Грязные игры

38

Грифф сдавленно вскрикнул и подался вперед.

— Ты убил его!

— Не я, Буркетт. Ты, — Родарт кинул пистолет в сторону открытой могилы, и тот упал в пыль. — Ты нашел парня. Кстати, напомни мне, чтобы я спросил у миссис Спикмен, как ты узнал об этом месте. В любом случае ты нашел здесь Руиса, заставил его вырыть собственную могилу и хладнокровно пристрелил из пистолета того полицейского, на которого ты напал. Чтобы Руис не мог свидетельствовать против тебя в деле об убийстве Фостера Спикмена.

Грифф все еще смотрел на то место, где несколько секунд назад стоял Мануэло. Потом посмотрел на пистолет, который лежал слишком далеко. Потом его взгляд вернулся к Родарту.

— Они узнают, что я не стрелял из пистолета, — он показал свои ладони.

— Выстрелишь. После того, как умрешь. Не волнуйся. Я сделаю так, что это будет выглядеть убедительно.

— Лаура знает правду.

— У меня есть способы переубедить ее, — подмигнул Родарт.

Забыв о чувстве самосохранения, Грифф бросился на него.

Родарт успел сделать два выстрела, прежде чем Грифф схватил запястье его руки, державшей пистолет, и резко вывернул. Вскрикнув от боли, Родарт выронил оружие.

Время расплаты, подумал Грифф, нанося удар по зубам детектива. Его левый кулак врезался в челюсть Родарта, и Грифф почувствовал, как рвется кожа. Но радость его была недолгой — боль каленым железом пронзила его левое плечо. И только тогда он понял, что одна из пуль Родарта попала в него. Но боль лишь усилила его ярость. Он безжалостно наносил удар за ударом.

Родарт сопротивлялся изо всех сил. Он ударил Гриффа ногой в живот, а когда тот попятился, отпрыгнул в сторону и нанес еще один удар по почкам. Угол был не совсем тот, и удар получился слабее, чем нужно, но у Гриффа все равно подогнулись колени.

Он смог устоять на ногах и рефлекторно ответил, угодив Родарту в бедро. Это замедлило движение детектива, и Грифф успел повернуться к нему, так что следующий удар пришелся не по почке, а по ребрам.

Они осыпали друг друга страшными ударами, пока Грифф не потерял чувство пространства и времени, а боль в руках стала сильнее, чем боль в раненом плече или в любом другом месте, куда приходились удары Родарта. Рот детектива превратился в настоящее месиво, и он все время сплевывал кровь. Его глаза стали безумными от ненависти. Грифф понимал, что Родарт будет драться, пока в живых не останется только один из них.

Совсем недавно Грифф подумал бы: Отлично. Я убью эту сволочь или он меня убьет — это не имеет особого значения. Но теперь он хотел жить. Он хотел жить долго, с Лаурой. И это заставляло его драться, даже когда силы покинули его и каждое движение давалось с огромным трудом.

Завывание полицейских сирен показалось ему чудесной музыкой. Звук доносился издалека, но быстро приближался. Облегчение для Гриффа, эти сирены привели Родарта в бешенство и, казалось, удвоили его силы и решимость.

Он оскалил свои окровавленные зубы и перешел в наступление. Грифф уклонился влево, затем вправо. Родарт очертя голову бросился вперед, споткнулся о глубокую колею, оставленную колесами трактора, и рухнул ничком на клубок колючей проволоки.

Он завывал, как привидение, не столько от боли, причиненной безжалостными колючками, сколько от ярости из-за своего поражения.

Грифф стоял и смотрел, как Родарт пытается освободиться, но его исступленные попытки сбросить проволоку запутывали ее еще больше. Колючки впивались в его одежду и тело.

Звук сирен был уже близко.

— Перестань! Все кончено, — крикнул Грифф Родарту.

— Пошел ты!

Каким-то чудом Родарту удалось перевернуться на спину, он был весь обмотан проволокой, колючки впились в его искаженное злобой лицо. Но он продолжал дергать руками и ногами. Он смог поднять колено, хотя его ступню крепко держала петля колючего капкана.

— Оставь, Родарт, — Грифф, задыхаясь, вытирал разбитый нос. — Ради бога.

Полицейские сирены были уже близко — на расстоянии не больше полумили. Грифф посмотрел на дорогу, надеясь увидеть полицейские машины. За ровным невспаханным полем он различил разноцветные вспышки. Через минуту или две…

— Попрощайся со своей задницей, десятый номер.

