Грязные игры

23

Лаура зажала рот ладонью, боясь, что ее стошнит на глазах двух детективов.

— Вы в порядке? — спросил Родарт.

Она покачала головой, вскочила и выбежала из комнаты. Она едва успела вбежать в туалетную комнату, как ее стошнило. Со вчерашнего вечера она практически ничего не ела, так что желудок был почти пуст. Но горький привкус желчи вызывал новые спазмы еще несколько минут. Когда ей наконец стало легче, ее одежда была мокрой от пота. В ушах звенело, пальцы рук онемели, и она не могла унять дрожь.

Она закрыла лицо ладонями. Увидев полицейских капелланов в раздвижном рукаве аэропорта, она сразу же поняла, что они хотят сообщить ей нечто ужасное и что эта катастрофа как-то связана с Гриффом Буркеттом. Теперь ее предчувствия подтвердились. Знание, что он убил Фостера, может быть смертельным для нее и для ребенка, которого она носит.

Но теперь ей нельзя думать о ребенке — иначе она действительно сойдет с ума.

— Лаура? — Кей стучала в дверь. — Лаура?

— Минутку, — она прополоскала рот и плеснула холодной водой в лицо, которое было белым как мел. Потом она провела пальцами по волосам, заставляя себя собраться с силами, и открыла дверь туалетной комнаты.

За дверью стояла Кей, а позади нее Родарт. Его лицо выражало скорее любопытство, чем сочувствие.

— Я отведу вас наверх и уложу в постель, — предложила Кей.

— Нет, мне уже лучше. Но не могли бы вы принести мне стакан колы, спрайта, чего-нибудь газированного?

Кей не хотелось оставлять ее одну, но она все же отправилась за напитком. Лаура протиснулась мимо Родарта и пошла впереди него в библиотеку. У нее подгибались колени. Одежда была влажной, и прохладный кондиционированный воздух вызывал озноб. Лаура завернулась в легкий шарфик и села в то же кресло, которое была вынуждена в спешке покинуть.

Второй детектив не оставил свой пост и, насколько могла судить Лаура, даже не двинулся с места. Все трое молчали, пока Кей не принесла стакан с напитком.

— Позовите меня, если я понадоблюсь, — Кей с ненавистью посмотрела на Родарта и ободряюще сжала локоть Лауры.

— Спасибо, Кей. Пожалуйста, закрой за собой дверь.

Лаура сделала глоток содовой, надеясь, что напиток успокоит ее желудок и удержится в нем.

— Вы были знакомы до того, как он попал в тюрьму? — Родарт снова начал допрос без предисловия.

Она покачала головой.

— Только после того, как он освободился?

Она кивнула.

— Как вы с ним встретились? Где?

— В этой комнате, — она видела, что он удивлен. — Фостер заинтересовался им. Узнал из новостей, что его освобождают. Написал ему письмо и предложил приехать сюда на встречу.

— Заинтересовался? Почему? Чем мог футболист, совершивший преступление, заинтересовать вашего мужа?

— Не знаю, — солгала она, глядя ему прямо в глаза. Честно говоря, у нее не было выбора. Она должна защитить будущее своего ребенка. Она должна хранить тайну, на чем настаивал Фостер. — Мистер Буркетт был здесь только один раз. Когда мне предложили присоединиться к ним, деловая часть разговора была закончена, и мы просто выпили вместе.

— Разговор был дружеским?

— Абсолютно. По крайней мере, внешне.

Он пристально изучал ее. Лаура не была уверена, что он ей поверил. Наоборот, почти не сомневалась, что не поверил. Но никто не мог опровергнуть ее слова.

— Именно во время этой дружеской беседы между вами и Буркеттом проскочила искра?

— Прошу прощения?

— Как скоро вы стали встречаться в том доме на Виндзор-стрит?

Стакан с содовой едва не выскользнул из ее дрожащей руки.

— Готов поклясться, вы гадаете, откуда я узнал о вашем романе, — ухмыльнулся Родарт. — Понимаете, я следил за Буркеттом с того самого дня, как он вышел из Биг-Спринг.

