Когда я знаю, каково это — отчаянно хотеть знать каждую мелочь, я готов все тебе рассказать. Только спроси меня, а не моих друзей. Мне хочется, чтобы мы все выяснили между собой.

Что это за безумная буря эмоций? Я на грани обморока, чувствую облегчение, вину, и потребность поцеловать его идеальный рот.

Я пожимаю плечами и говорю:

— Мне не хотелось, чтобы ты знал, что мне это интересно.

Финн смеется, подносит пиво к губам и говорит:

— Социопатка, — и делает большой глоток.

— И скольких ты связывал?

Он сглатывает и смотрит мне в глаза. Я замечаю, что после моего вопроса у него на шее участился пульс. Я вижу, как он бьется. Его голос выходит более хриплым, нежели обычно, когда он признается:

— Всех.

Моя кровь превращается в ртуть, бурлящую и ядовитую.

— Всех?

— Да, Харлоу. Я… Мне это нравится, — он опускает голову и потирает заднюю часть шеи, глядя на меня сквозь ресницы. — И я уверен, многие на это соглашались, только чтобы быть со мной, а не потому что им самим нравилось.

— А кому-нибудь из них все же нравилось?

Он кивает.

— Может быть, моей первой.

— А как ее звали? — ничего не могу поделать. Вопросы так и сыплются из меня, до того как я соображаю, о чем спрашиваю.

Он немного отходит от стола, и я следую за ним.

— Эмили.

— Но ты не уверен, что она это любила? — это так странно: сидеть с друзьями в баре у Фреда и вести с Финном наш самый интимный разговор.

— Честно говоря, — тихо начинает он, — я не знаю. Вернее, думаю, что нравилось, только мне бы хотелось знать, как она воспринимает эти ночи сейчас. Она переехала после окончания, но мы были вместе чуть больше года до этого, — он отворачивается. — Единственным местом, где мы могли уединиться, была старая весельная лодка отца на пристани. Мы тогда украли пиво у ее отца. Я просто баловался с ней, с веревкой, и это было… — он молчит, но потом просто говорит: — М-да.

Я снова киваю, отпивая воду. И кажется, понимаю, о чем он хотел сказать. Он видел, как его девушке нравится, что его возбуждает, и это переросло в то, кем он стал. Но я действительно не хочу, чтобы он продолжал говорить об этом.

— Тем утром, когда я увидел тебя в Старбаксе… — начинает он. И я жду, что он продолжит, но он молчит.

— И? Что насчет того утра?

Он пожимает плечами и награждает меня «мне-что-правда-надо-объяснять?» взглядом.

— Я заметил, что ты выглядела растрепанной, но мне не показалось, что ты была расслабленной.

— А, ладно. Нас разбудила его мамочка, — говорю я. — Собственной персоной. Это был второй худший секс в моей жизни.

Он громко и радостно хохочет.

— А с кем был первый?

— С моим первым. Сейчас я понимаю, что он был крошечным, хотя было больно. Клянусь, оказалось, что меня лишили девственности маленькой морковкой.

— И о чем вы тут разговариваете? — появившись из ниоткуда и встав рядом со мной, интересуется Лола.

Финн едва может успокоить свой смех.

— Поверь, тебе лучше не знать.

— О маленьких морковках, — отвечаю я с понимающей улыбкой.

Лола кивает и улыбается ему.

— Прелесть, правда? Бедный Джесси Сандовал.

— А наша девочка настоящая поэтесса, — соглашается Финн.

Наша девочка. Это облегчает маленький болезненный укол, который я все еще ощущаю, когда вспоминаю, как Финн рассказывал мне о своем теле-шоу и по какой причине он не хотел делиться этим с близкими ему людьми.

Подходит Оливер и присоединяется к нашей маленькой компании.

— И почему мы сегодня стоим? Обычно Харлоу любит сидеть и швырять вещи через весь стол.

Я смеюсь, потому что это правда.

— У тебя просто жуткие способности Крокодила Данди[23].

— Я ниндзя, — Оливер поправляет свои съехавшие на нос очки, и мы все хохочем. — И ты знаешь, как сильно я люблю твои узкие познания об австралийской культуре.

— Я стараюсь.

За ним на диване все еще сидит НеДжо, пританцовывая на сиденье и пялясь на группу студенток на танцполе.

— Оливер, тебе и НеДжо непременно нужно подкатить вон к тем дамам.

— А почему не с Финном? — с понимающей ухмылкой спрашивает Оливер. — Он тоже холостой.

Я качаю головой.

— Конечно, холостой, но посмотри, как он сегодня нарядился. Будет, как в фильме «Ночь в Роксбери», и все будут его стесняться. — Финн, конечно же, откажется танцевать, а если и нет, амазонка внутри меня решает, что он должен быть со мной и только со мной. По крайней мере, пока не уедет.