Родарт целился в него из маленького пистолета, и Грифф только теперь заметил кобуру под брюками у него на лодыжке. Кровь текла из многочисленных ран, но детектив, казалось, не замечал этого. Рука с пистолетом была поцарапана и кровоточила. Но палец твердо лежал на спусковом крючке, и рука, сжимавшая пистолет, не дрожала. Проволока, пересекавшая лицо, делала его еще более уродливым. Один край его рта был прижат, но он сумел растянуть губы в кривой улыбке.

Сознание Гриффа зафиксировало все это за долю секунды. Он понял, что это конец. Его последняя мысль была о Лауре.

А потом улыбка Родарта погасла. Он вскрикнул, и в то же мгновение Грифф был сбит с ног. Мануэло Руис молнией пронесся мимо него, а штык лопаты, описав быструю дугу над головой сальвадорца, опустился прямо на череп Родарта, разрубив его надвое.

Проговорив почти без остановки около часа, Грифф устало откинулся на больничной кровати и перевел взгляд на звукоизолирующие плитки на потолке.

— Джентльмены, мой клиент ответил на все ваши вопросы. Я предлагаю вам уйти и дать ему отдохнуть, — это был его новый адвокат, приехавший по рекомендации Глена Ханниката.

Два детектива полиции Далласа пропустили мимо ушей слова адвоката и не двинулись с места. Грифф подумал, что они ждут, не хочет ли он что-нибудь добавить. Один из них был седым, неразговорчивым и уставшим. Второй был моложе Гриффа. Более агрессивный и раздражительный, чем его коллега, именно он задавал большую часть вопросов.

Грифф не запомнил их имен. Он даже не был уверен, что помнит имя своего адвоката. Ханникат договорился с ним, пока Грифф был в операционной, где из его плеча извлекали пулю. Рана была неприятной и болезненной, но не опасной и явно не угрожавшей жизни.

— Руис выкарабкается? — после продолжительного молчания спросил Грифф.

— Похоже, — ответил молодой детектив. — Крепкий парень, должен вам сказать.

— Точно, — Грифф вспомнил, как Мануэло едва его не задушил. — Ему не предъявят обвинение в убийстве Родарта, так?

Детективы одновременно покачали головами.

— Если бы не он, Родарт застрелил бы вас, — ответил тот, что помоложе.

Грифф кивнул.

— Тот старый амбар использовался как перевалочный пункт для нелегальных иммигрантов. Когда Руис проник в страну, его направили туда и сказали, что он может получить фальшивые документы у парня, который его там встретит. Он отдал все деньги, которые у него были, но зато с документами он мог сразу же устроиться на работу. Парни из отдела по борьбе с нелегальной иммиграцией уже ищут тех, кто этим занимался. — Он сделал паузу, а потом добавил: — Через переводчика Руис также признался в убийстве Фостера Спикмена.

— Это была случайность.

— Он тоже так говорит.

— Это правда.

— Он сказал, что вы дрались. Правильно?

— Да.

Грифф и Макалистер — так его звали, Джим Макалистер — не имели возможности поговорить наедине перед началом допроса, и теперь адвокат негромко кашлянул, подавая ему предупреждающий сигнал. Хотя Грифф говорил правду — только правду и ничего, кроме правды.

— Руис не очень-то распространялся относительно причины вашей ссоры.

Мануэло хранил верность хозяину. Он не станет бросать тень на Спикмена и рассказывать полиции, что получил от него приказ убить Гриффа. Грифф тоже не видел смысла говорить об этом. Его лицо осталось бесстрастным.

— Вы не хотите пролить свет на это обстоятельство, мистер Буркетт? — продолжал настаивать молодой детектив.

— Нет.

— Может быть, что-то произошло между вами и Спикменом?

— До того вечера я встречался с ним всего один раз, и это была дружелюбная беседа.

— Вы не ссорились в тот вечер?

— Нет.

— Вы не спровоцировали Руиса?

— Нет. По крайней мере, сознательно. Он напал на меня сзади.

— Он это признал, — проворчал пожилой детектив. Он хмурился, как будто был смущен. Или сомневался в словах Гриффа. — Но это не объясняет, почему он на вас напал.

— Я не знаю причины.

— Бросьте, Буркетт, — сказал молодой детектив. — Конечно, знаете. Что вы делали у Спикменов?

— Я бы хотел поговорить с моим клиентом наедине, прежде чем он будет отвечать на этот вопрос, — вмешался адвокат.