— Зачем?

— Я расследовал убийство Билла Бэнди. Это имя вам знакомо?

— Гриффа Буркетта подозревали в его убийстве?

— Он совершил убийство, миссис Спикмен. Я в этом не сомневаюсь. Но он оказался достаточно умен, чтобы не оставить веских улик, достаточных для того, чтобы я добился официального обвинения от суда. Но на убийства не распространяется срок давности. Я не отступлюсь, пока не привлеку к суду убийцу Билла Бэнди.

Грифф знал, что детектив преследует его. Теперь ясно, почему он не хотел, чтобы она разговаривала с Родартом. Он не хотел, чтобы она услышала убежденность в голосе Родарта: он совершил убийство.

— На этот раз он был не так осторожен, — продолжал Родарт. — Или более самонадеян. Оставил орудие убийства. Отпечатки пальцев.

— Как вы думаете, зачем он это сделал?

— Это первое, что я у него спрошу, когда мы найдем его.

Лаура подняла голову и посмотрела на Родарта. В ее глазах он прочел вопрос.

— Да, мы его еще не нашли. Он исчез. Мы оставили полицейских возле его квартиры, но он там не появлялся. Его старая «Хонда»? Мы нашли ее на автостоянке у торгового центра в Эдисоне. Парни из лаборатории исследуют ее. Я поставил своих людей наблюдать за домом на Виндзор-стрит, но туда он тоже не приходил. Кстати, сегодня утром туда приходил садовник, чтобы скосить траву и подрезать кусты. Кто оплачивает содержание дома?

— Я. Я снимаю дом.

Родарт обвел взглядом роскошную обстановку, как будто мысленно сравнивал два дома.

— Зачем? — грубо спросил он, вновь переводя взгляд на Лауру.

Она многозначительно посмотрела на него. Он молча изучал ее несколько секунд, а затем растянул губы в отвратительной ухмылке.

— Я уже знаю, что вы снимаете тот дом.

— Не сомневаюсь, — холодно ответила она.

— Прошу прощения, — он развел руками. — Я должен был все проверить, миссис Спикмен. В договоре аренды нет вашего имени, но по названию компании я вышел на вас.

— Это нетрудно сделать, — она уколола его, поставив под сомнение профессиональные качества, но если он и понял намек, то предпочел проигнорировать его.

— Когда вы в последний раз видели Гриффа Буркетта?

Она опустила взгляд на свои руки, лежавшие на коленях, влажные и все еще бледные. Она понимала, что этот хитрый лис замечает любую мелочь, но ничего не могла с собой поделать.

— Шесть недель назад.

— Шесть недель? Так давно?

— Да.

— Вы уверены?

Она назвала точную дату и увидела, что Картер записал ее в свой маленький, скрепленный спиралью блокнот.

— Почему вы запомнили эту дату? — спросил Родарт.

— Я объявила ему, что больше не приду.

Родарт тихо присвистнул.

— И как он это воспринял?

— Он понял и принял мое решение.

— Правда? — голос Родарта звучал скептически.

— Правда.

— Почему вы прервали эту связь?

— Не понимаю, какое это имеет значение.

— Может, никакого. А может, это очень важно.

Она не выдержала его взгляда.

— То, что мы делали, было неправильно. Я больше не могла. Я сказала ему, что мы не должны больше встречаться.

— У вас были другие связи, до него?

— Нет.

— Никто вас не осудит. С учетом того, что мистер Спикмен…

— Что, мистер Спикмен? — строго переспросила она.

Родарт отступил.

— Буркетт был вашим первым и единственным любовником после замужества, миссис Спикмен?

— Я вам уже сказала.

— А когда вы порвали с ним, Буркетт не спорил, не протестовал, не просил вас передумать?

— Нет.

— Хм, — он задумчиво почесал рябую щеку. — Это не похоже на того Гриффа Буркетта, которого я знаю.

— Видимо, вы не очень хорошо его знаете.