Внезапно я чувствую панику. Финн завтра уезжает? Он побывал на встрече в Л-А, значит, ему пора?

Смеясь, Оливер смотрит на танцпол, но перед этим мельком оценивает реакцию Лолы.

— Эти цыпочки маленькие.

— «Маленькие» — это молоденькие? — уточняю я и наклоняюсь, чтобы получше их разглядеть. Девушкам явно было больше двадцати лет. — Или низенькие?

— Очень низенькие.

— Но посмотри на себя, — говорит Лола. — В тебе больше 190 см. По статистике тебе положена девушка ростом в 160.

— Это сейчас убило всю мою логику, — с улыбкой отвечает ей Оливер.

— Так, дружок, раз ты не танцуешь, неси мне еще пива, — заявляю я.

— Я бы пошел, но уверен, что парализован от пояса до пальцев ног.

Я шутя толкаю его.

— Тогда пусть Лола с тобой сходит. Ей надо еще выпить.

Лола начинает протестовать, что ей хватит, но все равно идет с ним, а я за ними наблюдаю. Она высокая, а он все равно возвышается над ней и наклоняется в ее сторону, когда они идут, словно примагниченные друг к другу. Интересно, а Оливер в курсе, что, позволяя ему это делать, Лола считает его одним из своих. В этот частный закрытый клуб входим только я, Миа, папа Лолы, мои родители, а теперь и Оливер.

— Он никогда не попробует, — говорит позади меня Финн, и я понимаю, что он говорит об Оливере, что тот не попробует ухаживать за Лолой. — Он убежден, что ей это не интересно.

— Я не уверена насчет нее, да, — соглашаюсь я. — Все дело в том, что Лола не увлекается парнями, она больше думает о работе.

Он согласно хмыкает.

Полностью развернувшись к нему, я говорю:

— Смотри, они уже подошли к бару, НеДжо практически в отключке, и он не услышит нас из-за музыки. Ты можешь расслабиться и рассказать, как прошла встреча?

Финн проводит рукой по лицу и глубоко выдыхает, убедившись, что его никто не услышит.

— Мне они понравились. То есть они, конечно, два идиота, расспрашивали о нашей личной жизни, каких женщин мы пригласили бы на свидание, — он игнорирует мою победную лунную походку, и продолжает: — Но парни, которые будут продюсировать шоу, настоящие профессионалы. Они проделали подготовительную работу, узнали все про нашу сферу, и… — он вздыхает, — они мне понравились. Их идеи не совсем ужасные.

— Тогда почему ты выглядишь таким несчастным? — мое сердце начинает немного побаливать. Вдруг понимаю, что пока наблюдала, как все это его угнетает, я искренне захотела, чтобы он был счастлив.

И с каких это пор меня больше волнует его счастье, а не собственные оргазмы? Лола не единственная, кто впустила одного из этих парней в свой внутренний круг. Теперь Финн официально один из Моих Людей.

— Потому что мне проще быть категорически против этого, — отвечает он. — Этим утром это была ни к чему не обязывающая встреча. А сейчас я понимаю, что это одно из простых решений. Альтернативой было бы потерять наш бизнес и остаться ни с чем.

Пусть это звучит немного драматично, но именно сейчас я понимаю, что это значит — лишиться всего. Мама только закончила свой первый день химиотерапии — цель этого лечения успеть убить раковые клетки, прежде чем они убьют маму — и все, что у меня есть, это пара сообщений от папы, что она хорошо себя чувствует.

Финн борется, возможно, с самым трудным решением в своей жизни. А я только сейчас осознала, что он — Мой человек, и сейчас я полна сил помочь ему пройти через все это.

Это хреново, ведь на самом деле я знаю, что нас обоих сделает счастливыми: наши голые тела, переплетенные в постели. И чем больше я понимаю, что у меня к нему настоящие чувства, тем больше уверена: я не смогу провести с ним эту ночь. Финн будет первым парнем, с кем я занималась сексом, при этом испытывая к нему любовь. Ох.

Он пожимает плечами, засовывая руки в карманы.

— Ну как-то так.

У меня немного кружится голова, я заставляю себя дышать и сконцентрироваться на разговоре. С собственными проблемами разберусь позже.

— Так когда ты возвращаешься домой? — стараясь звучать легко и непринужденно, интересуюсь я.

— Через пару дней.

В груди резко заныло.

— У-у-у.

Он улыбается, не отводя взгляда от моего рта.

— Ты признаешь, что будешь скучать по мне, Имбирная Печенька?

Я показываю ему средний палец и не отвечаю.