— Нет, все в порядке, мистер Макалистер. Я могу ответить. — Грифф мог поклясться, что полиция не знает о его отношениях с Лаурой. Он был уверен, что Родарт припрятал этот факт, как туза в рукаве, чтобы использовать, когда это принесет максимальную пользу ему и больше всего повредит Лауре и Гриффу. — Это было второе собеседование при приеме на работу, — сказал он.

— На работу?

— Реклама для «Сансаут», — Грифф понимал, что это звучало неправдоподобно, но они не могли опровергнуть это.

— А что насчет тех денег?

— Понятия не имею, — солгал Грифф, опередив Макалистера, который хотел остановить его. — Коробка стояла на столе на самом виду. Спикмен попросил меня открыть ее и заглянуть внутрь. Что я и сделал. Как раз в этот момент Руис набросился на меня. Может, подумал, что я хочу отнять деньги у хозяина. Я уже говорил, что не знаю, в чем причина нападения. В любом случае он будет жалеть об этом всю жизнь. Он боготворил Спикмена.

Было очевидно, что детективы знали, что он что-то скрывает, но не могли добиться от Гриффа больше никаких объяснений.

Молодой полицейский неохотно признал, что Руис рассказал им то же самое.

— Он признался, что случайно убил хозяина, когда дрался с вами, и что, когда он убежал, вы пытались спасти Спикмену жизнь. Все это снимает с вас подозрения.

Джим Макалистер с довольным видом откинулся на спинку пластикового стула.

— А он подтвердил вам то, что я рассказал о Родарте?

Молодой детектив кивнул.

— Он не понял, что вы не поделили с Родартом, но все остальное совпадает с вашим рассказом о событиях на старой ферме.

— А что насчет убийства Билла Бэнди? — задал вопрос Макалистер.

— А в чем дело? — спросил пожилой детектив.

— В течение пяти лет мой клиент оставался под подозрением. Он решительно отрицал свою причастность к убийству, за исключением того, что нашел тело.

Детективы молча переглянулись, как будто советуясь, что они имеют право рассказать.

— Мы склонны верить предположениям мистера Буркетта относительно Родарта, — наконец ответил тот, что помоложе. — Служба внутренней безопасности уже занималась им. На него и некоторых его коллег поступили многочисленные жалобы. Слишком много жалоб, чтобы от них отмахнуться. Серьезные обвинения вроде оскорблений, жесткого обращения, коррупции. Одна подозреваемая утверждает, что Родарт домогался ее во время допроса, а когда она стала протестовать, жестоко избил.

— Похоже на него, — проворчал Грифф. Он надеялся сохранить в тайне инцидент с Маршей и теперь был доволен, что ему не придется рассказывать о нем.

— В любом случае дело об убийстве Бэнди будет возобновлено и расследовано заново, — сказал молодой детектив.

— А я нахожусь под арестом? — Грифф кивнул в сторону полицейского в форме, стоявшего у двери в больничную палату.

— За нападение на трех полицейских в отеле, а также за то, что выдавали себя за полицейского.

— Тут есть смягчающие обстоятельства, — вмешался Макалистер.

— Приберегите их для судьи, когда вашему клиенту будут предъявлять обвинения, — сказал пожилой полицейский. Похоже, он любил адвокатов защиты не больше, чем нарушителей закона, интересы которых они представляли.

— Радуйтесь, что вас не обвиняют в похищении, — добавил молодой. — По утверждению миссис Спикмен, она добровольно согласилась помочь вам найти Руиса, когда вы объяснили ей, что Родарт препятствует правосудию.

Три пары глаз внимательно следили за Гриффом, ожидая его реакции.

— Без миссис Спикмен я никогда не нашел бы его, а без него меня бы ложно обвинили в убийстве ее мужа, — сказал он. — Я в неоплатном долгу перед миссис Спикмен за то, что она мне поверила. — Он помолчал, а потом спросил, что ждет Мануэло Руиса.

— Как только мы закончим с ним и он будет в состоянии перенести дорогу, его отправят назад в Сальвадор. Там ему предъявят обвинение. Убил парня, который якобы изнасиловал его сестру. Мы пришли к выводу, что его нужно передать тамошним властям. У них преимущественное право.

— Удачи ему, — тихо, почти про себя, сказал Грифф.

— Очень благородно с вашей стороны, — заметил пожилой полицейский. — Если бы он на вас не напал, ничего этого бы не случилось.

— Но он спас мне жизнь, — Грифф вздохнул, закрыл глаза и устало спросил: — Это все?