— Видимо, вы тоже, миссис Спикмен. Потому что, когда вы разорвали вашу связь, Буркетт не смирился с этим. Вовсе нет. Он был вне себя. Вчера вечером он явился сюда, нейтрализовал Мануэло Руиса, а потом воткнул нож для вскрытия конвертов в шею вашего мужа. Классическое преступление отвергнутого любовника.

Она заставила себя не отводить взгляд. Наверное, она заслужила это скрытое презрение, но с учетом ее горя и ощущения вины наказание выглядело неоправданно жестоким. Одно дело, осуждение людей, к которым питаешь уважение. И совсем другое, выносить презрение того, к кому сама относишься с презрением.

— Вы уверены, что из комнаты ничего не пропало? — Он встал и подошел к письменному столу.

— Не знаю. Точно не смогу сказать, пока тщательно не осмотрю здесь все.

— Пожалуйста, сделайте это, когда вам будет удобно.

— Обязательно.

— Это вам о чем-нибудь говорит?

Он натянул резиновые перчатки и взял со стола листок бумаги.

— Я хотел, чтобы вы взглянули, прежде чем я приобщу это к вещественным доказательствам, — он протянул ей листок.

Он держал листок так, чтобы она могла прочесть несколько абзацев машинописного текста. После нескольких попыток понять первое предложение, выглядевшее абсолютно бессмысленным, она подняла на Родарта озадаченный взгляд.

— Это чушь.

— Рад, что вы это сказали, — усмехнулся он. — А то я уж думал, что со мной что-то не так. По мне, это тоже бессмыслица. Просто набор хвастливых слов, так?

— Просто набор хвастливых слов.

— У вас есть объяснение этому?

— Нет.

— Думаете, эти строки написаны вашим мужем?

— С чего вы взяли?

— Не знаю. Я подумал, не утратил ли он часть умственных способностей тоже.

— Тоже? — Вопрос оскорбил ее, и она ясно дала это понять.

— Прошу прощения, если это прозвучало нетактично. Физическое состояние вашего мужа было очевидным. А как насчет умственных способностей? Многие люди зависели от генерального директора огромной корпорации Фостера Спикмена. Наемные работники. Акционеры. Даже пассажиры, летавшие рейсами «Сансаут», зависели от того, в порядке ли у него голова.

— Позвольте заверить вас, мистер Родарт, что с головой у него было все в порядке. Фостер полностью контролировал себя.

— Я подумал, что та автомобильная авария могла что-то повредить, — он похлопал себя по голове. — Может, вы этого не замечали.

— Я бы заметила.

— Может, пропустили какие-то симптомы. Вы были ужасно заняты.

Он многозначительно помолчал. Заняты с любовником. Вот на что он намекал. Она не клюнула на эту наживку и продолжала безучастно смотреть на него, как будто не поняла намека.

— Ваш муж принимал лекарства.

— Да. Препараты для поддержки иммунной системы. Лекарства для пищеварительного тракта, который серьезно пострадал при аварии. Иногда снотворное.

— А кроме того, он принимал сильнодействующие успокоительные, отпускаемые по рецепту врача. Попробую сэкономить нам еще немного времени, миссис Спикмен. Я уже говорил с психиатром вашего мужа.

Лаура тяжело вздохнула.

— В юности у Фостера диагностировали навязчивый невроз, — сказала она. — Обсессивно-компульсивный…

— Я знаю, что это такое.

— Тогда вы знаете, что это состояние можно контролировать только при помощи лекарств.

— Я вам верю, — он усмехнулся. — Я сам немного навязчив. Выберите на улице сто человек, и почти каждый в каком-то смысле окажется психом.

Это идиотское замечание не нуждалось в ответе.

— Вы хотите сказать, что навязчивый невроз вашего мужа был под контролем?

— Да.

— Он находился в состоянии депрессии?

— Нет.

— Вы в этом уверены? — хитро произнес детектив. — Например, он мог чуть-чуть расстроиться из-за вашей связи с Буркеттом. Меня тошнит от того, что сделал этот парень, но он пользовался успехом у дам. Рост. Волосы. Тело гладиатора. Для инвалида, каким был ваш муж, это настоящая пощечина. Он знал о Буркетте и вас?

Она покачала головой.

Родарт картинно приложил ладонь к уху.

— Нет, — кратко ответила она. — Не знал. Насколько мне известно. — Она встала. — Это все, детектив?

— Не совсем. Грифф Буркетт пытался связаться с вами после разрыва?

Она хотела солгать, но потом передумала, потому что Родарт мог знать ответ и на эти вопросы.

— Пару раз он звонил в офис «Сансаут» и просил, чтобы Кей соединила нас. Я не отвечала на его звонки.

— Вы не видели его с того дня, когда заявили, что между вами все кончено?

— Именно так.

— И не говорили с ним?

— Однажды он дозвонился до меня, я повесила трубку.

— Он когда-нибудь угрожал вашему мужу?

— Конечно, нет!

— Он не говорил вам, что, если ваш муж-инвалид исчезнет со сцены, вы станете свободны и сможете вернуться к нему? Быстрый развод. Или что-то в этом роде. Он не предлагал избавить вас от мужа?

Она с ужасом посмотрела на него.

— Даже если бы и предлагал, неужели вы думаете, что я бы согласилась? Или сообщила вам об этом?

Его ухмылка говорила о многом.

— Нет, мистер Родарт, — она выпрямилась. — Грифф Буркетт никогда не угрожал ни мистеру Спикмену, ни мне.

— Насколько вам известно.

Она хотела возразить, но только устало вздохнула.

— Он никогда не угрожал мне.

— Но он мог угрожать вашему мужу втайне от вас.

— Фостер не говорил…

— Но Буркетт мог.

Она промолчала.

Родарт насмешливо взглянул на своего безмолвного коллегу, а затем снова повернулся к Лауре.

— Буркетт когда-нибудь упоминал об убежище? О приятеле, у которого есть домик у озера, о частных владениях, о каком-то месте, где он теперь может прятаться?

— Нет. Он не откровенничал со мной. Мы вообще не очень много разговаривали.

Слишком поздно она поняла, что выдала себя.

— Я догадываюсь, — с ухмылкой сказал Родарт и вновь взглянул на коллегу. — Само собой разумеется, миссис Спикмен, вы немедленно сообщите мне, если Буркетт свяжется с вами.

— Конечно.

— Я оставлю в доме своих людей.

— Это необходимо?

— Может быть, вчера вечером Буркетт приходил за вами двоими, — тихо сказал Родарт. — Он не знал, что вы собираетесь в Остин, ведь так?

Она медленно покачала головой, ошеломленная мыслью, что Грифф, возможно, хотел причинить ей вред.

— Решение о моей поездке было принято вчера рано утром.

— Значит, когда Буркетт вечером явился сюда, он предполагал, что вы тоже будете здесь.

— Наверное, — она закрыла глаза, пытаясь представить Гриффа в смертельной ярости. У него большие и сильные руки, но они могут быть нежными. Способны ли они на насилие? Она не могла себе этого представить. Или могла?

— Советую вам не оставаться одной, — сказал Родарт. — А еще лучше переехать в укромное место, пока Буркетт не будет задержан.

— Я подумаю.

— Подумайте, — он окинул взглядом комнату и посмотрел на Картера, который закрыл блокнот и сунул его в нагрудный карман. — Думаю, пока все. Если вы больше не вспомнили ничего, что может относиться к делу.

Она рассеянно покачала головой.

— Постойте, — она обернулась к Родарту. — Кто сообщил об убийстве?

— В Службу спасения позвонили.

— Фостер?

— Судебные эксперты сказали, что у него не было для этого времени, — Родарт покачал головой. — И возможности тоже. Рядом с ним не было телефона.

— Мануэло не знает английского.

— Нет, звонивший говорил по-английски.

— Значит, это был Грифф Буркетт.

— Похоже, — пожал плечами Родарт.